И ни малейшей попытки предостеречь его! Если ослушаетесь, я сделаю вас самым несчастным человеком в Техасе, обещаю вам это, мистер Л.Дж. Эгейт!Упоминание его имени подействовало на Эгейта как слабительное. Он сразу же протрезвел и испугался так, как еще ни разу не пугался в своей наполненной страхом жизни.— Ч-что? — прокаркал он. — Что вы собираетесь сделать?— "Сделать"? — почти промурлыкал Зирсдейл. — Да ничего, просто приглашу мистера Корлея отобедать со мной. — И он бросил трубку.Эгейт тоже положил свою, взглянул на выпивку, потянулся было за ней, но тут же отдернул руку, словно дотронувшись до пламени.«Мне лучше вернуться в банк, — подумал он. — Нет, лучше пойти домой. Нет, лучше пойти к...»Подошел официант, все еще напуганный тем, как Эгейт разговаривал с ним в последний раз. Банкир выпрямился, пригладил жиденькие волосы, нахмурился, чтобы произвести впечатление, открыл рот, собираясь заговорить, и тут его стошнило так, что едва не вывернуло наизнанку. Глава 16 День выдался жарким и влажным; мало того что зной донимал, еще и дышать было трудно. Казалось, можно заживо свариться в собственном поту, настолько он был горячим и обильным. И все же это не такой уж необычный день, как его пытались представить общественные организации горожан. Эти организации готовы были признать, что погода в Хьюстоне временами оставляет желать лучшего. Но тут же спешили сделать оговорку — не без доли правды, — мол, каким бы неприятным ни был день, ночи всегда восхитительно прохладны. Для того, кто не привык к здешнему климату, так называемая «восхитительная прохлада» здорово смахивала на холод. И пока Митч пропускал по маленькой перед обедом с Зирсдейлом, он испытывал благодарность за то, что в камине, сложенном из грубых камней, чтобы походить на очаг, ярко горел небольшой огонь.Камин находился в кухне дома Зирсдейла. Хозяин в нарукавниках и в переднике, как у мясника, провел его сюда сразу, как он приехал. И теперь они восседали за огромным деревянным столом, наподобие тех прочных рабочих столов, которые можно увидеть на кухнях ресторанов, и потягивали из оловянных кружек великолепный эль.Нефтяной магнат вздохнул с явным удовлетворением, вытер пену с губ и окинул взглядом огромное помещение из деревянных балок.— Думаю, так бы и жил здесь, если бы решился перенести сюда кровать, — признался он. — Тут ощущается нечто такое, что дает мне возможность расслабиться и пребывать в мире с самим собой.— Да, кухня великолепная! — улыбнулся Митч. — Такую мне не приходилось видеть даже в самых больших отелях.— И никогда не увидите! — заверил Зирсдейл, кивая на плиту, которая тянулась почти по всей длине помещения. — Тут могут работать три повара одновременно. Если надо, за день здесь можно приготовить не менее пяти тысяч блюд.— Готов поверить в такое. Вероятно, вы устраиваете приемы у себя дома?— Практически нет. — Зирсдейл отрицательно покачал головой. — Так уж вышло, что я люблю большие, хорошо оборудованные кухни. Мне нравится здесь находиться и любоваться окружающей обстановкой. Я не женат, поэтому все приемы устраиваю в клубе. Но, думаю, желание иметь шикарную кухню уходит корнями в мое далекое детство. А как насчет вас, Корлей? Какой дом был у вас, когда вы были мальчишкой?Митч ответил, что дома в общепринятом смысле этого слова у него не было.— Мы постоянно жили в отелях. Отец торговал не поймешь чем, а моя мать работала вместе с ним.— Должно быть, они на что-то рассчитывали, раз занимались этим постоянно?— Боюсь, лишь на чистую удачу, — ответил Митч. — Многого я не знаю, так как в то время был еще ребенком. Но мне известно, что они делали деньги на вещах, которые трудно было назвать стоящими. Дело это было нелегкое.Зирсдейл налил ему еще эля, заметив, что их судьбы в чем-то схожи.— Мы содержали столовую для бурильщиков скважин. Вернее, моя мать и я, отец обычно подрабатывал по мелочам на буровой. Бурение не прекращается ни на минуту все двадцать четыре часа в сутки, а это означает, что и кормить людей надо круглосуточно. Не думаю, что нам с матерью удавалось урвать для сна больше двух часов кряду. — Он покачал головой и вновь обвел взглядом экстравагантное кухонное оборудование. — Мы готовили на четырехконфорочной плите, которая топилась нефтью, и спали там же, где стряпали. Мы... ну да ладно, хватит! Нет ничего интересного в такой прозе, как работа до упаду.— Напротив, очень даже интересно, — возразил Митч. — Я бы не прочь послушать и дальше.— Ну, — Зирсдейл пожал плечами — тогда буду, по возможности, краток...Владелец буровой на арендованном у них участке, продолжал он, здорово им задолжал. Настолько здорово, что к тому времени, когда скважину пробурили и наконец забил нефтяной фонтан, они уже владели большей частью его собственности. Занимая деньги у друзей, владелец буровой попытался откупиться, выплатить часть долга наличными. Когда же они отказались, пошел на обман — тайком от них вступил в сговор с компанией, владеющей нефтепроводом.Компания заключила контракт на перекачку нефти, на что имела право и в чем была кровно заинтересована. Но выплаты по контракту могли быть сделаны лишь тогда, когда нефть начнет поступать, иными словами, когда нефтепровод будет подключен к скважине. Однако вскоре стало ясно, что это время никогда не наступит, пока Зирсдейлы владеют своей частью оборудования. Отсрочки следовали одна за другой. Тактика проволочек — обычное дело, когда нужно потянуть время. Но необходимы деньги, чтобы доказать это через суд.— Мой отец был за то, чтобы пойти на попятный и договориться, боюсь, он вообще не был сильным человеком. — В голосе Зирсдейла послышалась презрительная нотка. — Но моя мать и я, мы придерживались иного мнения. Раз отец не может управиться, то мы должны все взять в свои руки. Должны, понимаете, Корлей? Можно было причинить огромный ущерб, и закон при этом оказался бы бессилен предпринять что-либо против тех, кто нанес этот вред. Вот почему мы и должны были оказаться теми самыми людьми... Мне было четырнадцать, но полученный тогда урок я никогда не забуду — сильные люди ничем и никому в этом мире не обязаны. Как понимаете, именно это и делает их сильными. Они вправе убрать любого, кто встанет на их пути...— М-мда. Весьма интересно, — промолвил Митч. — Но что же все-таки сделали вы и ваша мать?— Ну... — Зирсдейл ухмыльнулся. — Никто не сможет доказать, что мы вообще хоть что-то сделали, Корлей. Даже и не предполагают, что такое может статься. Сочли это несчастным случаем, хотя последствия инцидента были ошеломляющими. Выгляните из окна, какая земля вокруг? Одни ранчо. Насколько хватает глаз, повсюду видны необозримые пастбища со стадами скота. Когда разразился пожар, естественно, мы с матерью находились уже далеко...— Пожар? — Митч уставился на собеседника во все глаза. — Хотите сказать, что вы...— Да, пожар. Из-за утечки вокруг скважины. Этого не произошло бы, если бы трубопровод подсоединили к скважине должным образом, а посему компанию признали виновной в нанесенном ущербе. Десять миллионов долларов плюс еще сто тысяч за ликвидацию пожара. Помимо этого, нам выплатили стоимость каждого барреля сгоревшей нефти. — Зирсдейл опять мрачно ухмыльнулся. — А после этого уже не было никаких проволочек, никаких неприятностей. Ни от них, ни вообще от кого бы то ни было.Он заставил Митча пойти с ним в огромный холодильник, в который нужно было входить как в комнату, чтобы помочь ему выбрать бифштексы к обеду. Зирсдейл приготовил их со знанием дела. К счастью, Митч был голоден. Иначе он не мог бы отделаться от картины, которую в его воображении нарисовал их запах: выжженные дотла пастбища, усеянные, насколько мог видеть глаз, обуглившимися телами сгоревших заживо животных.После обеда Зирсдейл вымыл и вытер тарелки, вежливо, но твердо отклонив предложение Митча помочь.— Я старый дока по этой части, Корлей, можно сказать, профи, и в некотором роде даже люблю эту работу. Господь знает, что у меня не было бы недостатка в квалифицированной прислуге, если бы мне не хотелось это сделать самому.Митч высказал предположение, что слуги появятся позже, но Зирсдейл пояснил, что их вообще не будет.— Они нуждаются в личном времени не меньше меня. Кроме того, большинство из них служат здесь уже давно — со времен, когда я еще жил с матерью. Я не хочу, чтобы они задерживались на работе.Он снял передник, вытер о него руки и покачал головой на замечание Митча, что хозяин уж очень великодушно обращается со слугами.— Нет, боюсь, что нет, Корлей. Человек не может быть великодушным при наличии у него полмиллиарда долларов — во столько оценивается моя сеть, раскинутая по всему миру. Он утрачивает способность восторгаться тем, что делает. Нет никакой жертвы в том, чтобы отдать миллион, или особой заслуги, когда приобретаешь еще один. Сейчас я изо всех сил стараюсь быть хорошим и полагаю, что по большей части мне это удается. Но вы встретите множество людей, которые ни за что с этим не согласятся. Такие, как, — тут он с отвращением поморщился, — наш с вами общий знакомый Бордвелл.Воспоминание об этом преждевременно поседевшем мужчине с его легким смехом и симпатией к нему окружающих, заставило Митча ощутить неловкость.— Никак не могу заставить себя не огорчаться из-за него, — признался он. — Почти жалею о случившемся. Надо бы мне было промолчать, раскусив его хитрости.— И я тоже огорчен, — мрачно заметил Зирсдейл. — Он лишился прекрасной карьеры. Да и семью обрек на жалкое существование. Но Бордвелл сделал это сам, не вы и не я. Однако нельзя игнорировать порок и уж тем более вознаграждать за него.— Он же имел у вас хороший послужной список, не так ли?Был с вами много лет.— Я держал Джонни на хорошем счету, — согласился нефтяной магнат. — И всегда воздавал ему по заслугам, поэтому был обязан наказать за мошенничество. Или вы не согласны со мной?Митч смешался, глядя на толстогубое лицо с холодными цепкими глазами, но в данный момент вполне искренними. Затем, не выдержав, отвернулся.— Мне сдается, на вас лежит весьма неприятная ответственность, — проговорил он. — Приходится как бы быть Богом.— Да! — радостно воскликнул магнат. — Вот именно те слова! Быть как бы Богом!Его глаза еще целую секунду не отрывались от Митча, а тот с большим трудом заставил себя не рассмеяться, вовремя подумав, что нефтяной туз только этого и ждет, чтобы со всей силы заехать ему по печени. Нельзя забывать про тот небольшой штрих — пожар на скважине!Внезапно Зирсдейл ухмыльнулся и сказал, что нынешним вечером им вряд ли придется заниматься решением глобальных проблем, не так ли?— А как насчет пая акций? — поинтересовался он. — Полагаю, вы все-таки не откажетесь выкупить их по дешевке?— В данный момент я смотрю на это несколько иначе. — Митч с сожалением покачал головой. — Пока еще я не представляю себе полную картину, но вроде бы вот-вот буду втянут в долговременную программу, сулящую в обозримом будущем хорошие прибыли. Поэтому сейчас не могу вот так просто высвободить средства.— Понимаю. Мне кажется, я знаю, что вы имеете в виду, — небрежно отозвался хозяин дома. — А как насчет того, чтобы малость развлечься? — И он сделал жест, имитирующий метание костей.— Как пожелаете, — улыбнулся Митч.Они прошли в гостиную, и нефтяной магнат достал из длинного бара, похожего на те, что встречаются в салунах, бренди. Потом Зирсдейл отправился, как он выразился, «за амуницией», а Митч в это время не спеша подошел к столу для игры в кости, отвечающему всем требованиям, крытому зеленым сукном. Потолок над ним оказался зеркальным, что немало озадачило профессионального игрока. Митч терялся в догадках, зачем тут зеркало? Он подобрал кости с зеленого фетра и сделал несколько пробных бросков.Вернулся Зирсдейл, похлопывая одна о другую двумя пачками купюр. Та, что состояла из стодолларовых банкнотов, была перевязана банковской лентой.— Набиваете руку? — грубовато засмеялся он. — Что ж, посмотрим, кто кого? Не хотите ли размяться?Они оба бросили по одной кости. У Митча выпала шестерка, у Зирсдейла тоже.Следующий раз, не желая выглядеть уж слишком хорошим игроком, Митч выбросил пятерку. Зирсдейл — снова шестерку. Затем он подобрал обе кости и потряс ими.— Называйте ставку, Корлей. Бакс или пара баксов?— Пара — то, что надо, — ответил Митч и бросил на стол двести долларов.— Две из этой, — отозвался Зирсдейл и, положив пачку сотенных, метнул кости.Выпал «змеиный глаз». Он проиграл ставку, но право метнуть кости за ним осталось.— Иду на четыре, — сообщил Зирсдейл и выбросил кости.На этот раз выпала твердая семерка.Вновь подобрав прозрачные кубики, он глянул на Митча.— На все восемь или на часть, Корлей?— На восемь, — кивнул тот и выложил деньги.Следующие два броска магната дали ему шестерку и семерку. Добродушно хохотнув, он похлопал ладонью по пачке сотенных.— Шестнадцать моих, дорогой друг. Хотите катануть?— А то как же! — отозвался Митч. — Ставлю на все.Он все еще старался не выглядеть слишком уж хорошим игроком, поэтому бросил на «очко». «Очко» на костях — это десять, но у него выпала семерка.Секунду Митч никак не мог поверить своим глазам. Как, черт возьми, такое могло случиться? Ему пришла на ум одна-единственная причина, но в сознании она не укладывалась.Деньги к деньгам — так в большинстве случаев и происходит с богатыми, даже без особых усилий с их стороны. Богатым всегда везет. Удача, приведшая к успеху в самом начале карьеры, не покидает их и впоследствии. Возможно, этому феномену есть какое-то иное объяснение, но пока еще его никто не дал.Митч не исключал возможности, что просто свалял дурака. Такое случалось с ним и прежде — своего рода знак, что пора, пока не поздно, остановиться. Но при этом он всегда как бы чувствовал, что теряет контроль: происходило нечто вроде короткого замыкания между нервными окончаниями пальцев и клетками головного мозга. Однако на этот раз Митч не ощутил ничего подобного.Тогда он назвал десятку, уверенный, что так и выкинет. Но вместо нее выскочил «дьявол».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27