Тебя одного быстрее запустят в квартиру.
Сергей надавил сразу на две кнопки домофона. Ждать пришлось долго, он даже подумал, что переговорное устройство не работает и вознамерился начать стучать в дверь, когда на лестничной площадке третьего этажа открылось окно.
– Вам кого?
Средних лет плотный мужчина, перегнувшийся через подоконник, старался говорить строгим голосом. Он был одет в милицейскую рубашку, очевидно, используемую в качестве домашней одежды, и Волгин постарался не спугнуть удачу, приближение которой внезапно ощутил.
– Очень надо поговорить. Вы можете спуститься или открыть дверь? – опер показал удостоверение. С такого расстояния, да еще в сумерках, разглядеть маленькую темно-вишневую книжечку не представлялось возможным, но мужчина понял, что от него требуется, и вскоре вышел из дома, на ходу надевая очки.
– Дайте посмотреть поближе… Ага. Что вас интересует? Можете говорить совершенно открыто, я – начальник местного отдела милиции, сам в розыске когда-то начинал. Вы, наверное, по поводу Алексея с первого этажа? Никого другого, кто мог бы представлять интерес, здесь попросту нет. Только я с семьей и пенсионеры на втором, но им уже далеко за семьдесят, а ни детей, ни внуков нет. Алексей здесь не живет!
– Давно?
– Примерно с позапрошлого месяца. Его родители получили однокомнатную квартиру где-то в новостройках, вот он с женой туда и переехал. Эту хату они собирались сдавать, да все никак не могут подобрать приличных квартирантов. Если не ошибаюсь, Алексей с супругой проживают отдельно, где-то есть еще третья квартира, которую занимают родители. Что еще сказать? Ни адресов, ни номеров телефонов не знаю, не доводилось так близко общаться. Плохого за ним вроде бы ничего не замечалось. Скрытный он какой-то, постоянно себе на уме. Когда встретишь – всегда поздоровается, а взгляд такой, как будто пакость замышляет.
– Как его родителей зовут, не знаете?
– Мать Алевтина Григорьевна, ей около пятидесяти лет. Попробуйте по адресному бюро прокинуть, с такими данными в городе она наверняка одна числится. А что у вас с лицом?
– Да так, трудовые мозоли.
Сосед оказался прав, адрес матери Сильного вычислили за две минуты. Прочитав название улицы, которое Волгин записал на сигаретной пачке, Андрей кивнул:
– Очень похоже. Два квартала от Николая. После стрельбы он сразу туда и нырнул, вот почему машину нигде задержать не смогли.
С последним утверждением Сергей не мог согласиться. Общегородской план «Перехват» объявляли часто, практически ежедневно, и держали в действии по несколько часов, но чтобы подсчитать случаи, в которых его использование приносило положительный результат, хватало пальцев на руках.
–Поехали…
– Катышеву не станем зврнить?
– Думаю, что справимся сами. Сюда-то вдвоем поехали, никто не вызвался помочь.
– Все были убеждены, что адрес окажется пустым. Как видишь, оказались правы.
– Еще неизвестно, что нас ждет там.
24. Приятный сюрприз
Красную «девятку» увидели сразу, как только въехали во двор. Машина была пуста, стояла, забравшись задними колесами на тротуар, так чтобы ветви деревьев скрывали разбитое стекло. Осмотрев повреждения, Акулов кивнул:
– Красиво вошло. Только куда пуля делась? Сиденья целые, и в других местах выходных отверстий не видно. Ты его не подстрелил, часом? Лежит Алеша сейчас дома, кровью истекает и шлет проклятия на наши головы.
– Пошел ты… – Волгина увиденная картина тоже не вдохновила. По единственной дырке в стекле определить траекторию дальнейшего полета пули не взялся бы и самый опытный баллист, но Сергей помнил, как стоял в момент выстрела, куда целился, где находилась машина… Приблизительные подсчеты внушали тревогу: Сильный вполне мог получить ранение в плечо, шею или, не дай Бог, в основание черепа. Правда, тогда в салоне были бы видны следы крови. Вылететь на улицу пуля не могла, Сергей точно помнил, что дверные стекла во время бегства спортсмена находились в поднятом состоянии.;
Оставалось надеяться, что впоследствии входное отверстие сыщется где-то в приборной панели, а разглядеть его сейчас мешают сумерки.
Квартира Сильного располагалась на шестнадцатом этаже. Прежде чем туда подняться, Волгин прихватил монтировку, среди другого инструмента хранившуюся в багажнике его машины. Позвонили по телефону: после второго гудка Сильный снял трубку.
– Аде… . . Судя по голосу, бегство от ментов далось ему тяжело. Волгин ничего говорить не стал, убрал мобильник в карман и посмотрел на Акулова:
– Теперь я отсюда без него не уйду. Начали?
– В открытую?
– А чего нам бояться? В конце концов, твое дело до сих пор не закрыто. Подумаешь, добавята лишний эпизод взлома двери – так ты же знаешь,-что у нас срока не суммируются, а поглощаются…
Кнопку дверного звонка Акулов держал, не отрываясь, почти минуту. Сильный не отзывался, делал вид, что его нет дома. Только прокрался и закрыл внутреннюю дверь, отчего стекло «глазка», прорезанного в наружной, превратилось из желтого в черное.
– Дай телефон. – Акулов набрал номер. – Алексей? Хватит валять дурака, открывай. Милиция. Игра закончилась, деваться тебе некуда.
Сильный издал звук, похожий на хрюканье, и бросил трубку. Но после того, как Акулов заклинил кнопку звонка спичкой и принялся равномерно молотить в дверь ногой, решил пойти на переговоры.
– Прекратите! Я милицию позову!
– Так она уже здесь!
– Я все равно не открою. Присылайте повестку! Пожав плечами, Акулов взялся за монтировку, повертел в руках, прилаживаясь к незнакомому инструменту, сказал:
– Как я люблю это дело! – и весело вогнал заостренный конец, «фомки» в щель между дверью и косяком.
Дерево захрустело, на пол посыпались щепки. Волгин, стоявший позади напарника, расстегнул кобуру и пошевелил «Макаров», откинул назад полу куртки, чтобы ничто не могло помешать быстро выхватить пистолет.
– Ну, может, одумаешься? – крикнул Акулов, делая передышку после того, как причинил чужому имуществу очередной заметный ущерб. – Смотри, минут через пять мы все равно войдем…
Сильный молчал.
– Повесился он, что ли? – Андрей так шевельнул монтировкой, что нижний из двух замков, проскрежетав, лопнул какой-то деталью и приказал долго жить. – Осталось совсем чуть-чуть. Вторая дверь вовнутрь открывается, с ней проще, достаточно одного удара ногой. История повторяется! Все прямо, как у Новицкого.
– Он не повесился, а уничтожает улики.
– Много не уничтожит. По этому эпизоду мы его железно прижмем, а что касается остального… Ты надеешься, что у него там ракетный комплекс спрятан? Или пара мешков анаши под шкафом лежит? Хотя поставить человека под окна, конечно, не помешало бы… Эй, Сильный! Ты жив или помер, ответствуй!
Воспитанник ШкРУБа не снизошел до общения с представителями органов внутренних дел. Оседлав телефон, он, вероятно, искал поддержки у друзей и единомышленников; по крайней мере Волгин, несколько раз набрав его номер, пробиться не смог, неизменно натыкаясь на барьер из коротких беспокойных гудков.
– Ну и пусть себе звонит. Нам теперь это по барабану, – прокомментировал Андрей и резким сильным движением доломал первую дверь. – А ремонт ему в копеечку обойдется. Точнее, уже не ему…
Поставив к стене монтировку, он изготовился ударом ноги снести последнюю препону, но сделать этого не успел. На этаже остановился лифт, из кабины которого вышли двое милиционеров.
– Привет! – шедший первым узнал Сергея и опустил руку, лежавшую на кобуре пистолета. – Работаете?
– Не, так просто хулиганим.
– Понятно, – сержант улыбнулся. – А нас дежурный направил. По «02» заявочка прошла: посторонние ломятся в дверь. Я почему-то сразу подумал, что это кто-то из наших. Помощь нужна?
– Попробуйте этого дуста уговорить открыться. Попытка не увенчалась успехом. Вряд ли Сильный искренне сомневался, что имеет дело с настоящей милицией, а не с ряжеными, но ответил, что на слово ни во что не верит, посмотреть в «глазок» по причине взлома двери не может и…
– Да пошел он на хрен! – отстранив сержанта, Акулов ударил ногой и влетел в квартиру.
Следом за ним скользнул Волгин.
Постовые замерли на пороге.
Сопротивления Сильный не оказал. Он встретил оперов, стоя посреди коридора, одетый в мышиного цвета футболку, семейные трусы с узором из пронзенных Амуром сердечек и пляжных шлепанцах.
– Только спокойно!-взвизгнул он, увидев выражение лица Андрея, но спокойствия не получилось.
Поскольку Сильный загораживал проход, Акулов врезал ему в солнечное сплетение, отчего спортсмен согнулся, прикрывая брюхо руками, и попятился, пока не уперся задом в дверной косяк санузла. Второй удар уронил его на пол. Пропахав спиной по скользкому линолеуму, Сильный оказался головой под ванной, и попытался забраться под укрытие глубже, отталкиваясь от стены кривыми волосатыми ногами, с которых норовили слететь предательские тапки.
Зрелище было на редкость противным и усугубилось, когда, Сильный заверещал:
– Нельзя меня бить! У меня порхающий клапан сердца и аритмия!
– Что?
Пытаясь вызвать доверие к своим словам, спортсмен принялся надрывно кашлять и дергаться, изображая то ли приступ удушья, то ли эпилептический припадок, при этом дважды приложился лбом о нижнюю, шершавую часть чугунной посудины. .
– Что у тебя?
– Если вы меня еще раз ударите, я могу умереть.
– Да и хрен с тобой! Подохнешь – вызову «скорую». Нашел кому жаловаться… Надеюсь, объяснять не надо, почему мы приехали?
– Почему?
– Что? – Акулов шагнул в ванную комнату. – Ну-ка вылазь!
– Нет, не надо! Я все понял!
Никого больше в квартире не оказалось.
– Мы не нужны, мужики? – спросил старший из двух сержантов, так и не зашедших в квартиру.
– Нет, спасибо. Кстати, там во дворе машина стоит, которую в «Перехват» объявляли. Можете доложить дежурному, что это вы ее обнаружили.
– Да? А мы и не заметили… Его тачка, да? А что он сделал, убил кого-то?
Постовой знал должность Волгина и поэтому, естественно, предположил, что он с Андреем задерживает не иначе, как какого-то крутого мокрушника. Чтобы не вдаваться в подробности, Сергей просто кивнул и сказал «да», после чего из-под ванны в третий раз донесся звук, характеризующий столкновение лба спортсмена с чугунной поверхностью.
– Ладно, мы пошли… Или, может, надо его в РУВД отвезти?
Вопрос был не столь простой, каким он выглядел на первый взгляд. И уж чего в нем не было вовсе, так это желания бескорыстно оказать услугу, как могло бы показаться человеку непосвященному. При доставлении Сильного в дежурную часть постовые написали бы соответствующий рапорт, заверенную копию которого впоследствии переадресовали бы своему командиру, чтобы тот утром, при подведении итогов прошедших суток, мог козырнуть перед начальником управления:
– Мои орлы убийство раскрыли.
Потом все бы выяснилось и встало на свои места, но даже такая неполноценно-скандальная «палка», зачисленная в актив экипажа, могла еще долго служить добрую службу, выполняя роль индульгенции при огрехах в несении службы, выявленных как своим руководством, так и проверяющими из главка.
– Не надо, мы сами, – ответил Волгин, и пробивной сержант равнодушно передернул плечами, показывая, что ни малейшей выгоды он поиметь не пытался, а предложение сделал от чистого сердца, как коллега коллеге, носящему те же погоны и впряженному в ту же телегу.
Закрыв за ушедшими дверь, Волгин хотел пойти осмотреть комнату, но столкнулся с Сильным, которого Акулов успел вытащить из-под предмета сантехники, «окольцевать» и вывести в коридор.
Опознав опера. Сильный вздрогнул, сглотнул со звуком, который издают иногда водопроводные трубы, и посерел лицом. В его глазах вперемежку со страхом запрыгали вопросительные знаки. Он не понимал, с кем столкнулся. То ли это действительно менты, то ли бандиты, которые заплатили сержантам за поддержку, а теперь, оставшись одни, станут его подвешивать на дыбу.
– Ну что, Леха? Тебе сейчас так плохо… Чувствуешь, в какую неприятную историю ты влип? – Сергей потрогал ссадину на лбу. – Это ведь ты меня вчера допрашивал. Не отнекивайся, я твой голос запомнил.
– Чего вы хотите?
– Да чего от тебя можно хотеть! – Волгин махнул рукой. – Что нам надо, мы сами найдем.
В комнате, на первый взгляд, ничего интересного не было. Вполне приличная обстановка, но неряшливая в той степени, как это случается, когда женщина на какое-то время из дома уехала, а мужик за собой следить не умеет.
– Куда супругу дел?
– Она в больнице лежит, на сохранении. Ей рожать со дня на день.
– Не дави на жалость, не раздавишь.
– Я просто так говорю.
– Кого ждете? Мальчика, девочку?
– Парня.
– Да, трудно пацану будет расти без папаши. Хотя лучше не иметь никакого отца, чем подобную чамору.
Сильный опять шумно сглотнул, но возразить не посмел. Испугался, наверное.
Перешли в кухню. Там стоял, совершенно не вписываясь в обстановку, книжный стеллаж, на полке которого Волгин увидел ключ от наручников, лежавший так, будто Сильный специально его там бросил, чтобы облегчить труд милиции.
– Сюрпризы начинаются, – сказал Волгин, подбирая находку. – А где все остальное? Только, пожалуйста, Лешик, не делай вид, что ты меня не понимаешь. Легко догадаться, что после вчерашнего я с тобой миндальничать не стану. Так что не тяни резину, говори. И улыбайся. Возможно, ты это делаешь в последний раз.
– Не знаю, что было вчера, – Сильный попытался облизать сухие губы языком, похожим на наж-дачку. – Но сегодня точно чуть не пристрелили.
Проследив за его взглядом, Сергей заметил еще один предмет, лежащий на стеллаже перед книгами. Точнее, два предмета. Что-то металлическое, как будто раздавленное. Когда сообразил, что именно это такое, обдало жаром. Искореженный стальной сердечник и латунная оболочка от пули пистолета ПМ, развалившиеся и деформированные при ударе на большой скорости о твердый предмет.
– Да, – легко согласился Волгин, беря останки пули в руку. – Хотел. Повезло тебе. Куда она попала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36