Выводов могло быть два. Либо Алексей изначально дал неправильный номер, либо решил поиграть в прятки и попросил своего друга отшивать всех, кто не входит в круг общих знакомых.
Не слишком опечаленный таким развитием сюжета, Николай спокойно лег спать, а утром решил отправиться к знакомому, который обещал содействовать в ремонте.
На этом спокойная жизнь закончилась.
Как только Николай сел в машину, двое парней, подошедшие с разных сторон, ударами ног разнесли вдребезги стекла боковых дверей. Потом прижали его к креслу, отобрали ключи и слегка придушили ремнем безопасности:
Разговор был коротким.
– Ты нам должен. Тебя предупреждали, что связываться с нами опасно? Теперь пеняй на себя. Готовь двести долларов и радуйся, что легко отделался. Мы позвоним и скажем, куда принести деньги. В милицию не ходи, будет хуже. У тебя ведь жена с ребенком днем одна остается? Смотри, сейчас она красивая, но может быстро состариться. Да и ты не железный, переломаем руки-ноги – и кому ты станешь нужен?
После этого они обшарили его карманы, забрали документы на машину и сорвали с пальца обручальное кольцо.
– Когда заплатишь – получишь обратно. Все, жди звонка. Пока!
Ушли они пешком, но где-то за домом их, видимо, ждала машина.
До вечера Николай раздумывал, как поступить. Жена заметила отсутствие кольца, и он не стал врать, рассказал все, как было. Звонили знакомым, советовались. Общее мнение складывалось в сторону обращения к помощи органов. Вымогатели, судя по способу действий и скромным аппетитам, не принадлежали к числу серьезных группировок, а были свободными отморозками, с которыми милиция давно научилась бороться. Больше всего беспокоило, что они огут вообще больше не позвонить. Восстановление документов на машину отняло бы уйму времени, да и кольцо хотелось вернуть, не говоря уже о том, что жить в условиях неопределенности, когда бандиты могут напомнить о себе в любой момент, Николаю не улыбалось.
Утром раздался телефонный звонок. Николай узнал голос Алексея. Говорил он очень странно: то начинал наезжать и, образно говоря, растопыривать ральцы, то вдруг сбавлял обороты и чуть ли не извинился. Тем не менее от претензий на деньги он не отказался и обещал вернуть документы и «обручалку» при встрече, заявив, что это – всего лишь залог.
Выйдя из дома, Николай заметил за собой слежку. Произошло это случайно. Он и не думал «проверяться», но обратил внимание на «шестерку» бежевого цвета, в госзнаке которой имелась несообразность: Л 408 БТ. Как известно, с переходом на фехзначные номера буквы, не имеющие аналогов р латинском алфавите, больше не применялись. "Л" и "Б" относились к числу таких букв и, скорее всего,были переделаны из "А" и "В" при помощи клейкой бумаги. Меры, принятые для конспирации, эту самую конспирацию и нарушили.
Бежевая «шестерка» стояла во дворе так, чтобы из салона просматривался вход в подъезд. Место было выбрано неудачно: посреди газона, выхлопная труба в метре от детской площадки. Никто и никогда здесь не парковался, но двух гоблинов, обосновавшихся в салоне машины, это не волновало. Невозмутимость и чувство завышенного достоинства они сохраняли до тех пор, пока кто-то из жильцов дома не пригрозил позвать участкового. После этого наблюдатели ретировались, но обращаться в милицию Николай поостерегся. Полной убежденности в том, что «пасли» именно его, а не бизнесмена из соседней квартиры, не было, но рисковать не хотелось. Если все-таки обложили его, то могли переместиться и смотреть с другой точки, да и поставить прослушку на телефон. Доводы логики о том, что ради двух сотен баксов никто не станет разводить такую суматоху, не убеждали. Они хороши, когда пытаешься успокоить приятеля, но если дело коснулось тебя, то больше доверяешь не логике, а эмоциям – в том, конечно, случае, когда острые ситуации являются исключением из правил, а не образом жизни.
У Николая образ жизни был самый мирный, и он стал собирать деньги.
Звонки продолжались, почти каждый день рано утром. Поскольку Алексей явно пользовался стационарным аппаратом, то, по совету друзей, Николай одолжил и поставил дома АОН. Номер не определился, и Николай бросил эту затею, ругая себя за то, что пошел на чужом поводу. Ему казалось, что вымогатели непременно узнают о попытке их вычислить и предъявят новые, более жесткие требования, либо вообще порвут все контакты.
Последние переговоры состоялись вчера вечером. Именно их и довелось подслушать Волгину.
– Как выглядит Алексей? – спросил Акулов.
Николай описал внешность вымогателя, и Андрей кивнул Волгину:
– Сильный.
– Да нет, не очень, – Николай непонимающе посмотрел на оперативников. – Скорее пузатый какой-то.
– Мы не о том… А других, которые стекла разбили, ты помнишь?
– Смутно. Я растерялся немного, да и они друг на друга похожи, как братья. Такие… спортивные.
– Черная «Волга», которая тебя ударила – универсал? Кузов с длинной крышей?
–Да.
Теперь пришел черед Волгина кивать Андрею:
– Я видел вчера эту тачку перед клубом. Морда у нее до сих пор разбита.
Попытка «пробить» номер подозрительной «шестерки» по картотеке ГИБДД принесла много пиши для размышлений, но не порадовала конкретикой. Машина числилась на дедушке двадцать шестого года рождения, который, скорее всего, уже и позабыл, когда видел ее последний раз. За последние полтора года на тачке раскатывали человек пятнадцать – и это только тех, кто имел неосторожность нарушить ПДД и засветиться перед гаишниками. Просмотрев список фамилий, опера не нашли ни одной знакомой.
– Разгонная машина братвы, – резюмировал Акулов. – Будем ждать.
Покинув квартиру Николая около трех часов ночи, снова приехали к нему в семь утра. Предполагалось всеми правдами и неправдами оттянуть встречу хотя бы до десяти, чтобы ББ успел сколотить и проинструктировать группу захвата.
Первый звонок не внес ясности в планы, пришлось сидеть и ждать следующих. Со своего мобильника Сергей связался с Катышевым. Прослушав подчиненного, тот выругался:
– Времени у нас в обрез. Не забыли, что в шестнадцать часов в администрации района встреча начальника главка с личным составом управления?
– Что, никак нельзя закосить?
– Можно, если быть уверенным, что «стрела» не сорвется и мы кого-то задержим. А если они вообще сегодня на связь больше не выйдут? Целую неделю мозги канифолили, запросто могут еще столько же протянуть. Если мы все не придем, а раскрытия не получится, со всех такую стружку снимут…
Дождавшись, когда Николай выйдет из кухни, Сергей поделился услышанным с Акуловым.
– А мне по фиг, – пожал плечами тот. – Лично я никуда отсюда не поеду. Чего я там забыл? Тем более что я – неблагонадежный. Еще встану, вопросы дурацкие начну задавать. Да и тебе, с такой рожей, там делать нечего. Генералов еще напугаешь, им кошмары всю ночь будут сниться.
– Парень нормально себя ведет, – сказал Сергей, меняя тему. – И жена спокойно держится.
– Ага. Как пишут в книгах – простые, славные люди.
Ночью пришлось приложить усилия, чтобы уговорить Николая оказать помощь в задержании вымогателей. Поначалу он отнекивался, заявляя, что уже принял решение заплатить. Потом, рассудив, что раз милиции все равно стало известно о происходящем, то могут обернуться и без него, он дал согласие,
В 13.40, после того, как слегка перекусили и посмотрели фильм «Стой! А то моя мама будет стрелять», на середине которого Сергей бестактно задремал, —Алексей вышел на связь.
– Ждешь? Ну правильно, жди. Мы скоро подъедем.
Катышев, узнав об этом, скомандовал своей группе выдвинуться на рубеж ожидания. Рубеж пролегал в ста метрах от дома, где жил Николай, и был оборудован укрытием в виде помещения жилконторы, вероятность обнаружения которого лазутчиками и авангардными силами противника, как предполагалось, равнялась нулю.
22. «Сорванная стрела»
В 15.00 Катышев скомандовал отбой.
– Я не могу больше держать людей. Надо двигать на это гребаное совещание. Если педерасты объявятся – звоните сразу мне, сообразим, как выскочить к вам на подмогу. Удачи!
– Лучше сидеть здесь, чем там, – прокомментировал Акулов новость и обратился к хозяйке. – Можно еще чайку?
– Бандиты любят опаздывать на такие встречи, – сказал он, когда девушка вышла из кухни проведать ребенка – по настоянию оперов, в садик его сегодня не отводили. – Не понимают одну простую вещь. Рано или поздно, но все равно их задержат, а каждая минута ожидания сверх оговоренного времени будет стоить лишнего удара в печень.
До 18 часов так ничего и не изменилось.
– Похоже, все сорвалось, – сказал Акулов, когда они остались в кухне одни. – Вряд ли мы засветились. Скорее всего, просто страхуются, на измор берут.
– Могут позвонить и в девять вечера, и в полночь. Что им мешает? Как и у нас, рабочий день у них ненормированный.
– Могут, – согласился Акулов. – Но не позвонят. Предчувствие у меня такое. Интересно, наши уже освободились?
– Ты что? Когда такие «сходняки» кончались в два часа? Сидят, слушают умные рекомендации о том, как надо бороться с раскрываемостью. То есть, не бороться с ней, а поднимать ее.
– Поехали в управление, а? Мы тут уже все глаза людям промозолили. Если позвонят-завсегда успеем вернуться.
Возвращаться пришлось с половины дороги. Когда стояли на светофоре, на связь вышел Николай:
– Они только что объявились. Сказали, что сегодня приехать не могут, все откладывается на завтра. Что мне делать?
– Никуда не выходи из дома! Через две минуты мы будем рядом. В квартиру заходить не станем. Как только что-то изменится, сразу звони.
Волгин развернулся на перекрестке в нарушение всех правил и погнал в обратном направлении.
– Если мы разобьемся, то делу это не поможет, – заметил Акулов, вцепившись в поручень над дверью; фрагменты разговора он слышал и смог догадаться о новостях. – Дай трубку, попробую связаться с нашими.
– Пусто, – вздохнул он минуту спустя. – В кабинетах никого нет. На совещание звонить бесполезно, пока они сумеют уйти и добраться, здесь все закончится: Детская уловка, правда? Если честно, я что-то такое и предполагал.
– Чего ж говорил, что никто не приедет?
– А чтоб не сглазить. Хорошая у нас парочка! Ты – засвеченный по уши, да и мозги порядком отбиты; я за два года половину навыков растерял, и пестика нет. Придется драться на ятаганах. – Акулов погладил висевший на груди трофейный нож. – Ну, где там друг Коля?
Подал голос мобильник.
– Вот и он! – Акулов, продолжавший держать телефон в руке, нажал кнопку ответа. – Да!
– Сказали, чтобы брал деньги и шел на троллейбусную остановку. Прямо сейчас. Они там будут ждать.
– Выходи, – Акулов посмотрел на часы. – Ровно в 18.45. Не переживай, никуда они не денутся. На остановке ждешь десять минут и той же дорогой возвращаешься обратно. Не переживай, все будет нормально. Давай! Слышал?
Последний вопрос был обращен к Волгину.
Сергей кивнул:
– Слышал. Нельзя пускать его одного, могут перехватить по дороге. Скорее всего, они контролируют выход из подъезда, а на остановке сейчас вообще никого нет.
– Бросаем там машину и двигаем Коле навстречу, – предложил Акулов.
Волгин притормозил, разглядывая место встречи. Ничего подозрительного, самые обычные пассажиры, уставшие ждать общественный транспорт, и клетка с арбузами, в которой копошатся двое или трое человек. Припаркованные поблизости машины были пусты.
Волгин остановился. Прежде, чем выйти из «ауди», он нацепил яркую бейсболку, купленную специально для маскировки и прихватил с заднего сиденья две бутылки пива. Оно было приобретено с той же целью, и пить его на работе, не случись крайняя необходимость, никто, конечно, не стал бы.
– Классно! – оценив головной убор Волгина, Андрей поднял большой палец. – Серрега, ты просто панковский опер!
Спортивная кепка с большим козырьком идет Чаку Норрису, но на голове Волгина она вызывала ассоциации с седлом и коровой.
Рывком пробки за пробку Волгин откупорил пиво, и они вошли под арку, двигаясь в направлении, встречном тому, которым должен был идти Николай.
Под аркой Волгин и собирался остановиться, опасаясь, что дальше, во дворе, могут встретиться уличные бойцы, которые его опознают. Яркая кепка, конечно, притягивала внимание и отвлекала от лица, с расстояния в десяток метров он воспринимался как «человек в красной бейсболке и с пивом», но на более короткой дистанции обмануть никого бы не удалось. По первоначальному плану он вообще должен был до последнего оставаться в квартире Николая, помогать при ведении переговоров с бандитами и ждать, пока группа захвата сделает свое дело, но теперь пришлось менять сценарий на ходу.
Красная потрепанная «девятка» стояла носом ко двору и задним бортом к проезжей части проспекта, занимая ту позицию под аркой, которую наметил Волгин. В салоне, на передних сиденьях расположились двое. Пыльное стекло не позволяло рассмотреть их внимательно, были заметны только очертания силуэтов, более плотный – на водительском месте и худощавый девичий рядом. Водила сидел вполоборота к подруге, положив правую руку на подголовник ее кресла.
–
– Вляпались, – прошептал Акулов. – Это точно они. Берем?
Волгин помедлил с ответом, хотя времени на размышления не было. Надо или задерживать, или срочно разворачиваться и уходить, но такой немотивированный маневр мог только испортить все дело. Если не дураки – заметят и скроются, предупредив остальных. Знать бы точно, что в машине – Сильный или кто-то из тех, кто отобрал документы у Николая, и можно было бы проводить задержание. Но, черт побери, разглядеть пассажиров «девятки» не представлялось возможным. А если тай сообщники вымогателей, которые до сегодняшнего дня нигде не засветились? Или вообще посторонние люди, неудачно выбравшие место для ожидания или интимного разговора?
– Проходим мимо, – сказал Волгин, решив положиться на интуицию.
Прошли внаглую. Приблизившись к машине, принялись безбожно материться, размахивая бутылками и сталкиваясь плечами. Со стороны это выглядело так, как будто двое закадычных друзей, не столько пьяных, сколько по жизни дурных, не могут вспомнить, где проживает некая Нинка, у которой они зависали в прошлом году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36