Первым заговорил банкир. Мечтательно и томно он протянул. — Эх! Сейчас бы массажик кто запупырил… А-то шея болит…— А ты попроси народ, может, кто и умеет, — хитро предложила Ксюша.— Кто умеет, народ?Изольда нервно завозилась — видно, не умела, но дюже хотела пощупать мощную банкирскую шею. Видя ее душевные метания, Ксюха быстренько переориентировалась и, плюнув на затяжную интригу, выпалила:— Сонька мастер массажа, она сделает.— Могешь? — поинтересовался Артемон.— Могу, — скромно ответила Сонька.А она действительно могла. Хотя ручки у нее были, как у ребенка: узенькие, маленькие, с короткими, тонкими пальчиками. Но слабыми они только казались, на самом же деле ее подростковые культяпки таили в себе такую цепкость и силу, что я диву давалась. Еще с детства Сонька лупила врагов всех мощнее, а щипала всех больнее. А уж когда выросла, научилась применять свое умение в мирных целях — наладилась делать нам массаж.Так что Ксюха не прогадала, «толкнув» Артемову шею в Сонькины руки.— Ну начинай, — как-то неуверенно произнес Артемон. Однако на Сонькины ноги посмотрел с большим интересом. Что ввергло Ксюшу в пучину бурного восторга.Пока Сонька мяла Артемонову шею, мы с Ксюшей обсуждали важную тему: после какого свидания Сонька может позволить банкиру затащить себя в постель.— Чем больше будет ломаться — тем лучше, — уверенно заявила я.— Это правильно. Пусть побольше из него подарков вытянет. Это они пока ухаживают щедрые, а потом не допросишься.Я хотела возмутиться: типа, дело не в подарках, а в уважении, но не успела…— Ключи пропали! — ни с того, ни с сего заголосил Кука.— Какие еще ключи? — лениво спросил прибалдевший Артемон.— Связка испарилась. Она должна лежать на столе, вот тут… А ее нет…— Да ладно?— Сами смотрите.Мы посмотрели — ключей и правда нигде не было.— А они точно на столе лежали? — строго спросил Артемон.— Ты же сам их сюда положил…— Когда?— Как вошли. Ты отпер дверь и бросил их…— Точно?— Нет. Не точно. Но я уверен. У тебя привычка — как откроешь дверь, сразу ключи кидаешь на первое, что попадется.— В натуре, что ли? Никогда не замечал— Артем, — по-учительски сурово спросила Сонька. — Ты куда ключи положил?— Не помню я.— Может, в карман?Артем проверил карманы, сначала поверхностно — похлопав по ним ладонями, потом досконально — вывернув их. На стол ссыпалась груда бестолкового (на тот момент), но жутко дорого «хлама»: ручка «Паркер», телефон «Сименс МС60» (я о таком весь последний месяц мечтаю), бумажник «Гучи», порванная золотая цепь, пачка затейливых презервативов, тех, что с коровьими мордами на концах…— О! — восхитился Суслик. — Всегда о таких мечтал.— Дарю, — смилостивился банкир и подтолкнул коробку с легкомысленными буренками радостному Мишке.— А я умираю, хочу такой телефон, — заканючила я, ни на что не надеясь. — Такой классный… Только дорогой, зараза…Артемон хмыкнул.— Ну бери, раз мечтаешь. Дарю.— Артем Сергеич, — заблажил Кука. — Вы что с ума сошли? Благотворительностью вы занимаетесь по четвергам, а не… А ну верни! — телохранитель вырвал аппарат из моих рук и процедил сквозь зубы. — Попрошайка.«А счастье было так возможно, так близко!» — пронеслось в моей голове. Ну ладно, хоть в руках подержала.— Ну-ка отдай, — рявкнул Артемон, не по-доброму зыркнув на своего телохранителя.— Но там все нужные номера, там ваш органайзер…— Не твое дело! — Артемон буквально выдрал мобильник из Кукиной руки. — Забирай, Леля. Дарю.— А я всегда мечтал о золотой цепочке с палец толщиной! — вскричал Зорин, алчно сверкая глазами.— Не-е… Цепочку не отдам. Мне она дорога, как память. А ручку можешь взять, у меня еще есть.— Спасибо, не надо. Я от руки не пишу, — немного обижено буркнул Юрка.— Больше у меня ничего нет. Ключей тоже, — констатировал Артемон, заправляя карманы обратно в штаны. — Хотя должны быть.— Украли? — ахнул Суслик, на миг оторвав взгляд от чудо-презервативах.— За фиг?— Потерял что ли?— Фиг знает.— Давайте искать.— За фига?— Слушай, Артемон, — возмутилась я. — А ты еще слова, кроме фига, знаешь?— Ага, — радостно заржал он. — Букв в нем тоже три…— Артем Сергеич, — строго гаркнул Кука, опять перейдя на «вы». — Вспомните о своем статусе.— Ну да, — сник банкир. — Имидж, мать его за ногу. Помню.— Итак, — произнесла я, когда Артемон, наконец, заткнулся. — Ключи пропали. Это факт. Давайте подумаем теперь, куда они могли деться.— Выпали из кармана, когда я по кухне шастал. А вы, слоняры, их запинали в какой-нибудь угол.— Но я уверен, что ты их положил на стол… — затянул свою старую песню Кука.— И куда они испарились? Барабашки что ли утащили?— Может барабашки, а может кто-нибудь из этих, — Кука кивнул в сторону Зорина и компании.— За фиг? — взвыл Зорин. — И на фига? — похоже с перепугу он забыл свой родной, 5 лет изучаемый в институте, язык.— А вдруг вы еще кого замочили и труп в одной их комнат заперли…— Е-рун-да! — смело отчеканил Зорин. — А по-вашему — фигня на постном масле! У нас не было ни времени, ни возможности. И вообще, — не на шутку разошелся Юрка, — хватит на нас с Левой наговаривать. Существует же такое понятие, как презумпция невиновности.— Не треньди, — огрызнулся Артемон. — Кука просто так сказал…— Почему же? Мне это толстяк с самого первого взгляда не понравился. У него рожа маньячная. Потом, он все время поет, а это не нормально…Достойно ответить обидчику Зорин не успел, ибо пока он формулировал едкую фразочку, голосок подала, до сего момента незаметная и неслышная, Изольда.— А как мы теперь из здания выйдем? Мы же не откроем дверь…— А че? Жить здесь останемся, — юморил Артемон. — Жрачки-то полно, на сырое мясо перейдем…— Нет, правда? — Изольда даже порозовела от удовольствия — ей видимо пришлась по душе мысль о житье с Артемоном под одной крышей.— Девушка, — раздраженно вякнул Кука, очевидно, поклонница босса его бесила, почти так же сильно, как Зорин. — Вы что в бункере что ли сидите?— Нет, — пролепетала бухгалтерша.— Вот и я говорю. Дверь взломать — как чихнуть.— А давайте лучше окно высадим, — возбужденно предложил Артемон — как я поняла, тяга к разрешению была у него в крови.— Давайте, — поддакнул Суслик, этот после щедрого Артемонова жеста, готов был идти за кумиром хоть на край света.— Ничего мы высаживать не будем, — с нажимом произнесла я. — И ломать тоже. В фойе огромные фрамуги, они закрываются на простейшую щеколду, откроем, и вылезем.— Не-е. Я в форточку не полезу, — скривился Артемон. — В падлу.— Бить стекла, значит, не в падлу …— Я домушник что ли, что бы через фортку лазать? Говорю, стекло раздолбим. Значит, раздолбим.— Зачем?— Охота мне, — лаконично ответил Артемон. — А за ущерб я заплачу. Без базара.— Тебе что, май месяц на дворе? Помещение же выстудим.— Так это же еще лучше! Труп разложиться не успеет…— Хватит болтать, — разозлилась я и со злости треснула Артемона по загривку. — Иди и ломай дверь.Все притихли, ожидая — с какой части моего тела этот приблатненный мамонт начнет растерзание за неуважение. Но Артемон удивил.— Да ладно тебе. Не дерись. Я так, шуткую, — миролюбиво буркнул он, потирая затылок.Потом встал, распрямив свои богатырские плечи, похрустел суставами, побил кулаком (кулак с мою голову, честное слово!) по ладони — короче, приготовился к атаке на несчастную дверь. Потом, царственно нам кивнув, вышел.Мы за ним. 13. Дверь Артемон выломал с первого захода. Долбанул с разлета плечом — она и распахнулась. Банкира это даже разочаровало, он, видимо, надеялся растянуть удовольствие, и покрушить казенное здание подольше.Мы вывалились на улицу. На воле было еще темно, но горизонт уже поголубел и проснулись первые дятлы — издали была слышна их бодрая дробь.— Ну? — спросил Артемон, стряхивая с рукава своей фирменной джинсовки вылетевшие из косяка щепки. — Кто со мной рванет?— А что, уже пора? — взволновалась Изольда. Ну никак она не хотела отпускать от себя своего героя. Ну ни как!— Пора, — подтвердил банкир, убив бухгалтершу окончательно. — Еще часок, и совсем рассветет.Кука помялся, встряхнулся, поправил свою шапочку и произнес:— Думаю, что никто не будет против… Мне кажется, ехать должны мы с Артемом. Как самые…— Какие еще самые? Это еще почему? — ни с того, ни сего взбеленился Лева Блохин. Видимо, он еще не оставил своей затеи — произвести на меня впечатление. — Я, может, тоже хочу… Я, может, тоже могу… А то все вы… как я не знаю…— Ты о чем, парняга? — прищурился Артемон.— Как будто и без вас… это самое… — нечленораздельно бухтел Лева — видимо, от волнения он позабыл те немногие слова, которые знал. — Я то же могу. На лыжах… И на коньках. Если надо.— Не надо! — одернул его Кука. — Мы с Артемом домчимся за час. Только вы нас и видели.— Вот, вот, — вдруг встрял Зорин. — Только и видели… А вдруг вы и убили наших инструкторов?— Ты че? — заорал Артемон взбешенно. — Ты, че, толстый? Ты на кого батон крошишь?— Постойте, — Юрка предупредительно махнул своей «резиновой» пятерней. — Послушайте, господин банкир. Мы ничего не знаем точно. Ни кто убил, ни за что. И сколько бы вы не говорили, что вы здесь люди случайные, я не приму это, как аргумент…— Базарь яснее, толстый. Я не фига не понимаю…— А чего тут не ясного? Я вам не верю. А еще больше я не верю вашему скользкому телохранителю. Больно морда у него маньячная, — передразнил Куку Юрка. — Вдруг это вы оба замыслили и проделали… — Видя возмущенно раздутые ноздри Артемона, Зорин зачастил. — И чтобы не было недоразумений, давайте решим так… Вы вне конкуренции. Естественно. А вот вам в напарники давайте дадим кого-нибудь другого.— Ну и кого?— Вот хотя бы Леву, тем более он не против…— А почему Леву? Я тоже хочу, — ввязался еще один кандидат в герои — некто Суслик.— И я! — вякнул Серега, бросив томный взгляд на Ксюху.— Ну и чего делать будем? — хмыкнул Артемон весело. Видно его эта ситуация забавляла так же, как и меня.— Давайте тянуть спички, — предложил Серега.Суслик с готовностью достал из кармана коробок и высыпал содержимое на ладонь.— Сколько спичек брать? — спросил он, пересчитав их.— Сколько нас, столько и бери, — подсказал Зорин.— А девушек тоже имеем в виду?— Не знаю, — забегал глазами Зорин. С одной стороны, он не считал женщин способными на какой-никакой полезный поступок, а с другой боялся их обидеть.— А что? — вмешалась Галина Ивановна. — Мы разве не в состоянии проехать пяток километров?— Конечно, в состоянии, — горячо поддержала ее Изольда. — Я, например, могу и больше. — Она просто пронзила Артемона взглядом. — Я могу!— Видели мы, как ты можешь, — не удержался Кука. — Так можешь, что некоторые из-за твоего умения чуть не погибли… — И он потер огромную шишку на лбу. — К тому же, до шоссе больше, чем 5 километров. Там все 10. — Тогда давайте девушек исключим, — предложил Стапчук. — И Тю-тю то же, ему юбка помешает…— Может, и тебя исключим, — недоверчиво покосился на все еще пьяного радиста Кука.— Зачем? Я хорошо катаюсь. У меня по физкультуре пятерка была… В школе…Кука даже спорить не стал. Обреченно махнул рукой, отобрал у Суслика спички, надломил одну, перемешал, спрятал их за спиной, вынул, выставил ровный частокол деревяшечек перед собой и велел:— Тяните.Мужики потянули. Короткая досталась Зорину.— Я с ним не поеду! — возмутился Артемон. — С таким порожняком я и к обеду не доконделяю!— Позвольте… — раскраснелся Юрка. — Я вам не разрешаю… при дамах… оскорблять…— Закройся, — рявкнул Артемон. — И верни спичку. Пусть другой тянет.Зорин не осмелился спорить, тем более, что особым желанием совершать утренний кросс по темному лесу он не горел.Со второй попытки спичку вытянул Лева.— Ну, блин, невезуха! — Артемона аж перекосило от возмущения. — Этот крендель не лучше.— Я лучше, — попытался успокоить банкира Лева.— Лучше, как же! Видел я, во что превратились те лыжи, на которых ты с горы съехал.— А мы с горы не поедем, мы по прямой…Артемон, по-стариковски, горестно, вздохнул и жестом приказал Леве заткнуться. Лева тут же заткнулся, а банкир громко произнес:— Народ! Вы тока, пока меня не будет, больше никого не мочите, лады?Мы улыбнулись, оценив шутку, только сдается мне, Артемон говорил серьезно — уж больно физиономия у него была строгая.— Значит, лады. — Он удовлетворенно кивнул. Потом хмуро уставился на Левку. — Чего стоишь?— А что надо делать? — растерялся Блохин.— Ты на чем собрался до дороги ехать?— На лыжах, — пролепетал Лева.— А ты их тут видишь? А?Лева отрицательно затряс головой.— Пра-ально. За ними надо бежать в корпус. Так что беги.— А, может, вы сами сбегаете… А то я не знаю….— Я тебе, мать твою, шестерка что ли? — зарычал Артемон.— Но я не знаю, где взять… Мои сломаны, Юра свои уже сдал, а у Сереги крепление сломалось… — его голос становился все тише и тише.— Зайдешь ко мне в комнату, — сквозь зубы начал цедить банкир. — Возьмешь две пары…— Пусть для тебя пластиковые возьмет, — подсказал Кука. — Которые я с собой привез. Только ботинки будут немного жать… — Тут телохранитель нахмурился. — А лучше я сам принесу… А то этот еще чего перепутает. Я мигом! — уже на бегу прокричал Кука.Он скрылся. А мы остались ждать у крыльца. От нечего делать начали рассматривать покосившийся стенд с надписью «Доска почета». На нем все еще можно было рассмотреть лица тех, кто когда-то был гордостью этого лагеря. Лица, правда, были едва различимы, у некоторых не хватало глаз или рта — их размыли дожди, но мы с большим интересом всматривались в эти поблекшие портреты. Каждый из нас, глядя на них, вспоминал свое пионерское детство.— Сколько, интересно, им сейчас лет? — прервала всеобщее молчание Сонька. — Как нам или больше?— Наверное, как нам, — сказала Ксюша. — Это лагерь не работает лет 15. Нам тогда было по 10 по 11, как и им…— Какие вы, девочки, еще юные, — со вздохом молвила Галина Ивановна. — Вам только 25. — Нам уже 26, — с еще более тяжким вздохом произнесла Ксюша. — И мы уже не юные.— О! Мне бы ваши годы…— А я никогда не ездил в пионерские лагеря, — ни с того, ни сего ляпнул Зорин. — Меня мама не пускала.— Почему? — удивился Серега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24