Теперь русские танки были заблокированы.
Продолжая стрелять, Фрост подбежал к Меране и Сабхану. Дженкс и афганцы не отставали.
— Мерана, выводи их отсюда, — приказал капитан.
Патроны в “Узи” закончились; Фрост вытащил из-под куртки браунинг и палил теперь из него. Девушка побежала навстречу Дженксу, показывая рукой на пролом в стене, а Сабхан расположил нескольких своих бойцов неподалеку, чтобы те огнем прикрывали отход.
Капитан дал еще несколько выстрелов и тоже бросился к стене. Он пробежал в пролом и оказался на до боли знакомом заснеженном плато. Снег был мокрый, липкий и очень затруднял передвижение. Он увидел, что Мерана как раз завязывает веревку на поясе Дженкса, готовясь спустить американца вниз. Тут же суетился и Сабхан.
Фрост подбежал ближе.
— Мерана, ты следующая, — сказал он.
— Нет, — упрямо заявила девушка. — Я лучше всех хожу по горам. Я уйду последней. Ты спускайся.
— Нет, черт возьми, — рявкнул наемник. — Ты и так сегодня сделала больше, чем достаточно. Бери веревку!
Мерана тряхнула головой.
— Нет.
— Сабхан! — крикнул Фрост, начиная разворачиваться, — скажи ей хоть ты…
Страшная тяжесть обрушилась на голову капитана, перед глазом что-то вспыхнуло, и он полетел в снег лицом вниз.

Фрост открыл глаз. Ему показалось, что земля и скалы вокруг мерно раскачиваются; он чувствовал боль в животе и онемение в спине и затылке. Капитан с трудом пошевелил головой.
— Живой, брат? — раздался голос Акбара. — Сейчас я усажу тебя поудобнее.
Фрост почувствовал, что земля больше не качается; теперь можно было опереть спину на что-то твердое. Кругом по-прежнему было много снега, но холода наемник не чувствовал.
— Акбар?
— Да, капитан. Акбар Али Хасан. А ты на вид легче, чем в действительности.
— Что случилось?
— Танк выстрелил, попал в стену, и тебя ударило по голове куском камня. Рана не серьезная, скоро ты полностью придешь в себя.
Фрост понемногу начинал вспоминать.
— А где Мерана?
Патан грустно покачал головой.
— Она так и не спустилась. Мы ждали, сколько было можно, и последний боец сказал, что девушка отказалась уходить. Она расстреляла все патроны, а потом пошла на русских врукопашную.
— Я иду обратно, — решительно произнес Фрост, пытаясь подняться на ноги.
Внезапно перед его глазом появилась рука Акбара, сжимающая большой тяжелый револьвер.
— Я иду обратно! — рявкнул наемник. — Это мое дело.
— Тогда ты тоже погибнешь, — сказал патан. — Я не буду стрелять в тебя, просто стукну по голове. Пойми, Мерана мертва. Она не могла спастись, и ей уже ничем не поможешь. Она сражалась одна против десятка солдат. У нее был только кинжал. Потом она упала…
Фрост скрипнул зубами в бессильной ярости.
— Но ведь именно так она всегда и хотела умереть, — мягко напомнил Акбар.
Капитан вскочил на ноги. Мимо как раз проходил Сабхан; наемник схватил его за грудки и развернул к себе лицом. Несколько секунд смотрел в глаза.
— Как же так? — процедил он. Афганец потрогал кончиками пальцев свою забинтованную голову. В его голосе звучала страшная усталость.
— Капитан, — сказал он тихо, — она хотела, чтобы ты остался жив. И не забывай, брат, мы еще не выполнили наше задание.
Сабхан убрал руки Фроста и отошел.
Наемник как бы сник и стоял неподвижно, глядя на далекую крепость, которую теперь освещали лучи солнца. Он заметил, что снегопад наконец-то прекратился.
— Бедная глупая девчонка, — прошептал Фрост, — ей бы жить и жить, а она погибла…
Он достал сигареты, зажигалку и попытался прикурить, но его пальцы так сильно дрожали от ярости или от чего-то другого, что у него ничего не вышло.
Глава двадцать вторая
Фрост уже неплохо освоил верховую езду, а потому держался рядом с Акбаром, Сабханом и остальными; Дженкс немного отставал. Поверх куртки и шапки капитан опять намотал бурнус. Это было сделано по двум причинам: чтобы защититься от ветра и чтобы не привлекать к себе ненужного внимания своим европейским видом, доведись им встретить кого-нибудь. А так все были одеты одинаково, никто не выделялся.
Они ехали уже семь часов, покинув лагерь Сабхана рано утром. Снова шел снег. На горизонте уже было видно селение, где они рассчитывали получить информацию о местонахождении Мохаммеда уль-Раика, лидера крупной группировки моджахедов.
После возвращения в лагерь Фрост и Дженкс долго разговаривали. Главной темой было советское супероружие. Выяснилось, что оно представляет из себя лазерную пушку, которая может стрелять со скоростью пулемета, при этом используется какой-то новый тип самоподзаряжающихся солнечных батарей.
Собственно, слово “пушка” не совсем тут подходило, подчеркнул Дженкс. Но капитан довольно слабо разбирался в физике, чтобы использовать более приемлемые термины. Он уяснил лишь, что лазерный луч — толщиной в человеческий волос — обладал огромной силой и мог пробить броню любого современного танка.
Установку можно разместить практически везде — сказал Дженкс. На самолете, вертолете, танке и даже в полевых условиях, на станке вроде пулеметного.
Мэтт также сообщил, что по его данным — а он собрал уже немало информации — модель была всего лишь прототипом. Было изготовлено только три подобных прибора, и лишь один из них пока работал. Если его похитить, то американские ученые могут без труда скопировать установку, но уничтожение лазера ничего не даст, ибо главное заключалось не в самой лазерной пушке, а в источнике его мощности, который был принципиально новым изобретением. Именно он представлял главный интерес.
Чтобы похитить образец, необходимо было совершить нападение иди на бронеколонну русских, или на их военную базу. А для этого сравнительно немногочисленного отряда Сабхана было явно недостаточно. Тут требовалось собрать все возможные силы и надеяться оставалось лишь на моджахедов уль-Раика.
По подсчетам Дженкса, для операции нужно было не менее пяти тысяч человек. Он также подчеркнул, что испытания оружия были практически завершены, и в самом скором времени — может, даже через неделю — установку отвезут обратно в Советский Союз. И здесь тем более требовалась помощь Мохаммеда уль-Раика: в его распоряжении была хорошо организованная разведывательная сеть, а поскольку никто из его агентов не принимал участия в актах саботажа или диверсиях против русских, разгромить эту сеть или хотя бы раскрыть ее было очень трудно.
Акбар ехал впереди колонны, рядом с ним скакал его помощник Хафиз. После гибели Мераны Фрост старался избегать компании афганцев. Капитан не знал, кто виноват в смерти девушки, но подсознательно обвинял в этом моджахедов, ибо должен был кого-то обвинить.
“Они относились к ней, как к женщине, — думал он, — а позволили умереть, как мужчине. Это нечестно”.
Он достал сигареты и закурил. Капитан уже очень устал от этих бесконечных переходов, от холода, от войны. Но он не мог позволить русским развернуть свое новое оружие. Наемник прекрасно понимал, что в конечном итоге это будет означать и его собственную смерть, и смерть Бесс, и смерть всей Америки. Дженкс сказал правильно: это поставит Запад на колени.
Фрост выбросил окурок и стукнул коня пятками.

Мохаммед уль-Раик прекрасно говорил по-английски. — Совершенно ясно, — сказал он, — что если необходимо привлечь к операции моих людей, то делать это нужно сейчас, как и предлагает капитан Фрост. Следует захватить оружие целиком до того, как его вывезут в СССР, чтобы потом не добывать установку по частям. Мистер Дженкс, насколько я знаю, опытный пилот, и мы можем…
— Эй, послушайте, — вмешался Дженкс. — Я могу пилотировать практически любую машину, произведенную в США даже тридцать лет назад, но черт его знает, на чем сейчас летают русские.
Уль-Раик покачал головой.
— Если Аллах желает, чтобы мы вырвали из рук советских захватчиков это страшное оружие, — произнес он серьезно, — то он нам поможет и мистер Дженкс справится с управлением самолета. А если это против воли Всевышнего, то наши усилия и так будут напрасны.
Фрост хмыкнул.
— Мудро, Мэтт.
Мохаммед уль-Раик засмеялся, Дженкс — нет.
— Мне доводилось летать на одномоторных самолетах, — сказал Акбар. — Возможно, я смогу помочь мистеру Дженксу.
— Да я тоже как-то посадил машину после небольшого инструктажа, — заметил Фрост, — но черт меня побери, если я что-нибудь в этом понимаю. Это было ужасно. Да еще и с ядерным зарядом на борту.
Он передернул плечами от неприятного воспоминания.
— Ну, тогда можно считать, что мы договорились, — сказал афганец. — Если мы собираемся увезти оружие, то его надо захватывать на том аэродроме, с которого установку готовятся отправить в СССР.
— А ваша разведка может выяснить, когда и где? — спросил Фрост, прикуривая сигарету.
— Думаю, да, — кивнул уль-Раик. — И без особых трудностей. Но главное тут не в средствах, а в цели нашей деятельности.
— А какая еще нужна цель? — спросил капитан. — Эта штука может нанести страшный урон народу Афганистана. И уже это делает. Она также может нанести урон и моей стране, если красные захотят развязать третью мировую войну, а они обязательно это сделают, если убедятся в своем преимуществе. Тогда мы все умрем, или почти все.
— Да, это веская причина, — кивнул уль-Раик. — И ради нее стоит рискнуть жизнями моих агентов, которые будут добывать информацию, а если им это удастся, то и послать под пули тысячи моих бойцов. А затем мне придется передислоцировать мои отряды и самому сменить штаб-квартиру, чтобы избежать ответных мер советских войск. Фрост затянулся и выпустил дым.
— Можно, я скажу откровенно? — спросил он.
— Конечно, капитан, — улыбнулся афганец. — Мы здесь союзники, и каждый может говорить все, что думает.
— Насколько я понимаю, вы хотите получить какую-то компенсацию за участие вашего отряда в этой операции?
— Вы проницательный человек, — снова улыбнулся уль-Раик. — Сейчас становится все труднее провозить сюда оружие и оборудование, в котором я и мои люди очень нуждаемся. Поймите, я ничего не выгадываю для себя — все это ради общего дела.
Капитан молча кивнул, продолжая слушать.
— У меня тут есть список, — говорил дальше моджахед, — который вы и мистер Дженкс могли бы запомнить наизусть. Если ваше правительство сочтет возможным снабдить нас тем, что здесь перечислено, это будет воспринято в нашей стране как жест доброй воли и встречено с глубокой и искренней благодарностью.
— Ах, вот оно что, — протянул Фрост.
— Да. А это список.
Уль-Раик достал из-под халата свернутый в трубочку листок бумаги и протянул капитану. Тот развернул его и начал читать. Он едва сдержал улыбку, подумав, что это очень напоминает список рождественских подарков, которые составляют в Америке.
Фрост увидел названия самого современного оборудования: электронных систем оповещения, радаров, приборов ночного видения. Так вот что требовалось Мохаммеду уль-Раику, а вовсе не патроны и гранаты. Этот человек собирался вести войну по всем правилам новейшей тактики. Капитан закончил читать и поднял голову.
— Хорошо, — сказал он, — я запомню этот список. И если мне повезет выбраться из Афганистана, я представлю его наиболее влиятельным людям в моей стране, с которыми только смогу встретиться. И Мэтт… — наемник протянул листок своему другу, — я уверен, сделает то же самое.
— Хорошо, — усмехнулся моджахед. — Мы все здесь люди доброй воли. Мне достаточно вашего слова, и я немедленно отдам приказ моим агентам начать сбор информации.
Фрост кивнул. Он понял, что разговор закончен, ибо уль-Раик хлопнул в ладоши, и в палатку вошла женщина, неся поднос с фарфоровыми чашками.
“Время пить чай?” — подумал капитан. После ужина Фрост, Дженкс и Акбар ушли к себе.
Патан улыбнулся наемнику.
— Для американца твой английский очень хорош, — сказал он. — Ты говоришь почти так же чисто, как и Мохаммед уль-Раик.
Фрост бросил на него взгляд.
— Спасибо за комплимент, — сказал он сухо. Потом отвернулся и двинулся дальше.
Глава двадцать третья
— Так ты все-таки немного говоришь и понимаешь по-русски? — спросил Акбар.
— Очень мало, — ответил Фрост. — Языки мне всегда давались тяжело. Вот если бы это кубинцы напали на Афганистан, то другое дело. По-испански я изъясняюсь довольно сносно.
— Я тоже говорю на этом языке, — кивнул патан. — Но твоя шутка не очень смешная. Нам тут не нужны еще и кубинцы.
— Извини, — усмехнулся Фрост. — Так ты хочешь научить меня нескольким русским фразам?
— Да. Ведь с моей внешностью — даже если сбрить бороду — я никак не похож на советского офицера, в лучшем случае сойду за рядового. Когда мы проникнем на базу под видом того, что привезли пленного Дженкса, ты будешь нашим командиром. Я постараюсь выручить тебя в критический момент, но ты должен уметь хоть несколько слов сказать по-русски. От этого может зависеть наша жизнь.
— Понятно, — улыбнулся Фрост. — Как-нибудь — если мы благополучно выберемся из этой переделки — я расскажу тебе, что случилось с человеком, который однажды пытался научить меня русскому языку. Это была довольно красивая женщина..
Наемник покачал головой, вспоминая свои приключения в России, и закурил сигарету.
— Ну, ладно, — сказал он наконец. — Я готов.
— Хорошо, капитан. Итак, следует принять во внимание несколько ситуаций, которые могут нас ожидать. Например, при въезде на базу у нас обязательно спросят документы. Мохаммед уль-Раик обещал обеспечить нас фальшивыми бумагами, но ведь тебя могут и дополнительно спросить о цели визита. Надо быть готовым.
— Ох, как мне это все не нравится, — вздохнул Фрост и выбросил окурок.

Прошло два дня, и вот Фрост опять сидел в шатре Мохаммеда уль-Раика. Были тут и Дженкс и Акбар.
— Моя разведка, — говорил моджахед, — наконец добыла нужную информацию.
— И что же? — нетерпеливо спросил капитан. Уль-Раик тяжело вздохнул.
— Похоже, дело повернулось так, что я просто обязан буду помочь вам. Мне стало известно, что русские планируют крупномасштабную военную операцию через три дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19