Если бы не помощь Рокки Сэдлера в схватке, последовавшей за нападением…
С револьвером в руке Стил бросился к окну, левой рукой отдернул штору.
Рокки Сэдлер.
Старик сидел в машине на противоположном конце автомобильной стоянки, наблюдая за их домом. Фары машины зажглись и погасли, Сэдлер подавал условный сигнал «все в порядке».
Неужели он не спал всю ночь?
Стил задернул занавеску.
Внезапно он почувствовал себя полураздетым. На нем не было ничего, кроме кальсон; не было никаких сил распаковывать чемоданы, когда вчера они наконец добрались до мотеля, где, как считал Сэдлер, они будут в безопасности.
Стил направился в туалет, решив не закрывать дверь; положил револьвер, помочился, забрызгав край унитаза. Цель была выполнена. Он чувствовал себя совершенно измотанным, несмотря на сон. Лютер оторвал кусок туалетной бумаги и вытер унитаз. У него все же есть жена и дети. Стил опустил сидение. Он уже хотел пойти и разбудить Дину. Наклонившись за оружием, он увидел свое отражение в зеркале.
И он подумал о Рокки Сэдлере. И он, и Сэдлер были черными, но кожа у них была совершенно разного оттенка. Стил вспомнил свое первое важное задание в Бюро, насколько чувствительно он воспринимал свое расовое происхождение и необходимость проявить себя лучше всех остальных. Ему тяжело было думать, что по неудаче одного чернокожего будут судить обо всех чернокожих, все люди его расы будут унижены. Поэтому, как Стил сказал сам себе, «просто на всякий случай», он старался изо всех сил, так же, как раньше в школе и в колледже, и на юридическом факультете университета. Так же, как всегда до того, и каждый раз после.
Сэдлер. Лет шестьдесят, как минимум. Награжден орденами и медалями за службу во время войны. Реакция быстрее, способностей больше, чем у людей в два раза моложе него, чем у самого Стила. Стил уже не раз доверял ему безопасность своей семьи, и, не задумываясь, сделал бы это вновь. Все равно выбора у него не было, да и никто бы не смог справиться с этой задачей лучше, он сам в том числе.
У него было много дел.
Прежде всего, связаться с Кларком Петровски, Биллом Раннингдиром, Томом Лефлером и Рэнди Блюменталем. Но что делать потом? Вступить в организацию «Патриотов»? Попытаться бороться с Романом Маковски? Обратиться к средствам массовой информации?
Он наклонился над раковиной и закрыл глаза.
— Лют.
Рука сама повернула револьвер по направлению к источнику звука, но разум взял верх над реакцией, и Стил просто поднял голову.
Она была прекрасна, как и всегда. Дина была самой красивой женщиной в его жизни, и она была единственной в его жизни. На ней была его рубашка, и она очень шла ей. Он обнял ее прямо на пороге туалета.
Он целовал ее, и ее руки нежно гладили его лицо. Он склонил голову ей на плечо, и ее губы коснулись его щеки. Она прошептала:
— Все будет хорошо, Лют. Все будет просто прекрасно. Я люблю тебя.
Стил обнял ее еще крепче и чуть было не заплакал.
Глава четвертая
Встреча с Тероном Хайдом была назначена лишь через час. Сидя в глубине небольшой закусочной, подальше от входа, Том Эшбрук сразу узнал лицо только что вошедшего человека. Не было никаких приветствий, мужчина — высокий, смуглый, с копной темных волос, чуть тронутых сединой — быстрым шагом подошел к его столику.
Эшбрук встал.
— Я рад тебя видеть, Сол.
— Привет, Том.
Они сели.
Подошла официантка, спросила, что будет есть только что пришедший; акцент коренной жительницы Лондона время от времени прорывался в ее речи. Новый посетитель заказал только чай.
— Знаешь, забавно, Том.
— Что именно? — Эшбрук улыбнулся, закурил.
— Знаешь, я подумал, странно, что израильтяне выдали тебе оружие. — Подошла официантка, Сол Ротштейн замолчал. Когда она поставила на стол дымящуюся чашку с кофе и удалилась, Ротштейн продолжал:
— Сейчас я вспоминаю старые добрые времена гораздо чаще, чем раньше. Пожалуй, в то время я был чересчур занят работой, — он улыбнулся. — И ты был с нами, эдакий американский уличный мальчишка, который поставлял нам оружие в 1948 году и брал за это минимальную плату, только чтобы хватило на очередную операцию.
— Неправда, — ответил Эшбрук, чувствуя себя неловко. — Я еще брал с вас деньги на жратву и сигареты.
Ротштейн закурил.
— Да, правильно. Не сомневайся, когда ты позвонил, ты мог бы попросить у меня хоть танк, тебе я достал бы и его.
— Мне вполне хватит пистолета. Просто для страховки. — Эшбрук усмехнулся.
— Он у меня в пальто, в кармане. Перед уходом я оставлю пальто на стуле…
— …а я достану пистолет, положу его к себе в карман и побегу за тобой вдогонку, чтобы отдать пальто.
— И не забудь забрать запасные обоймы, — кивнул Ротштейн, отхлебывая чай. — Чай ужасный.
— Я подумал, в это время дня кофе пить безопаснее.
— Ну и что, твои ожидания оправдались? — улыбнулся Ротштейн.
— Нет.
— Как Дайана?
Эшбрук наклонился, стряхнул пепел.
— Отлично. Прекрасна как всегда.
— Я, разумеется, так и думал, — сказал Ротштейн, глядя прямо в чашку. — Передай ей привет, ладно?
— Обязательно.
— Мало того, что из самого грязного в мире дела ты выходишь благоухающий, как майская роза, так тебе еще удается отхватить прекраснейшую в мире женщину со времен Елены Троянской, — и Ротштейн засмеялся. — Я всегда был рад тому, что это… ну… никак не повлияло на наши отношения.
— Я тоже, — ответил Эшбрук.
— Зачем удалившемуся на покой, респектабельному бизнесмену понадобилось оружие в Лондоне… Или дело в… — и Ротштейн запнулся посередине фразы. — Послушай, Том, если ты отыскал тех, кто повинен в гибели твоей дочери и твоих внуков, у меня найдутся люди…
— Нет. Но, возможно, когда-нибудь я их найду. Я просто сидел на месте без движения. Я говорил себе, что слишком стар для подобных дел. А потом позвонила эта девушка. Ее зовут Роуз. Голосок такой, что больше хочется назвать ее Рози. Хорошая девушка. Бывший детектив. Они с Дэвидом, ну… Короче, Дэвида похитили. Похитил его ФОСА. Он большой начальник у…
— У «Патриотов». Я тоже читаю газеты. Итак, ты приехал поговорить с Тероном Хайдом. Слава Богу, я привез запасные обоймы. Мне поговорить с Хили?
— Я бы не хотел, чтобы в этом участвовали твои люди.
— Израильская разведка «Моссад» всегда завязана в таких делах. Одна из любимых целей ФОСА — синагоги. В тот день, когда вашего президента ранили, а вице-президента убили, мы потеряли нашего наблюдателя на конференции по международной безопасности, Моше Бен Исраэля.
— Боже мой, Бориса?
Ротштейн рассмеялся:
— Он терпеть не мог, когда его называли его настоящим именем.
— Это в нем сказывалось русское происхождение, я всегда говорил. Сменить правительство, сменить имя.
Смех Ротштейна прозвучал не совсем искренне, он смотрел на свои руки.
— Насколько я понял, он погиб внезапно, во время первого же взрыва. Хайд очень опасный человек, — продолжал Ротштейн, подняв голову. — Но это ты уже знаешь. Британцы, вроде твоего друга Хили из Секретной службы, не станут поддерживать тебя так, как поддержали бы мы. Это не их вина, просто они терпеть не могут обделывать грязные дела у себя дома. В то время как я, — Ротштейн улыбнулся, — я — всего лишь дипломат.
— В таком случае я — Санта-Клаус.
— Гмм. Так что, сможем мы помочь тебе? Информация, которую ты получишь, может быть полезна и нам.
Эшбрук задумался над словами Ротштейна. У Хайда будет сильная охрана, как и всегда. Встреча продлится не более пяти минут, Хайд согласился на нее только в качестве одолжения. Вот почему Эшбруку был необходим пистолет. Скорее всего, Хайд ничего не скажет, если его слегка не припугнуть.
— Что именно ты предлагаешь?
— Все, что, по-твоему, может помочь. Самое худшее, что могут сделать со мной, — это выслать назад в Израиль. Там меня ждет не дождется прехорошенькая племянница — ее муж погиб не так давно в секторе Газа, она умирает от желания кормить меня ужином каждый вечер; а, кроме того, пенсия и толпы богатеньких американских туристочек, которые с упоением будут слушать мои байки о том, где я получил свои боевые шрамы. Будет эдакий Пол Ньюмен из кино. Героический борец за свободу Израиля. Даже и глаза у меня голубые, — губы Ротштейна скривились в усмешке.
— Ладно, договорились. Значит, мы идем вместе до конца. Сажаем Хайда в мешок и держим его, пока он не скажет мне, как найти Дэвида. Когда скажет, делай с ним что хочешь, хоть выбрось его на помойку, мне плевать.
Ротштейн рассмеялся:
— А я-то думал, Том, ты и вправду ушел на покой.
Глава пятая
Дэвид Холден шел по следу охотников, выслеживавших добычу. Было очевидно, что именно этим занимались люди Инносентио Эрнандеса. Примерно в миле от них, на пригорке, была видна хижина, а чуть ниже, в неглубокой долине округлой формы — деревня. Казалось, дом еле держится на каменистом пригорке, практически лишенном растительности.
Те трое, с автоматическими винтовками наизготовку, образовав полукруг, все ближе подходили к хижине. Их цель была ясна — уничтожить противника. Враг Инносентио Эрнандеса не обязательно был другом Дэвида Холдена, но, в любом случае, он мог стать его союзником.
Он дрожал от холода, порывистый ветер высушивал его мокрую от пота спину.
Стало ясно, что вооруженные люди собираются атаковать.
Кто обитал в хижине?
Дэвид Холден провел пальцем по тетиве лука.
Один из трех, тот самый, которого Холден узнал, по мере продвижения вперед время от времени что-то говорил в радиопередатчик, видимо, пытался с кем-то связаться, либо докладывал непосредственно Эрнандесу.
Кто жил в этом доме, прилепившемся на склоне каменистого холма?
Дэвид Холден выжидал…

Рози Шеперд посмотрела на часы. «Таймекс Айронмэн» больше подошел бы мужчине, но она ни за что не променяла бы его на «Ролекс» Дэвида. И потом, она приехала сюда не ради развлечения. Рози лежала, скорчившись, в колючем кустарнике, в сотне ярдов от дороги, свою винтовку М-16 она положила рядом. Женщина не стала одевать черную униформу, которая лишь привлекла бы к ней излишнее внимание. Стоял холодный осенний день, и поверх легкой блузки на ней был толстый шерстяной свитер. Рози вытерла вспотевшие ладони о голубые джинсы.
Где этот Кларк Петровски?
Если он уже выехал, машина появится на дороге у подножия холма через несколько минут. А если не появится, будет ли это означать, что Кларк попал в беду? Она не может больше сотрудничать с ФБР, которое уже практически развалилось. А Дэвид…
— Черт, — вырвалось у нее сквозь зубы. Этот Томас Эшбрук, отец погибшей жены Дэвида. Будет от него хоть какая-то польза? Или он просто старый боевой конь, который не понимает, что ему пора на покой? Хотя ей так не показалось.
А потом этот звонок Митчу Даймонду из Лондона; ей передали, что для нее выслали посылку, и ей не надо раздумывать, что с ней делать; главное — не потерять ее. Посылка, на первый взгляд, казалась обычным «атташе-кейсом». Однако, открыв его, Рози обнаружила внутри странного вида телефон. Митч Даймонд, едва взглянув, сразу определил: «Шифровальщик-дешифровальщик», как его называют. Втыкаешь шнур от телефона вот в эту дырку, звонок проходит через прибор, а ты говоришь в микрофон. У человека, с которым ты разговариваешь, есть такой же прибор, или портативный, или стоит на столе. Короче, не важно. Твой голос доходит до них зашифрованным, они его расшифровывают. Их голос идет к тебе зашифрованный, ты его дешифруешь. Все очень просто. Короче, если у того, кто тебя слушает, есть дешифратор, он записывает разговор, а потом пропускает его через прибор и тебя понимают. А если тебя слушает посторонний, он ничего не поймет. Так, а вот это… — и Митч Даймонд показал на клавиатуру в углу аппарата, — по-моему, это для того, чтобы запрограммировать эту машину на определенный набор цифр, тогда, если человек не знает кода, ему потребуется много времени, чтобы расшифровать твой набор цифр, только потом можно будет разобрать, что ты там наговорила. А может, оно все еще сложнее, я не знаю. Если хочешь, могу все это раскрутить…» Тут она его остановила. Потому что Томас Эшбрук наверняка собирался использовать этот прибор и другой такой же на своем конце провода при разговоре, чтобы они могли говорить, не таясь; возможно, он еще передаст ей дополнительный код, а может, нет. Этого она не знала. В разведшколе учиться ей не пришлось, а в полицейской академии таким премудростям не обучали.
На дороге показалась машина. Она не узнала ее, но Кларк Петровски был не такой дурак, чтобы ездить в легко узнаваемой машине.
Рози Шеперд взяла винтовку наизготовку и приготовилась ждать…
Из деревни появились еще несколько человек, один из них оживленно разговаривал с тем главарем троицы людей Эрнандеса, которого Холден узнал еще на реке. Опять бандиты Инносентио? Или просто компания местных негодяев, которых купили на один раз? Этого Холден не знал. Ему было безразлично, кто они, он только радовался, что не обратился в деревню за помощью.
Десять человек заняли боевые позиции вокруг дома. Один из людей Эрнандеса разговаривал по рации. Некоторые из только что подошедших тоже были с радиопередатчиками, помимо этого у них еще были винтовки, пистолеты и ножи-мачете.
Дэвид Холден двинулся вперед…

Машина остановилась, из нее появился Кларк Петровски.
— Рози?
— Я здесь! — Она не сразу сообразила, что вообще не стоило подавать голос. А что, если он в машине не один? Не то чтобы Рози не доверяла Кларку. Агент ФБР пенсионного возраста был хорошим полицейским и хорошим человеком, и, наверное, даже сначала хорошим человеком, а уже потом хорошим полицейским. Но, с другой стороны, его могли просто принудить, заставить, что угодно. Как бы там ни было, что сделано, то сделано. Она медленно встала, оперлась на винтовку.
— Ты один?
— Да. А ты, я вижу, не одна, — он рассмеялся, одновременно изобразив пустыми руками, как он берет наизготовку автоматическую винтовку или пулемет.
Она улыбнулась, опустила винтовку. Кларк заговорил громким голосом, постепенно понижая его по мере приближения к ней.
— Я связался с Лютером, как и обещал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17