Обслужили супер, доставка мгновенная
Человек это или сумасшедшее чудовище?
Каледин не знал, пользовался ли Пилат чьей-то мощной поддержкой или действовал самостоятельно как террорист-одиночка, но в момент очередного проигрыша он вдруг почувствовал, что скоро деваться Мурене будет некуда. Контрразведка словно землеройная машина без устали работает на Станции управления, проверяя каждого человека на возможную причастность к преступлению. Бывалые спецы просеивают всех через сито, отбрасывая шелуху. От опытных глаз не мог укрыться ряд случайностей, произошедших накануне страшной трагедии. Например, почему рядовой Архипкин, не раз «залетавший» на пьянке, оказался дежурным по КПП в свой день рождения? Ежу понятно, что он снова напьется… Но его поставили в наряд. Как на КПП попала водка? Имелись и вопросы посерьезнее. Скажем, по чьей преступной халатности коммуникационный колодец оказался за забором части, не залитый бетоном? Каким образом удалось обмануть сверхнадежную систему безопасности объекта? Возможно ли это без помощи извне или изнутри? Значит, речь может идти об организованной группе лиц, имеющей преступные замыслы?
С другой стороны, «неправильная» газетная статья появилась в явно оппозиционной правительству газете, принадлежащей одному из олигархов. Он и так переживает не самые удачные дни. Ему мало проблем? Вряд ли. Почему никто в редакции не может объяснить, откуда взялся «жареный» материал? А что, если олигарх действительно не имеет к статье отношения? Тогда кто из «партнеров» его подставил? Это тоже направление поиска, ведь на политическом ринге толчется не слишком много тяжеловесов.
Особую надежду полковник возлагал и на секретную взрывчатку, произведенную в «лаборатории девятнадцать». Это не килограмм гвоздей, украденных с завода, и не бак бензина, слитый шофером со служебной машины. Если взрывчатка всплыла через много лет, то у кого хранилась столько времени? Бюрократическая советская машина отличалась множеством недостатков, но несомненным ее достоинством был скрупулезный двойной-тройной учете карточками, журналами и росписью исполнителя в графе. Если архивы тех лет не уничтожены пожаром или «повстанцами» девяносто третьего, то можно копнуть и с той стороны.
Каледин хорошо знал путь, по которому он движется, и торжество правосудия или справедливости в его понимании оставалось всего лишь вопросом времени.
* * *
К метро «Парк культурно подкатил черный джип „Тойота-Лендкрузер“. Втиснувшись на стоянку, остановился. Некоторое время из машины никто не выходил, а за непроницаемыми стеклами было невозможно разглядеть никого. Однако внутри находился человек.
Неспешно осмотревшись, Пилат вылез из машины и вальяжной прогулочной походкой отправился к телефону-автомату. Только взгляд его не был беспечно-расслабленным или флегматичным. Холодные острые глаза, как рыболовные крючки, цепляли детали текущей рядом жизни, вычисляя опасность. Но все было спокойно.
Мимо проследовал сонный милицейский наряд, не обратив внимания на опрятно одетого гражданина. Ведь он не бомж, не торгует носками у метро и не похож на бандита, потому что не несет в руке автомат Калашникова или наркотики. Обыкновенный гражданин с «творческой внешностью»: хвосты на затылке часто носят рок-музыканты, писатели и менеджеры, но никак не бандиты. Уголовники любят привычные тюремные стрижки.
Пилат вошел в вестибюль и, сунув карточку в щель аппарата, набрал мобильный номер Гришина.
Начальника службы безопасности банка звонок застал в движении.
– Привет, это я, – обезличенно представился Пилат, но Гришин и так узнал его голос, потому что ждал звонка.
– Здорово, – безэмоционально ответил он, чуть снизив скорость. Темно-зеленая «Ауди» переползла в правый ряд и остановилась. Бывший военный не любил разговаривать на ходу – это отвлекает от управления.
– Нужно встретиться, – коротко сказал Пилат. – Есть тема.
– Я сейчас на проспекте Мира, – сориентировал собеседника начальник СБ. – Не раньше, чем через полтора часа, устроит?
– Давай, – согласился Пилат.
– Постараюсь не опоздать, – пообещал Гришин, кинув взгляд на циферблат дорогих часов. – Хотя ты сам знаешь наши пробки. Место прежнее?
– Разумеется…
Короткие гудки утонули в шуме текущей мимо толпы.
Пилат вышел из метро и остановился, посматривая на выстроившиеся в ряд машины. На стоянке видимых изменений не произошло. Только вместо «Волги» рядом с джипом встала синяя «Альмера» с областными номерами. От цветочного ларька отошел мужчина с букетом и приблизился к «Ниссану». Машина узнала хозяина, приветливо мигнув огнями. Мужик положил цветы на полку заднего стекла, сел за руль и через минуту уехал.
«Кажется, я стал слишком подозрительным», – усмехнулся Пилат и направился к черной «Тойоте»…
Встреча произошла в небольшом лесном массиве за МКАД. Достоинства этого выбранного Пилатом места заключались в нескольких вещах: удаление от основной магистрали и минимум случайных свидетелей, хорошие позиции для контрнаблюдения и запасной путь отступления. К тому же место это было известно всего двум людям: Гришину и ему.
Гришин немного опоздал, но Пилат не выявил слежки или нежелательного сопровождения. Значит, друг другу они еще доверяют, хотя для людей их профессии это непозволительная роскошь. Скорее делают вид. Впрочем, они давно уволены со службы и теперь не очень понятно, какая из их профессий доминирует: прошлая или нынешняя.
– Привет, Сергей, – по-деловому сдержанно произнес Гришин и тут же поймал настороженный взгляд Пилата.
– Не надо так меня называть, – предупредил тот и протянул руку для пожатия. – Ты знаешь, что Сергей умер много лет назад и его больше нет. Пилат – самое подходящее прозвище. Виртуальное, как вся моя жизнь.
– Да, извини, – согласился Гришин, не желая ворошить пепел прошлого. Зола могла превратиться в раскаленные угли и больно жечь. Бывший полковник (хотя почему бывший?) лучше других знал о том, что Пилат имеет право так говорить, а на страшное государственное преступление он пошел не только ради денег и не столько ради них, сколько от безмерной обиды на всех и вся. Но какое это имеет значение?
– Что ты хотел сказать? – спросил Гришин, переведя разговор в деловое русло.
– У меня предложение, – уверенно заявил Пилат, ступая по мягкой шелковистой травке. – Я считаю, что заработал половину причитающейся мне суммы.
– Но ты не выполнил задания, – бесстрастно, как счетная машинка, констатировал Гришин. – Заказчик вряд ли…
– К черту Заказчика! – взорвался Пилат, перебив полковника на полуслове. – Я выполнил задание, и ты знаешь это не хуже меня! Мне наплевать, кто Заказчик и зачем ему понадобились секретные цацки, но думаю, чтобы по бедности спустить их на сторону.
– Это мы не обсуждаем, – спокойно заметил Гришин. – А задание не выполнено до конца.
– Я знаю, в каком банке ты работаешь. Так же как и ты знаешь, кому он принадлежит на самом деле, и, вероятно, заходишь к хозяину в кабинет. Мы оба читаем газеты и знаем, что к чему.
– У тебя хорошие аналитические способности, но эти вопросы я не обсуждаю, – заперся Гришин.
– Я не предатель и никогда им не был, хотя слишком многого родина мне недодала, недоплатила, недолюбила, недооценила, зато сколько отняла…. Я убийца – это верно, но этому меня научило родное государство, и я честно лил кровь, когда ему было нужно. Но когда меня выбросили подыхать на дорогу, я уже не мог жить как все. Стоять у станка? Торговать газетами или пирожками? Каждый день подниматься в семь и тупо топать на работу, чтобы выбросить из жизни еще один день? Может, и к лучшему, что транскодер не попал в руки…
Гришин внутренне напрягся, ожидая, что сейчас прозвучит запретное слово – имя Заказчика. В таком случае он должен будет доложить об этом наверх и выслушать закономерный приказ, исполнить который будет нелегко. Но этого не случилось. Пилат был вовсе не так глуп. Запретное слово утонуло в его мыслях, не выплыв наружу.
– В чужие руки, – поправился он, не высказав осведомленности. – Не думаю даже, чтобы безмозглый уголовник Баркас успел понять, что у него в руках. Так вот, задание я выполнил, и об этом все знают. И ТАМ, – Пилат кивнул на синий кусок неба, обрамленный зелеными кронами деревьев. – И ТУТ. Значит, торг, который ОНИ между собой затеяли, можно считать состоявшимся.
Гришин подумал, что сам говорил Верховскому примерно то же, и тот, кажется, с ним согласился.
– Если потребуется, я передам вам полное досье на носителя информации, – в довесок предложил Пилат.
– Кто он? – поинтересовался Гришин.
– Так, ничего особенного. Молодой раздолбай, которому Баркас сообщил о тайнике. Сам он, похоже, не знает, о чем речь. ФСБ использует пацана втемную, как рыболов дождевого червя. Разве что крючок ему в задницу не втыкают. Это очевидно. Я несколько раз пытался на него выйти, но пацана очень плотно опекают. Да еще бандиты к нему предъяву имеют.
– Но если парень знает о тайнике, то почему ты решил, что ФСБ его не нашла? – высказал обоснованное сомнение Гришин. – Может быть, транскодер давно у них и ты им нужен лишь для того, чтобы раскрутить всю цепочку от начала до конца и упрятать всех за решетку?
– То, что ФСБ рвет и мечет, разыскивая меня, – это понятно, – усмехнулся Пилат. – Но транскодер они не нашли и думают, что я смогу им в этом помочь. Баркас любил все шифровать и путать, поэтому не мог прямо сказать парню про тайник. Информация предназначалась для того, кто знал о тайнике, и ему было достаточно одного ключевого слова, одной «наколки». Но его больше нет. Подробности вы можете узнать через своих людей в ФСБ. Только не говори, что у… Заказчика там никого нет. В общем, исходя из вышеперечисленного, я считаю возможным оплатить мне выполненную работу.
Гришин и на расстоянии чувствовал исходившую от Пилата убийственную энергию. Он знал, что под темной рубахой навыпуск наверняка спрятан нож или пистолет, которые, в случае необходимости, сами собой прыгают в руку хозяина и начинают стрелять, резать, убивать. Раньше симбиоз этот, человек с оружием, словно машина смерти, исправно служил государству и убивал его врагов или врагов его друзей. Теперь все перевернулось, трудно разобрать, кто враг, а кто друг. Зыбкие границы между простыми понятиями размыты, а критерии оценки устарели. Того государства, которому служил Пилат, на политической карте мира больше нет, а то, новое стало совсем другим. Бывшие коллеги стояли друг против друга, как два опытных хищника, но если один из них давно вышел на пенсию и исправно служит новому хозяину, то другой по-прежнему стоит в строю. Организм Гришина реагировал на сигналы опасности, словно на секунды, отсчитываемые замедлителем ручной гранаты. Навыки и рефлексы, полученные в прошлой жизни, засели очень глубоко и не стирались со временем. В плечевой кобуре начальника службы безопасности солидного банка покоился официальный «ИЖ-71». За поясом у Пилата – незарегистрированный «Макаров», один из тех, что когда-то сотнями списывались на спецоперации, помощь партнерам, уезжали «за речку» свергать режимы и мимо военной контрразведки возвращались обратно, как заслуженные трофеи.
Бывшие коллеги знали не ими установленные жесткие правила игры, поэтому оба пришли на встречу с оружием.
– Ну, допустим, Заказчик согласится, – гипотетически предположил Гришин. – А что нам делать с тем парнем?
– Это ваше дело. Хотите – уводите его у «конторы» и «колите» сами, а лучше – забудьте обо всем, – по-доброму посоветовал Пилат. – Сам знаешь – чем дальше в лес, тем хуже пахнет.
– Возможно, ты прав. Я передам твое пожелание Заказчику, – пообещал Гришин. – Дашь свой мобильный?
– Не стоит, – усмехнулся тот. – У вас работают слишком много специалистов, а я не люблю внимания к своей персоне. Я сам на тебя выйду.
Два крепких мужика пожали друг другу руки и разошлись по машинам. Дождавшись, когда «Ауди» скроется из виду, Пилат завел мотор.
* * *
К конце рабочего дня под завязку напичканный впечатлениями, Сухарик встречал Ольгу около офиса. Наконец отраженная в тонированных дверях улица качнулась и исчезла. В обнажившемся проеме, словно добрая фея из сказки, появилась она. Золотисто-каштановые волосы, набегая волнами, ложились на плечи, а точеные ножки изящно отражались в дымчатом стекле.
– Ты чего здесь делаешь? – обрадовалась внезапной встрече девушка. В строгом деловом костюме, с укороченной юбочкой и в туфельках на каблучках Ольга была ослепительно хороша.
– Тебя встречаю, – улыбнулся парень и чмокнул ее в губы.
– Хватит! Ну, хватит! – рассмеялась и мягко воспротивилась Ольга. – Тут же наши ходят. Увидят…
Девушка никогда не чувствовала себя такой счастливой, как теперь. Ее и без того бурная жизнь вдруг наполнилась каким-то особым смыслом, далеким от работы и всего остального. Разве она никогда не любила раньше? Конечно же, любила. По крайней мере, так ей казалось. Но все это было не то. По любви и без любви. Теперь у нее есть Саша. И это – серьезно. А то, что девчонки из офиса и старший менеджер Олег увидят, как он ее поцеловал, это не страшно, а даже приятно. Пусть завидуют, если хочется.
– Ты что – стесняешься, что ли? – улыбался Сухарик, наслаждаясь теплым вечером, ни с чем не сравнимой Ольгиной улыбкой и… сладко пьянящей, как хорошее шампанское, свободой.
– Совсем нет, – с детской непосредственностью ответила девушка. Она поправила лаковую сумочку на плече, взяла парня под руку и, отстукивая каблучками приятный ритм, пошла вдоль улицы. Между прочим Ольга рассказала про свою подругу Ленку, которой друг обещал подарить новенькую «девятку». Про злого старшего менеджера отдела продаж Олега, строящего из себя большого начальника, но ничего не понимающего в работе. Про то, как на Черкизовском рынке обманули их бухгалтершу Нину, втиснув ей вместо обещанной «фирмы» поддельный «Адидас»…
– Ну, рассказывай, как прошла встреча, что с работой? – наконец прощебетала Ольга, предоставив слово Сухарику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Каледин не знал, пользовался ли Пилат чьей-то мощной поддержкой или действовал самостоятельно как террорист-одиночка, но в момент очередного проигрыша он вдруг почувствовал, что скоро деваться Мурене будет некуда. Контрразведка словно землеройная машина без устали работает на Станции управления, проверяя каждого человека на возможную причастность к преступлению. Бывалые спецы просеивают всех через сито, отбрасывая шелуху. От опытных глаз не мог укрыться ряд случайностей, произошедших накануне страшной трагедии. Например, почему рядовой Архипкин, не раз «залетавший» на пьянке, оказался дежурным по КПП в свой день рождения? Ежу понятно, что он снова напьется… Но его поставили в наряд. Как на КПП попала водка? Имелись и вопросы посерьезнее. Скажем, по чьей преступной халатности коммуникационный колодец оказался за забором части, не залитый бетоном? Каким образом удалось обмануть сверхнадежную систему безопасности объекта? Возможно ли это без помощи извне или изнутри? Значит, речь может идти об организованной группе лиц, имеющей преступные замыслы?
С другой стороны, «неправильная» газетная статья появилась в явно оппозиционной правительству газете, принадлежащей одному из олигархов. Он и так переживает не самые удачные дни. Ему мало проблем? Вряд ли. Почему никто в редакции не может объяснить, откуда взялся «жареный» материал? А что, если олигарх действительно не имеет к статье отношения? Тогда кто из «партнеров» его подставил? Это тоже направление поиска, ведь на политическом ринге толчется не слишком много тяжеловесов.
Особую надежду полковник возлагал и на секретную взрывчатку, произведенную в «лаборатории девятнадцать». Это не килограмм гвоздей, украденных с завода, и не бак бензина, слитый шофером со служебной машины. Если взрывчатка всплыла через много лет, то у кого хранилась столько времени? Бюрократическая советская машина отличалась множеством недостатков, но несомненным ее достоинством был скрупулезный двойной-тройной учете карточками, журналами и росписью исполнителя в графе. Если архивы тех лет не уничтожены пожаром или «повстанцами» девяносто третьего, то можно копнуть и с той стороны.
Каледин хорошо знал путь, по которому он движется, и торжество правосудия или справедливости в его понимании оставалось всего лишь вопросом времени.
* * *
К метро «Парк культурно подкатил черный джип „Тойота-Лендкрузер“. Втиснувшись на стоянку, остановился. Некоторое время из машины никто не выходил, а за непроницаемыми стеклами было невозможно разглядеть никого. Однако внутри находился человек.
Неспешно осмотревшись, Пилат вылез из машины и вальяжной прогулочной походкой отправился к телефону-автомату. Только взгляд его не был беспечно-расслабленным или флегматичным. Холодные острые глаза, как рыболовные крючки, цепляли детали текущей рядом жизни, вычисляя опасность. Но все было спокойно.
Мимо проследовал сонный милицейский наряд, не обратив внимания на опрятно одетого гражданина. Ведь он не бомж, не торгует носками у метро и не похож на бандита, потому что не несет в руке автомат Калашникова или наркотики. Обыкновенный гражданин с «творческой внешностью»: хвосты на затылке часто носят рок-музыканты, писатели и менеджеры, но никак не бандиты. Уголовники любят привычные тюремные стрижки.
Пилат вошел в вестибюль и, сунув карточку в щель аппарата, набрал мобильный номер Гришина.
Начальника службы безопасности банка звонок застал в движении.
– Привет, это я, – обезличенно представился Пилат, но Гришин и так узнал его голос, потому что ждал звонка.
– Здорово, – безэмоционально ответил он, чуть снизив скорость. Темно-зеленая «Ауди» переползла в правый ряд и остановилась. Бывший военный не любил разговаривать на ходу – это отвлекает от управления.
– Нужно встретиться, – коротко сказал Пилат. – Есть тема.
– Я сейчас на проспекте Мира, – сориентировал собеседника начальник СБ. – Не раньше, чем через полтора часа, устроит?
– Давай, – согласился Пилат.
– Постараюсь не опоздать, – пообещал Гришин, кинув взгляд на циферблат дорогих часов. – Хотя ты сам знаешь наши пробки. Место прежнее?
– Разумеется…
Короткие гудки утонули в шуме текущей мимо толпы.
Пилат вышел из метро и остановился, посматривая на выстроившиеся в ряд машины. На стоянке видимых изменений не произошло. Только вместо «Волги» рядом с джипом встала синяя «Альмера» с областными номерами. От цветочного ларька отошел мужчина с букетом и приблизился к «Ниссану». Машина узнала хозяина, приветливо мигнув огнями. Мужик положил цветы на полку заднего стекла, сел за руль и через минуту уехал.
«Кажется, я стал слишком подозрительным», – усмехнулся Пилат и направился к черной «Тойоте»…
Встреча произошла в небольшом лесном массиве за МКАД. Достоинства этого выбранного Пилатом места заключались в нескольких вещах: удаление от основной магистрали и минимум случайных свидетелей, хорошие позиции для контрнаблюдения и запасной путь отступления. К тому же место это было известно всего двум людям: Гришину и ему.
Гришин немного опоздал, но Пилат не выявил слежки или нежелательного сопровождения. Значит, друг другу они еще доверяют, хотя для людей их профессии это непозволительная роскошь. Скорее делают вид. Впрочем, они давно уволены со службы и теперь не очень понятно, какая из их профессий доминирует: прошлая или нынешняя.
– Привет, Сергей, – по-деловому сдержанно произнес Гришин и тут же поймал настороженный взгляд Пилата.
– Не надо так меня называть, – предупредил тот и протянул руку для пожатия. – Ты знаешь, что Сергей умер много лет назад и его больше нет. Пилат – самое подходящее прозвище. Виртуальное, как вся моя жизнь.
– Да, извини, – согласился Гришин, не желая ворошить пепел прошлого. Зола могла превратиться в раскаленные угли и больно жечь. Бывший полковник (хотя почему бывший?) лучше других знал о том, что Пилат имеет право так говорить, а на страшное государственное преступление он пошел не только ради денег и не столько ради них, сколько от безмерной обиды на всех и вся. Но какое это имеет значение?
– Что ты хотел сказать? – спросил Гришин, переведя разговор в деловое русло.
– У меня предложение, – уверенно заявил Пилат, ступая по мягкой шелковистой травке. – Я считаю, что заработал половину причитающейся мне суммы.
– Но ты не выполнил задания, – бесстрастно, как счетная машинка, констатировал Гришин. – Заказчик вряд ли…
– К черту Заказчика! – взорвался Пилат, перебив полковника на полуслове. – Я выполнил задание, и ты знаешь это не хуже меня! Мне наплевать, кто Заказчик и зачем ему понадобились секретные цацки, но думаю, чтобы по бедности спустить их на сторону.
– Это мы не обсуждаем, – спокойно заметил Гришин. – А задание не выполнено до конца.
– Я знаю, в каком банке ты работаешь. Так же как и ты знаешь, кому он принадлежит на самом деле, и, вероятно, заходишь к хозяину в кабинет. Мы оба читаем газеты и знаем, что к чему.
– У тебя хорошие аналитические способности, но эти вопросы я не обсуждаю, – заперся Гришин.
– Я не предатель и никогда им не был, хотя слишком многого родина мне недодала, недоплатила, недолюбила, недооценила, зато сколько отняла…. Я убийца – это верно, но этому меня научило родное государство, и я честно лил кровь, когда ему было нужно. Но когда меня выбросили подыхать на дорогу, я уже не мог жить как все. Стоять у станка? Торговать газетами или пирожками? Каждый день подниматься в семь и тупо топать на работу, чтобы выбросить из жизни еще один день? Может, и к лучшему, что транскодер не попал в руки…
Гришин внутренне напрягся, ожидая, что сейчас прозвучит запретное слово – имя Заказчика. В таком случае он должен будет доложить об этом наверх и выслушать закономерный приказ, исполнить который будет нелегко. Но этого не случилось. Пилат был вовсе не так глуп. Запретное слово утонуло в его мыслях, не выплыв наружу.
– В чужие руки, – поправился он, не высказав осведомленности. – Не думаю даже, чтобы безмозглый уголовник Баркас успел понять, что у него в руках. Так вот, задание я выполнил, и об этом все знают. И ТАМ, – Пилат кивнул на синий кусок неба, обрамленный зелеными кронами деревьев. – И ТУТ. Значит, торг, который ОНИ между собой затеяли, можно считать состоявшимся.
Гришин подумал, что сам говорил Верховскому примерно то же, и тот, кажется, с ним согласился.
– Если потребуется, я передам вам полное досье на носителя информации, – в довесок предложил Пилат.
– Кто он? – поинтересовался Гришин.
– Так, ничего особенного. Молодой раздолбай, которому Баркас сообщил о тайнике. Сам он, похоже, не знает, о чем речь. ФСБ использует пацана втемную, как рыболов дождевого червя. Разве что крючок ему в задницу не втыкают. Это очевидно. Я несколько раз пытался на него выйти, но пацана очень плотно опекают. Да еще бандиты к нему предъяву имеют.
– Но если парень знает о тайнике, то почему ты решил, что ФСБ его не нашла? – высказал обоснованное сомнение Гришин. – Может быть, транскодер давно у них и ты им нужен лишь для того, чтобы раскрутить всю цепочку от начала до конца и упрятать всех за решетку?
– То, что ФСБ рвет и мечет, разыскивая меня, – это понятно, – усмехнулся Пилат. – Но транскодер они не нашли и думают, что я смогу им в этом помочь. Баркас любил все шифровать и путать, поэтому не мог прямо сказать парню про тайник. Информация предназначалась для того, кто знал о тайнике, и ему было достаточно одного ключевого слова, одной «наколки». Но его больше нет. Подробности вы можете узнать через своих людей в ФСБ. Только не говори, что у… Заказчика там никого нет. В общем, исходя из вышеперечисленного, я считаю возможным оплатить мне выполненную работу.
Гришин и на расстоянии чувствовал исходившую от Пилата убийственную энергию. Он знал, что под темной рубахой навыпуск наверняка спрятан нож или пистолет, которые, в случае необходимости, сами собой прыгают в руку хозяина и начинают стрелять, резать, убивать. Раньше симбиоз этот, человек с оружием, словно машина смерти, исправно служил государству и убивал его врагов или врагов его друзей. Теперь все перевернулось, трудно разобрать, кто враг, а кто друг. Зыбкие границы между простыми понятиями размыты, а критерии оценки устарели. Того государства, которому служил Пилат, на политической карте мира больше нет, а то, новое стало совсем другим. Бывшие коллеги стояли друг против друга, как два опытных хищника, но если один из них давно вышел на пенсию и исправно служит новому хозяину, то другой по-прежнему стоит в строю. Организм Гришина реагировал на сигналы опасности, словно на секунды, отсчитываемые замедлителем ручной гранаты. Навыки и рефлексы, полученные в прошлой жизни, засели очень глубоко и не стирались со временем. В плечевой кобуре начальника службы безопасности солидного банка покоился официальный «ИЖ-71». За поясом у Пилата – незарегистрированный «Макаров», один из тех, что когда-то сотнями списывались на спецоперации, помощь партнерам, уезжали «за речку» свергать режимы и мимо военной контрразведки возвращались обратно, как заслуженные трофеи.
Бывшие коллеги знали не ими установленные жесткие правила игры, поэтому оба пришли на встречу с оружием.
– Ну, допустим, Заказчик согласится, – гипотетически предположил Гришин. – А что нам делать с тем парнем?
– Это ваше дело. Хотите – уводите его у «конторы» и «колите» сами, а лучше – забудьте обо всем, – по-доброму посоветовал Пилат. – Сам знаешь – чем дальше в лес, тем хуже пахнет.
– Возможно, ты прав. Я передам твое пожелание Заказчику, – пообещал Гришин. – Дашь свой мобильный?
– Не стоит, – усмехнулся тот. – У вас работают слишком много специалистов, а я не люблю внимания к своей персоне. Я сам на тебя выйду.
Два крепких мужика пожали друг другу руки и разошлись по машинам. Дождавшись, когда «Ауди» скроется из виду, Пилат завел мотор.
* * *
К конце рабочего дня под завязку напичканный впечатлениями, Сухарик встречал Ольгу около офиса. Наконец отраженная в тонированных дверях улица качнулась и исчезла. В обнажившемся проеме, словно добрая фея из сказки, появилась она. Золотисто-каштановые волосы, набегая волнами, ложились на плечи, а точеные ножки изящно отражались в дымчатом стекле.
– Ты чего здесь делаешь? – обрадовалась внезапной встрече девушка. В строгом деловом костюме, с укороченной юбочкой и в туфельках на каблучках Ольга была ослепительно хороша.
– Тебя встречаю, – улыбнулся парень и чмокнул ее в губы.
– Хватит! Ну, хватит! – рассмеялась и мягко воспротивилась Ольга. – Тут же наши ходят. Увидят…
Девушка никогда не чувствовала себя такой счастливой, как теперь. Ее и без того бурная жизнь вдруг наполнилась каким-то особым смыслом, далеким от работы и всего остального. Разве она никогда не любила раньше? Конечно же, любила. По крайней мере, так ей казалось. Но все это было не то. По любви и без любви. Теперь у нее есть Саша. И это – серьезно. А то, что девчонки из офиса и старший менеджер Олег увидят, как он ее поцеловал, это не страшно, а даже приятно. Пусть завидуют, если хочется.
– Ты что – стесняешься, что ли? – улыбался Сухарик, наслаждаясь теплым вечером, ни с чем не сравнимой Ольгиной улыбкой и… сладко пьянящей, как хорошее шампанское, свободой.
– Совсем нет, – с детской непосредственностью ответила девушка. Она поправила лаковую сумочку на плече, взяла парня под руку и, отстукивая каблучками приятный ритм, пошла вдоль улицы. Между прочим Ольга рассказала про свою подругу Ленку, которой друг обещал подарить новенькую «девятку». Про злого старшего менеджера отдела продаж Олега, строящего из себя большого начальника, но ничего не понимающего в работе. Про то, как на Черкизовском рынке обманули их бухгалтершу Нину, втиснув ей вместо обещанной «фирмы» поддельный «Адидас»…
– Ну, рассказывай, как прошла встреча, что с работой? – наконец прощебетала Ольга, предоставив слово Сухарику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55