И тебя, Чилья, я тоже могу разыскать. Где бы ты ни был.
— Я верю, верю. Я тебе не вру. Это «Миссиссипи Куин». Старый колесный пароход. Другого такого на реке нет.
Болан обезоружил мафиози и оттолкнул его подальше от машины, после чего ударил по газам, задним ходом выскочил на улицу и доехал до поворота, где с визгом покрышек развернулся и, взревев мощным мотором, помчался прочь.
Сзади не было ни выстрелов, ни погони. Собственно, Болан их и не ожидал.
Он только что дал «председателю совета» интригующую зацепку, над коей стоило поразмыслить, и информацию, ценность которой компенсировало испытанное у ворот унижение.
Болан ухмылялся. Подумать только — «Миссиссипи Куин»!
Ясное дело, Чилья никогда не слышал об этой причуде Джулио. Но ребята его просветят. И тем быстрее вовлекут и его и себя в западню «Конг Хай».
Глава 21
Бывали времена, когда Маком Боланом овладевало чувство роковой неизбежности и самодостаточности событий, когда не человек управлял их ходом, а — по выражению Эмерсона — события для своих целей использовали человека как верховое животное. Сейчас наступило как раз такое время.
Слова и поступки людей, события прошлого, настоящего и будущего складывались в узоры, образовывали схему, столь совершенную по своей симметрии и гармонии, что начинало казаться, будто события существуют сами по себе, они сами себя порождают и управляют временем и жизнью, и что события и их становление более важны и сильны — и даже более реальны — сами по себе, нежели любой из вовлеченных в эти события людей.
Тут он и покоился, старый речной реликт, застывший в своей водной могиле и размышляющий о прошлом, подобно престарелому джентльмену, пережившему времена физической и умственной зрелости и скептически перебравшему все поводы для продления собственного существования. Джулио, кажется, не зря стал посмешищем «всего Востока»: «Юбилей» явно не подлежал реанимации. Красноречивые вздутия и деформации в деревянных частях судна говорили не о необходимости косметического ремонта, а о том, что дерево прогнило до основания и процесс старения зашел столь далеко, что стал уже необратимым, а от болезни, поразившей корабль, есть лишь одно лекарство: достойная кончина.
Но, конечно, в свое время «Юбилей» был весьма блестящим джентльменом. Он видывал времена и людей, которые обессмертили себя вместе с рекой в песнях и сонетах. Сама-то «старая леди река» катила вдаль свои воды размеренно и уверенно, постоянно, вечно, но нельзя было назвать рекой ежедневно обновляющуюся воду. Так же, как нельзя считать рекой русло, берега и любые другие скопления молекул. Реку делает событие — событие, сосуществование, совпадение в пространстве-времени русла, берегов и текущей воды. И событие — событие рек, пароходов и людей — составляет саму историю. События были вечными. И верно сказал Эмерсон, события использовали людей для своих целей.
Болан не имел ничего против этого. Загадки жизни хорошо укладывались в эту динамическую схему и оправдывались, вплетенные в узоры бытия, как красные нити боли и зеленые нити радости.
Таковы были вечно ткущиеся, бесконечные узоры жизни.
Первой по трапу сбежала Тони. Она влетела в его объятия с радостным визгом и индейскими боевыми воплями, и он подхватил ее и закружил вокруг себя. На ней были красные брюки и помятая вельветовая куртка. Выглядела она великолепно и вполне в духе времени, и Болан мог только слать свою благодарность куда-то во Вселенную, туда, где ткались нити человеческих судеб.
— Ну и где же ты прохлаждалась, когда мы пахали как кони? — спросил ее Болан с отеческой укоризной.
— Развлекалась, — она очаровательно улыбнулась. — Круиз вдоль берегов Ривьеры, дорогуша, отдых в речном клубе с очаровательным видом на свалку металлолома и шикарное кладбище автомобилей.
Сияющий Политик перевел ее рапорт на чистый английский:
— Все вышло очень удачно, сержант. Пароход мы вычислили с первого же раза. Ребята Арти доставили ее сюда и... впрочем, я подожду, пока ты сам не заглянешь внутрь этой развалины. Ты говоришь, это куча лома. Нет, гораздо хуже. Достаточно шести пьяных термитов, чтобы эта хреновина рассыпалась в пыль.
Тони уже серьезно добавила:
— Мистер Джиамба был очень предупредителен по отношению ко мне, вел себя по-джентльменски. Я была совершенно свободна в пределах парохода, до тех пор, пока не попыталась перегрызть поводок.
— Ты с нами. Сейчас только это имеет значение, — ответил Болан.
— Мне стыдно, что я так прокололась, — потупилась Тони.
Стыдиться особенно было нечего, но Мак видел, что она действительно переживает, и поэтому решил: пусть выговорится.
— Старик — прожженный мошенник. Я думала, он без сознания, и пошла принять ванну. Я совсем недолго отсутствовала, но этот прохиндей успел отыскать телефон и вызвать себе подмогу.
— Да ладно тебе, — утешал ее Болан. — В конце концов все очень удачно сложилось. Нет худа без добра.
— Это точно. У меня было полно времени для серьезных размышлений. И на спокойную голову я переосмыслила нашу маленькую утреннюю дискуссию. Я лежала связанная по рукам и ногам в трюме, напуганная жуткими крысами, которые меня совершенно не боялись — таков был фон для моих медитаций. И, тем не менее, мое решение осталось непоколебимым. Я выбрала свой путь и не сверну с него.
Это было хорошо сказано, и Болан испытал за нее настоящую гордость. Не каждый из тех, кого он знал, мог сделать подобное заявление.
— Считай, что тебе повезло, — сказал он.
— Вы о чем, ребята? — спросил Политик.
— Об аде и рае, — ответила Тони.
Старший брат покачал головой и задрал бровь, выказывая сдержанное неприятие всей этой метафизической зауми.
— О-о. Группа «Эйбл».
С борта парохода, осторожно спускаясь по ветхим сходням на берег, потянулись люди Джиамба. Пестрый сброд, выглядевший просто жалко, если учесть, какой силе они решили противостоять. Их было человек двадцать, не больше, и только два или три из них выглядели моложе пятидесяти. Это были «бизнесмены», а не профессиональные боевики, и в свое время, чтобы просто выжить, им приходилось участвовать в очень жестких схватках.
Арти и Джулио сошли по трапу вместе. Старый дон казался не таким уж хрупким в рабочей одежде, но передвигался он с осторожностью.
Они остановились рядом с Боланом и оглядели его с ног до головы. Затем Джиамба сказал:
— Не знаю, зачем ты это делаешь. Да и плевать. Сдается мне, ты дурацких книжек начитался. В любом случае, я тебе благодарен, хотя и не знаю, нужна ли тебе моя благодарность.
— Прибереги ее, Арти, — ответил Болан, — в один прекрасный день я могу вернуться, но уже по твою душу.
— Тогда поторопись, иначе тебе придется оспаривать ее у ангелов.
— Я никогда не бросаю вызов небесам, Арти.
— Только преисподней, да?
— Это точно.
Старик одарил его прощальным пронзительным взглядом и пошел прочь.
Винодел Джулио кивнул и последовал за ним.
Следом шел парень, в котором Болан узнал Тони Далтона, с которым познакомился во время сражения на свалке.
— Вижу, в своем движении на юг ты ушел не слишком далеко, — заметил Болан.
— Не понимаю, зачем ты затеваешь эту безнадегу, — сказал парень, озабоченно глядя в спину своего босса. — На следующей неделе из Нью-Йорка пришлют другого Чилья.
Этот человек из команды Джиамба был достаточно молод, но он не походил на хищника.
— Я могу только начать, Далтон, — сказал Болан, — а ты закрепишь результат.
— Я?
— Ну не можешь же ты взвалить эту работенку на них, — Мак указал взглядом на усталых стариков. — Брось вызов аду, парень.
Далтон задумчиво посмотрел на Болана и проворчал:
— Спасибо. Может быть, я и займусь этим, — и пошел вслед за старцами.
Болан глядел вслед удаляющейся процессии, временами спокойно кивал каким-то своим мыслям, когда видел знакомое лицо, потом сказал Бланканалесу:
— Игра предстоит весьма рискованная. Полагаю, что Чилья появится здесь с наступлением сумерек, но всякое может быть. Мне некем заменить тебя здесь, Политик, но нам нужен выдвинутый разведпост. Думаю, ты справишься.
Политику пришлось согласиться.
— Думаю, твоя задумка сработает, — добавил он, критическим взором окинув окрестности.
— Я бы хотел пустить старую развалину по течению, — вслух размышлял Болан, — чтобы своре Чилья пришлось погоняться за ней. Но нельзя, чтобы эту дряхлую калошу занесло в судоходный канал, а проконтролировать ее путь мы, боюсь, не сможем. Бланканалес только покачал головой.
— Это гнилое корыто может развалиться раньше, чем мы за него возьмемся. Оно стоит на якоре, но цепи выглядят очень ненадежно. Лучше не рисковать.
Мак вздохнул.
— Ладно, пойдем другим путем. Чилья обладает недюжинными организаторскими способностями. Его люди будут наступать со всех сторон. С суши и, так сказать, с моря. Что ж, нам это подходит. Я хочу, чтобы они собрались тут все вместе. Я хочу, чтобы они на своей шкуре почувствовали, что такое Конг Хай.
— А что это такое? — полюбопытствовала Тони.
— Такой приемчик, которому мы обучились во Вьетнаме от вьетконговцев, — рассеянно ответил Бланканалес. — Крутой фокус.
— Разновидность засады, ловушки, — объяснил Болан. — Главный удар наносится в центре, плюс обхват с флангов.
— Ты как бы загоняешь косяк рыбы в сеть, — добавил Политик.
Тони наморщила нос.
— В этих играх я вам не помощник, так что давайте я займусь разведкой.
Болан перевел взгляд с девушки на Политика и обратно.
— Хорошо. Бери голубой «шевроле». Он радиофициррван и заправлен под завязку. Ключи — в замке зажигания.
Перед его внутренним взором промелькнула картинка времен Нового Орлеана — некая загнанная в угол, но яростно отбивающаяся юная леди. Он ухмыльнулся этому воспоминанию.
— Там и оружие есть, но старайся, чтобы до стрельбы дело не дошло. Следуй за людьми Чилья на расстоянии и отваливай, как только выяснишь их намерения. Поддерживай с нами радиоконтакт, но помни, что говорить надо кратко и кодом. Твои позывные — «Голубая звезда», наши — «Полярная звезда».
— Правила игры мне знакомы, — сказала Тони, одарила каждого сестринским поцелуем и отправилась к «шевроле».
— Та еще девчонка, — заявил Бланканалес в приступе братской гордости.
— Да уж, — согласился Болан и переключился на насущные невеселые дела. — Ладно. Не будем терять времени. Что там Гаджет — занялся уже своими чудесами?
— О да! Ты же его знаешь! Каждый распроклятый волосок должен находиться на своем месте. Сцена будет оборудована наилучшим образом. Считаешь, нам надо поспеть до темноты?
Болан задумчиво глянул в небо. Узоры, да. Свет, тьма, оттенки серого. Этот узор сложится с наступлением темноты.
— С первыми сумерками, Политик, — ответил он угрюмо.
В конечном счете, речь шла о силах тьмы.
Глава 22
— Какого черта ты здесь делаешь? — завопил командир подразделения при виде лейтенанта Постума. — Ты выглядишь так, будто вернулся с того света. Нечего тебе здесь ошиваться, отправляйся домой.
— Да я и направлялся домой, только заскочил кое-что забрать. Э-э, командир, вы не будете возражать, если я возьму отпуск сразу же после того, как истечет больничный? Я обещал Дженис и детям круиз по Карибскому морю еще три года назад.
Командир недоверчиво посмотрел на него. Постум, с тех пор как поступил на службу, никогда не брал отпуска, довольствуясь денежной компенсацией.
— Я серьезно, командир. Что вы так на меня смотрите? — настаивал лейтенант. — Что-то не так?
— Да нет, ничего, — командир махнул рукой, отпуская подчиненного. — Все в порядке. Будет тебе отпуск. А сейчас дуй домой и лечись.
Постум так и собирался сделать. Но тут забибикал сигнал срочной связи и голос старшего по радиоперехвату заставил Тома забыть о своем намерении.
— Командир! Снова кодированный радиообмен. Та же банда, только сейчас к ним еще и баба присоединилась.
— Показания пеленгатора?! — рявкнул командир.
— Пока ничего. Слишком короткие передачи, а источники сигналов разбросаны по большой площади.
Командир помчался в отдел прослушивания.
Постум понимающе ухмыльнулся и пошел туда же, но не так быстро. И скорость его передвижения диктовалась не только раненой ногой.
Он вошел в радиоцентр, когда из динамика послышался женский голос — звонкий и деловой.
— Десять вышли и продолжают выкатываться.
В ответ прозвучал знакомый голос:
— Жди полного счета. Следи за расколами.
В диалог вплелся еще один мягкий голос:
— Картинка?
— До Конг Хая еще далеко, — Постум узнал голос Политика.
И снова Болан:
— Конг Хай неполный и бежит на восток. Десять с присыпкой.
Женщина с другого канала сообщила:
— Есть раскол. Есть раскол.
— Счет!
— Восток пять, север десять. Пакуйте бирки.
— Отмена севера. Восточная тропа.
— Что, черт бы их побрал, они несут?! — заскрежетал зубами командир.
— Будь я проклят, если знаю, — пробормотал Постум, хотя потихоньку уже начал догадываться, где собака зарыта.
— Ну хотя бы сектор установить можете? — стонал командир, бессильно меряя шагами помещение радиоцентра.
— Не получается. Сигналы очень слабы, источники разбросаны далеко друг от друга.
Постум вздохнул, подтащил к себе кресло и уселся. Командир подошел к окну и уставился в темнеющее небо.
Из динамика опять послышался мягкий голос:
— Нет картинки.
— Конг хилый, — отозвался голос Болана.
— Конг хилый, — подтвердил Политик.
Командир в бешенстве пнул ногой стену.
Постум ухмыльнулся и закурил — впервые за несколько лет, потом откинулся на спинку кресла и расслабился.
Все происходящее казалось забавной игрой. Но лейтенант знал, что это далеко не так.
На циферблате настенных электронных часов выскакивали зеленые цифры. Командир метался из угла в угол и бросал злые взгляды на горы хитроумной, но бесполезной сейчас аппаратуры. Постум курил.
Напряженную тишину нарушил женский голос. На этот раз сигнал был очень сильный и отчетливый:
— Побережье Ривьеры с самым лучшим видом. Конец фильма.
Ей ответил Болан:
— Хорошая работа! Отчаливай. Соединяйся с «Полярной звездой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19