Валентина тоже была умнее и утонченнее Болана, но она молилась за него, плакала и умоляла Мака, чтобы тот позволил ей любить его. Болан вдруг подумал: а просит ли Тереза у Бога удачи для мужа, вообще — жалеет ли она Сэма?Тереза смотрела Маку прямо в глаза, делая вид, что не замечает пистолета. Наконец она сказала мужу:— Пригласи твоего приятеля зайти к нам, а я приготовлю кофе.— Действительно, — кивнул Сэм, — свари-ка нам кофе, Тереза. Мы скоро придем.Во время этой сцены Болан не проронил ни звука. Глядя на Терезу Чианти, он поневоле думал о прекрасной и нежной Валентине, которая при всей хрупкости своей души была храбрее любого из викингов.Мак уже давно не вспоминал о ней, просто не мог себе позволить этого. Не хотел он задумываться и о тех чувствах, которые Тереза питала к Сэму: он всегда избегал мыслей об этой стороне своей «войны».Мак обратился к женщине подчеркнуто ровным тоном:— Чашечка кофе была бы сейчас очень кстати, миссис Чианти.Ее глаза блеснули, она бросила быстрый взгляд на мужа, словно хотела подбодрить его, улыбнулась Болану, мельком посмотрела на оглушенного телохранителя и пошла в дом.— Подожди минутку, Болан. Хорошо? — прошептал Сэм. — Пусть она закроет дверь.Болан ждал.— Мне жаль твою жену, Сэм, — сказал он.Обреченно вздохнув, Чианти ответил:— Мне тоже. Надеюсь, ты меня куда-нибудь отвезешь, чтобы... Ну, я хочу сказать... Терезе совсем не нужно видеть это.Снег, падавший на лицо Сэма, таял и ручейками стекал по его щекам. На стволе «беретты» образовался маленький сугробик, однако рука, державшая оружие, не дрогнула.Наконец Мак повел пистолетом:— Сэм, у тебя есть пушка?Чианти кивнул:— За поясом, слева.— Возьми ее двумя пальцами левой руки и выбрось.Лицо Сэма не отражало никаких эмоций, он беспрекословно выполнил приказ, и короткоствольный револьвер 38-го калибра упал в снег.Промозглый ветер совсем не беспокоил Болана, а вот сердце у него словно заледенело.— Тебе пора уйти на покой, Сэм.— Я давно об этом думал, — мрачно отозвался Чианти.Теперь в освещенном окне кухни Мак видел силуэт женщины, хлопотавшей у плиты.— На твоем месте я бы не тянул резину, а сразу поставил бы точки над "i".— Если бы мне представился случай, Болан, я бы так и поступил, — ответил Сэм тоном приговоренного к смерти.Мак ответил ему жестко и спокойно:— У тебя есть такая возможность, Сэм. Но только сегодня. Больше ее никогда не будет. Иди, пей кофе и думай над этим.Чианти понял смысл сказанного только через несколько секунд. Он недоверчиво посмотрел на Болана и спросил:— Я не ослышался? Это правда?— Я делаю это для нее, Сэм, а не для тебя! Для нее — и только сегодня!Сэм повернулся и неуверенно двинулся к дому. Обернулся он только один раз, когда уже подошел к двери, бросил ошеломленный взгляд на Болана и шагнул в дом. Мак увидел, как Тереза бросилась к мужу и обняла его. Палач быстро повернулся и ушел.Однажды изменить своим принципам ради женщины — не так уж страшно. Мак лишь надеялся, что потом ему не придется об этом сожалеть. Только теперь у него возникло ощущение, что сегодняшний день закончился довольно успешно. * * * Когда Болан въехал в гараж на Истсайд, на, нем уже был замшевый костюм, а его глаза скрывали фиолетовые очки. Сторож скептически оглядел микроавтобус, расписанный маргаритками, водителя и, наконец, заявил:— Это частный гараж.— Кончай, старик, — небрежно бросил Палач. — Я приехал к Линдлей. Она должна кое-что передать мне.— В час ночи?— Лучше поздно, чем никогда, — пожал плечами Мак. — А что, у вас здесь комендантский час?Сторож, похоже, несколько смягчился:— Так чью фамилию вы назвали?— Линдлей, — устало повторил Болан, глядя в раскрытую книжку, которая лежала рядом с ним на переднем сиденье, и добавил:— У меня тут написано: квартира 11 "Г".Сторож покачал головой и взялся за трубку внутреннего телефона.— Скажите ей, что приехал человек из «Ран», — подсказал Болан.Сторож посмотрел на него настолько сурово, что Мак невольно рассмеялся:— Это название нашей фирмы! Если оно вам не нравится, обратитесь с жалобой к боссу, меня оно вполне устраивает.Сторож переговорил по телефону и повернулся к Маку:— Поставьте машину у рампы и не шумите. Сейчас уже слишком поздно, чтобы что-то грузить.Минуты через полторы Болан уже звонил в дверь квартиры Линдлей — Клиффорд — Силвер. Линдлей сама открыла ему дверь. Вид у нее был озадаченный. На ней была прозрачная ночная рубашка, и она, разумеется, очень удивилась, увидев перед собой какого-то хиппи.Болан улыбнулся, снял очки и, шагнув в прихожую, закрыл за собой дверь. Паула узнала его и радостно вскрикнула.— А мы думали, что вас уже нет в живых.— Да нет, я пока жив. Я всего на минутку, мне тоже хотелось узнать, как у вас дела.Болан заметил, что девушка немного нервничает.— Мы вас не успели вылечить, а вы вдруг исчезаете, не даете о себе знать...Она запуталась в словах, просто молча прижалась к Болану и обняла его.Мак погладил ее по спине.— Вы правы, я должен был дать знать о себе раньше.— Разумеется, — проговорила Паула, опуская руки. Она потерла лоб ладонью. — Эви была очень расстроена... Она вышла в восемь, чтобы попытаться найти вас... и еще не вернулась.— Ну зачем же делать такие глупости?..— У нее были на то веские основания! — с отчаянием воскликнула Паула. Она опять начала волноваться.Мак взглянул на нее и нахмурил брови:— Объясните-ка мне все с самого начала.— Все началось с того, что в прихожей мы увидели пятна крови, а квартира оказалась пуста. Мы поняли, что нас навестила вовсе не полиция. Полицейские дождались бы нас и допросили. Потом у Эви началась настоящая истерика. Она считала себя виноватой во всем случившемся. Один раз она говорила о вас, и теперь...— С кем она разговаривала? — сухо перебил ее Болан.Паула нервно откинула волосы со лба и взглянула ему в глаза:— Среди ее знакомых есть ребята из политического движения молодых либералов. Она должна была с ними сегодня обедать. Так вот, уже некоторое время на это движение оказывает давление уголовный мир. Эви, конечно же, сболтнула, что знает человека, который может им помочь. Слово за слово, и она, заставив их поклясться в молчании, рассказала о вас.Болан тяжело вздохнул:— Черт возьми, Паула, теперь я начинаю бояться не за себя, а за вас.— Словом, сегодня в восемь Эви поехала к этим ребятам, чтобы узнать, что же они решили делать. Я ужасно волнуюсь... Никак не могу им дозвониться... а ее нет вот уже пять часов.— А где Рашель?— С тех пор, как мы увидели пятна крови в прихожей, она медитирует.Мак задумался, потом спросил:— Эви часто возвращается так поздно?— Пожалуй, да. Она приходит и уходит, ведь она свободна. Но сегодня она ушла в таком ужасном состоянии, что... — Паула вдруг улыбнулась и добавила: — Но вы-то здесь, в конце концов. Если бы мне платили по доллару за каждый час, когда я волновалась за нее, я бы построила свои магазины во всех городах мира. Давайте о ней не думать. Я приготовлю что-нибудь поесть, а вы мне расскажете, чем занимались все это время.Она шагнула в гостиную и потянула было Болана за собой, но он остановил ее.— Я не могу остаться. Я приехал только за вещами да еще сказать вам, что со мной все в порядке.Она грустно взглянула на него.— Вы совсем уходите от нас?— Да, мне пора.— Ну что ж... — вздохнула Паула. — У вас есть где остановиться?— Конечно. Я нашел себе небольшую комнату у Центрального парка. Меня она вполне устраивает... Послушайте, Паула... Я очень вам признателен... Постараюсь держать вас в курсе, хорошо?— Я надеюсь, вы сдержите свое слово, — серьезно сказала она.— А могу ли я... не могли бы вы сходить за моим чемоданом? Когда я уеду, вы скажете Рашель, что... Я и сам не знаю, что. Словом, вы найдете, что ей сказать.— Хорошо, я сделаю это, — грустно откликнулась она.Паула резко повернулась, широко разметав полы прозрачной ночной рубашки. Мак смотрел ей вслед и думал, до чего же хорошо быть нормальным человеком, а не монстром, который приносит смерть всем, кто становится ему близок.Она вернулась с чемоданом и проводила Мака до самой двери. Поставив чемодан, Паула обернулась к Болану и попросила:— Поцелуй меня!Он послушно обнял ее, и она прижалась к нему всем телом. У нее были удивительно нежные губы, а ее запах буквально сводил Мака с ума.В конце концов, он мягко отстранил ее и прошептал:— Еще немного — и я никуда не смогу ехать. Быстро схватив чемодан, он шагнул за порог.Прежде чем войти в лифт, Болан обернулся: Паула все еще стояла в дверном проеме, и ему внезапно захотелось хотя бы один день пожить нормальной жизнью.В гараже он с шумом бросил чемодан в микроавтобус и, махнув рукой сторожу, крикнул:— Вот и все! Пока, старик.Тот сделал вид, что ничего не слышит. Болан сел за руль, закурил сигарету и, включив дворники, медленно выехал из гаража.Неожиданно впереди слева ему почудилось какое-то движение, и в тот же миг Рашель Сил-вер, рискуя попасть под колеса, возникла перед капотом его «фольксвагена». На ней было длинное пальто и высокие сапоги, и Мак подумал, что это, наверное, вся ее одежда. Он ударил по тормозам, остановил микроавтобус и положил руки на руль.Рашель открыла дверцу и уселась рядом.— Я еду с вами, — чуть дрожа, прошептала она.— Ну уж нет!Сторож вышел из своей стеклянной будки и угрюмо уставился на Болана. Рашель пригрозила:— Тогда вы услышите самый громкий крик, на который я способна.Мак с тяжелым вздохом включил первую передачу.— Лучше уж поезжайте со мной, — пробормотал он.Она прижалась к нему, а когда заговорила, ее губы дрожали:— Я видела вас мертвым.Он осторожно вырулил на обледеневшую мостовую.— И когда же это было?— Что-то около часа тому назад. Вы лежали с окровавленным лицом, а над вами склонились двое хохочущих мужчин.— Вы ошиблись адресом, — сухо сказал он. — Я пока еще недурно себя чувствую, можете в этом убедиться.— Но ведь это было только видение, — теснее прижимаясь к нему, прошептала Рашель.На мгновение ее пальто распахнулось, и Болан убедился, что был прав: под ним больше ничего не было.— Только видение, — повторила она, — а не репортаж по телевизору.— И на том спасибо. Впрочем, у меня такие видения случаются наяву, причем почти каждый день.— Не шутите с такими вещами!Она схватила его руку и слегка сжала ее.— Пока вы живы, Мак Болан, вы будете любить меня.Он тихо ответил:— Я думаю, что уже люблю вас, Рашель. В меру своих возможностей. Но ведь вам не нужен мертвец. Вам нужен нормальный, живой мужчина. Сейчас я объеду этот квартал, а потом вы выйдете и подниметесь к себе.Она отрицательно покачала головой и прижалась щекой к его плечу.— Мне придется довольствоваться тем, что вы можете дать.Болан внимательно слушал и одновременно зорко следил за происходящим вокруг. Ему уже давно не нравились маневры автомобиля, который он заметил еще при выезде из гаража.— Зачем вам крохи, Рашель? Вы заслуживаете несравненно большего.Он резко свернул за угол и увидел, что машина неотступно следует за ним.Рашель твердо произнесла:— Зря вы крутитесь на одном месте: я все равно не выйду.— Что ж, может, вам и вправду не придется выходить, — сказал он, круто разворачивая «фольксваген». Через секунду в зеркале заднего вида снова блеснули фары преследователей.Высвободив руку, он приказал:— Ложитесь на пол и не шевелитесь.— А в чем дело? — спокойно спросила она.— Может быть, ничего страшного, а может, чье-то видение станет реальностью, — пробормотал он. — А сейчас замолчите и делайте, как я сказал.Она медленно сползла на пол и со страхом взглянула на Болана, а тот, отчаянно рискуя на мокрой дороге, дал полный газ.— Я люблю вас, Мак, — тихо, но твердо сказала Рашель.Болан достал «беретту» и откликнулся:— Я вас тоже, Рашель!И это было правдой, во всяком случае, в данную секунду.Им владело безумное желание любить кого-нибудь, даже не важно кого, но именно в этот момент.Он был сыт по горло убийствами и смертью. Глава 9 На перекрестке возникла неясная темная масса, оказавшаяся огромным снегоочистителем. Болан слишком поздно заметил желтую мигалку и, вывернув руль, нажал на педаль газа, рассчитывая на выходе из заноса проскочить рядом с громадной машиной. Снегоочиститель двинулся дальше, а микроавтобус, описав плавную кривую, пошел юзом. Мак напрасно пытался вернуться на обледеневшую дорогу — «фольксваген» не слушался руля. Наконец Болан заметил съезд в подземный гараж. Микроавтобус скользнул вниз, развернулся на 180 градусов и замер. Ловушка захлопнулась.Осторожно обогнув снегоочиститель, к гаражу приближалась машина преследователей.Болан приказал Рашель сидеть на месте, выпрыгнул из кабины и устремился навстречу своим врагам — он не хотел, чтобы микроавтобус попал под прицельный огонь гангстеров.Машина преследователей проехала освещенный перекресток, и тут Мак увидел, что это какой-то иностранный автомобиль, слишком шикарный по сравнению с теми, которые обычно использовала мафия. Однако времени на раздумья у него не оставалось, он вскинул «беретту» и выстрелил четыре раза, ведя ствол пистолета слева направо на уровне лобового стекла.Машина резко свернула, засигналила и, выскочив на тротуар, остановилась. Мак стоял посреди улицы с «береттой» в руке и сквозь густую пелену повалившего снега напряженно глядел вперед.Со стороны шофера опустилось стекло, и чей-то испуганный голос прокричал:— Не стреляйте! Мы — друзья!— Выходить по одному! Обойти машину, руки положить на крышу! — приказал Болан.Водитель медленно вылез из машины, выпрямился и хотел было повернуться к Болану.— Стоять! — рявкнул тот. — Руки на крышу! Расставить ноги и не шевелиться!Человек выполнил все, что от него требовалось, а чуть погодя к нему присоединился его напарник.Болан подошел к ним, быстро обыскал и, отступив назад, скомандовал:— Теперь повернитесь.Он увидел двух молодых, очень напуганных парней. Им было лет по двадцать. Юноша, который вел машину, увидев что-то за спиной Мака, крикнул:— Господи, Рашель, да скажи ты этому типу, кто мы!Она подошла к Болану, и он, осуждающе глянув на нее, недовольно пробурчал:— Я же приказал вам оставаться в машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16