– Сейчас начнется.Он уставился в телевизор. Римо с Чиуном тоже повернулись, чтобы посмотреть. Ведущий телеигры объявил рекламную паузу.– А теперь тихо все! – рявкнул Баззани.Показали рекламу мыла.– Следующая, – сказал Баззани.Реклама кончилась, экран на мгновение померк, а потом на нем появился огромный подсолнух с дыркой посередине. Несколько секунд экран заполнял только его кричащий желтый цвет, а затем в дырке появилась голова Мака Полани.Римо вздрогнул.На минуту изображение Полани застыло, потом он открыл рот и начал петь под аккомпанемент банджо."Свет солнца приятней.Цветы нам милей.Наш город очистить Приди поскорей!"Дальше все продолжалось в том же духе и кончилось призывом:"Голосуйте за Полани!Сейчас и всегда".Когда подсолнух появился, Баззани хихикнул. Когда выплыла физиономия Полани, он громко заржал, а к концу ролика по щекам Баззани градом катились слезы. Он с трудом перевел дыхание.Песенка кончилась, и поверх подсолнуха с головой Полани появился девиз:"Свет солнца приятней.Голосуйте за Полани".После этого возобновилась телеигра. Баззани все еще корчился от смеха, но сквозь слезы и хохот он все же умудрился пропеть:«Голосуйте за Полани, он набитый дурак».И снова залился смехом, обращаясь к сидящим в комнате:– Нет, вы видели? Видели?Римо и Чиун молча стояли посредине комнаты и ждали.Прошла целая минута, прежде чем Баззани наконец успокоился и взял себя в руки. Тогда он поднял глаза на посетителей и вытер слезы, блестевшие на жирном, мясистом лице.– Чем могу быть полезен? – спросил он.– Многим, – сказал Римо. – Мы из штаба предвыборной кампании мистера Полани. Пришли просить вас о поддержке.Баззани хихикнул, словно поддерживая шутку. Римо молчал. Баззани смотрел на него, ожидая дальнейшего, но Римо продолжал молчать, и тогда Баззани удивленно спросил:– Из какого штаба?– Из штаба Мака Полани. Будущего мэра Майами-Бич.Это заявление послужило поводом еще для нескольких минут буйного веселья, к которому на этот раз присоединились и двое молодых людей.– Почему они смеются? – спросил Чиун. – Мистер Полани прав: свет солнца приятней.– Я знаю, – ответил Римо. – Однако есть люди, лишенные чувства правды и красоты.Казалось, Баззани уже не сможет остановиться. Каждый раз, замолкая, чтобы перевести дыхание, он выдавливал из себя: «Мак Полани», – и вместе со своими оруженосцами вновь начинал сотрясаться от хохота.Римо понял, что его нужно чем-то отвлечь. Он подошел к столу, на котором лежала газета, открытая на результатах скачек, стоял телефонный аппарат и бюст Роберта Э. Ли.Подняв бюст левой рукой и положив правую сверху, Римо легким движением открутил генералу Ли бронзовую голову. Баззани перестал смеяться и уставился на него. А Римо положил нижнюю часть бюста на стол и взялся за оторванную голову. Он принялся крутить ее в руках; его пальцы, которые, казалось, двигались каждый сам по себе, делали замысловатые движения, словно нажимая на невидимые клавиши. А потом он разжал ладони и высыпал на стол перед Баззани пригоршню бронзовой пыли.Баззани замолчал, и открыл рот, не в силах отвести глаз от кучки металлической пыли у себя на столе.– А теперь, когда припадок смеха окончен, поговорим о деле. Я насчет того, чтобы вы поддержали Мака Полани, – сказал Римо.Баззани очнулся.– Альфред, Рокко, – скомандовал он, – выставите этих двух психов за дверь!– Чиун, – тихо сказал Римо, не оборачиваясь к молодым людям.Те двинулись на него. Он услышал позади себя треск, словно ломались доски, а потом два удара, когда два тела рухнули на пол.– Теперь, когда нам никто не может помешать, – продолжал Римо, – объясните, почему вы поддержали Картрайта?– Он глава городка, а я всегда поддерживаю тех, кто у власти. – Голос у Баззани был по-прежнему громкий и напористый, но теперь в нем звучало и нечто новое – страх.– Так же сначала рассуждали Меола и лейтенант Грабник, – сказал Римо. – Но они поняли свою ошибку. Теперь они поддерживают Полани.– Но я не могу, – заныл Баззани. – Члены моей организации…– Вы должны. И забудьте о членах организации. В конце концов, вы у них лидер или нет?– Да, но…– Никаких «но», – перебил Римо. – Послушай, я тебе сейчас все растолкую. Окажешь поддержку Полани – получишь пять тысяч и сохранишь жизнь. Откажешься и с твоей головой будет то же, что с головой Роберта Э. Ли.Баззани опустил глаза на горстку пыли на столе и вдруг взорвался:– Это неслыхано! В политике так дела не делают!– Именно так и делают. Я просто пропустил промежуточные шаги: не люблю ходить вокруг да около. Ну, каков же твой ответ? Согласен поддержать Полани или хочешь, чтобы твой череп превратился в труху?Тут Баззани впервые решился заглянуть Римо в глаза и понял, что тот не шутит. Трудно было поверить, что все это происходит не во сне, и впервые в жизни он не знал, что предпринять. Он посмотрел на пол, туда, где лежали Рокко и Альфред.– Они живы, – сказал Римо, – по вполне могли быть и мертвыми. Ну ладно, твое время кончилось. – И он шагнул к столу.– Что я должен сделать? – со вздохом спросил Баззани.Прежде чем Рокко с Альфредом пришли в себя, Римо уже успел получить подпись Баззани под документом о поддержке Мака Полани, а Баззани положил в карман честно заработанные пять тысяч.– Честная сделка выгодна всем, – прокомментировал Римо. – И еще одно.Баззани поднял глаза.– Откуда вы узнали, что пойдет ролик с нашей рекламой?– У нас есть расписание всех его показов. – Откуда?– Из штаба Картрайта.– О'кей, – сказал Римо, чуть улыбнувшись. – Только не надо нам мешать. Мистер Полани рад видеть вас в числе своих друзей. – Он повернулся, перешагнул через тела Рокко и Альфреда, и они с Чиуном, пройдя через главный зал, вышли на улицу.Несмотря на некоторое беспокойство, он был доволен. У Баззани имелось расписание рекламы Полани, и получил он его из штаба Картрайта. Значит, у них есть утечка информации, и это являлось причиной для беспокойства.Но это же его и радовало, так как означало, что люди Картрайта начали шевелиться. Медленно, да, пока еще очень медленно, но они уже пытались выйти на Римо.Его мысли прервал голос Чиуна. Римо обернулся. Чиун тихонько напевал:"Свет солнца приятней.Цветы нам милей". Глава 20 – Видели нашу рекламу? – Уиллард Фарджер выглядел огорченным. Он сидел за столом в главной комнате штаба и смотрел на трех своих цыпочек, которые, казалось, были заняты лишь тем, что отращивали себе ногти.– Да, – ответил Римо. – И как вам?– Это ужасно, – проговорил Фарджер. – Кто станет голосовать за человека, голова которого выглядывает из подсолнуха?– История полна примеров, когда избиратели голосовали за людей с головой, торчащей из задницы. Об этом не беспокойтесь. Тут все продумано и просчитано на Мэдисон-авеню. Они ведь не станут нас обманывать?Они с Фарджером оба знали ответ на этот вопрос, и потому Римо заговорил о другом:– Конечно, не мне вас учить, но вам не кажется, что в штабе должны быть и другие люди, кроме вас и вашего гарема? Я хочу сказать, тут должны толпиться избиратели, готовые умереть или убить кого-нибудь за своего кандидата.Фарджер пожал плечами.– Конечно, должны. Только где я их возьму?– Я считал, что они сами придут, как только мы получим подписи Меолы, Грабника н Ника Баззани.– Этого недостаточно. Люди придут только тогда, когда мы докажем, что наш кандидат может победить. Это наподобие земледелия: нужны семена, прежде чем получить урожай. Семена – это первые, кто нас поддержит. Их просто необходимо иметь, чтобы пришли настоящие активисты.– Семена? – переспросил Римо.– Точно, – ответил Фарджер.– Интересно. А как заполучить этих первых людей? Эти семена?– Обычно их приводит сам кандидат. Его друзья, домочадцы. С них начинается вся кампания. А у нашего даже этого нет. Что он собирается делать: посадить в штабе своих зубаток?– Ерунда какая-то получается, – произнес Римо. – Мы не сможем победить, пока не заручимся поддержкой людей. Но мы не можем получить их поддержку, пока не докажем, что можем победить. Какой-то порочный круг. А как насчет рекламы – она может помочь?Фарджер покачал головой.– Такая – нет.– А статьи и реклама в газетах?– Может – отчасти. Но на таких крохах кампании не построишь.– Ладно, – подытожил Римо. – Мне все ясно.– Что?– Люди. Нам нужны люди, и мы их наймем.– Наймете? Где вы собираетесь нанять людей для кампании?– Не знаю. Надо подумать. Но это единственный выход – нанять.– Гм, – задумался Фарджер и наконец произнес:– Пожалуй, не так глупо.Не так глупо.Он замолчал, потому что из своего кабинета вышла Тери Уокер. Увидев Римо, она, улыбаясь, направилась к ним.– Видели рекламу? – спросила она.– Конечно.– Ну и?..– Настолько впечатляет, что глава избирателей одного из районов, поддерживающих Картрайта, так и подпрыгнул на месте. Никогда не видел, чтобы реклама обладала такой силой воздействия.– Вы просто читаете мои мысли, – сказала Тери. – В следующие два дня весь город узнает Мака Полани.– А что думает по этому поводу ваша матушка? – поинтересовался Римо.– Я бы с удовольствием приписала все заслуги себе, но, честно говоря, это она подала мне идею. Насчет подсолнуха.– А песенка?– Это наш кандидат. Он сам ее сочинил. Такой милый, он действительно верит в то, о чем поет.– Я тоже, – согласился Римо. – Свет солнца приятней. Кстати, мы тут обсуждали проблемы рабочей силы. Думаем нанять персонал для ведения предвыборной агитации.– Похоже, неплохая идея, – заметила Тери.А Фарджер произнес:– Самой большой проблемой для нас будет дежурство на избирательных участках в день выборов. Если мы не поставим наших людей на всех избирательных участках, Картрайт нас побьет. Он просто подтасует результаты.Римо глубокомысленно кивнул, хотя и не понимал, как можно подтасовать результаты в век машин для подсчета голосов.– А сколько народу вам потребуется? – спросил он.– Не меньше двухсот человек.– Двести человек по три сотни в неделю – шестьдесят тысяч, – подсчитал Римо.– Да, понадобится много капусты.– Деньги есть, на этот счет можете не беспокоиться. Единственная трудность – найти столько людей в такие сжатые сроки.Оставив Фарджера решать эту проблему, Римо уединился с Тери в ее кабинете, где она показала ему наброски газетной рекламы, которая должна была пойти со следующего дня. Она изображала голову Мака Полани в центре подсолнуха и короткую подпись:"Свет солнца приятней.Голосуйте за Полани".– А как насчет предвыборных обещаний? Налоги, преступность, загрязнение окружающей среды?Она покачала головой, встряхнув длинными белокурыми волосами.– Это не годится.– Почему?– А вы знаете, за что он выступает? Взять хотя бы парковку. Я специально спрашивала его на этот счет. Он сказал, что все очень просто. Надо ликвидировать все счетчики оплачиваемого времени и установить вместо них пункты проката роликовых коньков. Это, видите ли, прекратит кражу денег из счетчиков, акты вандализма по отношению к ним, а также решит транспортную проблему, потому что, вылезая из машины, люди смогут сразу вставать на роликовые коньки. А насчет загрязнения атмосферы знаете что он сказал?– Что? – без особого интереса спросил Римо.– Надо дышать по системе дзэн. Загрязнение атмосферы, заявил он, – это всего лишь проблема дыхания. А если дышать по системе дзэн, то можно значительно сократить количество вдохов в минуту, вполовину, например. Таким образом проблема загрязнения атмосферы будет наполовину решена без каких-либо затрат со стороны налогоплательщиков. И еще он высказался по поводу преступности. Хотите узнать его взгляды на законность и порядок?– Честно говоря, нет. Оставьте «Свет солнца приятней».– Мне это посоветовала мама. И дедушка тоже. Уж они-то знают, что делают.Сделав вид, что не заметил оскорбления, Римо с приятной улыбкой кивнул и вышел, но в лифте к нему вернулось плохое настроение. Впрочем, оно быстро улетучилось, когда он услышал, как лифтер мурлычет себе под нос мотив песенки «Свет солнца приятней».Чиун сразу почувствовал, что Римо обеспокоен.– Что тебя тревожит? – спросил он.– Для проведения избирательной кампании мне нужно двести человек.– И у тебя нет столько знакомых?– Нет.– И ты не знаешь, где найти такое количество незнакомых людей?– Да.– А нельзя ли дать маленькое объявление в этих ваших газетах?– Фарджер говорит, что нельзя, иначе всем станет ясно, что у нас нет активистов для ведения кампании.– Это действительно проблема.– Да, – согласился Римо.– Но ты все равно не станешь звонить доктору Смиту?– Нет. Я все сделаю сам. Этой победой он будет полностью обязан мне.Чиун отвернулся, качая головой.На следующий день проблема приобрела новый аспект.На первой полосе «Майами-Бич диспэтч» мэр Картрайт обрушивался на таинственные силы, стоящие за спиной оппозиции, с обвинениями в том, что его политические противники собираются прибегнуть к помощи «наемных убийц, чтобы дестабилизировать жизнь в городе».Римо скомкал газету и в гневе отбросил ее. Вот еще одно доказательство утечки информации из лагеря Полани в лагерь Картрайта. Но на этот раз Римо знал, откуда она идет.Фарджер так и не смог вести честную игру, у него не хватило мужества навсегда порвать со своими прежними покровителями, и он стал двойным агентом, получая деньги от Римо и информируя Картрайта о всех действиях Полани.Довольно, подумал Римо. Фарджер заплатит за все.Но волею судеб Фарджеру удалось избежать мести Римо. Глава 21 Доктор Харолд В. Смит в сотый раз за это утро посмотрел на телефон, затем встал и вышел из кабинета.Не обращая внимания на личного секретаря, на помощника по административным вопросам и целую кучу всяческих референтов, он миновал их кабинеты, затем прошел через большой зал со столами, разделенными перегородками, и через боковую дверь вышел из главного здания. Многие сотрудники провожали его фигуру удивленными взглядами. Они никогда не видели директора вне стен кабинета, разве что за обедом. Когда они утром приходили на работу, он уже сидел за своим столом; там он чаще всего и обедал, а потом засиживался на работе заполночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20