Он что-то пронюхал о том покойнике. Помните? С костюмом у него, понимаете, неувязка. Говорит, в морг его в синем костюмчике доставили, а матери для опознания предъявили коричневый. Санитар ему об этом, видите ли, рассказал. Санитар этот – алкаш! Наврал ему с три короба за бутылку, а он и уши развесил. Я, честно говоря, как мог, разубеждал его. Думаю, он в конце концов согласился со мной. Отдам ему прах – и закрою это дело! Пусть успокоится! – говорил Ошот Хоренович, энергично размахивая руками.– Успокоится? – усмехнулся гость прозектора. – Нет, он не успокоится. Кстати, кем питерский приходится тому, в костюмчике? Родственником?– Говорит, что брат. Вот и пусть прах забирает.– Прах… – Мужчина ухмыльнулся и встал.Он был почти двухметрового роста и весьма плотного телосложения. Даже массивный Ошот Хоренович казался рядом с ним школьником.– Знаете, у меня еще одна проблема образовалась, – робко начал прозектор, уважительно глядя на мужчину, который по-барски строго приподнял брови. – Один человек, так, сявка привокзальная, наехал на меня. Шантажирует! Выкопал что-то о левых кремациях. – Ошот Хоренович вопросительно посмотрел на мужчину, бесстрастный взгляд которого был устремлен на него. – Он как раз собирался… Я думал, раз мы делаем общее дело, – прозектор закашлялся, понимая, что сказал глупость, – то вы не могли бы меня оградить? – Тут он окончательно смешался и опустил глаза под насмешливым взглядом гостя, выдавив из себя напоследок: – Это ведь ваша прерогатива!– Во как ты говорить умеешь! – усмехнулся гость. – Кстати, прошло уже пятнадцать минут, а его все нет! Я тут уже полтора часа. Не слишком ли много чести для одного сайгака?– Сайгака? – испуганно переспросил прозектор. – Вы имеете в виду…– Я имею в виду общее дело, как ты выразился. Не волнуйся, скульптор. Дыши ровнее. Мы тебя в обиду не дадим. Ну, где же он? – Глаза гостя метали искры.Прозектор, бледнея, подбежал к окну и, взглянув на часы, уставился на дорожку, ведущую к патологоанатомическому отделению. Дождь барабанил по карнизу. Люди с открытыми зонтами и целлофановыми пакетами над головами спешили найти себе убежище.– Идет! – просипел Ошот Хоренович. – Вон тот, в длинном плаще, с непокрытой головой. Только это, вы уж… – зашептал хозяин, с мольбой глядя на гостя.– Светловолосый?– А пес его знает!– Кто-нибудь еще остался в отделении? – спросил мужчина, не глядя на прозектора, который все никак не мог решиться сообщить гостю еще что-то и только растерянно хлопал глазами.– В этой половине никого. Кстати, вымогатель этот… – решился наконец прозектор, но гость не дал ему договорить.– Потом, – буркнул он. – Приготовь свое хозяйство. Один справишься с утилизацией?Ошот Хоренович ухмыльнулся, давая понять гостю, что уж в этих-то вопросах он профессионал.Глубоко сунув руки в карманы, мужчина вышел из кабинета и двинулся по слабо освещенному коридору к выходу. Внезапно входная дверь с шумом распахнулась, и в помещение ворвался мужчина в промокшем плаще. В полумраке его было трудно различить. Виден был лишь силуэт: длинный плащ, волосы, зачесанные назад. С вошедшего обильно стекала вода, и он, отфыркиваясь, раздраженно стряхивал ее с плеч и головы.Гость Ошота Хореновича не спеша двинулся навстречу. Поравнявшись с этим насквозь промокшим посетителем, он вытащил из кармана плаща руку и, приставив ко лбу скорей удивленного, нежели испуганного мужчины пистолет с глушителем, изрек: «Прощай, сайгак!» После этого он нажал на курок, на лету подхватывая уже мертвое тело.Гость бросил труп на каталку и накрыл его плащом, предварительно снятым с убитого.Ошот Хоренович вздрогнул: на пороге вновь стоял его гость.– Он в предбаннике. Действуй, скульптор! Да, я там в коридоре немного набрызгал. Кстати, санитар тот сейчас здесь?– Платон? Нет, с половины дня ушел. Лыка, подлец, не вязал! – крикнул прозектор и вдруг испуганно замер. – А зачем он вам?– Адресок его мне запиши, – сказал гость и, получив от прозектора листок с адресом, неспешно направился по коридору к выходу, вполголоса бормоча: – Смена костюмов ему не понравилась! Сайгак!– При чем здесь костюмы? – недоуменно пробормотал прозектор и замер, смотря перед собой круглыми, полными паники глазами.Хлопнув себя ладонью по ляжке, Ошот Хоренович выскочил из кабинета. Подойдя к каталке, на которой лежал труп, он осторожно отбросил плащ и вгляделся в худое лицо покойника.– Ну что, получил свою сотку? – мстительно прошипел прозектор покойнику, достал из тумбочки заранее подготовленную простыню и, расправив ее, накрыл тело.Надо было поспешить с утилизацией. Но прежде необходимо было позаботиться о чистоте. Ошот Хоренович вышел в коридор, добавил света и принялся стирать с линолеума капли крови.
20 Кроме обреза у Бармина под полой промасленной куртки была с собой кошка с куском капронового фала.Обходя бетонный забор, он все еще надеялся найти в нем брешь. Внезапно его остановили трое парней в камуфляжной форме. Не давая схватить себя за куртку, дабы не обнаружить запрещенное к ношению на Объекте огнестрельное оружие, он сунул свой пропуск в нос молодцам и приветливо улыбнулся.Это был постоянный пропуск в Буферную зону. Специалисты из Промзоны имели сюда лишь разовые пропуска и перед посещением местных «заведений» были вынуждены томиться под пристальным взглядом начальника режима Промзоны, выписывавшего эти бумажки в качестве поощрения лучшим. Пропуск устроил Бармину Береза, бывший в приятельских отношениях с самим Блюмом.Времени уже не осталось… Беспомощно озираясь по сторонам, Бармин замер на одном из перекрестков.«А может, прямо тут попробовать? – мелькнуло у него в голове. – Время-то почти вышло!»Дрожащей рукой он нащупал под курткой кошку… но тут же на перекрестке появились люди. Нервно улыбаясь, он принялся насвистывать мотивчик модного шлягера, привлекая к себе еще большее внимание.Бармин нервничал. У него дрожали колени. Время стремительно убывало.«Сцапают меня тут! – лихорадочно размышлял он. – Скрутят. Вон уже все косятся! Надо уходить. Нет, я не смогу. Пусть мужик не обижается. Что я ему, обязан, что ли? Если меня возьмут здесь с оружием – мне не отвертеться. Отправят на Пионерский к специалистам, а там… Нет, мужик, извини! Своя рубашка ближе к телу! И чего я только сюда притащился?! Вот и мелкашку свою загубил! Прощайте, гуси-лебеди вместе с куропатками!»Привалившись спиной к бетону, он все отчетливей понимал, что не может оставаться здесь более ни минуты.– Гори оно все огнем! – буркнул Бармин себе под нос и выругался.Спасаясь от растущего в нем чувства тревоги, он уже собрался рвануть к гаражу, к спасительной бутылке водки, как вдруг на перекрестке появился некто.Скрюченный, как осенний лист, доходяга брел вдоль улицы в поисках мелкой монеты. Это был человек без паспорта, любитель дармового тепла теплоцентра и друг крыс, который обычно метров за десять сигнализирует вам о своем приближении крепнущим ароматом мерзости запустения.На нем была грязная роба строителя и фетровая шляпа пижона. Похоже, он доживал здесь, в Буферной зоне Объекта, последние дни и даже часы, Наверняка уже сегодня его должен был задержать патруль. Задержать и отправить в Промзону. Бармин взглянул на часы.– Хочешь заработать? – вынув из кармана деньги, весело крикнул он доходяге, тут же подковылявшему к нему.– Шутишь? – В мутных глазах доходяги вспыхнули огоньки. – От такой суммы у меня стынет кровь в жилах! Я весь просто леденею!– Я серьезно, приятель. Только давай быстро!– Что надо?– На той стороне улицы устроить потасовку. Слабо? – скороговоркой говорил Бармин, разглядывая доходягу и мучительно размышляя: стоит ли доверять этому синяку?– Потасовку, то есть драку? – бродяга вырвал деньги из руки Бармина.– Желательно драку, причем с криком и руганью. Так, чтобы никто из идущих по улице не остался равнодушным! – нервно хохотнул Бармин, взглянув на часы.До назначенного времени остались секунды.– А можно без мордобоя, но чтоб никто не остался равнодушным?– А разве можно без мордобоя развлечь толпу? – Глаза Бармина блуждали поверх головы доходяги. Секунды истекали…– Можно! Плевое дело! – обрадовался доходяга.– Но это еще не все, – улыбнулся Бармин и вытащил из кармана бумажник. – Понадобится вторая потасовка. За нее столько же получишь! В общем так: устроишь бучу и мотай, когда увидишь, что я через этот забор перемахнул. Но минут через пять чтоб опять здесь был. Я обратно полезу. Как якорь на заборе увидишь, так начинай по новой бузить!Бармина трясло, как в ознобе. Уже миновал тот момент, когда он должен был стоять за забором. Драгоценные секунды убежали вперед, оставив его в смятении: уже поздно или еще успею?Но лихорадка действия брала свое.Сама судьба властно схватила его, как слепого котенка, за шкирку, и, оторвав от тепла рабской зависимости, швырнула туда, где каждый шаг мог стать роковым, но где царил воздух свободы.– Скажи, парень, зачем тебе через забор? – недоумевал доходяга. – Что-нибудь украсть?Он придвинулся поближе к Бармину и сделал заговорщицкое лицо.– По малой нужде!– Ну ты даешь! – развел руками повеселевший доходяга. – Я и большую здесь справляю! А он за забор по малой лезет! Вот что, хошь я на перекрестке присяду?Доходяга, осмотревшись, перешел улицу и принялся расстегивать штаны. Пешеходы остановились и удивленно повернули головы к присевшему на корточки человеку.Трясущимися руками Бармин извлек из-под куртки кошку и закинул ее на забор. Упираясь ногами в бетон, он в три шага достиг его верхушки и прыгнул вниз вместе с кошкой.Не успев добежать до бочек, где ему надлежало ожидать появления из вентиляционного окна бомбы, Бармин увидел ее.Нечто плавно вылетело из круглого отверстия и, набирая скорость, устремилось к забору вверх по наклонной. «Бомбу» несли воздушные шары или что-то вроде этого.Выхватив из-под плаща обрез, он тут же выстрелил… и промахнулся. Шары неумолимо несло в сторону улицы. Для следующего выстрела уже не оставалось времени.Дослав дрожащей рукой патрон в патронник, Бармин тут же от живота выстрелил. Прицелиться он уже не успевал – шары вылетали на улицу. Бомба продолжала свое стремительное движение к забору, но только теперь по нисходящей траектории: один Шар лопнул. Водила привстал на цыпочки: высота, на которой летела бомба, была значительно выше забора.И все же, металлически шмякнувшись о бетон, бомба свалилась в лабораторный двор, увлекая за собой шар.Тяжело дыша, Бармин поднял с земли бомбу. Это был сверток. Развернув его, он удивленно взглянул на содержимое, затем сунул в карман. Ощущая дрожь в коленях, Бармин бросил кошку, и, вцепившись в веревку, влез на забор.На улице уже собралась толпа.Кого-то били.Бармин ухмыльнулся, узнав скрюченную фигуру.«Молодец! – подумал он. – Хорошо отрабатывает!»Бармин спрыгнул на тротуар позади зевак, наблюдавших за представлением. Те лишь покосились на него. Потасовка с жалобными стонами жертвы и рычанием палачей была им по вкусу.– Что дают? – спросил Бармин, нагловато улыбаясь и показывая глазами на толпу.– Убивают!– За что?– А какая разница… Уже минуты три!– Тогда надо помочь!Толпа плотным кольцом обступала доходягу. Отдельные энтузиасты заплечных дел в охотку обрабатывали его, крепко прикладываясь сапогами к обмякшему телу. Бить могли бы и сильней, но бить сильно имели право только патрули.Бармин едва протолкался к доходяге, который жалобно охал, защищая от ударов голову.– Вот я тебя и нашел! – грозно заорал Бармин. – Спасибо, братва, что задержали! Хорош, оставь его, теперь он никуда не денется.Экзекуторы изумленно посмотрели на лохматого парня, несколько поубавив энтузиазм.– В чем дело? – недовольно спросил один из них: ему хотелось еще разик поддеть сапогом вонючку под ребра.– Ничего страшного! – бодро ответил Бармин. – Этот синяк вытащил у меня в отряде все радиоактивные источники из приборов: три кобальта и один кадмий! – вдохновенно врал он. – Вытащил и проглотил! Думал, умрет, как от цианистого калия. Умрет-то он умрет, да только не сразу! Сначала фонить будет, как ядерный реактор.– Фонить? – испуганно переспросил главный экзекутор в добрых сапогах с подковками.Остальные члены «зондер-команды», побледнев, стали перешептываться.– Да, рентген на сто. Кстати, не подходите к нему близко!– То-то я думаю, чего это он гадить посреди улицы собрался! – забормотал главный экзекутор и попятился назад, раздвигая толпу. – Все ясно: радиация назад просится!– Да нет! – серьезно сказал Бармин. – Просто передумал умирать. Однако поздно, дядя! Ты уже труп! – обратился он к доходяге. – Походишь еще часа три-четыре, а там…Толпа бросилась врассыпную.– Не бойтесь! – кричал им вслед Бармин. – Возможно, вы не получили дозу! А его мы закопаем вместе с отходами! Зуб даю!Стараясь как можно дальше уйти от злосчастного перекрестка, Бармин бежал по переулкам жилого квартала и буквально волок за собой потерпевшего. На первом же повороте они напоролись на патруль: Бармин едва не опрокинул стража порядка на тротуар.– Стоять! – завопил удержавшийся на ногах парень и наставил на беглецов дуло автомата.Бармин тут же предъявил патрулю свой пропуск. Затем, кивнув на сжавшегося в комок доходягу, усмехнулся:– Этот утиль со мной!– Зачем он тебе? – возвращая пропуск, спросил патрульный. – От него же дерьмом несет!– Для коллекции, парни!– А чем мы, если не секрет, занимаемся? – вежливо спросил патрульный Бармина, волком поглядывая на доходягу.– Чучела набиваем! – бойко отрапортовал Бардин. – Этого ватой набью: пусть ворон гоняет!Ворон? – усмехнулся патрульный.В этот момент у него на поясе заработала рация. Динамик что-то отрывисто пролаял, и патрульный, бросив на доходягу презрительный взгляд, быстро пошел вперед. Его товарищи направились следом.– Никак за тобой пошли? – улыбнулся Бармин. – Может, догнать их и сдать тебя?Он радостно засмеялся. У него сегодня все получалось.Взмокший от только что пережитых страданий доходяга шумно выдохнул и, не обращая внимания на хохот своего избавителя, промычал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65