И она в это верила. А потому и вела себя с ним как последняя стерва. Но, оказывается, не все так просто. Теперь у Алтынова есть и маленький сын, и взрослый. Сейчас ему не до Шурки. Обидно, очень обидно...
Но еще есть возможность догнать ушедший поезд. Алтынов уже совсем не злится на нее, тепло встречает, когда она приезжает к нему домой... Наверняка Олимпиада в душе рвет и мечет. Чувствует, куда начинает дуть ветер... А сама во всем виновата. Алтынов же не дурак, он знает, кому можно доверять, а кому нет. Ей он доверять не может, потому что она уже предала и своего мужа, и его сына. Так же она может предать и его самого... Недолго продержится Олимпия. Скоро закатится ее звезда. Алтынов стареет, а значит, становится все более сентиментальным. Он любит Марину, он обожает ее и своего сына. На баб его тянуло и будет тянуть всегда. Но ведь он же не сорока, чтобы тянуть каждую блестящую безделушку к себе в дом. А Марину он к себе возьмет. Олимпиаде даст пинок под зад, а ее – к себе, под крыло. А уж она постарается не разочаровать его. Ведь она тоже стала взрослей, а значит, и мудрей...
Плохо ей без мужчины. Но Марина удерживала себя от того, чтобы пуститься во все тяжкие. У Алтынова везде глаза, он знает о каждом ее предыдущем грехопадении. И о новом ромачнике узнает обязательно. Упрекать не станет – ведь она вроде бы и не обязана хранить ему верность. Но осадок в душе останется. Как всякому нормальному мужику ему неприятно осознавать, что с его женой кто-то спит. И неважно, что жена бывшая... Нет, больше Марина грешить не будет. Пусть Алтынов видит, что ее больше никто не волнует, кроме него самого...
Все, решено, больше никаких мужчин! Марина приняла решение, и неожиданно для себя успокоилась. И нервный зуд вдруг прошел. Умиротворение на душе почувствовала... Да, никаких больше мужиков. Ну их к черту!..
Она увидела входящего в кафе далеко уже не юного, но все еще молодого человека. Черные волосы с «мокрым эффектом», пронзительные синие глаза – настолько синие, что наводили на мысль о линзах. Четкие черты лица, благородный нос, мужественный склад губ, четко очерченный подбородок. Голливудская улыбка местного розлива, ладная спортивная фигура. И выглядел он стильно. Джинсовый костюм сидел на нем так, как будто он в нем родился. Джинсы тесные. Натуральный красавчик... Но Марина лишь усмехнулась. Этому кренделю ничего не светит, пусть и не петушится...
А парень, похоже, как раз и помышлял о красивой гавани, где он мог бы бросить якорь. Глаза у него блестят – как у мартовского кота. Он подошел к их столу. Началось!.. Марина недовольно посмотрела на него. «Проваливай!» – читалось в ее глазах.
Но парень на нее даже не смотрел. Все внимание на Анюту. Не просто смотрит на нее, а как будто выжигает взглядом у нее на лбу стрелой пронзенное сердце. Анюта смутилась, зарделась.
– Если ты не против, то я весь твой! – Голос у него глубокий, волнующий.
Вот так, с ходу, по-гусарски. Шашку наголо!.. И похоже, Анюта совсем не против, чтобы ее «зарубили» этой «шашкой». И никакой настороженности в глазах.
– А если против? – Марина сама озвучила встречный вопрос. Хотя бы потому, что Анюта, похоже, потеряла дар речи.
Но парень на нее даже не глянул... Да он дурак! А как еще объяснить то, что Марину он полностью игнорирует. А ведь она считается одной из красивейших женщин города. Да что там город... Семь лет назад она победила на областном конкурсе красоты. Вот тогда-то Алтынов ее и приметил... А кто такая Анюта?! От нее же даже мухи шарахаются!
– Я не против... – голос у Анюты дрожал, как у девочки на первом свидании. – Но я вас не совсем понимаю...
– Кого это вас? – залихватски улыбнулся парень. – Я вроде бы здесь один... Э-э, но могу и друга привести. Вас же двое, туды-сюды...
Наконец-то он соизволил глянуть на Марину... Вот сейчас он и поймет, кого обошел вниманием... Но нет, в глазах не мелькнуло даже искорки восторга. Зато взор снова вспыхнул, когда он обратил его на Анюту.
– Что значит туды-сюды? – раздраженно спросила Марина.
– Ну это так, присказка...
– Из какого колхоза? – постаралась она его уязвить.
Но это было не так-то просто.
– Колхоз «Ядрен Батон», три дня лесом, три дня... Нет, не полем. Поза есть одна... Но мы же не будем об этом, правда? Или ты настаиваешь?
– Да пошел ты! – презрительно фыркнула Марина.
– Спасибо за приглашение!..
Он небрежно плюхнулся на свободный стул. Непринужденный в своих развязных манерах, он забросил ногу за ногу.
– Пожалуйста!.. Анюта, мы уходим!
Но Анюта даже не шелохнулась. Она как зачарованная смотрела на этого доморощенного мачо. И тот не собирался уходить. «Мачогонное» средство в лице Марины совершенно на него не действовало.
– Да ты можешь идти! – небрежно махнул на нее рукой парень.
– Да кто ты такой!.. – вспылила молодая женщина.
Она порывалась уйти, но на самом деле уходить ей вовсе не хотелось. Она говорила себе, что остается здесь ради Анюты. Но уже понимала, что подруга здесь ни при чем. Парень казался чертовски привлекательным. И ее злило, что выбрал он Анюту, а не ее... Так не должно быть! Она должна была исправить эту вопиющую несправедливость...
– Кто ты такой, чтобы мне «тыкать»?
– Но ты же не старая бабушка... – ухмыльнулся парень. – Или все-таки возраст? Сколько тебе лет?
– Ты, дерёвня! Разве у женщины спрашивают?..
– Не сечешь тенденцию, милая! – нагло оборвал ее нахал. – Уже немодно скрывать свой возраст. Можно выглядеть молодо на свои... Вот тебе уже за тридцать, а выглядишь ты...
– Кому за тридцать?! – взвилась Марина.
Она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в глаза этому придурку... Да ей всего-то двадцать пять! А выглядит она на двадцать. А если ей хотят польстить, то дают всего семнадцать... А этот кретин дает ей тридцать! И еще пялит на нее свои бесстыжие глаза!.. Удивительно, как это он до сих пор жив?
– А что, нет? – ничуть не смутился парень. – Извини, если ошибся... Э-э, извините!
– Ты чего это со мной на «вы»?
Марина достала из сумочки ментоловую сигарету. Парень ловко извлек из кармана модную бензиновую зажигалку, поднес ей огонек.
Благодарить его Марина не стала. Еще чего!
– Да, кстати, меня Романом зовут... Дурное имя.
– Почему? – глядя ему в рот, с глупым удивлением спросила Анюта. – Красивое имя...
– Да имя-то ничего. Только вот отпечаток на судьбу накладывает. Как гляну на красивую женщину, так сразу роман хочу с ней завести... Роман с Романом, звучит?
– Звучит! – восторженно подхватила Анюта.
Она готова была согласиться сейчас с чем угодно. Скажи он ей, что пылесос предназначен для мелиорации заболоченных земель, и она бы наградила его бурными аплодисментами...
– У тебя что, роман с Романом? – подковырнула его Марина. Уж она-то этому прощелыге в рот заглядывать не будет.
– Нет, у меня роман... – Он запнулся и вопросительно глянул на Анюту.
Она догадалась, что от нее требуется. Назвала свое имя:
– Анна!
– Вот, у меня роман с Анной!.. Да, Анечка?
– Да!.. – растеклась она как та квашня по лавке.
– И надолго?
– А это как повезет!
– Кому?
– Мне, конечно же... Сам в это не могу поверить, но факт есть факт – женщины меня бросают, а не наоборот...
– Извини, но у меня нет жилетки, чтобы ты в нее поплакался, – криво усмехнулась Марина.
– Я плачусь? – удивленно спросил Роман. И тут же подтвердил: – Да, наверное, плачусь... Анечка, а у тебя есть жилетка?
– Да...
Марина и не надеялась, что она ответит «нет».
– Наверное, она у тебя дома?
– Дома у нее муж! – сама от себя того не ожидая, выпалила Марина.
Она не хотела, чтобы этот придурковатый, но такой заводной красавчик уходил вместе с Анютой. Тем более что им было куда идти. Квартира свободная, кровать широкая...
– Ну что ты такое говоришь? – с упреком посмотрела на нее подруга. – Нет у меня мужа...
– А врать нехорошо! – поднимаясь со своего места, с укоризненно-ухарской усмешкой на губах произнес Роман.
Самым наглым образом взял Анюту за руку и повел ее к выходу. А та как глупая овца побежала за ним... А может, и не глупая. Парень-то хорош. Нет, Анюта не дура. Правильно сделала, что не упустила шанс. Скорей всего последний в жизни. Кто еще позарится на нее?.. Но ведь позарились. Марина в пролете, а у Анюты этой ночью все будет о’кей. А может, дело и не ограничится одной ночью...
Марина завидовала подруге. Она чувствовала себя оскорбленной. И даже опороченной... Ведь она давала себе слово, что больше никаких романов на стороне. А появился этот красавчик, и снова внутри все закипело – не столько от возмущения, сколько от возбуждения. Он заставил ее почувствовать себя нимфоманкой. Невольно заставил... Ну почему он выбрал Анютку?..
Марина всю ночь не находила себе места. С упорством монастырской девы отгоняла от себя непотребные мысли, но раздраконенное воображение с еще большим упорством рисовало ей возбуждающие картинки. Роман сверху, Роман сбоку... Уснула она только под утро. Разбитая и неудовлетворенная.
Проснулась она только к обеду. Горничная подала обед, няня привела к столу Шурика. Квартира у нее большая, денег на содержание прислуги хватает. Все хорошо, еще бы мужчину... Марина снова почувствовала, как ее закружило, понесло. Роман – ночью. Роман – днем. Он зверь, а не мужчина...
– Марина Николаевна, это вас!
Горничная подала ей телефонную трубку.
– Марина, привет! – услышала она разнузданный голос Романа.
И такая жаркая волна поднялась внутри, что уши вспыхнули факелами.
– Это кто там такой наглый? – изобразила она недовольство.
– Да это я, Рома... Ты же не могла меня забыть, да?
– Откуда такая самоуверенность?
У нее и в мыслях не было бросать трубку. Но и в присутствии прислуги точить лясы не хотела. Марина ушла в свою комнату. Пусть обедают без нее.
– Да нет, самоуверенность здесь ни при чем... Мне кажется, что я вчера тебя обидел...
– Может, мы перейдем на «вы»?
– Ну вот, значит, сильно обидел... Может, встретимся?
– Зачем?
– Ну, я должен извиниться... Сам не знаю, что на меня вчера нашло. Какая-то вожжа под хвост попала...
– Это какой хвост ты имеешь в виду?
– Ну, тот, который имею и который... Короче, мне так неловко за вчерашнее. Да и Анюте не понравилось, как я себя вел...
– Так это она попросила тебя позвонить? – разозлилась Марина.
– Да ну что ты!.. Я попросил у нее твой телефон, так она чуть не расплакалась. Боится, что я к тебе переметнусь...
– Можно подумать, ты мне нужен! – из вредности уколола его Марина.
– Да я еще и не хочу к тебе...
Вот и обменялись любезностями.
– А не пошел бы ты!..
– Да я пойду. Тебя увижу и пойду... К Анютке!.. Она такая!
– Какая? – сорвалось у нее.
– У-ух!.. А твой телефон я у нее украл...
– Я так и знала, что с тобой не все в порядке...
– Ну так это ради тебя... Так что, пересечемся?
– Ага, сейчас, разбежалась!
При всей язвительности ее тона эти слова в какой-то степени соответствовали правде. Она хотела Романа. Она очень его хотела...
– Да, ну тогда извини!
Но, похоже, он скрытой правды не расслышал. Поэтому положил трубку.
Марина чувствовала себя полной дурой.
Вечером горничная ушла домой. И няня отпросилась. Марина осталась дома одна, с ребенком. Уложила Шурку спать, а сама... Она не знала, что делать. Пойти куда-нибудь в ночной клуб, подцепить хахаля, переспать с ним и разойтись. И Алтынов ничего не узнает... Да и плевать, если узнает. Она же женщина в конце концов, а не манекен.
В дверь неожиданно позвонили. Марина включила телевизор, перевела его в режим монитора. На лестничной площадке стоял Роман. В одной руке букет цветов – он держал его небрежно, поддерживая плечом, как будто это был банный веник, в другой руке бутылка – то ли коньяк, то ли виски. Стоит, зевает. Раздолбай раздолбаем. Но этим он и брал. Марина без раздумий впустила его в дом.

Глава восемнадцатая


1

Анжела с грохотом швырнула трубку на телефонные рычаги. Нетрудно было догадаться, чем закончился ее разговор с мужем.
– Я так и знала... – расстроенно сказала она. – Так и должно было случиться...
– Что такое?
– Он, видите ли, влюбился...
– Максим?! В кого?!
Вадим не мог поверить своим ушам. В кого мог влюбиться Максим, если у него такая прекрасная жена? Да и в его-то положении крутить романы на стороне... Нет, что-то он не так понял.
– А в свою Милу... Я не говорила тебе, что в Швейцарию он поехал не один. Фонд предоставил ему сопровождающую...
– И он в нее влюбился?
– Я бы сказала, влип... Сказал, что не может без нее жить. Сказал, что остается с ней...
– Разве ж это плохо? – оживился Вадим. – Какие у него теперь могут быть к нам претензии?
– Никаких... Теперь никаких...
– Так что же ты расстраиваешься?
– Не люблю, когда меня бросают...
– Дуракам закон не писан...
– Это ты о ком?
– О Максиме... Я-то знаю, каким нужно быть дураком, чтобы тебя бросить. На своей шкуре испытал...
Он уже третью неделю жил с Анжелой. И с каждым днем и без того тусклый образ Олимпии становился все бледней и бледней. Он совсем не хотел вернуться в прошлое, в котором они были вместе. Она уже не вдохновляла его и на сотую часть того, что было прежде... Анжела же становилась все желанней. Казалось бы, что уже некуда дальше любить, но поток времени лишь сгущал и уплотнял его к ней чувства. Они вместе парили на белоснежных облаках седьмого неба. И так не хотелось спускаться на бренную землю...
– Да, но тебя никто не заставлял жениться на Олимпии... – упрекнула его Анжела.
– Можно подумать, Максима твоего заставляют, – огрызнулся он.
– Нет, не заставляют. Но подталкивают... Я не хотела тебе этого говорить, но сейчас во мне столько злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42