Вторым – советская субмарина. Он и Джордино были обязаны осуществлять надзор за подводной спасательной операцией.
Размышления Питта прервал раздавшийся в динамиках голос пилота, предлагающий пристегнуть ремни. Он видел, как маленькая тень самолета постепенно увеличивается на фоне приближающихся деревьев, уже уронивших листву. Бурая, пожухлая трава мелькнула за окном и сменилась сероватым бетонным покрытием. Пилот вырулил с главной взлетно-посадочной полосы военно-воздушной базы Эндрюс и остановился на площадке возле внушительных размеров фургона «форд-таурус».
Питт помог Лили спуститься по трапу. Потом он вместе с Джордино вынес багаж и положил возле фургона. Водитель, очень молодой юноша – школьников они уже набирают, что ли? – стоял в стороне, словно боялся вмешиваться. Два очень крутых, судя по внешнему виду, молодчика молча уложили багаж в машину.
– Каков наш план? – поинтересовался Питт у водителя, усаживаясь в машину.
– Ужин с адмиралом Сэндекером в его клубе.
– Каким адмиралом? – переспросила Лили.
– Сэндекером, – ответил Джордино. – Это руководитель НУМА. Должно быть, мы сделали что-то хорошее. Это большая редкость – быть приглашенным к нему на ужин.
– Не говоря уже о том, что ужин состоится в клубе Джона Пола Джонса, – добавил Питт.
– Это что-то эксклюзивное?
– Более чем, – кивнул Джордино. – Это хранилище для старых, заржавевших военно-морских офицеров, у которых в жилах течет не кровь, а трюмные воды.
Когда «форд» въехал на тихую узкую улочку Джорджтауна, было уже совсем темно. Миновав пять домов, водитель свернул на посыпанную гравием подъездную аллею и через несколько мгновений остановил машину под портиком особняка из красного кирпича, выстроенного в викторианском стиле. В холле они увидели человека, нетерпеливо расхаживающего взад-вперед по пушистому ковру. Его костюм явно был сшит у очень хорошего портного, но это не добавило ему солидности. Внешне адмирал был очень похож на бойцового петуха. Его физиономия, казалось, состояла из одних острых углов, что всегда наводило Питта на мысль о сидящих на скалах грифах. Ярко-рыжая шевелюра переходила в тщательно подстриженную бородку клинышком.
Адмирал Джеймс Сэндекер не умел спокойно входить в помещение. Он всегда брал его штурмом.
– Очень рад снова видеть вас, парни, – заявил он, но тон его был не столько дружеский, сколько официальный. – Я слышал, что найденное вами древнее судно заставит ученых переписывать учебники по истории. Средства массовой информации уделяют вашей находке большое внимание.
– Нам сопутствовала удача, – ответил Питт. – Позвольте представить вам доктора Лили Шарп. Лили, адмирал Джеймс Сэндекер.
Находясь в обществе привлекательной женщины, адмирал неизменно сиял как маяк. Вот и теперь он устремился к Лили, лучась от счастья:
– Доктор, вы самая прекрасная женщина, которую когда-либо видели эти стены.
– Я рада, что ваш клуб не грешит женской дискриминацией.
– Но вовсе не потому, что его члены не имеют предубеждений в этом вопросе, – ухмыльнулся Джордино. – Ни одна нормальная женщина не в состоянии вынести рассуждений этих изгоев общества о войне.
Сэндекер одарил Джордино испепеляющим взглядом, но промолчал.
Лили, изрядно удивленная, молча смотрела на мужчин. Ей показалось, что между ними существует старая и острая вражда.
Питт не рассмеялся, за что сразу себя очень зауважал, но сдержать улыбку все-таки не сумел. Он наблюдал за подобными перепалками уже десять лет и все же, как выяснилось, так к ним и не привык. Все близкие им люди отлично знали, что и Сэндекер и Джордино – лучшие друзья.
Лили решила, что наилучший выход в создавшейся ситуации – тактическое отступление.
– Если кто-нибудь из вас, джентльмены, покажет мне, где дамская комната, я освежусь с дороги.
Сэндекер махнул рукой в дальний конец зала.
– Первая дверь направо. И, пожалуйста, не торопитесь.
Как только дама удалилась, адмирал провел Питта и Джордино в маленькую гостиную и плотно закрыл дверь.
– Через час я ухожу на совещание к командующему, поэтому другой возможности поговорить наедине у нас не будет. Я вкратце изложу вам все, что хотел сказать, пока не вернулась доктор Шарп. Прежде всего я должен вас поздравить. Вы чертовски хорошо поработали, сначала обнаружив советскую субмарину, а потом захлопнув над ней крышку. Президент был очень доволен и просил меня поблагодарить вас.
– Когда начинаем? – спросил Джордино.
– Что начинаем?
– Подводную спасательную операцию с субмариной.
– Наши разведывательные подразделения считают, что необходимо некоторое время выждать. Они хотят подкинуть советским агентам дезинформацию. Пусть станет очевидным, что мы сочли продолжение поисков ненужной тратой денег налогоплательщиков и отказались от продолжения работ.
– Сколько будем ждать? – спросил Питт.
– Может быть, год. Точно не знаю. В любом случае это время будет потрачено на разработку проекта и подготовку оборудования.
– У меня такое чувство, – начал Питт, подозрительно глядя на адмирала, – что мы не будем включены.
– Совершенно верно, – не стал спорить адмирал. – Тут вы вне игры.
– Могу я спросить – почему?
– У меня есть для вас более интересная работа.
– Что может быть более интересным, чем раскрыть секреты самой современной подводной лодки Советов? – сдержанно поинтересовался Питт.
– Прогулка на лыжный курорт, – ответил Сэндекер. – У вас появилась редкая возможность насладиться свежим воздухом и пушистым снегом Скалистых гор. Вам заказаны билеты в Денвер на завтра. Вылет в десять сорок пять. Доктор Шарп будет вас сопровождать.
Питт взглянул на Джордино, тот пожал плечами. Тогда Питт снова повернулся к адмиралу и спросил:
– Это награда или ссылка?
– Считайте это рабочей поездкой. Сенатор Питт объяснит вам подробности.
– Мой отец?
– Он ждет вас сегодня вечером дома. – Сэндекер извлек из жилетного кармана большие золотые часы и внимательно посмотрел на циферблат. – Мы не должны заставлять ждать прекрасную даму.
Сэндекер направился к двери, но Питт и Джордино не двинулись с места. Казалось, они оба приросли к ковру.
– Не торопитесь, адмирал! – Голос Питта был сух и резок. – Или вы будете играть в открытую, или никто на этом свете не заставит меня подняться на борт самолета завтра утром.
– Я тоже вряд ли смогу участвовать в поездке, – подал голос Джордино. – Чувствую приближение очередного приступа. И все из-за грибка, который я по вашей милости подхватил в джунглях Борнео.
Сэндекер на полдороге остановился, резко обернулся и в упор уставился на Питта:
– Вам не удастся обмануть меня, мистер Питт. Вам в высшей степени наплевать на советскую субмарину. Просто вам так хочется найти Александрийскую библиотеку, что вы не желаете думать ни о чем другом.
Питт спокойно ответил, мысленно похвалив себя за выдержку и терпение:
– Вы проницательны как всегда, адмирал. И у вас, конечно, есть собственные каналы связи, которым вы доверяете больше, чем нам. Я намеревался по возвращении в Вашингтон передать вам записи из журнала «Сераписа». Судя по всему, кто-то меня опередил.
– Капитан Найт. Он передал перевод, выполненный доктором Редферном, в министерство военно-морского флота, откуда он был передан в Комитет национальной безопасности и президенту. Я прочитал копию еще до того, как вы вылетели из Исландии. Вы открыли ящик Пандоры и даже не заметили этого. Если сокровище существует и будет найдено, это может вызвать политический переворот. Но я не намерен углубляться в это. Работа, которой вам предстоит заняться, поручена твоему отцу по причинам, которые он объяснит тебе лучше меня.
– А при чем здесь Лили?
– Она – главное ваше прикрытие. Всегда существует вероятность, что произойдет утечка информации или КГБ заподозрит, что мы все-таки обнаружили субмарину. Мартин Броган хочет, чтобы вы работали открыто над археологическим проектом. Вот почему я встречаюсь с вами в этом клубе, а твой отец проинструктирует вас у себя дома. Ваши перемещения не должны выглядеть подозрительно, если за вами будут следить.
– Для меня это слишком сложно.
– Тайны бюрократии нам неподвластны, – вздохнул Джордино. – Интересно, смогу я достать билет на матч «Денвер» – «Бронко»?
– Я рад, что мы поговорили с глазу на глаз, – сказал Сэндекер. – А теперь давайте отыщем наш столик. Я умираю с голоду.
* * *
Питт и Джордино доставили Лили к отелю Джефферсона. Она пожала руки обоим мужчинам и вошла в вестибюль. За ней следован швейцар с чемоданами. Питт и Джордино приказали водителю ехать к десятиэтажному зданию из стекла и бетона – штаб квартире Национального морского и подводного агентства.
Джордино направился прямо в свой офис, располагавшийся на четвертом этаже, а Питт поехал в лифте на десятый этаж в узел связи. Он достал из портфеля конверт и положил в карман, а портфель оставил у секретаря.
Он долго шел вдоль бесконечных рядов всевозможного электронного оборудования и компьютеров, пока не обнаружил человека, сидевшего скрестив ноги на выложенном плиткой полу, созерцая миниатюрный магнитофон, только что извлеченный из большого игрушечного кенгуру.
– Эта зверюга фальшивит, когда поет «Танцующую Матильду»? – поинтересовался Питт.
– Откуда ты знаешь?
– Просто предположил.
Хайрем Йегер взглянул на Питта снизу вверх и ухмыльнулся. У него было кукольное лицо и очень светлые, абсолютно прямые волосы, для удобства заплетенные на затылке в косичку. Его кудрявая борода спускалась на грудь аккуратными колечками, вызывая у посторонних неудержимое желание дернуть за нее, чтобы проверить ее подлинность. На мир он взирал сквозь старые бабушкины очки и был одет как разорившийся участник родео – в старые джинсы, потрепанную рубашку и ботинки, которыми побрезговал бы даже старьевщик.
Сэндекер переманил Йегера из компьютерной компании в Силиконовой долине и дат ему зеленую улицу, поручив обеспечение защиты всей информации НУМА. Союз человеческого гения и совершенной компьютерной техники оказался весьма плодотворным. Йегер собрат обширнейший банк данных, содержащий всю когда-либо опубликованную информацию, касающуюся Мирового океана.
Йегер еще несколько секунд повертел в руках магнитофон и динамик и отложил их в сторону.
– Я бы придумал лучшую систему, даже имея в своем распоряжении только кухонную утварь.
– Ты сможешь починить это?
– Не знаю, может быть, и нет.
Питт недоверчиво покачал головой и обвел рукой огромный компьютерный зал:
– Ты создал все это и не сумеешь отремонтировать простенький кассетный магнитофон? Ни за что не поверю!
– У меня не лежит к этому душа, – сообщил Йегер. Он встал, прошел в офис и поставил кенгуру на угол своего рабочего стола. – Возможно, когда-нибудь, если у меня появится настроение, я переделаю его в говорящую лампу.
Питт преследован за ним и закрыл дверь.
– А для более экзотической работы у тебя есть настроение?
– В какой области?
– Исследование.
– Покажи!
Питт вынул из кармана конверт и передал Йегеру. Компьютерный гений НУМА сгорбился на стуле, открыл конверт и вытряхнул содержимое. Быстро просмотрев отпечатанный текст, он нахмурился, вернулся к началу и прочитан более внимательно. Последовала долгая пауза. Потом Йегер тяжело вздохнул и поверх очков уставился на Питта:
– Это со старого корабля, который вы нашли?
– Ты знаешь о нем?
– Нужно быть слепым и глухим, чтобы не знать. О нем пишут все газеты, да и телевидение не обделяет его своим вниманием.
Питт кивнул на бумаги, которые Йегер держал в руках.
– Это перевод с латыни записей судового журнала.
– От меня-то ты чего хочешь?
– Взгляни на листок с картой.
Йегер достал нужный лист и мрачно уставился на хитросплетение линий.
– Ты хочешь, чтобы я нашел этот участок на современной географической карте?
– Если можешь, конечно.
– Всего-то? Для начала скажи, что это.
– Береговая линия и река.
– Когда это нарисовано?
– В триста девяносто первом году нашей эры.
Йегер изумленно воззрился на Питта:
– С таким же успехом ты мог бы попросить меня перечислить названия улиц Атлантиды.
– Запрограммируй своих электронных приятелей на прокладку курса после выхода флота из Картахены. Ты также можешь попробовать действовать в обратном порядке, я имею в виду от места гибели судна в Гренландии. Я его отметил.
– Ты понимаешь, что этой реки, скорее всего, уже не существует?
– Догадываюсь.
– Мне необходимо разрешение адмирала.
– Получишь завтра утром.
– Ладно, – угрюмо согласился Йегер, – посмотрю, что тут можно сделать. Сколько у меня времени?
– Занимайся этим, пока не получишь результат, – сказал Питт. – Мне придется ненадолго уехать из города. Послезавтра вернусь и приду полюбопытствовать, как идут дела.
– Можно я задам один вопрос?
– Конечно.
– Это действительно важно?
– Да, – торжественно сказал Питт. – Думаю, очень важно. Возможно, это дело намного важнее, чем мы с тобой можем представить.
23
Когда отец Питта открыл дверь своего выстроенного в колониальном стиле дома на Массачусетс-авеню в Бетезда-Мэриленд, на нем были выцветшие брюки цвета хаки и потертый свитер. Сенатский Сократ был известен своими неизменно дорогими и модными костюмами, всегда украшенными золотой головкой калифорнийского мака на лацкане. Но не на публике он одевался как владелец ранчо за работой.
– Дирк! – радостно воскликнул он и крепко пожат сыну руку. – В последнее время мы, к сожалению, очень редко видимся.
Питт обнял отца за плечи, и они вместе прошли в рабочий кабинет сенатора, основной достопримечательностью которого были книжные полки, закрывавшие стены от пола до потолка. В изящно украшенном камине лениво колыхались язычки пламени.
Сенатор предложил сыну располагаться где ему будет удобно и направился к бару:
– Тебе, как всегда, джин и мартини?
– Для джина, пожалуй, сейчас слишком холодно. Может быть, «Джек Дэниелс»?
– Как хочешь. Каждый человек волен травиться, чем пожелает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71