— Абсолютно ничего. Брат Хейберта разыскивал после войны место его гибели, но могила Курта осталась неизвестной.
— Его брат тоже был летчиком?
— Нет. Я встречался с ним несколько раз перед самым началом второй мировой войны. В то время он был офицером Германского военно-морского флота.
Питт молчал. Рассказанная фон Тиллем история пришлась как нельзя кстати, подумал он. У него появилось странное ощущение, что его используют как приманку для стаи гусей на охоте. Предчувствие чего-то зловещего шевельнулось в нем и начинало расти. Он услышал легкий перестук каблучков по полу и, даже не оборачиваясь, почувствовал, как в комнату вошла Тери.
— Привет всем! — ее голос звучал радостно и непринужденно.
Питт повернулся на голос и посмотрел на нее. На ней было легкое коротенькое платьице, напоминавшее римскую тогу, оно веером развивалось вокруг ее стройных ног. Ему понравился цвет платья — золотисто-оранжевый, прекрасно гармонировавший с ее черными волосами. Она чуть пристальней посмотрела на Питта, ее взгляд скользнул по его форме и знакам отличия. Ее лицо слегка побледнело, она поднесла руку ко рту тем знакомым жестом, который он заметил на берегу. Затем она улыбнулась и подошла к ним, излучая притягательное тепло и искреннюю сердечность.
— Добрый вечер, прекрасная богиня, — радостно произнес Питт и поцеловал протянутую для приветствия руку.
Тери смущенно покраснела, потом взглянула на его улыбающееся лицо:
— Я собиралась поблагодарить вас за то, что вы пришли, — сказала она. — Но сейчас, когда я увидела, какую озорную шутку вы сыграли со мной, у меня появилось огромное желание бросить вас на ваш чертов…
— Не говорите так, — перебил ее Питт мягко. Он шутливо изобразил коварство на губах. — Я знаю, вы мне не поверите, но только сегодня днем командир базы снял меня с мусорного грузовика, сделал из меня пилота и произвел в майоры.
Она рассмеялась.
— Как вам не стыдно. Вы говорили мне, что ваше звание ниже сержанта.
— Нет. Я только сказал, что я никогда не был сержантом, и это правда.
Она взяла Питта под руку.
— Дядя Бруно не наскучил вам своими летными историями времен Великой войны?
— Заворожил, может быть, но никак не наскучил, — ответил Питт. Ее глаза казались испуганными, несмотря на улыбку. Он пытался угадать, о чем она думает.
Тери покачала головой из стороны в сторону. Она продолжала смотреть на форму Питта и знаки отличия. Он не был похож на того мужчину, которого она любила на берегу. Этот был более обаятельный и утонченный:
— Ты можешь занять Дирка после обеда, дядя Бруно, но сейчас он мой.
Фон Тилль громко щелкнул каблуками и поклонился:
— Как пожелаешь, моя дорогая. Следующие полтора часа ты будешь нашим главнокомандующим.
Она повернулась к фон Тиллю:
— Это очень мило с твоей стороны, дядя. В таком случае слушайте мой первый приказ для вас обоих — отправляться к обеденному столу.
Тери потянула Питта в сторону террасы и повела его вниз по пологой лестнице, которая выходила на полукруглый балкон.
Вид был захватывающим. Далеко внизу в домах светились огни Лиминаса. А над морем ранние звезды начали робко зажигаться на черном бархатном небосклоне. Посередине балкона стоял стол, сервированный на троих. Огромный желтый шар с шестью свечами освещал все кругом, заливая стол мягким волшебным светом и превращая столовое серебро в золото.
Питт подвинул стул для Тери и прошептал ей на ухо:
— Тебе лучше быть осторожной. Ты знаешь, как я возбуждаюсь в романтической обстановке.
Она взглянула на него и ее глаза улыбнулись.
— Почему ты считаешь, что это я так задумала?
Прежде чем Питт смог ответить, вошел фон Тилль вместе с огромной собакой и щелкнул пальцами. Тотчас появилась молоденькая девушка в традиционном греческом наряде и подала закуску из различных видов сыра, оливок и огурцов. Следующим был куриный суп, приправленный лимоном и яичными желтками. Затем главное блюдо: печеные устрицы с луком и рублеными орехами. Фон Тилль откупорил вино Рестина, прекрасное старое греческое вино. Его резкий запах напомнил Питту скипидар. После того как служанка убрала тарелки, она принесла поднос с фруктами и затем разлила кофе, заваренный по-турецки; молотые зерна остались в осадке на дне чашки
Питт допил крепкий несладкий кофе и дотронулся коленом до Тери. Он ожидал увидеть девичью улыбку, но вместо этого она взглянула на него испуганными глазами. Казалось, что она пыталась что-то сказать ему.
— Итак, майор, — сказал фон Тилль, — надеюсь, вам понравилась наша скромная трапеза.
— Да, спасибо, — отозвался Питт. — Все было великолепно.
Фон Тилль через стол посмотрел в упор на Тери. Его лицо было непроницаемым, а голос ледяным:
— Мне бы хотелось остаться наедине с майором, моя дорогая. Почему бы тебе не подождать в кабинете, мы побудем одни недолго.
Тери изобразила удивление. Она слегка пожала плечами, держась за краешек стола, прежде чем ответила ему:
— Пожалуйста, дядя Бруно, но еще слишком рано. Ты не мог бы подождать и провести свою небольшую беседу с Дирком попозже?
Фон Тилль бросил на нее испепеляющий взгляд:
— Делай, как говорит твой дядя. У меня несколько важных дел, которые я хотел бы обсудить с майором Питтом. Я уверен, что он не уйдет, не повидавшись с тобой.
Питт почувствовал раздражение. К чему вдруг семейная ссора? — удивлялся он. Он сделал глубокий вдох, чувствуя, что что-то было не так. Странное покалывание пробежало у него по спине, это было старое знакомое чувство опасности. Как старый и проверенный друг, оно похлопывало его по плечу и предупреждало, когда назревала угрожающая ситуация. Питт незаметно взял нож из блюда с фруктами и спрятал его в носок под брючину.
Тери смотрела на Питта, ее лицо было бледным:
— Пожалуйста, извини меня, Дирк, я не собираюсь показаться дурочкой.
Он улыбнулся:
— Не беспокойся, у меня слабость к хорошеньким дурочкам.
— Ты, наверное, никогда не говоришь правду, — тихо произнесла она.
Он пожал ее руку:
— Я присоединюсь к тебе, как только смогу.
— Я буду ждать. — Неожиданно ее глаза наполнились слезами, она повернулась и быстро побежала вверх по лестнице.
— Я очень сожалею, что так жестко говорил с Тери, — извинился старый немец. — Я должен переговорить с вами наедине, а она редко принимает во внимание мое желание побеседовать без женского вмешательства. С женщинами часто приходится проявлять твердость, вы согласны?
Питт кивнул. Он не мог придумать ничего подходящего для ответа.
Фон Тилль вставил сигарету в длинный мундштук из слоновой кости и прикурил ее:
— Я был крайне удивлен, услышав о вчерашнем нападении на Брейдт Филд. По моим данным, это был старый неизвестного типа самолет, который повредил ваше оборудование.
— Старый, может быть, — сказал Питт, — но не неизвестный.
— Не хотите ли вы сказать, что определили тип самолета?
Питт изучал лицо фон Тилля. Он молча повертел в руках вилку, затем осторожно положил ее обратно на стол.
— Самолет можно точно идентифицировать как Альбатрос D-3.
— А пилот? — слова медленно просачивались из плотно сжатых губ фон Тилля. — Вы установили личность пилота?
— Нет еще, но мы установим.
— Кажется, вы уверены, что быстро схватите его.
Питт ответил не сразу. Он медленно и методично прикурил сигарету:
— Почему бы нет. Кажется, не так трудно отыскать старый желтый аэроплан и его владельца.
Самодовольная улыбка скользнула по лицу фон Тилля:
— Македонская Греция — это район с холмистой местностью и пустынными сельскими территориями. Там тысячи квадратных километров долин, гор, выветренных равнин, где можно спрятать даже один из ваших огромных реактивных бомбардировщиков и никогда не найти.
Питт улыбнулся в ответ.
— Кто говорит об обследовании гор или долин?
— А где же еще вы собираетесь искать?
— В море, — ответил Питт, показывая на черную массу воды далеко внизу. — Возможно, в том самом месте, где Курт Хейберт разбился в далеком 1918 году.
Фон Тилль высоко поднял брови:
— Вы хотите заставить меня поверить в привидения?
Питт усмехнулся:
— Когда мы были маленькими мальчиками, мы верили в Санта Клауса, а когда мы стали взрослыми парнями, мы еще верили в девственниц, почему бы к этому списку не добавить еще и привидения?
— Нет, благодарю вас, майор. Я ставлю факты и цифры превыше суеверий.
Голос Питта был ровным и ясным:
— Вот поэтому у нас разные пути в поисках.
Фон Тилль сидел прямо, его глаза впились в Питта.
— Что если Курт Хейберт все еще жив?
У фон Тилля отвисла челюсть, затем он спохватился и выпустил облако сигаретного дыма:
— Это смешно. Если бы Курт был все еще жив, ему было бы около семидесяти лет. Посмотрите на меня, майор. Я родился в 1899 году. Неужели вы думаете, что человек моею возраста может летать на аэроплане с открытой кабиной, не говоря уж об атаке аэродрома? Нет, я так не считаю.
— Факты, конечно, на вашей стороне, — сказал Питт, он помолчал немного, проведя своими длинными пальцами по волосам. — Однако, меня не оставляет мысль, что Хейберт каким-то образом замешан здесь. — Его взгляд переместился со старого немца на огромного белого дога, и он почувствовал, как неясное напряжение сковало его тело. Нити заговора сплетались вокруг него. Он пришел на виллу по приглашению Тери, собираясь всего лишь насладиться тихим вечером. Вместо этого он оказался вовлеченным в состязание умов с ее дядей, проницательным старым тевтонцем, который (в этом Питт был уверен) знал гораздо больше о рейде на Брейди Филд, чем рассказывал. Пришло время бросить копье, несмотря на последствия. Он взглянул на фон Тилля:
— Если Македонский Ястреб действительно исчез шестьдесят лет назад и появился снова вчера, то возникает интересный вопрос: где он провел все это время? На небесах, в аду… или на Тасосе?
На лице фон Тилля вместо высокомерной маски промелькнуло смущение:
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду?
— Хитрый черт, — про себя огрызнулся Питт. — Либо вы принимаете меня за круглого дурака, либо сами прикидываетесь им. Не думаю, что я могу рассказать вам что-нибудь новенькое об атаке Брейди Филд, наоборот, вы должны рассказать мне. — Он растягивал слова, наслаждаясь ситуацией.
Фон Тилль моментально вскочил на ноги, его круглое лицо стало злым:
— Вы зашли слишком далеко, майор Питт, в сферы, которые меня не касаются. Я не намерен больше терпеть ваши абсурдные выпады. Я должен попросить вас покинуть мою виллу.
Удовлетворение промелькнуло на лице Питта:
— Вполне резонно, — ответил он, поворачиваясь к лестнице.
Фон Тилль злобно посмотрел на него:
— Нет необходимости возвращаться через кабинет, майор, — сказал он, указывая на маленькую дверь, находившуюся в дальней стене балкона. — Этот коридор выведет вас к главному входу.
— Мне бы хотелось попрощаться с Тери перед уходом.
— Не вижу причины для продолжения вашего визита.
Фон Тилль выпустил большое облако дыма в лицо Питту, усиливая этим оскорбительные слова:
— Я также требую, чтобы вы больше никогда не виделись и не разговаривали с моей племянницей.
У Питта сжались кулаки:
— А если я сделаю это?
Фон Тилль угрожающе усмехнулся:
— Я не буду угрожать вам, майор. Если вы будете проявлять настойчивость, упражняясь в агрессивной глупости, я просто накажу Тери.
— Паршивый немец, — огрызнулся Питт подавляя желание ударить фон Тилля между ног. — Я не знаю, в чем состоит ваш дьявольский заговор, но я могу со всей ответственностью заявить, что получу огромное удовольствие, раскрыв его. И я могу начать с того, что сообщу вам, что нападение на Брейди Филд не достигло своих целей. Корабль Национального Морского Ведомства Подводных работ будет стоять там, где находится сейчас, пока его научные исследования не будут закончены.
Руки у фон Тилля тряслись, но его лицо оставалось невозмутимым:
— Спасибо, майор. Это важная информация. Я не ожидал получить ее так скоро.
Наконец-то старый немец раскрылся, — подумал Питт. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что именно фон Тилль организовал заговор, чтобы избавиться от Первой Попытки. Но для чего? Вопрос все еще оставался без ответа. Питт попытался выстрелить наугад:
— Вы напрасно тратите ваше время, фон Тилль. Водолазы с Первой Попытки уже обнаружили затонувшие сокровища. И сейчас они собираются поднять его.
Фон Тилль расплылся в широкой улыбке, и Питт моментально понял, что ложь была ошибкой.
— Жалкая попытка, майор. Вы сильно заблуждаетесь.
Он достал маузер из кобуры, висевшей подмышкой, и ткнул темным стволом Питту в шею, затем он открыл дверь в коридор:
— Не будете ли так любезны? — спросил он, указывая пистолетом в сторону порога.
Питт бросил быстрый взгляд в полутемный тоннель, лежавший перед ним. Коридор был едва освещен свечами и казался совершенно пустым. Он заколебался:
— Пожалуйста, передайте мою благодарность Тери за превосходный обед.
— Я передам ваш комплимент.
— И спасибо вам, герр фон Тилль, — с сарказмом произнес Питт, — за ваше гостеприимство.
Фон Тилль вытянулся, щелкнул каблуками и поклонился:
— Мне тоже было приятно. — Он опустил руку на голову собаки, которая злобно оскалила свои внушительные клыки.
Дверной проем был низким, и Питту пришлось согнуться, чтобы войти в тоннелеобразный коридор. Он сделал несколько осторожных шагов.
— Майор Питт!
— Да, — отозвался Питт. поворачиваясь и глядя на плотную фигуру у входа.
В голосе фон Тилля звучали садистские нотки:
— Очень жаль, что вы не сможете стать очевидцем следующего полета желтого Альбатроса.
Прежде чем Питт смог ответить, дверь захлопнулась, и тяжелый засов с грохотом опустился; этот зловещий звук гулким эхом прокатился по невидимой глубине темного коридора.
6
Приступ неудержимой злости охватил Питта. Он уже был почти готов броситься с кулаками на дверь, но одного взгляда на прочную дверную обшивку было достаточно, чтобы изменить свое первоначальное решение. Повернувшись назад, он увидел, что коридор все еще пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34