«Разведка оказала неоценимую помощь в создании советского атомного оружия». О том, что разведслужбы МГБ и Министерства обороны внесли свой вклад в создание атомной бомбы, советские ученые начали говорить только в последние три-четыре года. При этом они отмечали, что информация поступала от нескольких источников, но секретные материалы Клауса Фукса были наиболее ценными, так как отличались научностью, содержательностью, убедительностью и систематичностью. Кроме того, они прошли апробацию на практике. Добавим: академик Ю. Б. Харитон в декабре 1992 года публично заявил, что советский народ должен благодарить Фукса за ценнейшую информацию, с учетом которой и была создана в СССР первая атомная бомба.
После взрыва советского ядерного заряда состоялись экстренные секретные заседания кабинетов Трумэна в США и Эттли в Англии, на которых обсуждались военно-политические аспекты этого события, а также то, какие коррективы необходимо внести во внешнеполитическую деятельность Вашингтона и Лондона. На этих заседаниях обсуждались вопросы, каким образом Советский Союз, истощенный войной, так быстро создал атомное оружие и почему о его предстоящем испытании американские и английские лидеры заблаговременно не получили сведений от своих разведок.
Неожиданно быстрое появление советской атомной бомбы вызвало в правительственных кругах США и Англии предположение, что советские агенты выкрали у них ядерные секреты. Исходя из того, что первый заряд готовили в Лос-Аламосе, они пришли к выводу, что секреты Советам могли передать лица, работавшие там.
Чувствуя свою вину за утечку атомных секретов, спецслужбы США развернули бешеную деятельность по выявлению советских шпионов. Активной проверке подверглись подозреваемые лица из числа работавших в Лос-Аламосе или приезжавших туда. Тщательному повторному анализу подвергались старые дела и материалы на лиц, подозревавшихся в шпионаже в пользу СССР.
В ФБР тщательно проанализировали и материалы дела на Фукса, которое было заведено во время его нахождения в США. Следует признать, что за ним у служб контршпионажа Лондона и Вашингтона к тому времени накопилось немало «грехов». В частности, им было известно, что:
— Фукс был человеком левых убеждений и в студенческие годы состоял в компартии Германии;
— во время работы в Бристоле и Бирмингеме в 1940— 1941 годах он в кругу своих друзей доброжелательно высказывался об СССР;
— в архивах гестапо, захваченных спецслужбами США и Англии после разгрома гитлеровской Германии, в списке под № 210 числился Клаус Фукс. Эти списки направлялись в подразделения СС на советском фронте. Около фамилии Фукса имелась пометка: «Доставить в Германию, если он будет найден в Советском Союзе»;
— в сентябре 1945 года шифровальщик советского военного атташе в Оттаве И. Гузенко стал предателем, перебежал к канадцам и передал им секретные документы; в одном из документов упоминались Клаус Фукс и его сестра Кристель, проживавшая в Кембридже, около Бостона;
— в американской прессе сообщалось, что некоторые советские представители в Комиссии ООН по атомной энергии, обсуждавшей вопрос запрещения атомной бомбы, в неофициальных беседах со своими коллегами, к удивлению последних, использовали специальные термины, которые могли быть известны только из секретных американских документов; по мнению контрразведчиков Вашингтона, утечка информации могла исходить от ряда ученых, работавших в Лос-Аламосе; среди них значился и Фукс.
После предательства Гузенко ФБР в 1946 году начало разработку Кристель, контрразведчикам удалось установить, что к ней в сорок пятом году три раза приходил неизвестный американец. В первом случае Кристель на месте не оказалось, и американец интересовался у владелицы дома, когда к Кристель приедет ее брат. В другой раз дверь незнакомцу открывала домработница. Сотрудники ФБР получили от нее описание наружности приходившего к Кристель американца, который интересовался Фуксом. Им, как читатель, вероятно, помнит, был советский агент «Раймонд».
В 1947 году, когда с «Раймондом» не было связи, Елизавета Бентли, работавшая также на советскую разведку и изменившая ей, дала показания о том, что Голд был «шпионом Москвы». Его привлекали к суду по обвинению в шпионаже по делу, не относящемуся к Фуксу. Ввиду отсутствия достаточных улик он был освобожден. Тем не менее ФБР продолжало держать его в поле зрения. В 1948 году Голд снова вызывался на беседу в контрразведку.
После взрыва советской бомбы сотрудники ФБР в поисках лиц, причастных к утечке атомных секретов, снова стали изучать дело Голда. Они обратили внимание на то, что внешние черты Голда схожи с описанием личности неизвестного американца, трижды приходившего в сорок пятом году к сестре Фукса.
Контрразведчики снова вызвали Голда. Они спрашивали его, почему он приезжал к Кристель и знает ли ее брата — Клауса Фукса, не встречался ли он с ним. Голд на все эти вопросы дал отрицательные ответы.
Продолжая расследование, сотрудники ФБР провели негласный обыск его квартиры и в числе прочих вещей нашли план Санта-Фе, на котором карандашом было помечено место встречи. Тот самый план, который Фукс передал Голду на квартире своей сестры Кристель. Остальное было делом техники: на плане обнаружили отпечатки пальцев Голда и Фукса.
На очередном допросе, используя неопровержимые улики, сотрудники ФБР усилили нажим на Голда. Он растерялся и, вообразив, что контрразведка уже все знает о нем, дал полные показания о его работе на советскую разведку, в том числе и встречах с Клаусом Фуксом в Нью-Йорке и Санта-Фе.
После десятилетнего заключения Голд мог ходатайствовать о помиловании и выйти на свободу. Однако он отказался это сделать. Вместо этого по его просьбе ему были предоставлены жилье и работа на территории тюрьмы. Голд боялся за свою жизнь на свободе, опасаясь, что советская разведка уничтожит его за предательство. Это свидетельствует, что сама судьба рассчиталась с ним, лишив его разума.
Директор ФБР Э. Гувер доложил президенту Трумэну, что его сотрудники выявили источник утечки атомных секретов в Москву: им являлся английский ученый Клаус Фукс, который во время его работы в США передавал секретные материалы Советскому Союзу.
Э. Гувер затем сообщил начальнику английской контрразведки МИ-5 полученные данные о шпионаже Клауса Фукса в пользу СССР.
По получении данных от ФБР в первых числах сентября 1949 года английская контрразведка взяла Фукса в интенсивную разработку, которую он почувствовал, и решил не выходить на встречи со мною. Ученого перестали включать в состав английской делегации по переговорам с американцами о сотрудничестве в области атомной энергии.
Директор атомного центра в Харуэлле Дж. Кокрофт был потрясен, когда узнал, что Фукс подозревается в шпионаже. В сентябре премьер-министр Эттли дал указание приступить к допросу Фукса.
Продолжая вести пристальное наблюдение за ученым, МИ-5 запросила от ФБР материалы, которые можно было бы предъявить Фуксу во время допроса как доказательство его шпионажа в пользу СССР. Через некоторое время американцы представили своим британским коллегам:
— расшифрованную телеграмму, отправленную в Москву советским генеральным консульством в Нью-Йорке, в которой сообщалось о встрече Голда с Фуксом на квартире Кристель в январе 1945 года ;
— план Санта-Фе с пометкой места встречи и отпечатками пальцев Фукса и Голда;
— несколько фотографий Голда;
— короткометражный фильм, на котором заснят Голд под различным ракурсом во время прогулок по улицам.
Начало допроса Фукса было ускорено еще одним непредвиденным событием. В первых числах октября Клаус узнал, что его отец переехал из Западной Германии на постоянное жительство в Лейпциг (Восточная Германия), где ему предложили должность профессора в университете. После недолгого размышления Фукс-младший доложил об этом начальнику службы безопасности атомного центра в Харуэлле Г. Арнольду и спросил, что, может быть, в связи с этим ему следует подать заявление об уходе с работы. При этом Клаус полагал, что такой шаг приведет к исполнению его мечты — переезду в Восточную Германию. К сожалению, все случилось по-другому. Бдительный страж безопасности сообщил о своем разговоре с ученым руководству МИ-5. Шефы контрразведки не упустили благоприятный случай и приступили к беседам — а это были настоящие допросы — с Фуксом. Их вел руководящий сотрудник, известный специалист по работе против Советского Союза Уильям Скардон.
На первой же беседе Скардон заявил Фуксу: он подозревается в передаче секретной информации Советскому Союзу. Фукс отрицал это. Скардон предъявлял обвинения ученому в передаче секретных материалов СССР и на последующих встречах. Фукс продолжал все отрицать и поднимал вопрос о том, что, может быть, ему следует из-за своего отца уйти с работы в Харуэлле.
Тогда на дальнейших допросах Клаусу Фуксу предъявили уличающие его вещественные доказательства, полученные от ФБР: расшифрованную телеграмму о его встрече с Голдом, план Санта-Фе, фотографии Голда и фильм. При этом Скардон настойчиво утверждал, что человек, изображенный на фотографиях, был тем лицом, которому Фукс передавал секретные материалы в США. Но Клаус продолжал все отрицать.
Во время допросов Фукс не отстранялся от работы в Харуэлле. Видимо, это делалось преднамеренно, чтобы окружающие его коллеги давили на его психику. Многие сотрудники Харуэлла тогда уже знали, что глава отдела теоретической физики подозревается в шпионаже и его допрашивают контрразведчики.
Надо признать, расчет опытных английских следователей оказался правильным. Позднее, уже находясь в ГДР, сам Фукс скажет: он сделал роковую ошибку, когда на прямой вопрос своего друга, заместителя директора атомного центра Скиннера, дал невразумительный ответ, из которого можно было сделать вывод о его, Фукса, сотрудничестве с советской разведкой.
Свою ошибку агент объяснил тем, что под влиянием допросов и предъявляемых улик он находился в шоковом состоянии. Кроме того, как рассказал сам Фукс, в ходе допросов он пришел к выводу, что Голд выдал его. Об этом свидетельствовал не только предъявленный план Санта-Фе, который он передал Голду, но и показанные ему фотографии и фильм. На некоторых снимках Голд был сосредоточенным, напряженно думающим. По мнению Фукса, эти фото сделаны до предательства. На других же фотографиях он выглядел расслабленным, спокойным, довольным, что, по мнению ученого, означало, что эти снимки появились уже после того, как он во всем признался ФБР.
Находясь в крайне тяжелом психическом состоянии и твердо считая, что Голд его выдал, Фукс после мучительных колебаний решил признаться.
На встрече со Скардоном 13 января 1950 г. Фукс заявил, что он передавал Советскому Союзу секретные материалы по атомной бомбе. Затем он рассказал, каким образом и что именно за материалы вручил советской разведке в 1942—1943 годах в Англии, 1944—1945 годах в США и в 1947—1949 годах снова в Англии. Фукс показал, что секретную информацию он передавал лицам, подлинные имена которых ему были неизвестны. В Соединенных Штатах он вручал материалы человеку, которого опознал на одной из показанных ему фотографий. Называл его «Раймондом». По внешнему описанию, сообщенному Фуксом, английская контрразведка определила, что в 1942—1943 годах он передавал секретные материалы Урсуле Кучинской. Кто с ним поддерживал контакт в 1947—1949 годах, МИ-5 установить не удалось.
После письменного признания 2 февраля 1950 г. Клауса Фукса арестовали.
3 февраля в лондонском городском суде в присутствии нескольких человек прокурор Хэмфрис предъявил Фуксу обвинение в том, что между 1943 и 1947 годами он по крайней мере четыре раза передал неизвестному лицу информацию, касающуюся секретных атомных исследований, которая могла быть полезной противнику. В своей речи служитель закона сделал обзор жизненной деятельности ученого. Он отметил, что Фукс был одним из самых блестящих физиков-теоретиков нашего времени и в силу этого привлекался к самым секретным работам по созданию атомной бомбы. На своих руководителей производил впечатление тем, что строго соблюдал все правила безопасности. Но оказалось, что в душе он был безраздельно предан коммунизму. Он систематически в течение долгого времени передавал Советскому Союзу секретную информацию самой высокой ценности. По словам прокурора, преднамеренное предательство Фукс совершал не ради денег, а потому, что был предан идеям коммунизма.
Прокуратура передала дело Фукса в суд.
Дело Фукса, словно атомная бомба, со страшным шумом взорвалось на страницах мировой печати. Заголовки об аресте К. Фукса буквально кричали: «Фукс — один из трех ведущих ученых Харуэлла — арестован», «Фукс — самый опасный шпион века», «Фукс передал красным данные о водородной бомбе». В сенсационных статьях подчеркивалось, что Фукс выдал Москве все ядерные секреты Соединенных Штатов и Великобритании. Сообщалось, что Вашингтон потребовал, чтобы Фукса для судебного разбирательства передали в США, где бы его неминуемо приговорили к смертной казни. Однако английское правительство ответило отказом, считая, что он как британский подданный должен быть судим в Англии.
Суд над Фуксом состоялся 1 марта 1950 г. в Центральном уголовном суде Олд Бейли. Директор ФБР Э. Гувер предложил начальнику английской контрразведки П. Силитоу помощь в проведении судебного процесса и попросил, чтобы на разбирательстве присутствовал его официальный представитель. Английские власти от помощи отказались. Они хотели провести суд очень быстро, чтобы не раскрыть конкретных подробностей. Без перекрестных допросов и многочисленных свидетелей и никаких присяжных заседателей. Это им удалось. На суде был лишь один свидетель обвинения — сотрудник МИ-5 В. Скардон, проводивший допросы Фукса.
Судебные заседания вели самые высокие чины английского правосудия. Председательствовал лорд Годдард, верховный судья Англии, главным обвинителем был генеральный прокурор Англии Хартли Шоукросс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42