Тем более что выдрессировался Ясон у Хирона неплохо и, не направь Пелий его энергию в мирных целях, запросто мог бы возглавить при случае эдакое народно-освободительное движение. Требования же новоявленный племяш предъявлял очень даже неслабые.При добровольном сложении полномочий он гарантировал Пелию личную неприкосновенность и Даже обещал оставить на память кое-что из собственности. В противном же случае не гарантировал ничего, но зато обещал в два счета вышибить Пелия с его камарильей из Иолка. На эти требования тоже, Разумеется, можно было бы плюнуть с высокой колокольни. Но ни колокольни в ту пору в городе еще не имелось, ни вписавшиеся за Ясона дядья Амфион и Фер, царьки соседних городов, оплеванными ходить не любили.Однако старого аппаратного бойца тоже было за рупь двадцать не взять. Он не стал отказывать Ясону ни в чем, но попросил делом подтвердить состоятельность своих притязаний. Так сказать, заработать авторитет в глазах горожан и принести родине благополучие, заодно прославив ее великим подвигом.— Болтливых — как грязи, деловых нету, — подытожил Пелий.В том, что завоевание руна доставит его добытчику нешуточный авторитет, сомневаться не приходилось. Недаром в Иолке на матчах местной футбольной команды болельщики наряду с именами кумиров и оскорблениями соперников скандировали кричалки про шкуру небесного барана.Сначала вступал заводила: — Мечтает весь Иолк давно вернуть на родину… Трибуна хором подхватывала: — Руно!— Кино, вино и домино? В Аид! Подайте нам…— Руно!— Нам счастье принесет оно, золотокудрое…— Руно!— Нам в жизни нужно лишь одно:— Руно! Руно! Руно! Руно! Снедаемый юношеским максимализмом Ясон от сделанного ему предложения отказаться не посмел, попавшись на брошенную Пелием наживку. Но и не спасовал перед проблемой, а кинул по Греции клич, созывая всех желающих принять участие в небывалом хождении за три моря. Здесь и пригодилась уже прикончившая Калидонского вепря и теперь маявшаяся без дела дрим-тим героев, которая почти в полном составе и перекочевала под командование Ясона.Кроме двух десятков свинобойцев, на зов сошлось немало скучавших без громких подвигов молодцов, но главным приобретением команды в это межсезонье был, несомненно, неожиданно дезертировавший со службы у Эврисфея Геракл. На устроенной после подписания им контракта пресс-конференции он сказал, что счастлив играть в великой команде, что чувствует себя на сто процентов готовым к по-настоящему грандиозным подвигам и что очень хочет наконец-то завоевать что-то значительное. Эврисфею же герой телеграфировал заявление об отпуске, в котором объяснял, что за ловлей по лесам всякой ерунды соскучился по большим делам и намерен, как следует поразмяться в предстоящем путешествии. Поэтому просит не судить его строго и предоставить ему причитающиеся по табелю дни.Особый шарм походу за золотым руном придало присутствие в рядах добровольческой армии первого певца Эллады — несравненного Орфея. Новость о его желании завербоваться в поход вместе с Ясоном потрясла всех. Для Греции это было мегасенсацией. В России подобный фурор может произвести известие о том, что Филипп Киркоров записался контрактником в 201-ю таджикскую мотострелковую дивизию.Для небывалого похода была, как и полагается, изготовлена спецтехника. На иолкском судостроительном заводе под руководством съевшего не одну морскую собаку инженера по имени Аргос выстроили уникальное по тем временам пятидесятивесельное судно, способное плавать в открытом море. Ноу-хау Аргоса заключалось в том, что впервые в истории кораблестроения был применен киль. До этого греки не только не создавали гигантских посудин подобного размера, но и плавали исключительно в спокойную погоду на короткие дистанции от острова к острову.Впервые в стране было создано судно, способное уйти в автономное плавание. В знак признательности мастеру корабль окрестили по его имени — «Арго», обитатели которого стали зваться аргонавтами. Покровительствовавшая Ясону Афина по собственной инициативе вделала в корму «Арго» доску из священного додонского дуба. Зачем это было сделано, никто не понял, но все согласились, что круто.Капитаном собравшиеся единогласно решили избрать Геракла, но тот взял самоотвод, наотрез отказавшись заниматься письменной волокитой на берегу и ведением бортового журнала в море. Огорченная команда из вежливости предложила пост предводителя заварившему кашу Ясону, который незамедлительно согласился.Вторым вопросом в повестке дня стояло распределение мест на веслах. По жребию определили, кто где — по два человека на скамье — будет сидеть. Лишь Геракл и пострадавший от Калидонского вепря, но все равно здоровый, как слон, Анкей выразили желание управляться со своим веслом в одиночку. После чего все дружно перешли к третьему пункту собрания — «прочее», заключавшемуся в принесении жертв богам и банкету по поводу спуска «Арго» на воду.На следующее утро выбранный кормчим Тифий разбудил спутников. Те наскоро похмелились, прослушали у трапа специально написанный Орфеем к их походу саунд-трек и отчалили навстречу приключениям. Сидящий на носу всевидящий Линкей корректировал курс, а привязанный к мачте Орфей сверху исполнял по заявкам гребцов шлягеры греческой эстрады. Не избалованные концертами звезд первой величины, дельфины и русалки стаями бежали за кораблем, аплодируя ударами хвостов по волнам. Через несколько дней пути на горизонте появился остров Лемнос, где планировалось сделать первую остановку.За год до прибытия на остров аргонавтов на Лемносе произошел неприятный инцидент, вошедший в анналы под названием «бабий бунт». Женщины Лемноса, и прежде с недовольством относившиеся к конкуренции со стороны фракиек, компактно проживавших в отдельном квартале красных фонарей, перешли от традиционных попреков на кухне к более решительным действиям.Кто-то из мужиков, не выдержав очередной порции вечерних вопросов: «Где ты шлялся? Опять со своими дружками-алкашами болтался у этих шлюх? Медом вам там намазано, что ли?» — в качестве оправдания заявил, что фракийские женщины пахнут настоящими фракийскими духами, а не местной вонючкой «Красным ландышем», как некоторые. Эта соломинка переломила спину верблюду терпения лемносских леди, и, ведомые дочерью царя Гипсипилой, они сбросили в море не только изгадивших им всю жизнь фракиек, но заодно и всех мужиков на острове.Спастись удалось лишь отцу Гипсипилы, пожилому вдовцу, местному губернатору Фоанту, вовремя покидавшему в лодку пожитки и запас еды-питья на трое суток. Все прочие представители сильной половины человечества были истреблены неожиданным ударом. Государственным строем была провозглашена матриархальная община во главе с уже упоминавшейся. Гипсипилой. первым указом которой стал декрет о закрытии всех пивных и пельменных, роспуске островной футбольной лиги и запрете хождения на территории Лемноса журналов «Плейбой» и «Мэнс хелт».Естественно, после всего случившегося приближение к острову нескольких десятков вооруженных мужчин посеяло в душах жительниц Лемноса определенное смятение. Поначалу даже решили приезжих в город не пускать, а причитающиеся по неписаной традиции провиант и напитки им выдать, вынеся на берег. Однако год воздержания и мудрые слова кормилицы Гипсипилы Поликсо внесли в эти планы некоторые коррективы. В конце концов, на местном совете безопасности постановили не только пустить аргонавтов в город беспрепятственно, но и предоставить им помимо стола и более обширный перечень услуг.«Это позволит не только обеспечить острову надежную защиту, но и даст возможность родить новый крепкий народ», — говорилось в резолюции лемносского совета безопасности. О причине отсутствия в городе мужчин рекомендовалось говорить расплывчато, используя выражения вроде «они ушли», «их нет», «странно, а я смотрю, чего-то будто бы не хватает».По части «нового крепкого народа» лемносскам и в самом деле исключительно повезло. Такое количество отменнейших производителей на земном шаре вместе не собирались больше, по всей видимости, никогда.Аргонавтов с почетом провели во дворец. Куда подевались все мужики на острове, их нисколько не интересовало. Тем более что вскоре им стало совсем не до глупых исторических изысканий, поскольку после непродолжительного фуршета началось то, представление о чем лучше всего позволяют составить немецкие недублированные фильмы. Обрадованные, что их дальняя и многотрудная дорога начинается в таких мягких, пастельных тонах, супербизоны не торопились продолжить путь к славе. Лишь Геракл, наотрез отказавшийся «идти к бабам» и оставшийся сторожить «Арго», томился на корабле, гадая, почему его спутников нет так долго.В конце концов, исчерпав даже свое неисчерпаемое терпение, герой отправился в город посмотреть, что случилось с командой. Насвистывая: «Моряк вразвалочку сошел на берег», он дошагал до царского дворца, по пути поразившись брошенным без охраны городским воротам и общей пустоте улиц.— Как Немейский лев побывал! — бормотал под нос Геракл.Но, добравшись непосредственно до палаццо, он понял, что улицы опустошил хищник посерьезней жесткошерстной кошки гигантских размеров. Ни слова укоризны, ни напоминания о ждущих великих делах не произвели на присутствовавших никакого влияния. Герою пришлось чуть ли не за шкирку вытаскивать на улицу сорвавшихся с цепи попутчиков, одновременно отбиваясь от дам, не желавших прекращать шоу.Выстроив команду на палубе и легкими затрещинами напомнив коллегам о цели их путешествия, Геракл отдал приказ сниматься с якоря, после чего вернул бразды правления также не избежавшему оплеухи Ясону. Взбодренные таким образом аргонавты налегли на весла и уже к ночи достигли печально известного Геллеспонта, пройти через который решили затемно, чтобы избежать неприятного общения с таможней.Лаомедонт, царь стоявшей на берегу пролива Трои, пользуясь выгодным положением своего мегаполиса, взимал со всех судов плату за прохождение через Геллеспонт. Поскольку гордость и отчасти жаба не позволяли великим героям чем-либо поступаться в пользу жалкого удельного князька, а тратить силы в ненужной войне перед лицом грядущих свершений тоже было неразумно, Трою предпочли в ночной мгле не заметить.Зато, миновав Геллеспонт, уже в Мраморном море, или, как говорили греки, в Пропонтиде, аргонавты оказались во владениях дружественного царя Кизика, правившего в одноименном городе на перешейке полуострова Арктон. Кизик был сыном приятеля Геракла и с радостью встретил всю компанию, тут же пригласив гостей за стол. Едва избавившись от одного праздника, аргонавты угодили на другой. Кизик справлял свадьбу с фригийкой Клитой.Помня об увесистых наставлениях, полученных от Геракла совсем недавно, гости вели себя за столом крайне сдержанно, всячески избегая возможных излишеств. Во многом это их и спасло во время внезапного налета шестируких великанов, надеявшихся врасплох захватить перепившихся пирующих. Уже в те времена мир, который сегодня принято называть арабским, и частью которого являлся и полуостров Арктон, был охвачен борьбой между исконно проживавшими на этой земле и пришлыми завоевателями. Одним из форпостов колонизации был основанный совсем недавно город Кизик, в котором необъявленная война не утихала ни на минуту.Прародители арабского терроризма шестирукие великаны как могли, боролись с незваными захватчиками, но в открытом бою перевес был явно на стороне пришельцев, успевших обогатиться последними достижениями военной мысли (железный меч, длинное копье, походно-полевая кухня). Поэтому аборигенам ничего не оставалось, как избрать тактику партизанской войны. Один из таких налетов и пришелся на момент визита Геракла и компании.Пока растерявшиеся горожане в панике прятались кто куда, аргонавты похватали оружие и изготовились к круговой обороне. Несмотря на внезапность удара и превосходство в живой силе, великаны были остановлены, а затем и смяты стремительной контратакой, в которую Геракл буквально пинками поднял своих бойцов. Партизаны оказались не готовы к ответному удару элитного греческого спецподразделения и были разбиты наголову.Кизик сердечно благодарил гостей за предоставленную помощь, бесконечно извиняясь, что праздник оказался омрачен таким неприятным инцидентом, на что Геракл удивленно ответил ему:— Да что ж за свадьба без драки?!В тот же вечер «Арго» отчалил от берегов Арктона. Греки рассчитывали вскоре достичь Босфора и выйти в Черное море, но поднявшийся северо-восточный ветер мешал кораблю двигаться в нужную сторону. Поблуждав в кромешной тьме полночи, «Арго» сумел без потерь пристать к какому-то берегу, но все же не слишком удачно.Не успели путешественники провести рекогносцировку местности, как были атакованы неизвестным противником. Всесокрушающая палица Геракла и ожесточение прижатых к морю аргонавтов стали ключевыми факторами победы. Эллины во второй раз за сутки сломили сопротивление врага и в ночном бою обратили нападавших вспять.Первые же лучи солнца донельзя огорчили Ясона со товарищи. Выяснилось, что они бились против воинов только что проводившего их Кизика. Жители Арктона в темноте приняли команду «Арго» за пиратов и попытались неожиданным натиском сбросить изготавливающегося к нападению противника в море. В битве втемную погиб не только Кизик, но и большая часть его дружины. Похоронив павших и выслушав исполненную Орфеем отходную, аргонавты сделали вторую попытку покинуть злополучный полуостров.Чтобы как-то встряхнуть команду, Геракл предложил приунывшим коллегам по веслу соревнование в выносливости. Суть конкурса была проста: желающие садятся за рассчитанные на двоих весла поодиночке, и последний, кто сохранит способность грести, объявляется победителем и получает в виде бонуса пять процентов от всей грядущей добычи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49