Мечта Фрица стать музыкантом почти несбыточна: он застывает около каждого окна, за которым играют на рояле, но кто разрешит ему даже подойти к этому инструменту?! Трудные годы закалили его волю… Фриц уже юноша, красногвардеец, горнист! Друзья любят Фрица; звуки его боевой трубы помогают им в бою и на отдыхе. И вот 1925 год. Город Халле. Покушение на Эрнста Тельмана. Оно не удалось: Эрнста Тельмана спас Фриц Вейнек звуками своей боевой трубы. Это — исторический факт. Фриц Вейнек был убит полицейскими. Он умер, прижав к себе своего боевого друга, трубу. — Пусть наш спектакль станет живым памятником юному борцу за ваше счастье, — говорит руководительница театра Ильза Роденберг ребятам, представителям пионерской Республики, которые после бурных оваций, устроенных артистам, поднялись в ее кабинет, чтобы попросить экземпляр этой пьесы для своего кружка самодеятельности.
Ильза Роденберг познакомила меня с пионерами. Узнав, что я из Москвы, они оживились.
— Вам понравился наш театр? — с законной гордостью спросила меня четырнадцатилетняя Сибилла Рихтер.
— А какие пьесы немецких авторов идут на сцене детских театров Москвы? — поинтересовался у меня светловолосый юноша.
Ребята наперебой стали объяснять мне, что говорят они не о немецких классиках — им хочется, чтобы посетители наших детских театров знали о жизни ребят ГДР, познакомились с лучшими пьесами, созданными у них сейчас. Мы достигли взаимопонимания, когда я сказала о своем намерении перевести на русский язык виденную сегодня пьесу.
— Это будет чудесно, — сказала Сибилла, записывая мой московский адрес, чтобы через некоторое время узнать, как идут дела, а потом справиться, понравилась ли эта пьеса русским ребятам.
Меня очень порадовала жизнерадостная тональность, в которой говорили со мной немецкие пионеры, их активность и деловитость.
Да, в Германской Демократической Республике любят детей, все дети стали «своими», им уделяется огромное внимание, на организацию для них веселого и умного досуга государство не жалеет сил и средств.
Отдельные постановки для детей идут и в театрах для взрослых. На сцене Малого оперного театра «Петя и волк» Сергея Прокофьева превращен в балет и имеет успех на детских утренниках. Но особенно часто исполняется эта музыкальная сказка в симфонических концертах.
— Рожденный в Москве, «Петя» приносит радость маленьким слушателям и взрослым всего мира, — сказал Хорст Домогалла, референт Министерства культуры ГДР.
Школьники с ранних лет слушают симфонические концерты. В Бранденбурге, Мейнингене, Веймаре устраиваются концерты типа «музыкальных загадок» с премиями — правом посещения репетиций оркестра, а также театрализованные концерты; здесь создают особые программы, доступные детям.
Симфонический оркестр города Готы (главный дирижер Фриц Мюллер) провел цикл вечерних концертов: «Школьники слушают музыку вместе с родителями». В их программе — оратория Гайдна «Времена года», опера Вебера «Волшебный стрелок» (в камерном исполнении), кантата Баха с привлечением детского хора и снова «Петя и волк».
И с каким творческим горением проводятся концерты для детей, какие первоклассные силы принимают в них участие! Билеты стоят очень дешево — государство дает дотацию на эти концерты.
— Выиграть подрастающее поколение для классической музыки — важнейшая наша задача, — говорит Фриц Мюллер.
И он, конечно, прав: ритмам твиста, которые захватили молодежь по ту сторону Бранденбургских ворот, надо противопоставить подлинную музыкальную культуру.
В недрах детского отдела, возникают абонементы детской филармонии. По нашему заказу создаются новые произведения для детей; Игорь Морозов вместе со мной-либреттистом написал симфоническую сказку «Айболит и его друзья»…
Симфонические концерты вновь спутники ребят. И вот снова — огромный Колонный зал с хрустальными люстрами, две тысячи детей, симфонический оркестр и я на сцене…
«Необыкновенное ощущение! Ни на момент не покидает впечатление, будто художественные образы рождаются сейчас, сию минуту, силой импровизации, — писал Иннокентий Попов. -…Наталия Сац удивительно точно чувствовала характер возникающих и развивающихся музыкальных образов. Быть может, в самом деле известную роль сыграло то обстоятельство, что в свое время она „стояла у колыбели“ произведения, подала Прокофьеву мысль написать „Петю и волка“?
«Морозко»
Некоторые люди не понимают разницы между поверхностным «мне хочется» и крепко волевым «я хочу».
Второе выковывается сердцем, разумом, временем, и только тогда оно значительно, готово преодолевать любые трудности, превращать мечту в действительность.
Зрительные впечатления дети в массе своей воспринимают ярче, чем слуховые. Театр — вот тот золотой ключик, который поможет открыть для них сокровищницу музыки.
«Кто музыки не носит сам в себе,
Кто холоден к гармонии прелестной,
Тот может быть предателем, лгуном,
Такого человека — остерегись».
Этими словами Шекспира начинаю выступление на пленуме Союза композиторов, посвященном вопросу музыки для детей и юношества.
Говорю, что назрело время создать детский музыкальный театр, напоминаю, как на съезде комсомола в самые трудные годы разрухи и гражданской войны Владимир Ильич Ленин обратился с вопросом, до статочно ли музыкальных инструментов в комсомольских оркестрах, в какие песни молодежь влюблена. Влюблена в песни! Как это замечательно, гениально сказано!
Любить, знать, ценить музыку, прививать потребность, вкус к ней надо начинать с малых лет.
Да, воспитывать художественные вкусы надо с самого раннего детства. Потом можно и опоздать, «зашелушить» дурным влиянием «моды», и в результате — неприятие большой музыки…
Как горячо все выступавшие на этом пленуме композиторы поддержали идею создания детского музыкального театра!
Выступаю на собраниях, говорю со многими, от кого зависит многое, подготовляю почву. Есть голоса «за», но реакция разная — много равнодушных, есть и сильные голоса против: «Смогут ли дети понять оперу?»
И вдруг меня осеняет: за театр детской оперы надо бороться детской оперой.
Объединять артистов эстрады в большие «настоящие» детские спектакли не впервой…
А что, если вместо привычного Деда Мороза на сцене появится олицетворяющий русскую природу Морозко — главное действующее лицо детской оперы Михаила Красева? Собственно, это была единственная опера для детей, адресованная школьникам младших классов. Несколько лет тому назад «Морозко» даже шел на сцене филиала Большого театра, но не Удержался там. Эту оперу я уже ставила в Саратове и до детей она целиком доходила. Конечно, там было главное: певцы, и какие певцы! Оркестр, и какой оркестр!
Оркестр Театра эстрады включает все. инструменты партитуры М. Красева, дирижер О. Шимановский рад встрече с хорошей музыкой и труда для многих репетиций не пожалеет. На роли Морозко и Волка пригласила солистов Музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко — Юрия Белокрынкина и Яна Кратова. Исполнителей других ролей находим среди студентов-вокалистов старших курсов Музыкального института имени Гнесиных и Московской консерватории. Есть чудесные, заразительно свежие голоса: Г. Свербилова, В. Кохно, Н. Макарова. Наши штатные эстрадники помогут создать живую атмосферу в лесу: зайчата затанцуют лихо; лягушата — маленькие акробаты; для финальной русской пляски могу привлечь подлинно русских танцоров, не балетных, а именно танцоров — «на низах», дробушечников, с какими угодно видами присядок.
Итак, за работу!
Разучивание партий, репетиции за столом идут молодо, хотя долго колеблюсь, кому поручить главную роль — Дунюшки.
Но где репетировать? Днем большинство моих певцов-студентов на занятиях, а вечером в Театре эстрады концерты, полно публики.
Идея! На третьем этаже — курительная комната, довольно большая, и когда мы в ней поем, в зрительном зале не слышно. Добиваемся, что на полтора месяца эта нужная нам комната закрыта «по техническим причинам», отнята у курильщиков. Трудно нам там умещаться: пятьдесят два человека — солисты, хор, балет, а когда и оркестр — сами понимаете, теснотища!
Но работа идет вовсю. На шесть последних репетиций нам дают сцену, и день в день по плану — премьера детской оперы «Морозко» на сцене Театра эстрады. После первых же спектаклей все билеты проданы до конца зимних каникул.
45 и 60
В работе и не заметишь, как тебе стукнет шестьдесят лет. Праздновать не хочется. Некогда, да и я еще — не совсем я. Кто-то прочтет адрес, эстрадники преподнесут цветы… ни к чему все это. Но «машина» закрутилась. Любители юбилеев и добрые друзья «варганят» что-то в Центральном Доме работников искусств.
День начался неожиданно. На пионерской зорьке по радио рано утром обо мне сказали добрые слова Дмитрий Кабалевский и Владимир Фере. Я хотела, прослушав это, снова залезть под одеяло, но в дверь позвонили. Это был помощник Анастаса Ивановича Микояна с большой коробкой, письмом в папке и роскошными розовыми и красными гвоздиками (любимыми цветами И. Я. Вейцера и моими). Я прочла письмо Анастаса Ивановича с трепетом. В тридцатые годы он был тесно связан по работе с моим мужем и очень уважал его. Помню, мы вернулись с мужем из загса, устроили торжественный ужин, и Анастас Иванович был тамадой на нашем празднике.
В своем письме А. И. Микоян вспоминал о моем муже, верном сыне партии, вдохновенном строителе новой жизни, говорил о моей любви к театру для детей, радовался, что я снова в Москве, поздравлял с шестидесятилетием.
Вы представляете себе, как дорого было мне его внимание теперь, через много лет?
Да, много было волнующего и удивительного в этот день.
Телеграмма Отто Клемперера из Швейцарии! Телеграммы из многих, многих детских театров — даже из города, где я родилась, — из Иркутска. Посылочка из Чехословакии от Милы Меллановой и известного театрального критика Йозефа Трегера; вырезки из чешских газет, где тоже знали о моем шестидесятилетии.
На вечере эстрадники изрядно заполнили зал и сцену. Лина Ивановна Прокофьева с двумя внуками (оба названы Сережами — в честь их великого деда, Сергея Сергеевича Прокофьева), академик Георгий Иванович Петров и еще несколько драгоценных мне людей еле пробились через толпу акробатов и деятелей оригинального жанра. Пришли на мой праздник писатели Сергей Михалков, Лев Кассиль и многие еще, почти все московские композиторы во главе с Д. Кабалевским, сотрудники Студии грамзаписи, где уже вышло несколько моих пластинок. Михаил Гаркави и еще сорок девять Дедов Морозов очень насмешили обращенной ко мне кантатой. Начиналась она словами: «Кормилица народная…» Поздравляли меня заводы, на которых помогала детской работе, театры, школы, сами дети!
Дышать в зале было нечем — народу в два раза больше, чем мест. В официальном сообщении «45 лет работы в Детском театре и 60 лет со дня рождения» режиссер Эмиль Мэй предлагал переставить цифры: пусть будет «45 лет со дня рождения и 60 лет работы».
Юбилей был горячий, озорной… разный, как моя жизнь. Но самое главное, самое важное и дорогое: министр культуры РСФСР Алексей Иванович Попов объявил о намерении создать в Москве Детский музыкальный театр.
Читательницы любят «страницы личной жизни», читатели — юмор. Я — и то и другое.
Новеллы вскакивали в мою жизнь сами. За каждодневными делами и хлопотами о личной жизни мне некогда было думать, да и поздно.
Впрочем, однажды появилась возможность «личной жизни».
Посмеемся?
В этот день мне стукнул шестьдесят один год. После работы решили покататься «там, где зелень» на такси. Села рядом с водителем, дочь с мужем и младший сын — позади. Замелькали дома и деревья, встали перед глазами картины прошлого… День рождения всегда какой-то итог. Моего Зари уже давно нет, но сколько эпизодов и смешных и грустных встают перед глазами сегодня. Я говорила много, ободряемая всплесками понимания и смеха моих детей, понимания, которое ощущала в покачивании и поворотах головы самого непосредственного и объективного слушателя — водителя машины.
Мы въехали во двор нашего большого дома на Фрунзенской часов в девять вечера. Было уже темно. Дети с шумом высадились из машины и пошли к парадному, где уже ждали меня и другие гости.
Я осталась рядом с шофером, открыла сумку и среди лекарств, ключей, документов и косметики стала искать пятирублевую бумажку. Это было нелегко — лампочка в машине не горела. Беспорядок в сумке отчаянный, пятирублевая бумажка до завтрашней зарплаты единственная.
Неожиданно,над моим ухом раздался тихий голос водителя:
— Простите, гражданка, как я из разговора понял, вы вдовствуете?
— Да, — ответила я как-то механически, продолжая искать деньги.
— Не сочтите меня за нахального, но я тоже в прошлом году овдовел. На Клязьме двухэтажный домик имею, сад фруктовый, огород… Если бы вы мне надежду подали…
Я уже нашла деньги, подняла глаза, увидела смущенное лицо и блестящие серые глаза славного простого человека. Он говорил искренне, хотя все это было и неожиданно и смешно.
— Большое вам спасибо, — ответила я, стараясь быть серьезной, — но в следующий раз делайте предложение днем. Я ведь уже старая. Это в темноте вам не видно.
Он оборвал меня решительно:
— Это, простите, не имеет значения. Я так понимаю — самое страшное в семейной жизни — скука. А с такой, как вы, не соскучишься.
Он сказал это горячо, убежденно, но мне было неловко: дети и гости ждали у дверей. Я попросила шофера получить четыре рубля, но сдачу он обернул в листочек бумаги и сказал, стараясь встретиться со мной глазами:
— А я все-таки буду крепко надеяться: адресок вам свой записал. Хоть несколько слов черкните, очень мне ваши речи глубоко запали.
Я неловко улыбнулась, поблагодарила и засеменила к дверям дома.
На следующее утро младший сын Илья, как всегда, потребовал денег, как он утверждал, на новые учебники. Я старалась сдержать его напор кротостью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53