https://wodolei.ru/catalog/shtorky/steklyannye/
Императрица освободила его жителей на два года от подушной подати, на нужды города велела оставить годовой сбор от откупа. Рейисдорп же получил орден святого Александра Невского и 15 тысяч «на покупку лент и звезд».Пугачев с остатками войска двигался к Переволоцкой, через которую шли дороги из Яицкого и Илецкого городков. Голицын, узнав о движении восставших, приказал войскам занять эту и соседние крепости в верховьях реки Самары, на запад от Оренбурга. Это и было сделано.Пугачев в ночь на 24 марта остановился на хуторе казака Репина, своего провожатого. Утром пошли к хутору Углицкого. Но на подходе к нему увидели человек 30 лыжников — это была разведка подполковника Бедряги. Пугачев понял, что путь перекрыт:— Нет, детушки, нельзя нам тут прорваться. Видно, и тут много войска. Опасно, чтобы не пропасть нам всем.Повернули назад, бросив три пушки. Предводитель пытался ободрить приунывших товарищей:— Когда нам в здешнем краю не удастся, то мы пойдем прямо в Петербург, и я надеюсь, что Павел Петрович нас встретит.К вечеру вернулись на хутор Репина. Кругом горы и снега. Со всех сторон маячили лыжники противника. Всем было не по себе. Пугачев опять обратился к Шигаеву и другим спутникам:— Теперь куда пойдем?— Пойдем в Каргалу, а из Каргалы в Сакмару.— Ну, хорошо, а из Сакмары-то куда?— Пойдем на Яик, а с Яика на Гурьев городок и там возьмем провианта.— Да можно ли отсидеться в Гурьеве, когда придут войска?— Отсидеться долго нельзя.Казак Яков Антипов предложил:— Мы из Гурьева городка пойдем к Золотой мечети.— Кто же нас туда проведет?— У нас есть такой человек, который там бывал.— Я бы вас провел на Кубань, — Пугачев вспомнил свой старый план, — да теперь как пройдешь? Крепости, мимо коих идти надобно, заняты; в степи снега, то как пройти?!В обсуждение вопроса, важного для всех, включился Кинзя Арсланов:— Куда вы, государь, нас теперь ведете и что намерены предпринять? Для чего вы у нас не спрашиваете совет?— Я намерен идти теперь в Каргалу или в Сакмарский городок, пробыть там до весны; а как хорошее время наступит, то пойду на Воскресенские Твердышева заводы.— Если Вы туда придете, так я Вам там через десять дней хоть десять тысяч своих башкир поставлю.— Очень хорошо!Все приняли такой вариант дальнейшего похода. Разговор этот показывает, что Пугачев и его ближайшее окружение в растерянности перебирали все возможности, хватаясь то за одну, то за другую, точно так же их отвергая, поскольку понимали нереальность большинства планов, силу врага, окружавшего повстанцев со всех сторон. В конце концов сошлись на Башкирии, на уральских заводах, где их ждал простой парод, готовый подняться на борьбу.Пугачев снова энергично распоряжается — послать воззвание к башкирам, письмо к Голицыну. Генерала призывают подумать — с кем он воюет, с самим же «императором», а ведь его, Голицына, отец и дед верно служили его, «государя», предкам! Делается это, конечно, с целью подбодрить соратников, приунывших в последние дни.26 марта Пугачев вошел в Каргалинскую слободу, которую, как и Сакмару, Рейндорп не догадался занять военными командами, а ограничился тем, что поставил наблюдательные посты. В Каргале освободили из погребов всех повстанцев, посаженных туда местными старшинами, а их самих казнили. Пробыл здесь Пугачев не более часа. Оставив отряд в 500 человек во главе с Т. Мясниковым, пошел к Сакмарскому городку. Так как не хватало продовольствия, Пугачев послал отряд Творогова (от 800 до 1 тысячи человек) в Берду, и он, ворвавшись в слободу, взял все, что нужно, захватил в плен команду из Оренбурга и вернулся обратно. Творогов сообщил, что в Берду вступают войска из Оренбурга. На самом деле это были передовые части войска Голицына. Их возглавлял полковник Хорват. Сам Голицын тоже шел сюда из Татищевой, в которой оставил генерала Мансурова с частями для наблюдения — чтобы Пугачев не пробрался к Яику. Потом Мансурову приказал идти к Илецкому и Яицкому городкам.30 марта Голицын, находясь уже в Чернореченской крепости, недалеко от Оренбурга и Сакмары, получил рапорт Хорвата: много «отчаянной сволочи» скопилось в Каргале и Сакмарском городке. К Пугачеву, действительно, собралось немало новых людей — 2 тысячи башкир и др. Силы его снова увеличились до 4—5 тысяч человек. У него было много провианта и фуража.Голицын на следующий день перешел в Берду. Побывал в Оренбурге и, взяв здесь подкрепление, вернулся з слободу. 1 апреля, в два часа утра, вышел из нее. При подходе к Каргале оказалось, что там собрались основные силы Пугачева. Повстанцы заняли удобные позиции среди гор, рвов, дефиле Дефиле — узкий проход между горами, холмами.
. По дороге, которая вела к слободе, выставили семь орудий. Но решительная атака батальонов Толстого и Аршеневского выбила повстанцев с их позиций, и они начали отступление к реке Сакмаре. Посланный Голицыным отряд Хорвата не сумел их остановить. Они подошли к пильной мельнице между Каргалой и Сакмарским городком, и здесь каратели, пустив в ход орудия, окончательно их разбили — преследуя восемь верст, гусары на плечах отступавших ворвались в Сакмару. Повстанцы рассеялись в разные стороны. Многие попали в плен (более 2,8 тысячи человек), среди них — Витошнов, Почиталин, Горшков, Падуров. Погибло до 400 человек. В руки карателей попали весь обоз, провиант, фураж. Они же имели только 8 человек раненых.Пугачев бежал с сотней казаков, яицких и илецких, сотней заводских работников и 300 башкир и татар; всего с ним было 500 человек. «Не кормя, во всю прыть» доскакали до Тимашевой слободы, покормили лошадей. Поскакали дальше, «и, приехав в Ташлу, ночевали».Пугачев решил идти в Башкирию. На Яик путь был закрыт. Корпус генерала Мансурова в это время двигался из Татищевой к Яицкому городку, занимая по пути без боя крепости. 15 апреля на реке Быковке он разбил Овчинникова и Перфильева с 500 казаками и 50 калмыками. Повстанцы потеряли 100 человек убитыми, некоторые попали в плен, другие прибежали в городок. Здесь на круге казаки, чтобы спасти себя, решили связать Каргина, Толкачева и семерых других активных деятелей восстания. С тем и пришли к Симонову, прося о помиловании. К дому Устиньи поставили караул. Многие казаки бежали в степь. Это сделали еще раньше, после поражения на Быковке, и Овчинников с Перфильевым, догнавшие потом Пугачева у Магнитной крепости.16 апреля Мансуров вошел в Яицкий городок. Начались аресты. Военные команды «очищали» окрестности, прежде всего дороги, от «мятежников». 1 мая отряд подполковника Кандаурова занял Гурьев. Тем самым Яик почти на всем его протяжении каратели «освободили» от восставших.На главных командиров вскоре посыпались награды. Правда, 9 апреля в Кичуевском фельдшанце умер от лихорадки главнокомандующий А.И. Бибиков. Но к месту сражений с Пугачевым прибывали новые генералы, и замена скоро нашлась. Это было для властей тем более необходимо, что восстание вопреки их уверенности вскоре разгорелось с новой силой. По Башкирии и Уралу. Взятие Казани Вместо Бибикова главнокомандующим императрица назначила генерал-поручика князя Щербатова, как старшего из оставшихся в крае военачальников. Исходя из того, что Пугачев разбит и осталось переловить только мелкие «шайки» пугачевцев, ему не дали такие широкие полномочия, как предшественнику. Вручили командование над войсками, усмирение же населения, все административные дела отдали в распоряжение губернаторов. Екатерина требовала от Щербатова держать с ними связь, помогать им в случае нужды (а они должны помогать ему), главное же — продолжать «неусыпно поражение и преследование бунтовщиков, вооруженно воюющих», «приводить в повиновение отложившуюся чернь», требовать от башкир выдачи Пугачева, «изъясняя им всю гнусность его злодейства и жестокость праведной им от законов мести, если они его укрывать станут или же из своих рук упустят и не возвратятся добровольно в повиновение монаршей нашей власти…».Щербатов, как и Бибиков, был опытным боевым генералом. Во время Семилетней войны участвовал в сражениях при Цорндорфе, Пальцихе и Франкфурте; в ходе первой русско-турецкой войны — во взятии крепости Бендеры. В 1771 году, когда русские войска вступили в Крым, его корпус штурмом взял крепость Арабат, затем занял Керчь, Еникале.Поскольку уже в начале апреля скопилось большое число арестованных повстанцев (в Казани — 169, в Оренбурге — 4,7 тысячи), вместо одной секретной комиссии (в Казани) сделали две (еще в Оренбурге, куда из Казани приехали Лунин и Маврин).Когда новый главнокомандующий вступил в должность, разные отряды и команды подчиненных ему офицеров занимались вылавливанием пугачевцев и их партий. В районе Самарской линии они несколько раз оббили попытки калмыков перейти реку Самару и уйти в Башкирию на соединение с Пугачевым. 23 мая на реке Грязнухе подпоручик Банков разгромил отряд калмыков Ф.И. Дербетева; в плен попало около 200 человек, предводитель вскоре умер от раны.Особый отряд Берглина, посланный из Казани, занял Осу, разогнал «толпу» башкир около села Крыдова на реке Тулве. Между Кунгуром и Красноуфимском отряд подполковника Папова старался предотвратить новые волнения местных жителей.Вдогонку за Пугачевым генерал Голицын послал из Сакмарского городка два отряда: генерала Фреймана — по Уфимской дороге, подполковника Аршеневского — по Ново-Московской дороге. Генерал Станиславский и полковник Ступишин должны были преградить путь Пугачеву в верховьях Яика, у Верхне-Яицкой крепости. Следить за действиями Пугачева приказали также бригадиру Фейервару, коменданту Троицкой крепости (восточнее Верхне-Яицкой, на реке Уй), и майору Гагрину, находившемуся у Челябинска (севернее Троицкой). Михельсону, который находился в Уфе, генерал приказал скорее выступить на восток, тоже против Пугачева. Но весенний разлив рек задержал Михельсона в Уфе, Фреймана — в Табынске, где к нему присоединился Аршеневский.Голицын стягивал к Оренбургу новые силы из Самары (пять эскадронов Бахмутского гусарского полка во главе с майором Шевичем), с реки Медведицы (500 донских казаков полковника Денисова). Мансурову приказал расставить посты по Яику от Татищевой до Гурьева. Полковник Шепелев с отрядом в 600 человек должен был идти из деревни Дюсметевой к Стерлитамакской пристани и установить связь с Фрейманом.Эти и другие отряды карателей, преодолевая весеннее бездорожье, шли по своим направлениям. Зачастую их командиры не знали местонахождение не только Пугачева, но и своих коллег — командиров других правительственных отрядов.Между тем Пугачев, казалось бы, по представлению властей, разбитый окончательно, быстро восстановил свои силы. После ночевки в селе Ташлы он прошел село Красную Мечеть и вступил в Вознесенский завод. Он шел на северо-восток от Оренбурга, к заводам Южного Урала, а не на север, к Уфе, где после поражения Зарубина расположились каратели Михельсона. Здесь, на заводе, который и до прихода Пугачева был на стороне восставших, его встретили с почетом — хлебом и солью. Через два дня Пугачев вышел к Авзяно-Петровским заводам. Все жители, в том числе священники с образами, стояли по обеим сторонам улицы, приветствуя «государя». На этих и соседних заводах в войско Пугачева вступило до 500 заводских крестьян, из которых он сформировал особый Авзяно-Петровский полк. Будучи еще на Вознесенском заводе, воссоздал, хотя и не в прежнем численном составе, Военную коллегию — секретарем назначил казака Ивана Шундеева, повытчиком — Григория Туманова. Они и составили новые пугачевские указы о наборе и присылке вооруженных людей к Пугачеву. Адресовали их к башкирским старшинам и заводским жителям. На башкирский язык переводил Туманов. Подписывал указы Иван Творогов, к ним прикладывали печать с изображением и титулом «Петра III». Указы пугачевские гонцы повезли также в район Челябы и Чебаркуля — население обязали готовить печеный хлеб, фураж для «персонального шествия его величества с армиею». Как показывал впоследствии Творогов, «по тем указам старшины и заводские прикащики давали людей охотно». Причина этого была простой — население с восторгом встречало призывы Пугачева, готово было ему помочь всем, чем могло.12 апреля Пугачев вышел из Авзяно-Петровского завода и вскоре оказался на Белорецком заводе, в верховьях реки Белой. В Авзянский полк влилось еще 300 заводских крестьян. Полковником Пугачев назначил Загуменова (Загуменного) — крестьянина Авзянского же завода. В это время к Пугачеву спешил Белобородов. Разбитый под Екатеринбургом, он пришел в село Верхние Киги, между названным городом и Уфой. По пути он встретил эмиссаров Пугачева с указами. Развив энергичную деятельность, собрал новый отряд. Людей в него призывали мещеряк Бахтиар Канкаев и несколько башкирских старшин. Местом их сбора Белобородов назначил Саткинский завод. Об этом он писал в ордере от 16 апреля сотнику Кузьме Коновалову, отряд которого находился в Кунгурском уезде; добавил при этом: «…И батюшка наш великий государь Петр Федорович изволит следовать в здешние края».О том, где находился Пугачев, у воинских начальников были самые разные сведения: Щербатову сообщили слух, что он идет с башкирами за Урал; Деколонгу — о его прибытии в Усть-Уйскую крепость (при впадении реки Уй в реку Тобол); Михельсону — на Авзяно-Петровские заводы. Деколонг откровенно трусил, считая пугачевские силы «отважными и отчаянными», готовыми к «могутному» стремлению против его отряда. Он присоединил к нему военную часть, шедшую к Екатеринбургу. Требовал срочной помощи от Гагрина из Челябы, но того столь же срочно и трусливо вызывал на помощь в Екатеринбург полковник Бибиков. В конце концов майор с отрядом в 861 человек пошел к Деколонгу, прибывшему в Верхне-Яицкую крепость.На Белорецком заводе Пугачев пробыл несколько недель. Его посланцы с указами по всей Башкирии поднимают ее жителей на борьбу. Последние не слушали увещания Щербатова. Башкиры в нескольких местах собирались на совещания — их ознакомили с щербатовским увещанием и пугачевскими воззваниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
. По дороге, которая вела к слободе, выставили семь орудий. Но решительная атака батальонов Толстого и Аршеневского выбила повстанцев с их позиций, и они начали отступление к реке Сакмаре. Посланный Голицыным отряд Хорвата не сумел их остановить. Они подошли к пильной мельнице между Каргалой и Сакмарским городком, и здесь каратели, пустив в ход орудия, окончательно их разбили — преследуя восемь верст, гусары на плечах отступавших ворвались в Сакмару. Повстанцы рассеялись в разные стороны. Многие попали в плен (более 2,8 тысячи человек), среди них — Витошнов, Почиталин, Горшков, Падуров. Погибло до 400 человек. В руки карателей попали весь обоз, провиант, фураж. Они же имели только 8 человек раненых.Пугачев бежал с сотней казаков, яицких и илецких, сотней заводских работников и 300 башкир и татар; всего с ним было 500 человек. «Не кормя, во всю прыть» доскакали до Тимашевой слободы, покормили лошадей. Поскакали дальше, «и, приехав в Ташлу, ночевали».Пугачев решил идти в Башкирию. На Яик путь был закрыт. Корпус генерала Мансурова в это время двигался из Татищевой к Яицкому городку, занимая по пути без боя крепости. 15 апреля на реке Быковке он разбил Овчинникова и Перфильева с 500 казаками и 50 калмыками. Повстанцы потеряли 100 человек убитыми, некоторые попали в плен, другие прибежали в городок. Здесь на круге казаки, чтобы спасти себя, решили связать Каргина, Толкачева и семерых других активных деятелей восстания. С тем и пришли к Симонову, прося о помиловании. К дому Устиньи поставили караул. Многие казаки бежали в степь. Это сделали еще раньше, после поражения на Быковке, и Овчинников с Перфильевым, догнавшие потом Пугачева у Магнитной крепости.16 апреля Мансуров вошел в Яицкий городок. Начались аресты. Военные команды «очищали» окрестности, прежде всего дороги, от «мятежников». 1 мая отряд подполковника Кандаурова занял Гурьев. Тем самым Яик почти на всем его протяжении каратели «освободили» от восставших.На главных командиров вскоре посыпались награды. Правда, 9 апреля в Кичуевском фельдшанце умер от лихорадки главнокомандующий А.И. Бибиков. Но к месту сражений с Пугачевым прибывали новые генералы, и замена скоро нашлась. Это было для властей тем более необходимо, что восстание вопреки их уверенности вскоре разгорелось с новой силой. По Башкирии и Уралу. Взятие Казани Вместо Бибикова главнокомандующим императрица назначила генерал-поручика князя Щербатова, как старшего из оставшихся в крае военачальников. Исходя из того, что Пугачев разбит и осталось переловить только мелкие «шайки» пугачевцев, ему не дали такие широкие полномочия, как предшественнику. Вручили командование над войсками, усмирение же населения, все административные дела отдали в распоряжение губернаторов. Екатерина требовала от Щербатова держать с ними связь, помогать им в случае нужды (а они должны помогать ему), главное же — продолжать «неусыпно поражение и преследование бунтовщиков, вооруженно воюющих», «приводить в повиновение отложившуюся чернь», требовать от башкир выдачи Пугачева, «изъясняя им всю гнусность его злодейства и жестокость праведной им от законов мести, если они его укрывать станут или же из своих рук упустят и не возвратятся добровольно в повиновение монаршей нашей власти…».Щербатов, как и Бибиков, был опытным боевым генералом. Во время Семилетней войны участвовал в сражениях при Цорндорфе, Пальцихе и Франкфурте; в ходе первой русско-турецкой войны — во взятии крепости Бендеры. В 1771 году, когда русские войска вступили в Крым, его корпус штурмом взял крепость Арабат, затем занял Керчь, Еникале.Поскольку уже в начале апреля скопилось большое число арестованных повстанцев (в Казани — 169, в Оренбурге — 4,7 тысячи), вместо одной секретной комиссии (в Казани) сделали две (еще в Оренбурге, куда из Казани приехали Лунин и Маврин).Когда новый главнокомандующий вступил в должность, разные отряды и команды подчиненных ему офицеров занимались вылавливанием пугачевцев и их партий. В районе Самарской линии они несколько раз оббили попытки калмыков перейти реку Самару и уйти в Башкирию на соединение с Пугачевым. 23 мая на реке Грязнухе подпоручик Банков разгромил отряд калмыков Ф.И. Дербетева; в плен попало около 200 человек, предводитель вскоре умер от раны.Особый отряд Берглина, посланный из Казани, занял Осу, разогнал «толпу» башкир около села Крыдова на реке Тулве. Между Кунгуром и Красноуфимском отряд подполковника Папова старался предотвратить новые волнения местных жителей.Вдогонку за Пугачевым генерал Голицын послал из Сакмарского городка два отряда: генерала Фреймана — по Уфимской дороге, подполковника Аршеневского — по Ново-Московской дороге. Генерал Станиславский и полковник Ступишин должны были преградить путь Пугачеву в верховьях Яика, у Верхне-Яицкой крепости. Следить за действиями Пугачева приказали также бригадиру Фейервару, коменданту Троицкой крепости (восточнее Верхне-Яицкой, на реке Уй), и майору Гагрину, находившемуся у Челябинска (севернее Троицкой). Михельсону, который находился в Уфе, генерал приказал скорее выступить на восток, тоже против Пугачева. Но весенний разлив рек задержал Михельсона в Уфе, Фреймана — в Табынске, где к нему присоединился Аршеневский.Голицын стягивал к Оренбургу новые силы из Самары (пять эскадронов Бахмутского гусарского полка во главе с майором Шевичем), с реки Медведицы (500 донских казаков полковника Денисова). Мансурову приказал расставить посты по Яику от Татищевой до Гурьева. Полковник Шепелев с отрядом в 600 человек должен был идти из деревни Дюсметевой к Стерлитамакской пристани и установить связь с Фрейманом.Эти и другие отряды карателей, преодолевая весеннее бездорожье, шли по своим направлениям. Зачастую их командиры не знали местонахождение не только Пугачева, но и своих коллег — командиров других правительственных отрядов.Между тем Пугачев, казалось бы, по представлению властей, разбитый окончательно, быстро восстановил свои силы. После ночевки в селе Ташлы он прошел село Красную Мечеть и вступил в Вознесенский завод. Он шел на северо-восток от Оренбурга, к заводам Южного Урала, а не на север, к Уфе, где после поражения Зарубина расположились каратели Михельсона. Здесь, на заводе, который и до прихода Пугачева был на стороне восставших, его встретили с почетом — хлебом и солью. Через два дня Пугачев вышел к Авзяно-Петровским заводам. Все жители, в том числе священники с образами, стояли по обеим сторонам улицы, приветствуя «государя». На этих и соседних заводах в войско Пугачева вступило до 500 заводских крестьян, из которых он сформировал особый Авзяно-Петровский полк. Будучи еще на Вознесенском заводе, воссоздал, хотя и не в прежнем численном составе, Военную коллегию — секретарем назначил казака Ивана Шундеева, повытчиком — Григория Туманова. Они и составили новые пугачевские указы о наборе и присылке вооруженных людей к Пугачеву. Адресовали их к башкирским старшинам и заводским жителям. На башкирский язык переводил Туманов. Подписывал указы Иван Творогов, к ним прикладывали печать с изображением и титулом «Петра III». Указы пугачевские гонцы повезли также в район Челябы и Чебаркуля — население обязали готовить печеный хлеб, фураж для «персонального шествия его величества с армиею». Как показывал впоследствии Творогов, «по тем указам старшины и заводские прикащики давали людей охотно». Причина этого была простой — население с восторгом встречало призывы Пугачева, готово было ему помочь всем, чем могло.12 апреля Пугачев вышел из Авзяно-Петровского завода и вскоре оказался на Белорецком заводе, в верховьях реки Белой. В Авзянский полк влилось еще 300 заводских крестьян. Полковником Пугачев назначил Загуменова (Загуменного) — крестьянина Авзянского же завода. В это время к Пугачеву спешил Белобородов. Разбитый под Екатеринбургом, он пришел в село Верхние Киги, между названным городом и Уфой. По пути он встретил эмиссаров Пугачева с указами. Развив энергичную деятельность, собрал новый отряд. Людей в него призывали мещеряк Бахтиар Канкаев и несколько башкирских старшин. Местом их сбора Белобородов назначил Саткинский завод. Об этом он писал в ордере от 16 апреля сотнику Кузьме Коновалову, отряд которого находился в Кунгурском уезде; добавил при этом: «…И батюшка наш великий государь Петр Федорович изволит следовать в здешние края».О том, где находился Пугачев, у воинских начальников были самые разные сведения: Щербатову сообщили слух, что он идет с башкирами за Урал; Деколонгу — о его прибытии в Усть-Уйскую крепость (при впадении реки Уй в реку Тобол); Михельсону — на Авзяно-Петровские заводы. Деколонг откровенно трусил, считая пугачевские силы «отважными и отчаянными», готовыми к «могутному» стремлению против его отряда. Он присоединил к нему военную часть, шедшую к Екатеринбургу. Требовал срочной помощи от Гагрина из Челябы, но того столь же срочно и трусливо вызывал на помощь в Екатеринбург полковник Бибиков. В конце концов майор с отрядом в 861 человек пошел к Деколонгу, прибывшему в Верхне-Яицкую крепость.На Белорецком заводе Пугачев пробыл несколько недель. Его посланцы с указами по всей Башкирии поднимают ее жителей на борьбу. Последние не слушали увещания Щербатова. Башкиры в нескольких местах собирались на совещания — их ознакомили с щербатовским увещанием и пугачевскими воззваниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57