– Мы и так передали вам значительно больше, чем кому-либо.
– Да-да, я чрезвычайно благодарен вам, но… Они невероятны! Вкупе с переданными вами сортами пшеницы они намного увеличили урожай, я смог расширить посевные площади, а город получил новые рабочие руки, вы же знаете, мои налоговые отчисления существенно выросли…
– Вы умелый хозяйственник, поэтому мы и уделяем вам первостепенное внимание.
– Да-да, премного благодарен за лестные слова, но мулы мне нужны не только в землевладениях. Нужно наращивать объемы мануфактуры, да и серебряные рудники – их снова затапливает, мы не успеваем откачивать воду, а мулы смогли бы значительно…
Куратор жестом остановил Риллана:
– Вы должны понимать. Итраканские мулы – это особая порода. Их лучше использовать в безлюдной местности.
– Я приму все необходимые меры предосторожности, уверяю вас.
– Хорошо. Я подумаю. А теперь давайте перейдем к более насущным проблемам.
– Да-да. Какие бумаги я должен подписать?
– Я вам все продиктую и объясню.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Общеизвестно, прежде чем стать рыцарем, Адриан долгое время служил простым наемником. Куда менее известно, что будущий епископ Адальберт служил с ним в одном отряде и что они были друзьями. Когда Адальберт превратился в одного из самых известных церковных реформаторов, а Адриан стал военачальником освободительной армии Ар-мании, они снова действовали вместе. Вот только, как свидетельствуют источники, к тому времени они были скорее врагами, нежели друзьями. Связывало их только одно – желание освободить Арманию.
История Армении: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы



1

Лейтенант стражи, охранявшей здание Суда Святой Инквизиции, рассматривал удостоверение Каспара очень долго. По мнению самого Каспара – непозволительно долго. Даже если сделать скидку на ночь, один-единственный фонарь над крыльцом и малограмотность охранника.
В ожидании завершения процедуры «тайный» зевнул и в надцатый раз обежал взглядом окрестности. Резиденция Инквизиции выглядела так же, как в любом другом крупном городе королевства. Пятиэтажное административное здание, рядом церковь, гостиница для таких, как Каспар, важных особ, а вокруг – фруктовый сад и ажурный заборчик.
Каспар перевел взгляд на лейтенанта, невысокого, но кряжистого субъекта с растрепанной рыжей шевелюрой и хитрыми бегающими глазами, на его двух мордоворотов у дверей.
Собственно, с них все и началось. Оказалось, что стража у тюремного крыла здания вовсе не та, что у гостиницы. И эти двое совершенно не в курсе того, что в гостинице уже почти неделю живет эмиссар ОСА. Хуже того, они оказались настолько тупыми и неграмотными, что не смогли разобрать ни единого слова из удостоверения Геллера. Это было несколько странно, первое, чему учили в школах Армании – гражданских, полицейских, военных, рыцарских, – грамоте, но, с другой стороны, провинция есть провинция.
В конечном счете они были вынуждены позвать лейтенанта. Но и тот, как оказалось, мало чем отличался от подчиненных. Каспар ощутил, что начинает закипать.
– Послушайте, как вас там…
– Берни, – охотно отозвался лейтенант. – Я здесь недавно. Капитана срочно вызвали к генералу. Прошу меня простить. – И снова уставился в удостоверение. Нахмурился и пожевал губами. Как будто собирался читать вслух. И по слогам.
Каспар заиграл желваками. Провинция провинцией, но все это начинало походить на плохо прикрытое издевательство!
Он перевел взгляд на стражников. Сквозь прорези шлемов поблескивали их глаза, и Каспар готов был поклясться – там, за железными забралами, прятались насмешки. Он медленно вдохнул-выдохнул, хрустнул пальцами.
– Лейтенант, прекратите ломать комедию, – очень тихо попросил Каспар.
– Простите? – Лейтенант с искренним недоумением округлил глаза.
Каспар вновь медленно вдохнул и выдохнул.
– Берни, вы получили офицерское звание, не умея читать?
– Нет, ну что вы, дело в том, что у меня редкая болезнь. Я плохо разбираю печатные буквы. Рукописные вот запросто. Но лекари говорят, что, если я буду чаще читать печатные, все исправится со временем. Меня вот сюда и определили. Чтобы я чаще читал.
Каспар пристально вгляделся в лицо лейтенанта. Даже если такая болезнь и существует, Каспар был уверен – Берни лгал. Нутром чуял.
– Хорошо, надеюсь, вы изучили мое удостоверение?
– Да.
– Я могу пройти?
– Прошу меня простить, но я не могу вас пропустить.
– Что это значит?
– Согласно приказа бургомистра, мы можем пропустить только с его разрешения. Еще раз прошу простить.
– Вы что, не поняли, кто я? – Каспар едва сдерживался от желания убить этого рыжего наглеца.
– Почему же? Я все прочитал. Вы – специальный эмиссар ОСА. Я очень уважаю вашу организацию и прекрасно понимаю ваши чувства, еще раз прошу меня простить, но сложилась чрезвычайная ситуация. Мы задержали опасного преступника – мага, но его сообщнику удалось скрыться. Бургомистр опасается, что тот может предпринять штурм здания для спасения приятеля. Именно на этот случай бургомистр запретил пускать кого бы то ни было без его личного разрешения. Маги – опасные твари, могут принять чужую личину, отвести глаза, ну сами понимаете.
– Что за бред? – поморщился Каспар. – Ваш бургомистр спятил? Вы хоть раз слышали о том, чтобы какой-нибудь маг пытался вызволить своего приятеля?
– Никак нет. Твари они хоть и опасные, но, известное дело, трусливые. Однако приказ есть приказ. Бургомистру виднее. Видать, случай особый.
С минуту Каспар вглядывался в конопатое лицо лейтенанта. Все уже было понятно.
– Я скоро буду.
Развернувшись, Каспар поспешил к своему жеребцу, прыжком взлетел в седло. Перед тем как тронуться, оглянулся. Рыжий стоял на прежнем месте, лицо его было невероятно серьезным.
– Берни, вы не думали об актерской карьере? – бросил на прощание Каспар и пришпорил коня.


2

История, рассказанная Эриком, произвела впечатление на Гангеля. Пусть даже в изрядно обрезанном и переделанном варианте. В котором не маг заставил виконта стать проводником, а сам Эрик в благодарность за помощь в битве с чудовищами Финмара решил показать ему королевство.
Гангель настолько впечатлялся, что минут пять просидел, уставившись куда-то в пространство. Эрик даже стал жалеть о своем пространном рассказе – не сболтнул ли лишнего? Из того, что он слышал об аристократах-изгоях, он помнил только плохое и очень плохое.
Но хуже всего – Эрик и сам вдруг впечатлился. Его неожиданно взволновала судьба Берсеня. Маг неоднократно спасал ему жизнь, помог вырваться из лап полиции и на этот раз, а он… А он строит себе радужные планы!
Эрик ощутил, как кровь бросилась ему в лицо. Неужели он бросит Берсеня умирать? Но что он может сделать? Да еще против Святой Инквизиции? От имени которой его бросало в дрожь. Что же делать?
Это было немыслимо, невозможно, невероятно, но Эрик неожиданно понял, что не может оставить все как есть. Мысль о том, что он займется обустройством своей жизни, бросив Берсеня на произвол судьбы, заставила сердце болезненно сжаться. Что с ним происходит? Какого дьявола его корежит так, будто Берсень успел стать его лучшим другом?..
– И что ты намерен теперь делать? – как будто подслушал его мысли Гангель.
– Не знаю, – мрачно уронил Эрик, уткнувшись взглядом в столешницу. – Я хочу… Я должен спасти его.
– Хм. – Гангель покачал головой. – Из нас сделали посмешище.
– О чем ты?
– Я говорю о нас. О благородном сословии. Нас превратили в винтики огромной машины по имени государство. Забыты честь и достоинство дворянина. У нас отняли привилегию быть защитниками страны и подданных. Взамен дали одно – умереть даже не ради короля, а ради государства. Понимаешь разницу?
Эрик недоуменно помотал головой. Речь Гангеля смутила его.
– Ты еще молод, – кивнул Гангель. – К сожалению, я тоже не застал прежних времен. Но я провел много времени, изучая древние книги и беседуя со стариками. Я знаю, какими мы были и во что превратились. Мы как позумент на мундире. Красивая, но совершенно бестолковая вещь.
– Я не понимаю…
– Я жил когда-то в столице. У меня были земли, деньги, меня любили женщины – этих шрамов еще не было. И я любил их. Я наслаждался жизнью. Но… Меня погубила привычка думать.
– Да-да, по себе знаю, чем меньше думаешь… – встрял было Эрик, но Гангель жестом прервал его.
– И еще я питал интерес к нашей истории. Я много размышлял над прошлым. И над своим будущим. И однажды я понял, что мало чем отличаюсь от пейзан, кои трудятся на моих полях. Трудятся день и ночь, получая жалкие гроши. Трудятся как тупые животные. И то, что я купаюсь в роскоши и не страдаю от голода, ничего не меняло. Я был несвободен. Я жил как раб. Я и был рабом. Рабом государства. Свободен в котором только король. И его ближайшие сановники.
Эрик украдкой вздохнул. Ему и в голову не приходило, что его история заставит Гангеля разразиться такой длинной речью. Гангель говорил тихо, почти шептал, и Эрик ощутил, что его неудержимо клонит в сон.
– Стать свободным можно было, только встав на вершину лестницы. Но мне не нужна была такая свобода. Я хотел жить, как мои прадеды. По праву сильного. Дальнейшее понятно, не так ли? Однажды мы с приятелями позабавились с несколькими горожанками. Кстати, право первой ночи до сих пор сохранилось кое-где на окраинах. Собственно, у себя в поместье… Впрочем, что теперь говорить. В общем, меня осудили. Мне удалось бежать прямо из зала суда. В тот день барон фон Фалькенштейн умер и появился просто Ган. Эй, ты что, спишь?
– Нет, ну что ты! – встрепенулся Эрик. – Очень поучительная история. Да-да, весьма поучительная. Вот и я теперь в бегах. Но… Все же я хочу спасти своего друга.
– Это глупая затея. Во-первых, не знаю, как ты там сражался с мутантами Финмара, но ты не похож на бойца. А во-вторых, Святая Инквизиция – это не полиция. Соберись ты устроить налет на полицейский участок, я, быть может, и помог бы тебе. Но Инквизиция… Это другое дело. Они разделают тебя под орех, даже будь ты непобедимым воином. Предлагаю забыть о твоем приятеле и поступить ко мне на службу. Чую, из тебя может получиться толк. Признайся, ты имеешь успех у женщин?
– О да, – заулыбался Эрик и тотчас осекся. Он, кажется, решил спасти мага? – Прости, Ган, я готов работать на тебя, но сначала я должен спасти моего… моего приятеля Берсона. Если ты не хочешь помогать, может, хотя бы дашь оружие и доспехи?
Эрик и сам пришел в ужас от своих слов. Высказанное почти что в шутку желание вызволить друга внезапно стало приобретать вполне конкретные черты. Оружие, доспехи… Он что, и впрямь собирается вломиться в «желтый дом»? В одиночку? И вообще, что это с ним? Он ли это говорил? Может, это проснулся в нем воитель Дитус?
Эрик тяжко вздохнул. Нет, пожалуй, Дитус тут ни при чем. Это что-то в нем. Что-то, о существовании чего он и не подозревал до последнего времени.
– Доспехи и оружие? Все так серьезно?
Эрик вздохнул еще тяжелее и кивнул. В конце концов, у него есть Дитус. Так что еще неизвестно, чья возьмет!
– Не нужно меня недооценивать, – сказал он Гангелю. – Правда, я несколько ослаб за последнее время, давно не упражнялся, но это не беда. Если поможешь с вооружением, клянусь, ты увидишь незабываемое зрелище.
– Даже так?
Гангель долго вглядывался в него, ища признаки слабоумия, не найдя, покачал головой:
– Разум подсказывает мне вытолкать тебя взашей. Как недоумка. А чутье… Странный ты парень, Эрик. Очень странный.
– Так что, поможешь?


3

– Что происходит, господин бургомистр?
Каспар перешагнул порог, постоял немного, привыкая к темноте. Несмотря на близость письменного стола к камину, Риллан перебрался к нему еще ближе, в кресло, стоявшее почти вплотную к каминной решетке.
Каспар бесшумно двинулся по толстому ковру.
– Господин Брун, вы слышите меня?
Каспар остановился за спинкой кресла. Бургомистр невозмутимо разглядывал пляшущие языки пламени, как будто не замечая «тайного». Каспар усмехнулся. Очень многие недооценивали возможности специального эмиссара ОСА. Очень многие думали, что их высокое положение в обществе дает какие-либо гарантии. И машинально отметил близость шеи бургомистра. Хватит одного удара.
– Я хорошо вас слышу, господин Геллер, – медленно отозвался Риллан. – Но я не понимаю, что вас так встревожило.
В руках бургомистра закопошилась черепашка, как было известно Каспару, единственное живое существо, к которому Риллан Брун питал слабость.
– Как это что? Завтра, то есть уже сегодня утром, у вас назначено заседание городского совета. Кажется, вы собирались выступить с заявлением по поводу набега мутантов. И обратиться к королю с просьбой раз и навсегда покончить с агрессией Финмара. Кстати, именно для этого в город неделю назад прибыл генерал Анвель де Майрен с целым батальоном «серебряных». Я ничего не упустил?
– Да, так и будет. Что же вас смутило?
– А вы не понимаете?
– Откровенно говоря, нет.
Бургомистр говорил так медленно и текуче, что Каспара клонило в сон.
– Я говорю о двух колдунах, одного из которых вы схватили и которому предъявили обвинение в убийстве баронов фон Лабер.
– Что же здесь предосудительного? Нашелся свидетель, который видел, как они расправились с бароном…
– Сударь! – Каспар повысил голос. – Вы что, действительно не понимаете?
– Господин Геллер, я не люблю играть в загадки. Если у вас есть какие-то замечания, какое-то недовольство нашей работой, говорите прямо.
– Хорошо. Вы разве не понимаете, что, если обвинение в резне на Стене и замке будет предъявлено этим двум магам, вы не сможете просить короля о помощи против мутантов?! Понимаете, что ваша речь на совете летит в тартарары?!
– Позвольте, господин Геллер. Что мешает мутантам и этим магам объединиться? Мы же знаем, что в Финмаре скрывается немало ренегатов, между прочим, ускользнувших от вашей службы.
– О ренегатах знают только те, кому положено знать. Простые же люди знают, что Финмар населяют кровожадные звери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48