– Остановитесь, – в третий раз повторил я.
Нэш нажал на педаль тормоза, сбросил скорость, свернул на обочину. Я выскочил из кабины и поспешил к месту аварии. Триппет следовал за мной. Пока мы преодолели пятьдесят ярдов, отделявшие нас от разбитого автомобиля, его пассажиров уже вытащили из-под обломков. Из бака сочился бензин, стекла разлетелись вдребезги, корпус покорежило. Луч фонаря упал на лица пассажиров. В одном я признал детектива-сержанта Хуанга, правда, он лишился одного глаза. В другом – детектива-сержанта Тана. Оба были мертвы.
– Знаете, кто они? – спросил Триппет.
– Сингапурская полиция. Те, что допрашивали меня.
– Представляете, как это произошло?
– Нет. А вы?
– Я не уверен, но, скорее всего, «шевель» заставил их резко взять вправо. Он внезапно возник на левой полосе. А потом, должно быть, лопнула шина.
– Или ее прострелили.
– Я ничего не слышал, да и выстрел чертовски сложный.
– Когда сегодня днем в нас стреляли, я тоже не слышал выстрелов.
– Похоже, Нэш дал сигнал «шевелю», когда мигнул фарами, – заметил Триппет.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Значит, они все подстроили заранее.
– Они не могли не принять меры предосторожности, чтобы отсечь хвост.
– Теперь Сачетти обвинят и в смерти двух полицейских.
– Едва ли. Мне кажется, тут ничего не удастся доказать.
Помочь Хуангу и Тану мы ничем не могли, поэтому вернулись к «ягуару» и залезли в кабину.
– Оба убиты, – информировал Нэша Триппет.
– Плохо. Можно ехать?
– Поехали, – разрешил я.
Еще через две мили Нэш свернул на проселок, который уперся в болото.
– Дальше пойдем пешком, – обрадовал нас Нэш. Тропа вывела к маленькой, сколоченной из досок пристани.
– Что теперь? – спросил я.
– Подождем. Кто-нибудь объявится.
Мы ждали пять минут, а потом послышался скрип уключин. Кто-то плыл к нам на весельной лодке. Нэш сказал что-то по-китайски, и ему ответили. Голос показался мне знакомым.
– Сюда, – показал Нэш и направился к дальнему краю пристани. Мы с Триппетом двинулись следом. Лодка уже стояла бортом к пристани. – Вы двое садитесь на корму.
Мужчина, сидевший на веслах, включил фонарь, и мы с Триппетом слезли на корму.
– Пусть они мне посветят, – попросил Нэш.
Мужчина передал фонарь Триппету, и тот осветил нос лодки. Когда Нэш перебрался на лодку, Триппет перевел луч на мужчину, и я понял, почему голос показался мне знакомым. Он принадлежал высокому китайцу, который сначала стрелял в меня на площади Раффлза, а затем избил рукояткой пистолета до потери сознания в каюте «Чикагской красавицы». Без пистолета он выглядел чуть ли не голым.
Китаец оттолкнулся от пристани и опустил весла на воду. Греб он пятнадцать минут. Наконец, мы оказались борт о борт с кораблем.
– Теперь вверх по трапу. Зажгите фонарь, – скомандовал Нэш.
Триплет включил фонарь и поводил лучом по борту, пока не нашел веревочную лестницу с деревянными перекладинами.
– Вы, парни, поднимаетесь первыми, – продолжил Нэш.
– Это ваш кампит? – спросил я.
– Так точно, – ответил Нэш.
Я поднялся первым, затем помог Триппету перелезть с лестницы на палубу «Вилфреды Марии». Нэш управился сам. Палубу освещали пять или шесть ламп. Длиной «Вилфреда Мария» была футов под семьдесят. Светились также окна каюты в палубной надстройке. Туда и направился Нэш. Мы пошли следом, а китаец, поднявшийся последним, замыкал шествие.
– Вы уверены, что Сачетти здесь? – голос у меня сломался, как у тринадцатилетнего подростка.
Нэш ухмыльнулся.
– Вам действительно не терпится его увидеть, Которн?
– Я ждал достаточно долго.
– Его величество в каюте. За этой дверью.
Я взялся за ручку, замер, на мгновение мне показалось, что сейчас начнется припадок, но все обошлось, и я открыл дверь. Внутри я увидел две койки, несколько стульев, карточный столик, на котором стояли бутылка джина и стакан. Мужчина в синей рубашке, сидевший за столом, долго и пристально смотрел на меня.
– Привет, Которн, – наконец, поздоровался он, но ни голос, ни лицо не имели никакого отношения к Анджело Сачетти.
За столом сидел Сэм Дэнджефилд.

Глава 24

Триппет, Нэш и высокий китаец вошли вслед за мной в каюту, провонявшую запахами пота, гниющей копры, грязного белья и заношенных носков.
– Привет, Сэм, – ответил я.
– Присаживайтесь, – предложил Дэнджефилд. – Хотите выпить? Кажется, я еще ни разу не угощал вас.
– Своей выпивкой нет.
– Так как?
– Спасибо, не хочу.
– Это ваш компаньон? – он кивнул в сторону Триппета.
– Совершенно верно.
– Триппет, не так ли?
– Да.
– Присаживайтесь, мистер Триппет.
Сели все, кроме высокого китайца, который привалился к переборке, сложив руки на груди.
– Вы слишком глубоко копнули, Которн, – синие глаза Дэнджефилда уставились на меня. – Вы туповаты, но копнули слишком глубоко.
– Мне и сейчас не все ясно, – ответил я.
– Вы – Дэнджефилд? – вставил Триппет.
Мужчина за столом кивнул большой лысой головой.
– Именно так, мистер Триппет. Сэм Дэнджефилд из ФБР. Двадцать семь лет безупречной службы.
– Это большие деньги, не правда ли, Сэм? Хватит с лихвой, чтобы заплатить по закладной за домик в Боувье.
– Вы даже не представляете, какие большие, – он посмотрел на Нэша. – Все в порядке?
Прежде чем ответить, Нэш закончил сворачивать сигарету.
– Да. Двое полицейский попали в аварию.
– Погибли?
– Погибли.
– Значит, покойников уже трое, – заметил я.
Дэнджефилд хищно улыбнулся.
– Вы догадались насчет дочери Лозупоне, так?
– Две минуты назад. Но вы правы, Сэм, я действительно туповат. Мне следовало раскусить вас в доме То, когда вы с подробностями рассказывали о письме в панамский банк. Я не знал того, что знали вы, а почерпнуть эти подробности вы могли, лишь прочитав это письмо. Следовательно, вы виделись с Карлой. Более того, вы, должно быть, были последним человеком, кто виделся с ней.
– Одним из последних, Которн, – поправил меня Дэнджефилд. – Одним из последних.
– Ладно, – кивнул я, – а теперь ближе к делу. Где Сачетти?
– Скажи ему, кузен Джек.
Я повернулся к Нэшу.
– Сачетти на Себу.
– И что он там делает?
– Лежит в могиле.
– Лежит в могиле почти двадцать месяцев, не так ли, кузен Джек? – вмешался Дэнджефилд.
Нэш поднял глаза к потолку, словно подсчитывая месяцы.
– Примерно.
Дэнджефилд налил себе джина.
– Я намерен рассказать вам обо всем, Которн. Рассказать вам, потому что вы впутались в это дело случайно, да и приглянулись мне. Действительно, приглянулись. Просто вы не так уж умны.
– Еще я не умею хранить секреты.
Дэнджефилд отхлебнул джина, посмотрел на меня, поставил стакан на стол, рыгнул и потянулся за сигаретами.
– Этот вы сохраните. Сколько у нас еще времени? – спросил он Нэша.
Нэш глянул на часы.
– Минут сорок.
– Больше нам и не нужно, – Дэнджефилд посмотрел на китайца. – Открой дверь, тут чертовски жарко.
Китаец открыл дверь и вновь застыл у переборки.
– Вы собирались рассказать мне, что случилось с Сачетти, – напомнил я Дэнджефилду. – Я сгораю от любопытства.
Дэнджефилд хмыкнул.
– Я знаю, Которн. Знаю, что сгораете. Так вот, прыгнув за борт, Сачетти проплыл под водой к поджидающему его сампану и отправился на Филиппины. Там он никого не знал, но полагал, что все устроится само по себе.
– Благодаря микрофильму Коула.
– Совершенно верно. С помощью микрофильма Чарли. Но так уж получилось, что у него кончились деньги. Наведя справки, он узнал, что кузен Джек ссужает жаждущих, правда, под большие проценты, и обратился к нему. Кузен Джек одолжил ему… сколько? Пять тысяч?
– Шесть, – поправил его Нэш.
– Шесть. Джек одолжил ему шесть тысяч в расчете получить назад семь, но Анджело просадил все деньги на скачках и не смог заплатить. Джек, естественно, потерял терпение, взял Анджело за руку и отвел его к двум своим бывшим клиентам, которые также не хотели отдавать долг. Они передвигались по Себу на инвалидных колясках, потому что уже не могли ходить на собственных ногах.
– Нэш рассказывал мне о бейсбольных битах. Только использовал их сам Анджело.
– Джек – большой выдумщик.
– Это точно, – согласился я.
– Заплатить Анджело не мог, поэтому решил взять Джека в долю. Анджело всегда хотелось быть боссом. Вы знаете, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе его и близко не подпускали к руководству, оставляя ему мелочевку. Деньги он собирался получить от крестного, а основную деятельность вести в Сингапуре. Он уже понял, что одному не справиться, и взял в долю Джека, который чувствовал себя на востоке, как рыба – в воде. Короче, Анджело рассказал Джеку, как он намерен шантажировать Чарли Коула, а Джек сказал ему, что нужно для того, чтобы открыть сингапурский филиал. Потом Джек получил возможность внимательно изучить микрофильм и понял, что в руках у него золотая жила. И вот тут Джека обуяла жадность.
– Не очень-то я и пожадничал, – подал голос Нэш. – Я же взял тебя в долю.
– Я – твой кузен, – возразил Дэнджефилд. – Так что вся прибыль осталась в семье.
– Что случилось с Сачетти? – спросил я.
– Попал под автомобиль, когда переходил улицу. Его задавило насмерть. Ужасно, конечно, но такое может случиться с каждым.
– Вы с Нэшем действительно двоюродные братья?
– Да, и росли вместе.
– В Балтиморе, – добавил Нэш.
– Сколько осталось времени? – спросил Дэнджефилд Нэша.
– Двадцать минут.
– Придется закругляться, Которн. Мы должны поймать прилив.
– Вы куда-то плывете?
– Все мы. Путешествие будет коротким.
– Я вас не задержу.
– Вы слишком часто шутите, Которн.
– Вы уверены, что Сачетти мертв?
– Абсолютно.
– Кто же тогда женился на дочери То?
– Мой двоюродный племянник, – ответил Дэнджефилд. – Сын Джека. Отрастил усы, длинные волосы, и кто мог сказать, что он – не Сачетти. Особенно в Сингапуре, где Сачетти никто и не знал.
– Где он сейчас?
– Сын Джека? В Панаме.
– Забирает из банка миллион Лозупоне?
– Вижу, вы все поняли, Которн.
– А я, к сожалению, нет, – подал голос Триппет.
Дэнджефилд одарил нас еще одной малоприятной улыбкой.
– Сейчас я вам все объясню. Мы с Джеком выросли вместе, как он и сказал, в Балтиморе. В тридцать девятом он не поладил с полицией, но сумел завербоваться в матросы и удрать в Манилу. Перебивался с хлеба на воду, пока не осел на Себу. Я же поступил на юридический факультет. Всегда считался паинькой. Вы в этом не сомневаетесь, Которн, не так ли?
– Разумеется, – ответил я.
– Мы постоянно переписывались, а после войны я ему кое в чем помог. В Бюро стекается всякая информация, и я этим воспользовался.
– А заработанное вы делили пополам?
– Прибыль была невелика. Но когда Джек заполучил микрофильм Коула, а Анджело угодил под автомобиль, Джек связался со мной. Он не мог обойтись без помощника в Штатах, который знал, как работают Коул, Лозупоне и им подобные, и сколько из них можно выжать. То есть без меня он бы не получил ни цента. Кроме того, только я мог сказать ему, как организовать сеть букмекеров и все остальное. А Джек взял на себя защиту наших интересов в Сингапуре и решил эту проблему, заплатив То триста тысяч долларов.
– То и его дочь знали, что это сын Нэша, а не Сачетти?
– Знали, – кивнул Дэнджефилд, – но особо не возражали. Женитьба, к тому же, была чисто номинальной. Сын Джека не жаловал женщин.
– Он предпочитает мальчиков, – вставил Нэш. – Чертова мамаша слишком его баловала.
– Это он о своей первой жене, – пояснил Дэнджефилд. – Сейчас он женат на китаянке.
– Я слышал.
– Так что в Сингапуре все шло как по маслу. Деньги лились рекой, а То держал правительство за горло угрозой межнациональных распрей. Сачетти и пальцем не трогали, никто не выказывал неудовольствия, как вдруг Чарли Коул взбрыкнул и, не посоветовавшись со мной, позвонил Коллизи в Лос-Анджелес.
– Вот тут на сцену вывели и меня.
– Коул запаниковал и не нашел никого другого, к кому он мог бы обратиться.
– И довериться.
– Совершенно верно. И довериться.
– А Коллизи был всего лишь посыльным.
– Высокооплачиваемым, но посыльным, – подтвердил Дэнджефилд. – Я продумал все детали, но Коул испортил мне игру. Я собирался выжать миллион из Лозупоне, а затем упрятать его за решетку. Если б его перепроводили в Атланту, остальные отстали бы от Коула, и тот продолжал бы платить.
– А что случилось с Карлой? – спросил я. – Зачем понадобилось убивать ее?
– Я ее не убивал, – ответил Дэнджефилд. – Я вообще никого не убивал.
– Тогда ваш приятель у двери.
– Полицейские утверждают, что ее убил Анджело Сачетти, – ввернул Нэш.
– Хорошо, – кивнул я. – Это ловкий ход, но зачем потребовалось убивать ее?
– Карла разбушевалась, узнав, что всем заправляем я и Нэш, а Анджело Сачетти давно в могиле. Она угрожала рассказать обо всем своему старику, спутать нам все планы. Она питала к вам слабость, Которн.
– Карлу мне жаль, – пожалуй, тут я мог бы добавить что-то еще.
– Так что мы договорились с ней еще об одной встрече, она принесла письмо, мы взяли его, а затем передали ее тому господину, что стоит у вас за спиной. Мы также позаботились о том, чтобы в ее руке оказался бумажник Сачетти.
– Все выглядело так, будто полицию сознательно выводили на ложную цель.
– Мы к этому и стремились. Пусть теперь гадают. Анджело Сачетти исчез той же ночью. Сын Джека подстриг волосы, сбрил усы и улетел в Панаму под своей настоящей фамилией.
– Потрясающе, – прокомментировал Триппет.
– Раньше он служил в британской разведке, – пояснил Кэш своему кузену.
– И теперь работаете на то же ведомство, мистер Триппет? – осведомился Дэнджефилд.
– Нет. Я продаю старые автомобили.
– Как Которн, да?
– Кое-что для меня по-прежнему неясно, – заметил я.
– С дальнейшими разъяснениями придется подождать, – ответил Дэнджефилд.
– Нам пора сниматься с якоря. Возьми у этих джентльменов пиджаки, – обратился он к китайцу. – Им, похоже, очень жарко.
– Мне пиджак не мешает, – возразил я.
Дэнджефилд покачал головой.
– Удивляюсь вам, Которн. Пиджак у вас сшит отлично, но пистолет больно уж выпирает из-за пояса. Если вы взглянете под стол, то увидите, что я держу вас на мушке с той секунды, как вы вошли в каюту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25