.. Пацаны о ней давно говорили, что она половине старших дворников Сотрудники прокуратуры (жарг.)

хаты сделала. Без конфиската, естественно. Или обвиняемые на нее переоформляли... Животное Вымогательница (жарг.)

, блин.На втором этаже распахнулась форточка, и на улицу высунулась голова Сулика Волосатого.— Господа! — вежливо сказал адвокат. — Прошу на заседание! * * * Начальник линейного отдела милиции аэропорта Пулково подполковник Огурцов вышел на балюстраду, протянувшуюся над всем кассовым залом, и лег пивным брюхом на парапет, пытаясь определить источник визга, доносящегося откуда-то снизу.Но солидная «вторая грудь», имевшая в обхвате больше сантиметров, чем рост подполковника, не позволила Марку Антоновичу даже краем глаза выглянуть вниз. Пузо мягко пружинило о бутовые плиты ограждения, и Огурцов был вынужден изменить тактику. Дабы живот не мешал, начальник линейного отдела завалился на бок, оперся локтем и практически лег на парапет.Однако и этот акробатический трюк должного результата не принес. Подполковник все равно видел только треть зала. А шум раздавался от касс, расположенных аккурат под балюстрадой.Огурцов сполз обратно, оправил форменную рубашку и ринулся к лестнице.Спуск на два пролета вниз отнял у Марка Антоновича столько сил, что, когда он раздвинул животом толпу, собравшуюся вокруг места происшествия, вид у него был такой, будто подполковника только что вытолкнули из сауны, куда он забрался в полном обмундировании. Пот заливал Огурцову глаза, под мышками и вдоль хребта расплывались темные пятна. Начальник отдела тяжело дышал и обмахивал багровое лицо несвежим носовым платком.У кассы номер семь лежал старший сержант Пиотровский, вцепившись обеими руками в чемодан какой-то гражданки. Гражданка колотила мычащего стража порядка зонтом и беспрерывно визжала.— А ну, прекратить! — сипло гаркнул Огурцов. — Человек при исполнении! Это уголовное преступление — бить милиционера! По зоне соскучилась, шалава?!— Что-о-о?! — крикнула гражданка и пошла в атаку на подполковника. — Ты как со мной разговариваешь?! Ты, козел!Марк Антонович от изумления разинул рот. Оставленный в покое Пиотровский свернулся калачиком и захрапел.— Ты что, не знаешь, кто я такая?! — женщину немного повело в сторону. — Я главный редактор «Невского пламени»! Я — Алла Мануйлова! Да я тебя в порошок сотру! — Зонт уткнулся подполковнику чуть ниже пупка. — Да я сейчас представителю Президента позвоню!— Успокойтесь, гражданочка! — Огурцов взял на полтона ниже. — Сейчас разберемся...— Какой разберемся?! Эта пьяная сволочь хотела украсть мои вещи!— Кто сволочь?— Этот. — Женщина убрала зонт от живота Марка Антоновича и указала на Пиотровского.— Зачем?— Что «зачем»?— Зачем ему ваши вещи? — Огурцов напрягся.В свете борьбы с терроризмом патрульные милиционеры получили приказ на проверку всех подозрительных посетителей аэропорта и на тщательный досмотр ручной клади. Марк Антонович подумал, что конфликт можно будет представить как рядовой инцидент, вызванный излишним рвением его подчиненного и непониманием со стороны гражданки Мануйловой всей серьезности милицейской работы по охране общественного порядка.— Сами у него спросите! Если сможете понять, что он бубнит, — отрезала главный редактор «Невского пламени».Подполковник с трудом наклонился и начал тормошить старшего сержанта. Лев Пиотровский рыгнул, обдав начальника отдела мощным выхлопом, в котором переплелись ароматы портвейна, пива и вяленой рыбы, перевернулся на другой бок и захрапел с удвоенной силой.Огурцов понял бесполезность попыток вернуть старшего сержанта к адекватному восприятию реальности и разогнулся.— Берите свой чемодан.— Да-а-а?! — заорала женщина. — А кто мне заплатит за то, что этот урод порвал мою сумку?!— Какую еще сумку? — не понял подполковник.— Вот! — Толпа расступилась, и Огурцов увидел груду вываленных на грязный пол вещей, поверх которой возлежала распоротая по всей длине бежевая кожаная сумка с вышитой красной монограммой «Alla Manuylova» и логотипом «Невского пламени». — А мои платья?! А белье?! — Главный редактор топнула ногой, обутой в сапог на толстенной платформе. — Это стоит больше, чем вы все вместе взятые получаете за год!Марку Антоновичу надоели крики истеричной особы, и он мигнул Каасику, стоящему в толпе как раз за спиной скандалистки. Но Огурцов никак не мог себе представить, что сержант воспримет условный сигнал не как пожелание к оттеснению толпы подальше от места происшествия, а как приказ к началу рукоприкладства.Каасик понимающе кивнул, сноровисто выдернул дубинку и, не глядя назад, размахнулся.Конец резиновой палки засветил точно в глаз какому-то командировочному стоявшему за спиной сержанта. Командировочный упал как подкошенный. Толпа охнула. Дубинка описала широкую дугу и соприкоснулась со спиной Аллы Мануйловой в ту секунду, когда она открыла рот, чтобы выдать подполковнику очередную порцию оскорблений.Главного редактора «Невского пламени» бросило на Огурцова, и они оба рухнули под ноги собравшимся.Каасик перескочил через чемодан и опустил дубинку еще раз. Резиновая палка угодила по плечу Марка Антоновича, скользнула ниже и воткнулась в межягодичное пространство Мануйловой. Сержант потерял равновесие и упал сверху.Окна кассового зала задрожали от вопля главного редактора, ощутившей некий твердый предмет в совершенно неподобающем месте. Алла Мануйлова выпростала из кармана дубленки баллончик со слезоточивым газом и выпустила струю прямо в лицо Огурцову. К крику Мануйловой присоединился рев подполковника.Переплетенные тела заволокла едкая пелена. Зрители, ощутившие запах «черемухи», резво подались назад.Надсадно кашляющий Каасик, которому также перепала изрядная порция газа, схватил главного редактора за горло и принялся ее душить. Мануйлова в ответ вцепилась ногтями в рожу сержанту.Огурцов, оказавшийся в самом низу кучи малы и ничего не видящий из-за попавшего в глаза газа, ударил кулаком прямо перед собой и попал в нос Каасику. Сержант тряхнул головой и разжал руки. Мануйлова откатилась в сторону. Каасик, из-под которого вывернулась главный редактор «Невского пламени», потерял точку опоры и шмякнулся на подполковника, влепив тому коленом в низ живота. Зал огласил новый крик Огурцова. Облако «черемухи» добралось до Пиотровского и вернуло его к активной жизни. Очнувшийся милиционер поднялся на четвереньки, разлепил веки, шумно втянул носом воздух, поперхнулся, увидел кувыркающиеся поблизости тела, издал глухой возглас и бросился вперед, наклонив шишковатую голову.Удар пришелся в подреберье Каасику.Сержанта снесло на пол. Пиотровский по инерции перескочил через Марка Антоновича, задев подполковника носком сапога по многострадальной мошонке, и врезался в груду чемоданов, оставленных разбежавшимися зрителями.Алла Мануйлова вскочила на ноги и бросилась наутек, позабыв про вещи и про желание поставить зарвавшихся ментов на место.Ее никто не преследовал.Перевозбужденные Каасик и Пиотровский начали драку с группой немецких туристов, вылетавших в Москву на экскурсию и случайно оказавшихся на пути патрульных, несущихся в дежурную часть за подмогой, а травмированный Огурцов только и мог, что слабо стонать и яростно тереть слезящиеся воспаленные глаза. * * * Денис облюбовал себе место во втором ряду, подальше от клетки, куда должны были запихнуть Клюгенштейна. Рядом чинно уселись великодушно прощенный Ортопед и усмехающийся Садист. За спиной у роющейся в своей сумке Панаренко пристроился Ди-Ди Севен с полиэтиленовым пакетом в руках. Остальные члены коллектива, мобилизованные для заполнения зала судебных заседаний, распределились по скамьям в соответствии с собственными желаниями.Зинаида Валерьяновна Коган взошла на трибуну, обозрела собравшихся и уставилась на пустую клетку.— А где подсудимый?Елена Виленовна Поросючиц, исполнявшая обязанности секретаря судьи, что-то прошептала на ухо низенькому капитану милиции. Конвоир кивнул и удалился.Пока ждали виновника торжества, Коган барабанила пальцами по одному из томов дела и с нескрываемым злорадством поглядывала на Панаренко сотоварищи.Глюка ввели сразу четверо охранников, завели за решетку и сняли наручники. Аркадий тут же уместился на скамье и положил ногу на ногу, приняв как ему казалось, вид невинного агнца.Садист фыркнул.— Ты чего? — шепнул Рыбаков.— Да, блин, щас на Глюка посмотрел и понял, почему его спиногрыз первый раз произнес слово «папа» у клетки с гориллой...Ортопед беззвучно затрясся.— Ara, — серьезно сказал Горыныч, занявший место точно позади Дениса, и немного наклонился и вперед. — А еще сынуля лет до четырех думал, что его зовут «Заткнись», — Садист и Ортопед хрюкнули.— Хорош веселиться, — тихо попросил Рыбаков. — Нас так из зала выведут...Подсудимый повертел головой и сменил позу, пододвинувшись поближе к решетке. Он действительно сильно напоминал откормленную человекообразную обезьяну, по прихоти дрессировщика наряженную в слаксы и пуховый свитер с оленями на груди.В зоопарке Глюк бывал не раз, радуя посетителей своим сходством с питомцами обезьянника, но после истории, происшедшей с ним в середине лета девяносто пятого года, перестал там появляться. В тот июльский день Аркадий прибыл на встречу, назначенную одному барыге у вольера с павлинами. Удачно обкашляв с бизнесменом возникшие финансовые проблемы и отправив его за деньгами, браток решил прогуляться, купил в ларьке напротив загона с жирафами литровую бутылку текилы и, прихлебывая янтарную жидкость, потопал по дорожкам, внимательно разглядывая обитателей парка развлечений и читая пояснительные таблички.У бетонной ямы, на дне которой плескались изможденные жарой белые медведи, Глюк задержался и выслушал объяснения экскурсовода, рассказывавшей группе детишек о жизни арктических хищников. Дабы сверить свежеполученные знания с реальностью, браток перегнулся через ограждение и стал рассматривать могучих животных. И тут случилось непоправимое с точки зрения нормального человека — бутылка текилы выскользнула из кармана пиджака и плюхнулась в бассейн прямо перед носом у вожака стаи.Любой другой на месте Клюгенштейна махнул бы рукой на пропавший напиток.Но не Аркадий.— Стоять, блин! — заорал Глюк, перебросил свое тренированное тело через парапет, съехал по наклонной стене внутрь загона и через секунду вступил в бой с обнаглевшим хищником, зацепившим десятисантиметровыми когтями чужую бутылку.Из вольера громко матерящегося Клюгенштейна извлекала специальная бригада спасателей, призванная оградить занесенных в Красную книгу животных от полного истребления.А чучело разорванного почти пополам полярного великана установили возле входа в зоопарк...Секретарь Поросючиц быстро зачитала постановление судьи Коган о назначении заседания по рассмотрению жалобы гражданина Клюгенштейна на произвол следователей и его ходатайства об изменении меры пресечения с содержания под стражей на подписку о невыезде, села на свое место и взяла ручку.Зинаида Валерьяновна уставилась на Панаренко.— Излагайте вашу позицию.Ирина Львовна с достоинством приподнялась, взяла в руку лист бумаги и прочистила горло. Сидящий позади нее Ди-Ди Севен быстро сунул руку в пакет, извлек продолговатый темный предмет и положил его на освободившееся сиденье стула грозной следовательши.Панаренко начала издалека, с характеристики на подсудимого, полученной ею от участкового, обслуживавшего дом, где был прописан Аркадий.Не очень умный старший лейтенант творчески подошел к заданию и составил бумагу, в которой основной упор делался на «склонность гражданина Клюгенштейна к употреблению жидких лакокрасочных изделий» и на его тягу к хулиганским поступкам, выразившуюся в том, что он в январе двухтысячного года, в жуткий гололед «намеренно разлил тормозную жидкость перед крыльцом здания местной администрации».— Также довожу до вашего сведения, — Панаренко дошла до последней строчки характеристики, — что, по оперативным данным, в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году указанное лицо, работавшее грузчиком на конфетной фабрике, было лишено квартальной премии за низкий уровень культуры при очистке канализационного стока указанной фабрики. Число, подпись, — Ирина Львовна победно взглянула на адвоката.— Это все, конечно, весьма интересно, — протянула Коган. — Но какое отношение данная характеристика имеет к сегодняшнему дню?— Клюгенштейн — преступник! — выкрикнула Панаренко.— Протестую! — Сулик Волосатый поднял руку. — Следователь оскорбляет моего подзащитного.— Принимаю, — кивнула Зинаида Валерьяновна. — Переходите к сути дела.— Хорошо, — злобно буркнула Ирина Львовна и схватила очередной листок. — Вот рапорт патрульных, на которых напал этот гражданин. Пожалуйста... «Избил младшего сержанта Маковского...», «Отобрал оружие у рядового Ханкина...», «Нецензурно выражался...», «Ударил ногой сержанта Конопелько в область крепления к телу полового органа так сильно, что с последнего слетела шапка...» Фраза из настоящего милицейского рапорта

. Разве этого не достаточно?По залу пронесся легкий шум. Ортопед выпучил глаза и повернулся к Денису.— Это не я, — быстро сказал Рыбаков. — Они сами так написали. А я решил ничего не менять.— Замечательно, — Коган спрятала улыбку. — Только вот в материалах дела я этого рапорта не обнаружила.— Мы забыли его приобщить, — сонный Нефедко поднял голову.— Попрошу исключить данный рапорт из круга рассматриваемых документов, — Волосатый обличительно ткнул перстом в сторону Панаренко.— Принимается, — согласилась Зинаида Валерьяновна.— Это произвол! — взвизгнул Нефедко.— Я делаю вам первое предупреждение, — Коган мрачно посмотрела на съежившегося следователя прокуратуры. — Еще одна такая заявка на успех, и я прикажу вас вывести. — Судья зашелестела страницами уголовного дела.Панаренко наклонилась к Ковальских-Дюжей и что-то прошептала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41