Сюзан молча покачала головой.— О Господи, до чего же ты упрямая, — вздохнул я.— Пусть так, но это все равно ничего не даст. Мне кажется, тот, кто решил это сделать, наверняка пришел не в свой день. И еще мне кажется, что таким образом кто-то просто пытается сказать мне то, что не осмеливается сказать на приеме. Если это действительно убийца, то лучшее, что мы можем сделать — это оставить все как есть и подождать, пока он сам не признается в этом у меня на приеме. Если же это не убийца, то тогда тем более не стоит раскрывать его имени.Я взглянул на Хоука. Тот пожал плечами.— Что тут возразишь, — вздохнул он.— Но если убийца Красная Роза и в самом деле расколется во время приема, то ты хоть найдешь минутку, чтобы рассказать нам? — проворчал я.— О, Боже, как ты мне надоел. Ты прекрасно знаешь, что расскажу. Но только когда буду уверена на все сто процентов. По-твоему, мне очень хочется новых убийств? Да плюс ко всему я и сама попала к нему в черный список.— Хочешь почистить аквариум? — примирительно спросил я.— Да. И запустить новую рыбку.— Чтобы не волновать пациентов?— Ну, одного-то взволновать все же придется. Того, кто отравил эту несчастную рыбку. Я заставлю его объяснить, почему он это сделал, и, надеюсь, он сможет дать объяснения совсем не те, что вы ожидаете.— Все вы, психологи, витаете где-то в облаках, — улыбнулся я. — А что, если он объяснит это именно так, как ожидаем мы?— Ну, вот тогда вы с мальчиком Хоуком и вмешаетесь.В конце концов вы же для этого торчите здесь круглые сутки.Что можно было на это ответить? Я вздохнул и промолчал. Не нашлось слов и у мальчика Хоука. * * * «... Испугалась ли она? Наверняка испугалась. Все боятся, когда им на голову сваливается такой кошмар. Любая женщина может с ума сойти от страха. Интересно, она догадалась, что это он? Смог ли ее дружок рассмотреть его в темноте? — При мысли о том, что она знает, он чуть не задохнулся от внезапно нахлынувшего сладострастного безумия. — Может быть, когда-нибудь...» — Я видел вашу фамилию в газете. — Угу, — кивнула она. Может, когда-нибудь... — Ваш друг занимается делом Красной Розы. — Угу. Может, когда-нибудь... По телу начал растекаться страх. — Почему люди делают такие вещи? Ее взгляд стал чуть более заинтересованным. Но и только. Она молчала. Разговаривая с ней, он испытывал ощущение, близкое к тому, какое испытывал в детстве, когда рассматривал готовый вот-вот выпасть молочный зуб. Она явно заподозрила его. Словно он раздевался перед ней. Вот, смотри. — Меня почему-то заинтересовал этот убийца. — Да? — Она слегка вскинула брови. В голосе не звучало никакого осуждения. — Вы не возражаете, если мы немного поговорим об этом? — Нет, — ответила она. — Посмотрим, что получится. — Моя мама была... — Он постарался изобразить, как она хмурится. — Она ненавидела все грязное. — А что она считала грязным? — Ну, в первую очередь, секс, все, что связано с сексом. Она кивнула. Она поняла. — А отец? — спросила она. — Он так любил ее. Делал все, что она хотела... Только пить не мог бросить. — Значит, она была главой семьи, — заключила она. — Нет, да ну, в общем, все это просто смешно. Мы все притворялись, что так оно и есть, говорили, какая она умная и проворная, как здорово она во всем разбирается, как хорошо ведет хозяйство. Но на самом деле она была слабая и безвольно глупая, да и боялась всего на свете. Мы с отцом как будто играли в какую-то игру. Только никогда не говорили об этом. — Но вы знали? — Она выглядела очень спокойной и внимательной. Казалось, ее очень интересует все, что он говорит. Она была очень добра. — Ну, я-то знал. И знал, и не знал, да какое это имеет значение? — Конечно, — кивнула она. — Я имею в виду, она могла объяснять вам, как что должно быть и почему, и вы верили в то, что она говорит, но в то же время знали, что у нее нет об этом ни малейшего понятия. Ну, в смысле, она бы даже не смогла ответить, где находится Бразилия. Она и читать-то толком не могла и всю жизнь до замужества просидела дома, а потом вышла замуж за отца и жила с ним, пока он не умер. Сейчас она сидела чуть наклонившись вперед, ноги вместе, руки на коленях. — Но, практически, ее никогда по-настоящему не интересовал ни я, ни отец. Она, конечно, говорила, что это не так, но сама никогда не обращала внимания на то, что ты говоришь, и никогда не интересовалась тем, что тебя волнует. Мне кажется, она не очень-то разбиралась в жизни, и когда кто-то говорил с ней о чем-то таком, она страшно боялась. От комнаты веяло тишиной и спокойствием. На ней был черный костюм. Он вдруг представил, как она надевала его сегодня утром. На глаза навернулись слезы. Он чуть не заплакал, но лишь задышал часто и прерывисто. — Но она любила меня, — проговорил он. — И если бы вы сами не играли в эту игру, она бы тоже не стала этого делать, — догадалась она. Он не смог ответить, только молча кивнул. Они замолчали, пока он боролся с подступившими слезами и учащенным дыханием. — Слабость тоже может быть сильной, — заметила она. — Правда? Он снова кивнул. — И пугающей. — Да, — ответил он задыхающимся голосом. Ему хотелось рассказать ей о другом. О том, о чем он еще никогда никому не рассказывал. Он уже открыл было рот и ощутил все это совсем рядом. Но нет. Он не мог. Никогда не мог. Не мог и сейчас. Глава 18 Через семь дней у меня, Белсона и Квирка уже был список из семи подозреваемых. Все остальные пациенты оказались либо женщинами, либо стариками, либо не того цвета, либо не той комплекции.Ясным субботним утром мы сидели у меня в кабинете и пили кофе, ожидая, пока Квирк напишет все семь фамилий на доске.— Вот, — сказал он наконец. Отстранение от службы никак не отразилось на его поведении. — Вот все, что мы имеем. Я написал их в том порядке, в каком мы начали за ними следить. Итак, первый «клиент» Белсона: зовут Гордон Фелтон, живет в Чарлстауне возле площади Томпсон. Работает охранником в бостонской корпорации «Система безопасности Баллета».— На визитке, наверное, скрещенные «Узи», — ухмыльнулся Белсон.— Почти что полицейский, — заметил я.— Почти что, — буркнул Квирк. — Дальше. Твой «клиент» Фил Айзелин, преподаватель востоковедения в Гарварде. Живет там же, куда и вошел, когда ты за ним следил: на Патнам-стрит. Третий — Марк Чарлз, практикант бостонской городской больницы, живет в южной части города на Ньютон-стрит. Под номером четыре — Льюис Ларсон, полицейский из пятнадцатого участка, дежурит на патрульной машине. Пятый работает управляющим в гастрономе в Уэллсли, зовут Эдвард Эйзнер, живет рядом с магазином. Номер шесть — Тед Спаркс, преподает математику в университете, живет в Бостоне на Лайм-стрит. И, наконец, седьмой — француз, зовут Эмиль Гане, студент последнего курса университета Кеннеди, изучает политику, живет в общежитии на Маунт-Обурн-стрит.Квирк замолчал и поднял глаза на нас. Мы взглянули на него. До сих пор для получения информации Квирк просто направлял по следу своих ребят. Сейчас же дело усложнялось.— Итак, один из этой семерки — возможно тот, за которым ты гнался, — сказал Квирк.— Да, все было бы намного проще, если бы ты поймал этого ублюдка, — вздохнул Белсон. — Или хотя бы рассмотрел получше.— Может, соберем их всех вместе и попросим посоревноваться со мной в беге? — мрачно пошутил я. — Тех, кто проиграет, сразу же вычеркнем.— Какие новости у Сюзан? — спросил Квирк.— Глухо. Хоук торчит там целый день. Пока никаких происшествий. И Сюзан ничего не сообщает.— Как там у Хоука самочувствие? — ухмыльнулся Белсон.— Тупеет от безделья. Похож на тигра в зоопарке, — ответил я.— Да, это для него хуже тюрьмы, — улыбнулся Белсон.— Пусть подежурит на улице для разнообразия, — предложил Квирк.— Итак, теперь, когда я сузил круг подозреваемых до семи человек, может вы сможете разобраться, кто же из них Красная Роза? — спросил я. — Пока оба вы в отпуске и делать вам все равно нечего?— Ну, что мы, не опытные сыщики, что ли? — проворчал Квирк.— Только так, чтобы потом за нами не гонялся бостонский институт психоаналитики, — добавил я.— Ничего, сделаем «крышу», — усмехнулся Квирк. — Откроем свою фирму «Квирк и Белсон, частные детективы».— Но тогда ты уже будешь не лейтенант, — вставил Белсон. — А по алфавиту фирма должна называться «Белсон и Квирк».— Ладно, если что-то узнаем, будем держать тебя в курсе, — пообещал мне Квирк.— Перво-наперво проверьте охранника и полицейского, — предложил я.— Договорились, — кивнул Квирк.— И особенно охранника, — добавил я. — То, что он лечится у психотерапевта, совершенно необъяснимо. Все остальные вполне могут иметь профессиональные нервные расстройства, даже тот же полицейский. А вот охранник... В общем, начните с него.— Хорошо, — согласился Квирк. — Как только что-нибудь раскопаем, сразу же сообщим. Глава 19 Включив у себя в кабинете автоответчик, я вернулся к Сюзан и, усадив ее к себе на колени, принялся ждать вестей от Квирка и Белсона. Хоук был с ними, и я чувствовал себя забытым и покинутым, оставаясь наедине с книгами и телевизором, да еще с кольтом «Питон», готовым в любую секунду вступить в дело, если кто-то вдруг ворвется в приоткрытую дверь гостиной.Да, я действительно чувствовал себя покинутым, уставшим от скуки и совершенно бесполезным. Желание поквитаться наконец с наглецом, который подбросил Сюзан красную розу и сумел убежать от меня, стало почти осязаемым. Словно страсть, оно ползало по шее, покалывало руки, в то время как я не мог придумать ничего лучшего, чем просто ждать и прислушиваться к каждому подозрительному звуку.Не зная, как еще справиться со скукой, я позвонил к себе в контору, проверил автоответчик и обнаружил сообщение от женщины по имени Сара, которая представилась продюсером телепередачи Джимми Уинстона и просила прийти поговорить о Красной Розе.Я набрал ее номер.— О, — радостно ответила она. — Спасибо, что позвонили. Мы знаем, не все удовлетворены тем фактом, что этот Уошборн признан Красной Розой.— Угу, — промычал я.— Но нам никак не удается найти кого-то, с кем можно было бы поговорить об этом, — продолжала она. — На прошлой неделе мы еще держали связь с начальником отдела убийств, но сейчас ни в управлении, ни в окружной прокуратуре никто не желает даже перезвонить нам.— Я тоже пытался связаться с ними. С таким же успехом.— Понятно. Но в любом случае мы знаем, что вы занимались этим делом. Может, хоть вы смогли бы как-нибудь заглянуть к нам и поговорить с Джимми?— Конечно, — согласился я. — Уж меня-то они не смогут заставить уйти в отпуск.— А нельзя ли прийти прямо сегодня? — осмелела она.— Договорились. Только, если позволите, я сам назначу время.— Конечно, — обрадовалась Сара.Вот таким образом в четверть десятого вечера мы с Сюзан оказались в лифте, поднимающем нас на седьмой этаж здания, что рядом с мэрией.Лифт остановился, и мы подошли к сидящей за небольшим столом женщине-охраннику. Я заметил, что она была не из «Системы безопасности Баллета». Женщина позвонила по телефону, и через минуту в холл вышла молоденькая толстушка-блондинка в огромных очках с бордовыми стеклами.— Привет, — улыбнулась она нам. — Я Сара. Джимми ждет вас.Мы прошли через холл и оказались в студии, где Джимми Уинстон, надев наушники, внимательно слушал кого-то, кто звонил ему по телефону. Он молча кивнул нам и жестом указал мне на кресло по другую сторону U-образной стойки. Это было вращающееся кресло с висящими рядом наушниками. Напротив Джимми, на стене крупными буквами было набрано название передачи и так же крупно — номер телефона. Чуть ниже цифр располагалось стеклянное окно в операторскую. Я сел в кресло, Сюзан устроилась рядом. Я заметил, что, когда она садилась, Джимми с большим интересом покосился на ее ноги.— Конечно, конечно, вы имеете право на собственное мнение, — проговорил Джимми в микрофон. — Но, честно говоря, я уже устал все это слушать.Он сделал знак в операторскую.— Программа «Мысль» из Бостона и я, Джимми Уинстон, вернемся к вам через пять минут после краткой сводки новостей.Он снова сделал знак в операторскую, затем откинулся в кресле и поднял глаза на меня. Сквозь стеклянное окно я видел, как диктор с синеватым как у мертвеца лицом устроился рядом с инженером и начал читать новости.— Что-то они сегодня все просто с ума посходили, — проворчал Уинстон. Это был толстяк с коротким «ежиком», даже в помещении не снимающий очков «Рэйбан» в черной оправе. На нем была расстегнутая на груди белая рубашка с большим воротником и серые шерстяные брюки. Снятые с ног туфли стояли рядом, под стойкой.— Итак, вы детектив, — проговорил он.— Да, — кивнул я. — А это Сюзан Сильверман.Он небрежно кивнул Сюзан.— Ну, что вы знаете такого, чего еще никому не говорили?— Я знаю один чудесный рецепт приготовления блинчиков, — ответил я. — О нем наверняка еще никто не знает.Джимми механически улыбнулся.— Все ясно, молодец. А насчет этого убийцы? По-моему, вы считаете, что полиция поймала не того?В комнату вошла Сара и вручила Джимми несколько листов отпечатанного текста.— Джимми, мы чуть изменили текст. И, чтобы ты знал, сразу за твоим приветствием пойдет реклама, хорошо?— О, Господи, — воскликнул Уинстон. — Вы бы еще подождали, когда я буду в этом проклятом эфире. На кой черт вам понадобилось менять текст?— Дело в том, что, ну, в общем... — начала Сара.— Ладно, бог с ним. Нет времени. Оставляйте. Просмотрю перед началом.Сара страдальчески улыбнулась нам и ускакала прочь. Джимми покачал головой, посмотрел на меня и закатил глаза.— Ну и дурдом, — пробормотал он и начал просматривать текст. Я взглянул на Сюзан.— Я смотрю, тут становится все интереснее и интереснее, — шепнула она и одарила меня милой улыбкой.Диктор закончил чтение новостей, и Джимми включил свой динамик на полную громкость. Пошла реклама нового автомобиля.— У нас есть секунд тридцать, — быстро проговорил Джимми. — Итак, я задам пару вопросов, а потом будем отвечать на телефонные звонки. Вам нужно будет одеть наушники.Он выглядел как настоящий слизняк, но голос, тем не менее, обладал тем красивым бархатистым тембром, каким обычно обладают голоса профессионалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18