laguraty
Если нет, пока останьтесь там. Но не рассказывайте им, что случилось, ладно?
— Ладно, — кивнул Фокс и стал подниматься по лестнице.
Фотоаппарат Бейли щёлкал и полыхал вспышками. Жуткое лицо мисс Санскрит внезапно возникало из тьмы и вновь терялось во мраке смерти. Томпсон собрал глиняные черепки и раскладывал их на противоположном конце рабочего стола. Через комнату промчались ещe две любознательные мухи. Аллен продолжал смотреть сквозь щель в шторе.
Перед входом остановилась машина. Из неe вышел нгомбванец в штатском, перекинулся парой слов с постовым полицейским и опустил что-то в почтовый ящик. Аллен услышал, как лязгнула заслонка. Когда машина ушла, он вышел в холл и забрал из ящика пакет.
— Что там? — спросил Гибсон.
Аллен вскрыл конверт: два подписанных и старательно проштемпелёванных британских паспорта и письмо на бланке с грифом посольства на нгомбванском языке.
— Не удивлюсь, если тут сказано, что к ним подобает относиться как к особо важным персонам, — заметил Аллен и убрал документы в карман.
Расследование шло полным ходом. Прибыл сэр Джеймс Кертис с секретарём. Сэр Джеймс довольно ядовито заметил, что хочет знать, позволят ли ему на этот раз поступать, как принято, и сможет ли он произвести вскрытие когда и где сочтёт нужным. При виде трупов он испытал почти физическое отвращение, чего Аллен за ним ещe никогда не замечал. И огорчённо спросил, дадут ли в его распоряжение бульдозер.
Потом заключил, что смерть, скорее всего, наступила не меньше часа назад, согласился с версией Аллена о способе убийства, выслушал его предложения и уже собрался уходить, когда Аллен его остановил:
— Когда-то этого парня подозревали в торговле наркотиками. Но сами они их не потребляли, верно?
— Я обращу на это внимание, но так бывает нечасто.
— Можно ожидать, что на убийце мы найдём кровь?
Сэр Джеймс призадумался.
— Не исключено, — протянул он наконец. — Если речь идёт о женщине, орудие убийства могло благодаря своим размерам послужить своего рода щитом; в случае с мужчиной этому могло помешать положение головы.
— Могло орудие убийства на мужчину упасть, или мог быть удар нанесён сверху вниз? Это исключительно тяжёлый предмет.
— Вполне возможно.
— Понимаю.
— Пришлёте мне потом этих чудовищ, Рори? Счастливо оставаться.
Едва он ушёл, Фокс с полицейским, который сторожил на лестнице, спустились вниз.
— Я полагал, что лучше подождать, пока сэр Джеймс не управится, — сказал Фокс. — Я был там с ними в комнате. Чабб спокоен, но заметно, что ему не по себе.
В его устах это могло означать что угодно, от раздражения до ярости или даже самоубийственных наклонностей.
— Он только что спрашивал, — продолжал Фокс, — где Санскриты и почему мы их задерживаем. Я поинтересовался, для чего он хотел их видеть, и Чабб заявил, что вообще не собирался этого делать. Просто шёл из аптеки домой и встретил полковника с мистером Шериданом. Полковник, по его словам, выглядел весьма неважно, и потому он попытался забрать его домой, но тот все жал на звонок.
— А что он делает сейчас?
— Трудно описать. Невероятно возбуждён. Бормочет что-то в том духе, что Санскрит — ядовитая гадина, и должен был предстать перед военно — полевым судом.
— А Гомес — Шеридан?
— Тот решил разыгрывать справедливое возмущение. Требует объяснений. Он позаботится, чтобы о столь вопиющем случае стало известно на надлежащем уровне. Мы про него ещe услышим. С виду совершенно нормальная реакция, только у него при этом дёргается левый глаз. И все все время спрашивают, где Санскриты.
— Самое время им узнать об этом, — кивнул Аллен и обернулся к Бейли и Томпсону. — Пахнет палёной кожей. Придётся покопаться в печке.
— Ищете что-то определённое, мистер Аллен?
— Нет. Впрочем… нет. Просто мне любопытно, не отыщутся ли следы чего-то, что пытались уничтожить. Пойдёмте.
Они с Фоксом поднялись по лестнице.
Когда Аллен открыл дверь и вошёл, ему показалось, что Гомес поспешно вскочил на ноги. Он стоял лицом к Аллену, втянув плешивую голову в плечи, и глаза словно чёрные пуговки выделялись на бледной козлиной физиономии. Гомес вполне мог сойти за актёра в захудалом латиноамериканском фильме.
В другом конце комнаты стоял Чабб и смотрел в окно с отчаянной дисциплинированностью солдата на гауптвахте, и все, о чем он думал, делал или чувствовал, оставалось скрытым за маской покорности.
Полковник Кобурн-Монфор лежал в качалке и, развесив губы, громко храпел. «Он был бы менее противен, — подумал Аллен, — если бы не облик офицера и джентльмена: строгий костюм, перстень с печаткой на нужном пальце, туфли ручной работы, галстук его полка, довольно элегантные носки и шляпа с Джермин Стрит, которая сейчас валялась на полу возле кресла.» Все было в полном порядке. А сам полковник Кобурн-Монфор — далеко отсюда.
Гомес тут же взвился:
— Видимо, вы несёте ответственность за это безобразие. Объясните, почему меня тут беспричинно задерживают и никто не желает ни объясниться, ни извиниться?
— Разумеется, — кивнул Аллен. — Потому, что мы полагаем, что вы поможете в нашей работе.
— Полицейские штучки, — фыркнул Гомес. Под глазом у него задёргалась жилка.
— Ну, не надо так, — возразил Аллен.
— Какую работу вы имеете в виду?
— Мы расследуем некоторые обстоятельства, касающиеся той пары, что живёт в этом доме. Это брат и сестра по фамилии Санскрит.
— Где они?
— Далеко они не ушли.
— У них какие-то проблемы? — спросил он, оскалив зубы.
— Да.
— Меня это не удивляет. Они просто преступники. Чудовища.
Полковник захрапел и открыл глаза.
— Что? — спросил он. — О ком вы говорите? О чудовищах?
Гомес презрительно фыркнул.
— Спите, — бросил он. — Вы просто отвратительны.
— Да насрал я на такие замечания, — заявил полковник зычным командным голосом. И закрыл глаза.
— Откуда вы знаете, что они преступники? — спросил Аллен.
— У меня надёжная информация, — буркнул Гомес.
— Откуда?
— От друзей из Африки.
— Из Нгомбваны?
— Из одной так называемой независимой страны. Полагаю, она так именуется.
— Вы должны бы это знать, — заметил Аллен, — раз так долго там жили. — А сам подумал: «Он сейчас очень похож на ящерицу.»
— Глупости, — пробурчал Гомес.
— Не думаю, мистер Гомес.
Чабб отвернулся от окна и уставился на него, разинув рот.
— Меня зовут Шеридан, — громко заявил Гомес.
— Ради Бога, если вы предпочитаете это имя…
— Послушайте, — требовательно спросил Чабб, — что все это значит? С именами?
— Идите сюда, Чабб, и сядьте, — подозвал его Аллен. — Я вам должен кое-что сказать, и в ваших собственных интересах слушать как следует. Садитесь. Хорошо. Полковник Кобурн-Монфор…
— Разумеется, — промычал полковник и открыл глаза.
— Вы способны меня слушать или послать за чем-нибудь, что вас сможет воскресить?
— Разумеется, я в состоянии вас слушать. Хотя и сомневаюсь, что в этом есть смысл.
— Хорошо, я вам кое-что скажу: вы все трое — члены банды, которая возникла на почве рассовой ненависти, точнее из ненависти к людям из Нгомбваны. Позавчера ночью вы хотели убить президента.
— Что за идиотские заявления? — взорвался Гомес.
— У вас был информатор в посольстве — сам посол, который верил, что после смерти президента он с вашей помощью сумеет прорваться к власти. И в обмен за услугу вас, мистер Гомес, и вас, полковник Монфор, должны были вновь с почётом принять в Нгомбване.
Полковник взмахнул рукой, словно эти слова были слишком несерьёзны, чтобы обращать на них внимания. Гомес, элегантно заложивший ногу на ногу, молча наблюдал за Алленом поверх переплетённых пальцев. Чабб замер, напряжённо выпрямившись на краю кресла.
— Брат и сестра Санскрит, — продолжал Аллен, — тоже были членами вашей шайки. Мисс Санскрит изготовила в мастерской ваши медальоны. Однако они были двойными агентами. С самого начала вашего заговора и до той минуты, когда он должен был осуществиться, без ведома посла они сообщали о каждом вашем шаге и замыслах представителям Нгомбваны. Наверно, вы тоже это почувствовали, когда план провалился. Полагаю, что вчера ночью, когда кончилась здешняя встреча, один из вас тайком проследил за Санскритом до посольства и издалека увидел, как он передаёт конверт. Он прошёл мимо вашего дома, полковник Монфор.
— Последнее время ночью я не выхожу из дома, — заявил полковник почти печально.
— Тогда, может быть, ваша жена? Не впервые ей пришлось вас заменить. Ну, впрочем это не имеет значения. Полагаю, какую роль сыграли во всем случившемся Санскриты, вы окончательно поняли лишь сегодня утром, когда узнали, что они закрыли мастерскую и собрались уезжать.
— Это им удалось? — тут же спросил Чабб. — Они скрылись?
— Вернёмся к самому покушению. Все сначала шло по плану до той самой минуты, когда прозвучал выстрел, который отвлёк внимание гостей, а вы, Чабб, атаковали стражника с копьём. Вы ударили его сзади, вероятно стоя при этом на стуле, чтобы лучше достать. Но в критический момент на вас, тоже сзади, напал слуга — нгомбванец. Ваш удар обрушился не на голову телохранителя, а на его ключицу. Он все ещe способен был воспользоваться своим копьём и сделал это. Обеими руками, прекрасно понимая, что делает, он проткнул посла.
Аллен посмотрел на троих мужчин. Ни в их позах, ни в лицах ничего не изменилось, только у Чабба запылал бледный румянец да вечно лиловая физиономия полковника ещe больше посинела. Они молчали.
— Вижу, мы друг друга понимаем. Вы не возражаете.
— Ничего подобного, — тут же возразил Гомес. — Вся история — плод вашей фантазии и оговор. Это глупость, которая не заслуживает ответа.
— Чабб?
— Я не обязан отвечать на ваши обвинения, сэр. Повторю только то, что уже говорил. На меня напали.
— Полковник?
— Что? Мне нечего сказать.
— Зачем полчаса назад вы все рвались сюда?
— Это наше дело, — заявили все трое в один голос, и Чабб снова повторил, что не собирался заходить к Санскритам и остановился только чтобы предложить полковнику проводить его домой.
Полковник пробурчал нечто вроде: «Вовсе ни к чему.»
— Вы настаиваете на своих словах? — спросил Аллен. — Вы уверены, что не пришли сюда, чтобы устроить небольшое торжество по случаю отъезда Санскритов и оставить им, или по крайней мере брату, подарок на долгую память?
Они молчали. Не смотрели ни на Аллена, ни друг на друга, но на миг могло показаться, что по лицам пролетела тень ехидных улыбок.
Снова задребезжал звонок у дверей, и трещал не переставая. Аллен вышел в коридор.
На улице стояла миссис Чабб, настаивая, чтобы еe впустили. Дежурный полицейский обернулся, взглянул на лестницу и заметил Аллена.
— Все в порядке, — сказал тот. — Скажите, пусть поднимется наверх.
Это была совершенно иная миссис Чабб. Она взлетела по лестнице с воинственно поднятой головой и в коридоре подступила к Аллену, едва переводя дыхание.
— Где он? Где Чабб? Вы мне велели не пускать его из дому, а теперь держите его здесь. И к тому же с этими людьми! Разве не так? Я знаю, что он здесь. Я была на Мьюс и видела его. И что вы с ним хотите сделать? Где мой муж? — вновь и вновь повторяла миссис Чабб.
— Проходите, — пригласил еe Аллен. — Он там.
Она заглянула в комнату. Муж встал, она подошла к нему.
— Что ты тут забыл? Пойдём со мной. Нечего тебе тут делать.
— Не надо, не вмешивайся, — сказал Чабб. — Тут тебе нечего делать, Мин.
— Как это мне нечего тут делать? Я стою тут со своим собственным мужем!
— Послушай, дорогая…
— Молчи! — она обернулась к его сообщникам. — А вы, господа, не имеете права затягивать его в свои дела только потому, что он на вас работает, вечно напоминать об этом и подсовывать дурные мысли. Её это не воскресит. Оставьте нас в покое! Сид, пошли со мной, пойдём домой.
— Не могу, — покачал он головой. — Не могу, Мин.
— Почему это ты не можешь? — она закрыла рот рукой. — Тебя арестовали! Они узнали, что…
— Заткнись! — взревел Чабб. — Дура чёртова! Сама не знаешь, что несёшь. — Они в ярости уставились друг на друга, но он тут же сдался. — Прости, Мин. Я не хотел грубить. Меня не арестовали. Все не так.
— А где эти двое?
— Чабб, вы не можете справиться со своей женой? — прошипел Гомес. — Избавьтесь от неё!
— Не говорите ерунды! — зло покосился на него Чабб.
Из глубины кресла удивительно резким и чистым голосом отозвался полковник Кобурн-МОнфор.
— Чабб!
— Да, сэр?
— Вы забываетесь.
— Простите, сэр.
— Миссис Чабб, — вмешался Аллен, — все, что я вам сказал, сегодня утром, было всерьёз. Но с тех пор ситуация решительно изменилась; выяснились обстоятельства, о которых вы понятия не имеете. Скоро обо всем узнаете. А пока прошу оставаться в этой комнате и вести себя спокойно.
— Послушай, Мин… — перебил его Чабб.
— Или, — продолжал Аллен, — просто идите домой и ждите там. Много времени это не займёт.
— Лучше иди, Мин. Так будет лучше.
— Я остаюсь, — заявила она, прошла в противоположный конец комнаты и села там.
Гомес, дрожа от ярости, взревел:
— Последний раз вас спрашиваю: где они? Куда они девались? Уехали? Я требую, чтобы вы мне ответили. Где Санскриты?
— Они внизу, — спокойно сказал Аллен.
Гомес вскочил со стула, что-то выкрикнул — Аллену показалось, что по-португальски — потом на миг замялся, не зная, что сказать, и наконец с заметным замешательством спросил:
— Вы их арестовали?
— Нет.
— Я хочу их видеть, — заявил он. — И настаиваю на этом.
— Увидите, — кивнул Аллен и многозначительно покосился на Фокса. Инспектор вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Гомес двинулся к дверям.
Констебль, дежуривший в коридоре, вернулся и загородил ему дорогу.
— Пошли? — спросил Аллен и вышел первым.
III
С этой минуты события в керамической мастерской превратились в трагический и ужасный фарс. Позднее, много дней спустя, Аллен вспоминал о них как о самом удивительном эпизоде своей профессиональной карьеры. С той минуты, когда труп мисс Санскрит принял первого посетителя, все трое подозреваемых стали превращаться в кукол, манекены, карикатуры на самих себя. При других обстоятельствах все могло бы походить на чёрную комедию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Ладно, — кивнул Фокс и стал подниматься по лестнице.
Фотоаппарат Бейли щёлкал и полыхал вспышками. Жуткое лицо мисс Санскрит внезапно возникало из тьмы и вновь терялось во мраке смерти. Томпсон собрал глиняные черепки и раскладывал их на противоположном конце рабочего стола. Через комнату промчались ещe две любознательные мухи. Аллен продолжал смотреть сквозь щель в шторе.
Перед входом остановилась машина. Из неe вышел нгомбванец в штатском, перекинулся парой слов с постовым полицейским и опустил что-то в почтовый ящик. Аллен услышал, как лязгнула заслонка. Когда машина ушла, он вышел в холл и забрал из ящика пакет.
— Что там? — спросил Гибсон.
Аллен вскрыл конверт: два подписанных и старательно проштемпелёванных британских паспорта и письмо на бланке с грифом посольства на нгомбванском языке.
— Не удивлюсь, если тут сказано, что к ним подобает относиться как к особо важным персонам, — заметил Аллен и убрал документы в карман.
Расследование шло полным ходом. Прибыл сэр Джеймс Кертис с секретарём. Сэр Джеймс довольно ядовито заметил, что хочет знать, позволят ли ему на этот раз поступать, как принято, и сможет ли он произвести вскрытие когда и где сочтёт нужным. При виде трупов он испытал почти физическое отвращение, чего Аллен за ним ещe никогда не замечал. И огорчённо спросил, дадут ли в его распоряжение бульдозер.
Потом заключил, что смерть, скорее всего, наступила не меньше часа назад, согласился с версией Аллена о способе убийства, выслушал его предложения и уже собрался уходить, когда Аллен его остановил:
— Когда-то этого парня подозревали в торговле наркотиками. Но сами они их не потребляли, верно?
— Я обращу на это внимание, но так бывает нечасто.
— Можно ожидать, что на убийце мы найдём кровь?
Сэр Джеймс призадумался.
— Не исключено, — протянул он наконец. — Если речь идёт о женщине, орудие убийства могло благодаря своим размерам послужить своего рода щитом; в случае с мужчиной этому могло помешать положение головы.
— Могло орудие убийства на мужчину упасть, или мог быть удар нанесён сверху вниз? Это исключительно тяжёлый предмет.
— Вполне возможно.
— Понимаю.
— Пришлёте мне потом этих чудовищ, Рори? Счастливо оставаться.
Едва он ушёл, Фокс с полицейским, который сторожил на лестнице, спустились вниз.
— Я полагал, что лучше подождать, пока сэр Джеймс не управится, — сказал Фокс. — Я был там с ними в комнате. Чабб спокоен, но заметно, что ему не по себе.
В его устах это могло означать что угодно, от раздражения до ярости или даже самоубийственных наклонностей.
— Он только что спрашивал, — продолжал Фокс, — где Санскриты и почему мы их задерживаем. Я поинтересовался, для чего он хотел их видеть, и Чабб заявил, что вообще не собирался этого делать. Просто шёл из аптеки домой и встретил полковника с мистером Шериданом. Полковник, по его словам, выглядел весьма неважно, и потому он попытался забрать его домой, но тот все жал на звонок.
— А что он делает сейчас?
— Трудно описать. Невероятно возбуждён. Бормочет что-то в том духе, что Санскрит — ядовитая гадина, и должен был предстать перед военно — полевым судом.
— А Гомес — Шеридан?
— Тот решил разыгрывать справедливое возмущение. Требует объяснений. Он позаботится, чтобы о столь вопиющем случае стало известно на надлежащем уровне. Мы про него ещe услышим. С виду совершенно нормальная реакция, только у него при этом дёргается левый глаз. И все все время спрашивают, где Санскриты.
— Самое время им узнать об этом, — кивнул Аллен и обернулся к Бейли и Томпсону. — Пахнет палёной кожей. Придётся покопаться в печке.
— Ищете что-то определённое, мистер Аллен?
— Нет. Впрочем… нет. Просто мне любопытно, не отыщутся ли следы чего-то, что пытались уничтожить. Пойдёмте.
Они с Фоксом поднялись по лестнице.
Когда Аллен открыл дверь и вошёл, ему показалось, что Гомес поспешно вскочил на ноги. Он стоял лицом к Аллену, втянув плешивую голову в плечи, и глаза словно чёрные пуговки выделялись на бледной козлиной физиономии. Гомес вполне мог сойти за актёра в захудалом латиноамериканском фильме.
В другом конце комнаты стоял Чабб и смотрел в окно с отчаянной дисциплинированностью солдата на гауптвахте, и все, о чем он думал, делал или чувствовал, оставалось скрытым за маской покорности.
Полковник Кобурн-Монфор лежал в качалке и, развесив губы, громко храпел. «Он был бы менее противен, — подумал Аллен, — если бы не облик офицера и джентльмена: строгий костюм, перстень с печаткой на нужном пальце, туфли ручной работы, галстук его полка, довольно элегантные носки и шляпа с Джермин Стрит, которая сейчас валялась на полу возле кресла.» Все было в полном порядке. А сам полковник Кобурн-Монфор — далеко отсюда.
Гомес тут же взвился:
— Видимо, вы несёте ответственность за это безобразие. Объясните, почему меня тут беспричинно задерживают и никто не желает ни объясниться, ни извиниться?
— Разумеется, — кивнул Аллен. — Потому, что мы полагаем, что вы поможете в нашей работе.
— Полицейские штучки, — фыркнул Гомес. Под глазом у него задёргалась жилка.
— Ну, не надо так, — возразил Аллен.
— Какую работу вы имеете в виду?
— Мы расследуем некоторые обстоятельства, касающиеся той пары, что живёт в этом доме. Это брат и сестра по фамилии Санскрит.
— Где они?
— Далеко они не ушли.
— У них какие-то проблемы? — спросил он, оскалив зубы.
— Да.
— Меня это не удивляет. Они просто преступники. Чудовища.
Полковник захрапел и открыл глаза.
— Что? — спросил он. — О ком вы говорите? О чудовищах?
Гомес презрительно фыркнул.
— Спите, — бросил он. — Вы просто отвратительны.
— Да насрал я на такие замечания, — заявил полковник зычным командным голосом. И закрыл глаза.
— Откуда вы знаете, что они преступники? — спросил Аллен.
— У меня надёжная информация, — буркнул Гомес.
— Откуда?
— От друзей из Африки.
— Из Нгомбваны?
— Из одной так называемой независимой страны. Полагаю, она так именуется.
— Вы должны бы это знать, — заметил Аллен, — раз так долго там жили. — А сам подумал: «Он сейчас очень похож на ящерицу.»
— Глупости, — пробурчал Гомес.
— Не думаю, мистер Гомес.
Чабб отвернулся от окна и уставился на него, разинув рот.
— Меня зовут Шеридан, — громко заявил Гомес.
— Ради Бога, если вы предпочитаете это имя…
— Послушайте, — требовательно спросил Чабб, — что все это значит? С именами?
— Идите сюда, Чабб, и сядьте, — подозвал его Аллен. — Я вам должен кое-что сказать, и в ваших собственных интересах слушать как следует. Садитесь. Хорошо. Полковник Кобурн-Монфор…
— Разумеется, — промычал полковник и открыл глаза.
— Вы способны меня слушать или послать за чем-нибудь, что вас сможет воскресить?
— Разумеется, я в состоянии вас слушать. Хотя и сомневаюсь, что в этом есть смысл.
— Хорошо, я вам кое-что скажу: вы все трое — члены банды, которая возникла на почве рассовой ненависти, точнее из ненависти к людям из Нгомбваны. Позавчера ночью вы хотели убить президента.
— Что за идиотские заявления? — взорвался Гомес.
— У вас был информатор в посольстве — сам посол, который верил, что после смерти президента он с вашей помощью сумеет прорваться к власти. И в обмен за услугу вас, мистер Гомес, и вас, полковник Монфор, должны были вновь с почётом принять в Нгомбване.
Полковник взмахнул рукой, словно эти слова были слишком несерьёзны, чтобы обращать на них внимания. Гомес, элегантно заложивший ногу на ногу, молча наблюдал за Алленом поверх переплетённых пальцев. Чабб замер, напряжённо выпрямившись на краю кресла.
— Брат и сестра Санскрит, — продолжал Аллен, — тоже были членами вашей шайки. Мисс Санскрит изготовила в мастерской ваши медальоны. Однако они были двойными агентами. С самого начала вашего заговора и до той минуты, когда он должен был осуществиться, без ведома посла они сообщали о каждом вашем шаге и замыслах представителям Нгомбваны. Наверно, вы тоже это почувствовали, когда план провалился. Полагаю, что вчера ночью, когда кончилась здешняя встреча, один из вас тайком проследил за Санскритом до посольства и издалека увидел, как он передаёт конверт. Он прошёл мимо вашего дома, полковник Монфор.
— Последнее время ночью я не выхожу из дома, — заявил полковник почти печально.
— Тогда, может быть, ваша жена? Не впервые ей пришлось вас заменить. Ну, впрочем это не имеет значения. Полагаю, какую роль сыграли во всем случившемся Санскриты, вы окончательно поняли лишь сегодня утром, когда узнали, что они закрыли мастерскую и собрались уезжать.
— Это им удалось? — тут же спросил Чабб. — Они скрылись?
— Вернёмся к самому покушению. Все сначала шло по плану до той самой минуты, когда прозвучал выстрел, который отвлёк внимание гостей, а вы, Чабб, атаковали стражника с копьём. Вы ударили его сзади, вероятно стоя при этом на стуле, чтобы лучше достать. Но в критический момент на вас, тоже сзади, напал слуга — нгомбванец. Ваш удар обрушился не на голову телохранителя, а на его ключицу. Он все ещe способен был воспользоваться своим копьём и сделал это. Обеими руками, прекрасно понимая, что делает, он проткнул посла.
Аллен посмотрел на троих мужчин. Ни в их позах, ни в лицах ничего не изменилось, только у Чабба запылал бледный румянец да вечно лиловая физиономия полковника ещe больше посинела. Они молчали.
— Вижу, мы друг друга понимаем. Вы не возражаете.
— Ничего подобного, — тут же возразил Гомес. — Вся история — плод вашей фантазии и оговор. Это глупость, которая не заслуживает ответа.
— Чабб?
— Я не обязан отвечать на ваши обвинения, сэр. Повторю только то, что уже говорил. На меня напали.
— Полковник?
— Что? Мне нечего сказать.
— Зачем полчаса назад вы все рвались сюда?
— Это наше дело, — заявили все трое в один голос, и Чабб снова повторил, что не собирался заходить к Санскритам и остановился только чтобы предложить полковнику проводить его домой.
Полковник пробурчал нечто вроде: «Вовсе ни к чему.»
— Вы настаиваете на своих словах? — спросил Аллен. — Вы уверены, что не пришли сюда, чтобы устроить небольшое торжество по случаю отъезда Санскритов и оставить им, или по крайней мере брату, подарок на долгую память?
Они молчали. Не смотрели ни на Аллена, ни друг на друга, но на миг могло показаться, что по лицам пролетела тень ехидных улыбок.
Снова задребезжал звонок у дверей, и трещал не переставая. Аллен вышел в коридор.
На улице стояла миссис Чабб, настаивая, чтобы еe впустили. Дежурный полицейский обернулся, взглянул на лестницу и заметил Аллена.
— Все в порядке, — сказал тот. — Скажите, пусть поднимется наверх.
Это была совершенно иная миссис Чабб. Она взлетела по лестнице с воинственно поднятой головой и в коридоре подступила к Аллену, едва переводя дыхание.
— Где он? Где Чабб? Вы мне велели не пускать его из дому, а теперь держите его здесь. И к тому же с этими людьми! Разве не так? Я знаю, что он здесь. Я была на Мьюс и видела его. И что вы с ним хотите сделать? Где мой муж? — вновь и вновь повторяла миссис Чабб.
— Проходите, — пригласил еe Аллен. — Он там.
Она заглянула в комнату. Муж встал, она подошла к нему.
— Что ты тут забыл? Пойдём со мной. Нечего тебе тут делать.
— Не надо, не вмешивайся, — сказал Чабб. — Тут тебе нечего делать, Мин.
— Как это мне нечего тут делать? Я стою тут со своим собственным мужем!
— Послушай, дорогая…
— Молчи! — она обернулась к его сообщникам. — А вы, господа, не имеете права затягивать его в свои дела только потому, что он на вас работает, вечно напоминать об этом и подсовывать дурные мысли. Её это не воскресит. Оставьте нас в покое! Сид, пошли со мной, пойдём домой.
— Не могу, — покачал он головой. — Не могу, Мин.
— Почему это ты не можешь? — она закрыла рот рукой. — Тебя арестовали! Они узнали, что…
— Заткнись! — взревел Чабб. — Дура чёртова! Сама не знаешь, что несёшь. — Они в ярости уставились друг на друга, но он тут же сдался. — Прости, Мин. Я не хотел грубить. Меня не арестовали. Все не так.
— А где эти двое?
— Чабб, вы не можете справиться со своей женой? — прошипел Гомес. — Избавьтесь от неё!
— Не говорите ерунды! — зло покосился на него Чабб.
Из глубины кресла удивительно резким и чистым голосом отозвался полковник Кобурн-МОнфор.
— Чабб!
— Да, сэр?
— Вы забываетесь.
— Простите, сэр.
— Миссис Чабб, — вмешался Аллен, — все, что я вам сказал, сегодня утром, было всерьёз. Но с тех пор ситуация решительно изменилась; выяснились обстоятельства, о которых вы понятия не имеете. Скоро обо всем узнаете. А пока прошу оставаться в этой комнате и вести себя спокойно.
— Послушай, Мин… — перебил его Чабб.
— Или, — продолжал Аллен, — просто идите домой и ждите там. Много времени это не займёт.
— Лучше иди, Мин. Так будет лучше.
— Я остаюсь, — заявила она, прошла в противоположный конец комнаты и села там.
Гомес, дрожа от ярости, взревел:
— Последний раз вас спрашиваю: где они? Куда они девались? Уехали? Я требую, чтобы вы мне ответили. Где Санскриты?
— Они внизу, — спокойно сказал Аллен.
Гомес вскочил со стула, что-то выкрикнул — Аллену показалось, что по-португальски — потом на миг замялся, не зная, что сказать, и наконец с заметным замешательством спросил:
— Вы их арестовали?
— Нет.
— Я хочу их видеть, — заявил он. — И настаиваю на этом.
— Увидите, — кивнул Аллен и многозначительно покосился на Фокса. Инспектор вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Гомес двинулся к дверям.
Констебль, дежуривший в коридоре, вернулся и загородил ему дорогу.
— Пошли? — спросил Аллен и вышел первым.
III
С этой минуты события в керамической мастерской превратились в трагический и ужасный фарс. Позднее, много дней спустя, Аллен вспоминал о них как о самом удивительном эпизоде своей профессиональной карьеры. С той минуты, когда труп мисс Санскрит принял первого посетителя, все трое подозреваемых стали превращаться в кукол, манекены, карикатуры на самих себя. При других обстоятельствах все могло бы походить на чёрную комедию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30