Джонни поднес сигарету ко рту и скорбно подумал, уж не последняя ли это его затяжка.
– Это Киеран Фой.
Джонни Хуже Некуда вздохнул с облегчением, глубоко затянулся, подошел к двери и приоткрыл ее. Пока он всматривался в Киерана, тот почувствовал запах марихуаны.
– Слышь, что тебе?
– Поговорить можно? – Киеран улыбнулся при виде сигареты и расширенных зрачков Джонни.
– Факт. Времени навалом. А как ты нашел Джонни?
– Встретил Ларри на улице Ридо.
– Слышь, пусть этот парень чему-нибудь научится. Он же знал, что я занят.
– Да я ненадолго. Мне нужна небольшая помощь, только и всего.
Джонни шагнул в сторону, и Киерану удалось войти, а Джонни запер дверь и предложил Киерану сигарету.
– Нет, спасибо!
– Слышь, курево – первый сорт. Прямо с Я-май-ки, понял? Там есть мужик, мы с ним действуем вместе. Так что у Джонни нет проблем. Проблемы здесь, в этом Вавилоне.
Киеран подтянул к себе подушку и сел напротив Джонни. Растаман перевернул доигравшую пластинку, и из динамиков снова загремела музыка.
– Слышь, у тебя проблемы с полицией? Что ты хочешь от Джонни?
– Две вещи. Ты не видел Тома? Тома Хенгуэра?
Джонни покачал головой:
– С ним дело дрянь, слышь, дрянь дело. Полиция ищет. И тебя ищет. Какой-то шорох идет, слышь? Джонни не хочет неприятностей. А еще чего тебе нужно?
– Нужно место, где можно пожить. Безопасное.
– Слышь, это много стоит. – Джонни потер пальцы. – Много стоит, понял? А тебя тоже ищут.
– Денег у меня нет, совсем нет. Я… – Киеран вздохнул и встал. – Ну ладно, извини, Джонни.
– Слышь, погоди, – сказал Джонни Хуже Некуда, полез в карман, вытащил пачку денег, отсчитал три двадцатки и протянул Киерану.
– Джонни помог бы тебе, но вот… – Он пожал плечами, показав на марихуану. – Вот что скажу, слышь, Джонни знает, что ты в городе, что в беду попал, понял? И Джонни жалко, но не могу помочь, слышь, не могу. Очень плохо. Хуже некуда. – Он усмехнулся. – Но с Джонни тоже плохо. Полиция одолела, следит за Джонни, очень следит. Джонни дал тебе эти деньги, а другое, что ты просишь, очень большой риск, очень. Слышь, ты меня понял?
Киеран кивнул.
– Спасибо, – сказал он, пряча деньги в карман. – Верну, как только смогу. Я… Будь спокоен, mon ami…
– Я спокоен. Всегда спокоен. Ты бери мои деньги. Джа знает, что мы друзья. А деньги, слышь, что? Тоже Вавилон. Бедный, богатый – какая разница. Джонни все равно счастливый. Было бы что курнуть, да регги послушать. Пусть придурки радуются в этом Вавилоне.
Киеран подумал, что и он ушел из городов на восток, «из Вавилона» к простой жизни. Он крепко пожал руку Джонни.
Тот расплылся в улыбке и снова затянулся.
– Слышь, ты помнишь своего друга То-би? – спросил он.
– Еще бы! Как он?
– Он тоже в городе, слышь. Бацает музыку. – Джонни изобразил, как играют на скрипке.
– Где он играет?
– Клуб «Лица». На Банковской улице, понял? Вдруг он поможет, а Джонни никак.
– Это мысль.
Киеран давно не видел Тоби. Не видел с тех дней, когда они играли в группе «Шутники» с Эмоном и Джоном Сандерсоном.
– Слышь, желаю повеселиться!
Киеран улыбнулся.
– Salut , – проговорил он, выходя в прихожую.
Музыка из двух стереоколонок, гремевшая в квартире Джонни Хуже Некуда, неотступно преследовала Киерана, пока он спускался по лестнице.
«Киеран Фой», – все время повторяла про себя Сара после разговора с Линдой. Было уже 5.30, и она запирала лавку. Что ж, теперь она знает имя, и она видела фотографию, но и это не слишком большая помощь. Она не очень представляла себе, что даст ей его имя. Может быть, стоит сегодня же пойти в клуб «Лица» и попытаться что-нибудь выяснить о Киеране у Тоби. Но и самого Тоби она не слишком хорошо знала. Только здоровалась с ним, и все. Однако какие у него могут быть причины отказаться поговорить с ней?
Она решила пообедать в итальянском ресторанчике напротив клуба. Оттуда она увидит Тоби сразу, как только он там появится. Лучше поговорить с ним до того, как начнется концерт.
Сара направилась вниз по Банковской улице. Идти было недалеко – через парк Лансдаун, потом через мост. На углу Пятой авеню и Банковской улицы она задержалась, ее остановило привычное сомнение – заперла ли она лавку, когда уходила. Оглянувшись, она не заметила одетого в штатское офицера Конной полиции, который заскочил в какой-то магазин и ждал там, когда Сара перейдет через дорогу, чтобы снова последовать за ней.
Констебль Пол Томпсон был полон решимости выполнить свой долг до конца. Он до сих пор не мог прийти в себя после того, какую шутку сыграл с ним накануне Фой. Надо было им поставить кого-нибудь у черного хода… Томпсон пожал плечами. Что ж, то было тогда, а это теперь. Он шел медленно, давая возможность объекту слежки отойти от него подальше. Она от него не уйдет.
18.30, вечер среды.
Такер сидел у себя в кабинете. Он снял пластмассовую крышку с кофейника и развернул сандвичи с ветчиной и сыром. Но едва он приступил к ним, как в кабинет вошел Хог.
– Не помешаю, инспектор?
«Ты мне всегда мешаешь», – подумал Такер. Движением руки он предложил Хогу сесть и откусил кусочек сандвича.
– Я насчет вашего отчета, – сказал Хог. – Насколько точно вы записали беседу?
Такер нахмурился:
– Для чего это вам понадобилось?
– Не стоит сразу вставать на дыбы, инспектор. Мы работаем с вами в одной группе.
«Черта с два», – подумал Такер и попытался улыбнуться:
– Так в чем дело, Хог?
– Когда вы беседовали с мисс Кенделл, она упомянула о каком-то сне. О страшном сне. «Что-то заставило меня вспомнить об этом сне именно сейчас» – так вы записали. А вы не помните, что именно заставило ее вспомнить? Какие-то ваши слова?
– Да какая разница?
Хог вздохнул:
– Разница в том, что мы ищем людей, обладающих особыми способностями. Очевидно, вы посчитали ее замечание о дурном сне настолько важным, что включили его в свой отчет. Я тоже считаю его важным. Вспомните Фоя с его «ощущением».
– Вряд ли это как-то связано, Хог. Я так подробно составляю свои отчеты, чтобы мне было о чем подумать. Если бы я стремился к настоящей точности, я должен был бы попросить собеседника подписать протокол, понимаете?
Хог постучал отчетом по колену:
– Я хочу вызвать сюда эту девушку.
– Нет.
– Почему «нет»? У меня появилось ощущение, что она…
– Ах, ощущение, Хог? Так производите свои проклятые опыты над собой. У вас было достаточно подконтрольных объектов, чтобы заполнить их досье десятки ящиков. Больше вам никто не нужен.
– Она не нужна мне в качестве подконтрольного объекта. Я хочу, чтобы она пришла, так как, может быть, она…
– Послушайте, Хог. Она ведь не входит в число вашей «нечисти», верно? Я говорил с ней. И с Тэмсоном тоже. Может быть, они и скрывают что-то. Гарантирую вам, что так и есть, но это мое дело. Не ваше. Сидите у себя в лаборатории. Вы и так достаточно наломали дров.
– Я говорил с суперинтендантом, – сказал Хог. – Он со мной согласился. Очевидно…
– Ах, вот как! – Такер бросил на стол сандвич и, яростно тыча кнопки, стал набирать телефон Мэдисона, желая, чтобы вместо кнопок перед ним было лицо Хога. – Уолли? – спросил он, когда ему ответили. – Кого ты хочешь видеть во главе проекта? Меня или этого востроглазого лабораторного кролика?
– О чем ты, Джон? У Хога возникла неплохая идейка. Министр нервничает, рычит, а появление этой девушки, похоже, может его успокоить. Все-таки это что-то реальное, понимаешь? Послужит оправданием нашего бюджета.
– Черт с ним, с министром! И с бюджетом тоже! Мы проводили эту операцию, как того хотелось Хогу. Вот и оказались в таком положении. А если вы задержите эту Сару Кенделл, вы испортите все, над чем я сейчас работаю.
Мэдисон на другом конце провода вздохнул, и Такер понял, о чем тот сейчас думает. Мэдисон взвешивает проблему нынешних отношений с министром, сравнивая ее с теми прошлыми проблемами, из которых Такер помог ему выпутаться. О результатах Такер не беспокоился, он слишком хорошо знал Мэдисона.
– Ладно, Джон, – наконец заговорил суперинтендант, – даю тебе двадцать четыре часа.
– А мне нужны дни, оставшиеся до конца недели.
– Я не могу столько ждать.
– До конца недели.
– А что я скажу Уильямсу?
– До конца недели, Уолли.
Мэдисон снова вздохнул:
– Ладно, Джон. Твоя взяла. Только не подведи меня.
– Не подведу. – Такер повесил трубку и уставился на Хога. – Вон из моего кабинета, кретин!
Хог вспыхнул:
– Как вы смеете, инспектор! Я сыт вашими оскорблениями по горло!
– Ну так пишите жалобу. Только оставьте меня в покое.
У Хога сделался такой вид, будто он готов был сказать что-то еще, но под взглядом Такера поспешно удалился из кабинета.
Такер покачал головой.
Возможно, идея выразить в словах свое отношение к Хогу была не слишком удачна, но после этого Такер, несомненно, почувствовал себя лучше. Хотя, по-видимому, его слова для этого ничтожества не были сюрпризом. Однако хватит играть и забавляться. Теперь ему предстоит добиться определенных результатов. Подхватив сандвич, он отправился в комнату радиосвязи узнать, не звонил ли кто-нибудь из его людей. Под мышкой он нес пухлую папку с досье, содержавшими все сведения, которые имелись в Управлении Канадской Королевской конной полиции о Джеймсе Стюарте Тэмсоне (известном также как Джеми Тэмс), о его отце, деде и о Доме Тэмсонов.
В кругу, находившемся под влиянием Тэмсона, крутились большие деньги: Коммуникационная система Кенделла, деньги, принадлежащие самому Тэмсону. И еще этот Дом. Бегло просмотрев досье, Такер обнаружил, что Дом является пристанищем для всех чудаков и психов, попадающих в Оттаву. Проведенные расследования показали, что ничего особенного там не происходит, но Такера это не убедило. Может быть, прежние следователи искали какие-то противоправные действия. А для Такера Дом Тэмсонов представлялся прекрасным убежищем для людей типа Хенгуэра или Фоя – здесь им было легко спрятаться. А если понадобится, то и прятаться до бесконечности. Но прежде чем взяться за этот Дом, Такер хотел получить побольше информации о самом Тэмсоне. И о его племяннице Саре Кенделл.
В комнате радиосвязи ничего нового для него не было. Положив досье на стол в углу комнаты, Такер стал снова внимательно вчитываться в них.
Глава шестая
Выйдя от Джонни Хуже Некуда, Киеран решил первым делом где-нибудь перекусить. Он спустился с холма, перешел по мосту через канал Ридо и направился к Элджин-стрит. По дороге он зашел в небольшой ресторан, дела которого пошли круто вверх из-за толп хиппи, наводнивших эту улицу в последние год-два и считавших ее своей собственностью. Киеран сел у окна и стал думать, что делать дальше.
Он понимал, что узнал совсем немного. Том исчез, и Конная полиция ищет его. Ищет их обоих. Почему? Перед глазами возникло лицо полицейского, которого он расспрашивал ночью. Он что-то сказал насчет паранормальных исследований, и что в Конной полиции создали специальный отдел и лабораторию, чтобы разгадать загадки, которые не может объяснить наука. Киеран покачал головой. Господи Иисусе! Возможно, избравшие Путь и владеют кое-какими заметными для других психокинетическими приемами. Но это учение гораздо глубже. С таким же успехом можно было схватить парочку дзен-буддийских монахов или какого-нибудь североамериканского индейского шамана и заняться их обследованием.
Киерану нетрудно было представить себе старика Тома, дающего показания в этом их специальном отделе.
– Путь – нечто реальное, но точно сформулировать это понятие нельзя. Он доступен каждому, кто осмелится ступить на него, но странствия будут долгими, а награды не измеряются известными нам ценностями. Прежде всего вступившему на Путь необходимо обрести внутреннюю тишину и хранить ее в себе. Без сознательных усилий. Это и есть суть Пути – внутренняя тишина. В древних языках есть даже специальное слово для ее обозначения – «тоу». Это тишина, подобная музыке. Сила, обретаемая благодаря гармонии. Для тех, кто достиг этого, нет ничего невозможного.
«Интересно, что сказали бы на эти его речи конные полицейские?» – думал Киеран. Именно это старик и говорил ему… уже лет десять назад. Том сравнивал следование по Пути со сроком обучения, который потребовался одному из древних арфистов, чтобы стать настоящим бардом. Двадцать один год. Семь лет обучения. Семь лет практики. Семь лет игры. Таким образом, Киерану предстояло идти по Пути еще одиннадцать лет. А потом? Когда эти годы пройдут?
– Начнешь с начала, – ответил ему Том. – Конца нет. Но с каждым шагом по Пути твое сердце становится все чище, внутренняя тишина все тише. А беззвучная музыка внутри тебя будет все глубже. Пойми это, Киеран. Путь – это целый мир, и, двигаясь по нему, ты обретаешь гармонию и с ним, и со всем тем великим, что тебя окружает. Вот и все. Но ведь гармония сама по себе тоже немаловажна, правда? Мир, равновесие – все это только слова. Ты поймешь, что это значит, когда начнешь обретать гармонию. И тогда… тогда слова больше не будут иметь значения.
Когда Киеран стал постигать то, о чем говорил Том, он обнаружил, что ему, так же как и старику, трудно облечь все, что он испытывает, в слова. Путь был за пределами слов. И это-то Конная полиция собирается изучать в своей лаборатории! Nom de tout!
Почему бы тогда не попробовать накинуть упряжь на лунный свет?
Но Киеран понимал, зачем Конной полиции понадобились подобные исследования. Они учуяли, что такие исследования могут обеспечить власть. Они поверили в паранормальные явления, но ничего, кроме власти, в них не углядели. Им не понять, что никто не может и не должен быть облеченным такой властью, если он не обладает сдерживающей внутренней силой. Конечно, некоторыми приемами можно воспользоваться, не имея глубокого понимания этой власти, но в конце концов это приведет к разрушению. К самоуничтожению. Однако, как бы там ни было, Конная полиция представляет собой опасность и мешает Киерану искать Тома. А для Киерана главное – найти старика. Да уж, сейчас для полного счастья ему только «хвоста» и не хватает. И всё стало еще более трудным.
Покончив с едой, Киеран принял решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72