Хотя, скорее всего, никто уже не полз. Ему удалось
оторваться от погони минут пять назад, и теперь они могли лишь глупо
аукать, ползая по лазам наугад и пугаясь друг друга всякий раз, как
столкнутся нос к носу впотьмах. Скоро им это надоест - зато какое
неподдельное рвение было вначале! как они пресмыкались быстрыми ящерами,
струились, выдохнув воздух, по узостям лазов, скверно бранясь тонкими
голосами, когда дорогу преграждал дохлый червь, сгоряча проскакивая
такие ходы, где при иных обстоятельствах не проскользнул бы и намыленный
дистрофик... Могли бы обойти и зажать с двух сторон, но не обошли и не
зажали, только заплутали сами и в конце концов подняли вой, требуя
доброго дядю, способного вывести их из лабиринта. Сами виноваты, что не
изучали схему ходов! Дольше других на хвосте висел Маркус - Стефан
слышал позади себя его упорное сопенье и по лязгу металла о металл
догадался, что в руке у Маркуса нож. Экий Брут доморощенный,
хладнокровный и расчетливый гаденыш, озабоченный сокрытием своей
ничтожной тайны... Глупенький, да разве ж ты у меня один такой был?..
Затаившись в ответвлении, он пропустил Маркуса мимо себя, стараясь не
дышать. Сердце бухало так, что, казалось, резонирует весь корабль, и
отзывался в черепе тяжелый молот. Легкие жгло. С минуту Стефан отдыхал,
не в силах заставить себя двигаться дальше, еще и еще раз переживая ужас
погони и не без острого злорадства сознавая, что облава на него с
треском провалилась в самом начале. Он все-таки ушел. Он был один.
Убили бы? Можно не сомневаться. Забили бы, как Дэйва, если бы
только не вмешался Питер,- но какой ему резон вмешиваться? Одной
проблемой меньше, и кровь не на нем. Удобно, черт подери. Можно было бы
позавидовать - прирожденный лидер на взлете! - если бы только он не
понимал, как понимаю я, что ничего еще не кончено и не кончится
никогда...
Ты думал, я сдамся на милость, Пунн?
Конечно, не думал.
Он полз вверх, отсчитывая боковые штреки. Четырнадцать? Нет, уже
пятнадцать. Здесь. Контрольный разъем в специальной нише был тут как
тут, на плетеном канате из сверхпроводящей гибкой керамики нарос слой
плесени. Бардак на корабле. Стефан немного повозился с разъемом и
заорал, когда его ударило током. В шахте отозвалось эхо. Несколько
секунд он тряс рукой, чувствуя, как в тело возвращается противная
дрожкая слабость. Не то гнездо. А какое же тогда? Пожалуй, вот это.
Готово. Теперь надо уходить отсюда, и быстро. Он пополз прочь, еще не
зная куда, но зная твердо, что сейчас, вот именно сейчас он должен
принять решение. Что толку отсиживаться в лазах - найти теперь не
найдут, но рано или поздно догадаются выкурить дымом.
Извиваясь, как червяк, он прополз по узкому штреку в следующую
шахту. Горизонтом выше за тонкой переборкой помещался камбуз - слышались
голоса, и урчал "Ламме", вырабатывая пищевую пасту. Выбить панель,
захватить, забаррикадироваться и диктовать условия, угрожая разбить
синтезатор вдребезги. Несколько дней выдержу... Гм, они тоже. Прежде
всего удар по малышам - опять дойдут до гипотрофии...
Какое-то время он висел, заклинив себя в колодце, и пережидал
приступ тошноты и слабости. Затем, как сонная муха, нащупал следующий
выступ, и медленно пополз, боясь сорваться вниз. Малыши, упрямо и зло
бормотал он,- а что мне малыши? Нет, правда,- что? Никакого толку, кроме
лишних хлопот, бормотал он, цепляясь за выступ, никакой полезной отдачи
от них нет и не предвидится, бормотал он, через силу вытягивая себя
наверх, так какого рожна я ношусь с ними? Корми их, сопли им вытирай...
Родные они мне? Почем мне знать, бормотал он и сатанел, оскальзываясь,-
может, кто-то из них и отравил пирожное... Что, стыдно потом будет?
Будет, соглашался он. Но - потом, не сейчас. И ведь никто из них, ни
один подлец не помешал Питеру даже словом...
Он все еще продолжал бормотать, когда камбуз остался далеко внизу и
"Ламме" не стало слышно.
32
- Гадство,- сказал Уве, кусая грязный палец. - Кажется, диагностика
неисправности.
- Где это? - спросил Питер.
- Сейчас, сейчас...
- Третья сквозная шахта, между первым и вторым жилыми горизонтами,-
проговорила Донна. - Он закоротил датчики слежения. Я бы на его месте
тоже так сделала.
- Значит, мы не можем знать, где он? - спросил Питер.
- Вот именно.
- Восстановить можно?
Донна хмыкнула.
- Да, конечно. Если только он не ждет поблизости с дубиной.
- Не ждет,- буркнул Питер. - Его там давно нет. Что я, Лоренца не
знаю, что ли.
- Чего мы болтаем! - крикнул Илья. - Схема ходов у нас есть.
Разбиться на пары и прочесать еще раз. Выловим!
- Или он тебя,- сказала Донна.
Вера сверкнула на нее глазами, не обещавшими ничего хорошего - не
теперь, ясное дело, не при Питере... В ходовой рубке было людно,
прихромал даже Йорис и поминутно раздражающе кашлял над ухом. В кресле
перед экраном сидел, забравшись с ногами, пыльный, весь в каких-то
обрывках Уве и хотел от мозга слишком многого, а то, что мозг сплевывал
на экран, выводило его из себя. Питер ходил взад и вперед и тоже смотрел
на экран. Вера видела, что он встревожен.
- А торф хорошо дымит,- ни с того ни с сего сообщила Инга. -
Выкурить бы...
Питер только отмахнулся: - Успеется.
Вера хлопнула себя по лбу.
- Синтезатор! Там только Агнета и Киро! - Она вскочила, готовая
бежать.
- Он не пойдет к синтезатору,- быстро сказал Питер. - Он придет
сюда, в рубку. Вот увидишь.
И снова начал вышагивать - взад-вперед, взад-вперед. Как маятник.
Текли минуты.
Картинка на экране изменилась. Пульт прерывисто загудел.
- Ого,- сказал Уве. - Нет, ты посмотри, посмотри, что делает! Он
разомкнул контур защиты реактора! А, ч-черт! Не знаю как, но разомкнул!
Если только это не сбой...
- Таких сбоев не бывает,- тихо сказала Донна. - Эй, ты бы
поосторожней с пультом...
- Без тебя знаю! - рявкнул Уве. - Заткнись, не мешай!
- Насколько это серьезно? - спросил Питер.
Донна взглянула на него насмешливо.
- Тебе лучше знать: реактор - твоя епархия. Теперь одна команда с
пульта - и готово. Всех дел на полторы секунды. Настоящего взрыва,
может, и не случится, если очень постараемся... ну разве что кора
проплавится до мантии и озеро выкипит. - Она всхохотнула. - И давно
пора. Уйду-ка я отсюда... Не люблю драк.
Она вышла - худющая и прямая, как палка. Никто ее не остановил.
- Можно это заблокировать с пульта? - спросил Питер.
- Нельзя.
- А откуда можно?
- Да не знаю я! - страдальчески выкрикнул Уве. - Меня Лоренц и
близко не подпускал...
- Так,- сказал Питер, оглядывая всех. - Кто еще сомневался, что
Лоренц идет сюда?
Он остался доволен осмотром. Никто из них не сомневался - потные
напряженные лица, пара как по волшебству выскочивших из карманов
заточек, настороженные уши у люков, тишина... Можно расслабиться: пока
они сообразят что к чему, будет поздно, и Стефан успеет уйти. Пусть до
поры помаринуются в рубке, не стоит развращать их мыслью, что капитана
можно убить - все равно какого капитана. Он не дурак, этот Стефан, но
даже Донна не понимает, насколько он не дурак, коли вообразила, что он
вломится в рубку и попытается шантажировать. Ну, допустим. Прорвется?
Никаких шансов. А если и прорвется, долго он тут продержится? Жить тут
намерен безвылазно до конца дней? Пугает, хитрец, пытается обмануть...
Лоренц сгоряча способен наломать дров, он не раз ошибался, но если у
него было хотя бы три минуты на размышление, он всегда принимал
правильное решение. Ценный человечек, амбиций только навалом, и
приручать его, когда он, оголодав, вернется, придется не год и не два.
Куда как проще с остальными - поотбирать у щенков ножи, почаще
советоваться с ними по пустякам - заслужили! - и подкармливать одного-
двух осведомителей, к примеру, Маркуса...
- Йо-хо,- позвала Вера.
- Чего тебе?
- А если он не придет?
Питер мрачно оглянулся на нее через плечо.
- Поговори еще у меня...
Но он сказал это про себя, и Вера не услышала.
33
Стефан почти уже одолел перелаз, когда по частоколу - словно гвоздь
вбили одним ударом - тукнула первая стрела. Он с усилием перебросил тело
через острия бревен, и тут же следующая стрела выбила крошку из гранита
шагах в десяти - торопясь задеть, стрелок сорвал спуск, да и целиться
под таким углом ему было несподручно. Бежать! Уйти как можно дальше,
пока Зоя не успела поднять тревогу. Он обманул всех, показав, что готов
на отчаянный и бессмысленный шаг, заставил их ждать его там, куда он не
собирался. Он ошибся только раз: когда полез к стреломету и совсем как в
отравленном ночном кошмаре увидел прямо перед собой черную дырку
разрезного ствола и услышал грозное гудение пошедшей стрелы. Что-то
хлестко ударило о край люка и срикошетировало со звоном. Заорав, он
ссыпался вниз, не попадая ногами на ступени трапа, и кинулся прочь,
потому что ничего другого ему не оставалось, спасение было в ногах, а
стреломет остался цел, и стрел, как видно, было в достатке. По
восторженному реву Стефан успел осознать, что ему еще повезло: со
стрелометом, прогнав Зою, управлялся Дэйв - этот сперва стреляет, потом
целится, мазила редкостный.
Стефан бежал. Коридоры сменялись трапами, а трапы - новыми
коридорами, ответвлениями, темными пастями коммуникационных шахт.
Казалось, корабль не кончится никогда и все так же будет гол, пустынен и
тих, но он все же кончился, и только тогда, будто ждала этого
специально, завыла низким тянущим воплем сирена общей тревоги -
прерванная охота готова была возобновиться. У самого лацпорта откуда-то
сбоку вынесло Илью. Стефан с криком прыгнул на него, оторопевшего,
отшатнувшегося от крика, но все же успевшего выхватить нож, уделал ногой
в живот, а потом еще раз и еще, так что можно было надеяться, что Илья
немного полежит, прежде чем ему захочется вновь принять участие в охоте.
Дайте мне уйти. Я вас не тронул, хотя мог бы это сделать. Вам все
равно не перекрыть доступ ко всем системам, сколько ни старайтесь.
Может, и нужно было это сделать - для вас же, хотя этого вы не поймете
никогда. Но я не смог... Наверное, потому что я не настоящий капитан.
Настоящий смог бы и заставил бы вас потом превознести его до небес - а я
прошу вас только об одном: дайте мне уйти...
Пандус. Постройки лагеря, и надо петлять между постройками.
Прищуренный взгляд стрелка - сверху вниз...
Он бежал, укрытый от новых стрел частоколом, а когда частокол
кончился, повернул к озеру и наддал зигзагами. У берега кое-где можно
укрыться за гранитными складками и выбраться перебежками из зоны
обстрела, а там - в лес, в лес! Гоняют, как зайца... Он не чувствовал
под собой ног, только свирепо резало в легких и временами темнело в
глазах. Он не знал, сколько раз по нему стреляли со сторожевой площадки,
один лишь раз он услышал стрелу, и то потому, что она, как шершень,
прожужжала над самым ухом.
Добежав до берега, он оглянулся на лагерь. Ворота в частоколе были
подняты, из них выбегали крошечные черные фигурки и расходились веером,
беря в облаву. Какое-то время казалось, что он успеет в лес раньше их,
но они бежали куда быстрее, им не надо было петлять, уходя от стрел, они
не так устали, как он, и их не травили ядами в пирожных...
Тогда он бросился в озеро и поплыл.
Еще две стрелы, чмокнув, ушли в воду рядом с ним - шагах в трех
справа и прямо перед носом. Больше с площадки не стреляли, и вскоре
Стефан, экономя силы, перестал нырять. Черные фигурки стояли у уреза
воды и смотрели, как он плывет. Был ли среди них Питер, Стефан не видел.
Это оставалось за спиной - люди, их проблемы и склоки, балансирование на
проволоке над их головами и долгое-долгое ожидание падения. А впереди
было озеро - холодная ровная даль, гладь воды и больше ничего до самой
смерти.

ИНТЕРМЕЦЦО
- Он что, псих, потомок твой Стефан?
Тут как тут.
- Почему?
- Как это почему? Сам же писал: все равно не перекрыть доступ ко
всем системам... Я бы на твоем месте дал Стефану больше степеней
свободы. Кстати, и тайник с консервами очень бы ему пригодился. Не могу
поверить, чтобы такой типчик, как Стефан Лоренц ни с того ни с сего
начал вдруг рефлексировать, как особь омега. Псих и есть.
- Как у тебя все просто: рефлексировал... Да он просто не смог, вот
и все. Наверно, для каждого существуют запредельные поступки - то, чего
нельзя. Человеку некого винить в том, что он устроен так, а не иначе.
Смешок.
- Хорошая фраза, запиши. Вдруг пригодится. Только учти: чем больше
ты пишешь, тем дальше отходишь от того, как было на самом деле.
- Да неужто?
- Представь себе. Между прочим, теперь это тебя не очень-то
занимает, я не прав? Тебя ведь уже начинает волновать простейший и в
общем простительный шкурный вопрос: то, что ты пишешь - доживет ли до
нас, чтобы мы могли похихикать?
Хватил... И думает, что по больному месту.
Он все-таки дурак. Или вправду свято верит, будто между качеством
текста и его долголетием существует хоть какая-то разумно объяснимая
связь. Свежо предание...
Сейчас я дам ему сдачи, и больно.
- Так что там произошло на самом деле? Боишься разболтать? Посодют?
- Делаю ударение на "о" и "ю".
Он все еще чувствует свое превосходство.
- У нас другие методы...
- Самое главное ты уже разболтал,- говорю я медленно и злорадно. -
Теперь я точно знаю, что человечество, что бы с ним не случилось,
переживет ближайшие столетия, что вы ТАМ живы, а больше ничего мне от
вас и не надо...
Молчание.
Не надо ли?..
Иногда я довольно ловко вру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25