Еще того лучше - Берег Летящих Лепестков... Дня через два
после посадки ветром с востока принесло кружащуюся тучу алых чешуек
размером в ноготь, усеявших прибрежный гранит,- то ли взаправду
лепестков неизвестных цветов, то ли сброшенных крылышек мигрирующих
насекомых. Вряд ли у взрослых хватило времени и желания разобраться, что
это такое,- первая смерть посетила лагерь уже через неделю - но зрелище
алого вихря, наверное, было феерическое. С тех пор оно ни разу не
повторилось, мало-помалу начало забываться, обросло фантастическими
додумками, и Стефан совсем не помнил его, сколько ни напрягал память, но
в бортовом журнале рука Бруно Лоренца отметила необыкновенную красоту
явления, а значит, так оно и было.
Зеленый луч полз вверх по башне и, наверно, множество ждущих глаз
из полутьмы внизу следило за ним, томясь и предвкушая, но Стефан больше
не смотрел на муравьев. Он уберег глаза, когда луч добрался до площадки,
и лишь только угас неистовый режущий свет, запустил первую ракету. Один
за другим четыре огненных хвоста взвились в небо и лопнули, осветив
лагерь под вопли восторга снизу. Стефан рассчитывал на пять, но пятый
патрон лишь зашипел, словно в картонной гильзе поселилась гадюка, и не
сработал. Старье, скисло... Стефан пинком отшвырнул патрон к
противоположному краю площадки - не долетев, тот укатился в люк и
загремел по ступеням трапа. Четыре шара висели в небе - два красных, два
желтых. Снижаясь, один из красных попал под зеленый луч, и желтых стало
три. Внизу заулюлюкали. Ничего, сойдет. И этого более чем достаточно.
Если на каждый день рождения тратить сигнальные ракеты, их не хватит и
на год.
Он спустился вниз, до звонкого щелчка задвинув за собой люк,
оставив над головой опустевшую площадку, хотя была очередь Дэйва, а с
середины ночи на дежурство должен был заступить Уве. Снимая Дэйва с
поста, Стефан понимал, что рискует, создавая опасный прецедент. Как
тогда... после отмены утреннего развода на работы пришлось круто
доказывать, что снисходительность - еще не слабость. Тогда они в первый
раз попытались наброситься. Пусть. Сегодня - праздник. Трудно заранее
сказать, что в конце концов окажется опаснее, а так удалось хоть немного
разрядить нервозность. О том, что ночной часовой не нужен, Стефан знал
не хуже других. Даже вонючие гарпии, активно кормящиеся в темноте, не
собираются ночью в стаи, а одиночкам на людей начхать, они ищут падаль
или, барражируя над болотом, высматривают молодь трясинных черепах. От
одной общей тревоги до другой проходят не дни - месяцы и годы, и тревоги
чаще всего оказываются ложными. Полон лес трухлявых костей - вот вам вся
фауна. Нелепо отрицать правоту Киро: цалькат, убивший беднягу Ансельмо,
скорее всего был реликтом, по какой-то случайности зажившимся дольше
своих сородичей...
Глупцы! Кроме Людвига никто не способен понять, почему ночные
дежурства, назначенные с перепугу, нельзя много лет спустя отменить
простым приказом. Это все равно, что отменить рассвет или закат... Они
думают, Стефан все может себе позволить, как всякий порядочный самодур с
диктаторскими замашками. Нет, милые мои. Ошибаетесь. Он может только то,
против чего вы не посмеете возразить, и с каждым годом он может все
меньше и меньше, не потому, что он такое же ничтожество, как вы сами, а
потому, что иначе придется убивать. Нет ничего опаснее, чем ломать
привычные устои, но в эту ночь дежурства не будет - можете радоваться,
любители выбивать подпорки из-под себя...
В капитанской каюте был порядок - на этот раз Стефан осмотрел ее
гораздо тщательней обычного. Новое сигнальное приспособление
действовало, контрольные волоски висели на местах. В каюту никто не
наведывался - не решился либо не смог. Это было правильно, так и должно
было быть, еще вчера это удовлетворило бы вполне, но сегодня Стефан
ощущал неясное беспокойство. Так нетрудно сделаться параноиком, подумал
он с неудовольствием. Или они умнее, чем я думаю? Вряд ли...
Он отпер сейф и некоторое время колебался, разглядывая бутылку. Она
была чуть заметно початая, с восстановленной наклейкой поперек пробки,
прозрачного тонированного стекла, подчеркивающего благородный цвет
напитка. Выдержанный отцовский коньяк, по случайности не обнаруженный
пассажирами во время пьяного бунта, прозябал в небрежении. Выдать, что
ли по наперстку? Между прочим, чистейший яд: пятьдесят миллилитров -
смертельная доза для какой-нибудь Юты... Поразмыслив, Стефан аккуратно
запер дверцу. Обойдутся. Узнав о существовании бутылки, они могут прийти
к выводу о существовании тайника продовольствия.
Он надел парадный капитанский китель, специально перешитый для него
Зоей. Когда-то швее пришлось здорово потрудиться, зато результат того
стоил. Нигде не морщило, не тянуло, не висело балахоном, и вид был
внушительный. Оглядев себя в зеркало, Стефан удовлетворенно прищелкнул
языком.
- Ладно,- сказал он вслух. - Пойдем раздавать пряники.
Еще издали он услышал шум - то ли в кают-компании веселились, не
слишком-то устав после куцего рабочего дня, то ли Дэйв опять правил
кому-то прикус. Стефан ускорил шаги. Взрыв хохота успокоил его: не
дерутся. Празднуют. Грубые развлечения плебса. Что у них там на этот раз
- плевки на дальность? Чемпионат по доставанию носа кончиком языка? Вот
и чудесно.
...Кто-то восторженно хлопал в ладоши, кто-то возмущенно пищал, что
ему застят, и тянул шею, кто-то прыскал; улыбался Фукуда и хрюкал
довольный Анджей-Пупырь, малыши самозабвенно путались под ногами, а на
приготовленном для праздничного ужина столе посреди кают-компании мелким
чертиком вертелся Диего. Кулаки его были плотно сжаты, остановившийся
безумный взгляд впивался в пространство так, словно хотел его высосать.
- Итак,- прошуршал он противным суконным голосом, вслед за чем
последовал новый взрыв смеха,- кто из вас способен на элементарное:
определить в какой руке находится гайка? А? Я вас всех внимательно
выслушаю, и каждый получит свое. Что еще за смех? Ты, Киро. В левой?
Врешь - на торф. Завтра и бессрочно. Маркус, ты! Ни в какой? Поговори
еще у меня!.. - гомункулус брызнул слюной и цапнул несуществующую
кобуру, отчего смех зрителей перешел в тихий вой. - Кто сказал - в
кармане? В чьем кармане? Кому держать шире? Цыц! Хозяин кармана пусть
явится до отбоя для наложения взыскания. Завтра же зашить всем карманы,
и на торф! Алле-оп! - Диего на миг показал пустые ладони и, вдруг,
сорвав аплодисменты, извлек гайку из-за уха Людвига. - Та самая? То-то
же, бездельники! Кррру-у-гом! К приему пищи - га-а-а-товсь!..
Маргарет - и та ухмылялась. А хорошо пародирует паяц, подумал
Стефан, кусая губы. Вон как ржут. Шута, пожалуй, придется простить -
талантлив. Пыжится слишком, правда, переигрывает, да и голос подкачал -
не капитанский совсем, ни за что не поверю, что у меня такой голос...
- Ой! - сказал кто-то.
Смех будто выключили. Сначала одно, затем и другие лица повернулись
к двери. Диего бочком слез со стола. Слышно было, как в заднем ряду
смущенно покашливают, шмыгают и переминаются с ноги на ногу.
- Что же вы? - сказал, входя, Стефан. - Веселитесь, я же не против.
И я с вами повеселюсь. Не возражаете? А, Петра? Не возражаешь?
- Нет,- Петра несмело улыбнулась.
- Ну и отлично! Что у нас в программе - фокусы? А, Диего? Покажи
нам что-нибудь.
Произошло бестолковое движение - из переднего ряда в задний жирной
спиной вперед пробирался Анджей. Его c ожесточением выпихивали обратно.
Диего озадаченно поковырял пальцем в носу.
- А что я? Я уже...
- Что - уже?
- Уже все показал.
- Да?
- Да.
Молчание. Сопенье Анджея.
- Петра! - сказал Стефан. - Я и мы все... мы поздравляем тебя с...
с седьмым годом рождения. С днем рождения, я хотел сказать. Желаем тебе
счастья.
- Спасибо...
Стефан поколебался.
- Можешь завтра не работать. Извини, мне больше нечего тебе
подарить.
- Спасибо...
Пауза. Одиночество в толпе.
- А что все такие кислые? Хороним кого-нибудь?
Молчание.
- Что же вы так,- укорил Стефан, давя в себе поднимающийся гнев. -
Весело же было... А хотите байку? Была такая сельскохозяйственная
планета - Рапсодия. На ней выращивали рапс. Однажды толпа крестьян
вешала на дереве предполагаемого конокрада. Обвиняемый, естественно,
брыкался и отрицал. Случайный свидетель кражи кобылы вспомнил, что у
вора не было левой руки, тогда как у казнимого все конечности имелись в
наличии. После чего обвиняемый был-таки повешен.
- За что? - одиноко поддержала Маргарет.
- Он был повешен, затем снят, приведен в чувство и отпущен с
извинениями на все четыре стороны. А дерево спилили, чтобы не напоминало
об ошибке. Это я к тому, что сперва кончи одно дело, а потом уже
переходи к следующему...
Ни улыбки.
Он ощущал их растерянность - и свою. И уйти было уже нельзя.
Перегнуть, переломить настроение... Жаль, не прикажешь. Нет такого
приказа - веселиться. Не надо было сюда приходить. Была у них отдушина,
ну и пусть - не амбразура же, чтобы затыкать ее собой...
- Может, сыграем во что-нибудь? - предложил Стефан. - Ну же!
Команда на команду! Перетянем канат, а? Уве, не в службу, а в дружбу -
сбегай в барахолку, выбери шланг подлиннее.
Уве ковырял ногой пол.
- Я не хочу...
- Чего ты не хочешь?
- Шланг не хочу перетягивать.
- Так. А чего ты тогда хочешь?
- Не знаю... Есть хочу.
- Все хотят. Ужин идет вторым пунктом. Еще что?
- Э-э... Может, Зоя стихи почитает?
Ну уж нет, подумал Стефан, знаю я эти стихи. Вроде той танкетки,
только хуже: "Все мы юроды, поэты же лгут, а годы, как воды, все рифмы
сотрут..." Чрезвычайно оптимистично, со светлой надеждой на светлое
завтра! Жечь такие стихи в топке вместо торфа. Как там дальше: "Все мы
невежды, и это прогресс, тропинку надежды укрыл темный лес..." Укрыл,
значит. Угу. Надо полагать, навечно укрыл. В самый раз для праздника. А
ведь, было время, смешно писала: "Маленький Аксель присел на горшок,
выше горшка он всего на вершок..."
- Может быть, не сегодня? Извини, Зоя.
Уве пожал плечами - можно и не сегодня. Все равно. Было прекрасно
слышно, как выступившая было вперед Зоя вздохнула с облегчением. И не
подумала спрятать подальше свои чувства, стервоза.
- Ну так как насчет каната? - вкрадчиво спросил Стефан. - Никто не
хочет? А в другие игры? Шарады, догонялки, еще что-нибудь...
Тихонько хныкала Юта.
"Колесом для них пройтись, что ли? Какого рожна..."
- Ну, смелее! Кто предложит?
Молчание.
- Да что же вы...
Из заднего ряда в передний пробился Людвиг.
- Мы не хотим веселиться.
"Так,- подумал Стефан. - Этот, по крайней мере, - откровенно".
В один миг его охватило чувство беспомощности, и еще один миг он
боялся, что не сможет с ним справиться. Такое бывало и прежде. Редко, но
бывало, и Стефан ненавидел себя в такие минуты. Капитан не должен иметь
сомнений, если он не тряпка и не деточка, готовая чуть что со слезами
уткнуться в папочкин бластер. Команда, уличившая капитана в сомнениях,
заслуживает другого капитана.
Пора было срочно выправлять положение.
- Ну раз так,- Стефан хлопнул в ладоши и вслед за тем сделал
величавый жест рукой,- тогда к столу! К столу!..
Сопутствующая улыбка вышла тоже ничего.
24
Когда, повисев над берегом, угасли огненные шары и их дрожащее
отражение в воде перестало обозначать контуры островка, сразу стало
темнее, чем до фейерверка, а в том, что это был именно фейерверк, а не
сигнал того, что их заметили, не усомнился никто. И стало заметно
свежее. Западный берег был еще виден как неровная кайма, пришитая к
горизонту, а восточный канул во мглу, лишь слабый фонарь под худым
навесом на смотровой площадке донжона, ничего не освещая, висел
неподвижно.
Все трое дрожали, сами не зная - от холода или от возбуждения, не
замечая даже того, что дрожат. Пришлось помучиться с вычерпываньем,
прежде чем лодку удалось вытащить на гранит подальше от воды. Киль был
словно изжеван - ничего удивительного, что лодка шла трудно и рыскала.
От лодки резко пахло - весь борт был заляпан густой черной жидкостью.
Руки пачкались и скользили, а ноги не слушались. Йорис сделал попытку
упасть у самой воды, и его пришлось подхватывать и тащить. Задыхаясь,
успели вовремя. Слон совершил только одну слепую атаку на островок,
оставил на камнях черные липкие комки и, тяжело соскользнув, ушел в
озеро. На гранит набегали волны - в сотне шагов от островка бестолково
колыхалась темная вода.
- По-моему, он приходит в себя,- заметил Питер. - Кто там хотел
плыть к берегу? Догнал бы. А хорошо получилось... Теперь всегда буду
плавать с бутылкой нефти.
Вера встряхнула фляжку - нефти осталось на донышке. Питер махнул
рукой:
- Неважно. Можно будет использовать жидкую смазку, Диего сделает.
Главное - теперь мы знаем, чего он не любит.
- Жаль, зажигалка утонула,- мстительно проговорила Вера. -
Посмотреть бы, как он горит...
- Он бы нырнул,- встрял Йорис. С него текло, его окатило с ног до
головы, и он выбивал зубами дробь. - А я ему веслом хорошо дал один
раз...
- Все равно отлично придумала,- сказал Питер.
Это счастье, подумала Вера, что Питер рядом. Он никогда не оставит
в беде, никогда не бросит. Счастье, когда страшное позади и он кладет
руку на плечо - не Ронде, не Инге, а мне - тогда хочется закрыть глаза и
сладкая дрожь бежит по телу. А еще хорошо, что немножко нефти все-таки
удалось сохранить, и это тоже счастье и удача - Стефан со своей
Маргарет, глаза ей выцарапать надо, не поверили бы на слово да еще
высмеяли бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25