Соланж. Мой милый, любовница – это дорогое удовольствие. Пора бы тебе к этому привыкнуть. Кстати, хорошо, что ты мне напомнил, у меня к тебе маленькая просьба. Позавчера мы были с Девиньяром в Довиле. Я играла в рулетку, как назло, довольно неудачно.
Арно (злобно). Ну?
Соланж. Проиграла около ста пятидесяти тысяч. Должна Девиньяру. Обещала, что верну в течение недели.
Арно. Ты с ума сошла?! Сто пятьдесят тысяч?
Соланж. Поверь, что первый раз в жизни мне так не везло. Судя по этому, я должна иметь феноменальный успех в любви!
Арно. И ты воображаешь, что этот долг заплачу я?
Соланж. Не воображаю, а уверена. Я тебя всегда считала джентльменом, у меня нет основания в этом сомневаться. Ты понимаешь сам, что я не могу просить об этом Левазена. Я исчерпала свой бюджет у него за три месяца вперед.
Арно. Ты шутишь, моя дорогая! Сейчас не может быть и речи, чтобы я мог предоставить тебе эту сумму.
Соланж. Что значит «сейчас»? Ведь ты же заработал полмиллиарда.
Арно. Во-первых, я еще не заработал ни гроша, а только получил пока что заказ. И еще неизвестно, как я смогу с этим заказом развязаться. Впрочем, минуту тому назад я слыхал, что тебя мои финансовые дела не интересуют и что тебе совершенно безразлично, кто сгребет эти полмиллиарда – я или Левазен.
Соланж. Ты понимаешь мои слова уж очень буквально.
Арно. Короче говоря, уплата твоего долга целиком зависит от того, останется ли заказ у меня или его перехватит Левазен. Его шушуканье с лидером меня сильно беспокоит. Ты можешь мне помочь.
Соланж. Знаю, уж знаю. Дело в том, чтобы я закрутила голову лидеру, позволила ему кое-какой пустяк и повлияла на него, чтобы он толкнул рабочих к забастовке.
Арно. Ты с ума сошла! Как раз наоборот! Он должен выступить против забастовки.
Соланж. Ах, наоборот? Хорошо – пусть будет наоборот.
Арно. Тебе не надо даже у него этого вымогать. У меня есть уже определенные гарантии. Выпытай у него, если можешь, о чем с ним говорил Левазен и какие у них отношения. Тебе, как жене, будет это легко. Перед тобой лидер не будет скрытничать.
Оба направляются к дверям, ведущим в бальный зал.
Соланж. Хорошо, хорошо, сделаю.
Арно (у дверей). Только не спутай чего-нибудь. Он может подумать, что ты хочешь от него что-нибудь для Левазена. Ты можешь все испортить.
Соланж. Не бойся! Лидер не дурак. Он сразу поймет, чего я от него хочу.
Уходят.
Явление 10
Справа из дверей выходит лакей, за ним два господина. Они в темных костюмах, ярко-желтых полуботинках, цветных носках, ярких галстуках, из карманчика пиджака торчит яркий шелковый платочек, Первый идет смело, второй более робко, оглядываясь по сторонам. С удивлением, неловко пряча за спину огрубелые руки, свидетельствующие о рабочем происхождении. Видно, что в одежде и движениях подражает первому.
Лакей. Как прикажете доложить?
Делегат 1. Попросите, гражданин, лично товарища депутата Поля Рибанделя и скажите ему, что пришли товарищи из синдиката за инструкциями. Не забудете? Товарищи из синдиката металлистов за инструкциями.
Лакей. Господин депутат Рибандель находятся в бальном зале и никакими делами сейчас не занимаются.
Делегат 1. Идите, гражданин, и повторите то, что я вам сказал. Товарищ депутат сам велел нам отыскать его здесь в три часа утра и вызвать в вестибюль. Скажите ему только, что товарищи из синдиката металлистов – за инструкциями. Товарищ Рибандель будет уже знать.
Лакей. Прошу обождать здесь. Дальше не проходить. (Уходит в дверь бального зала.)
Делегат 2 (первому, с восторгом). Какой паркет! А? Сами ноги так и скользят. С непривычки можно лоб разбить.
Делегат 1. Это еще что! Ты бы посмотрел в бальном зале! Сами ноги танцуют! Не надо и зеркала – можешь оглядеться с ног до головы.
Делегат 2. Не может быть! А вы там, товарищ, были когда-нибудь, в бальном зале у капиталистов?
Делегат 1. Известное дело! Не здесь, не у Арно, у других бывал. Фактически, по партийным делам. (Оглядывается, замечает кресла. Ко второму делегату.) Садись! Не будем же ожидать стоя, на то и кресла, чтобы сидеть.
Делегат 2. Еще кто-нибудь войдет.
Делегат 1 (садится). Так что из этого, что войдет? Сидеть нам нельзя, что ли? Учись уважать свое партийное достоинство, тогда и капиталист, фактически, будет относиться к тебе с уважением. Сам попросит тебя сидеть.
Делегат 2 (щупает руками кресло, потом садится. Самодовольно). Ничего себе, живут патентаты капитала! А? Одно такое кресло чего стоит!
Делегат 1. При социализме у каждого партийного работника будет, фактически, такое кресло. И теперь уже у некоторых есть. Лучшее доказательство, что приближаемся к социализму. Думаешь, что у лидера квартирка хуже этой? Ого! Да разве у него одного?! Социальная эволюция, фактически, чтоб ты знал, всегда идет сверху. Пока дойдет до низу, известное дело, пройдет немало времени. Только единицы могут идти ей навстречу. Общество, чтоб ты знал, это, как бы тебе сказать, ну, здание. Разные классы подымаются наверх разными путями. Богачи, капиталисты – въезжают наверх с комфортом, на лифте, не шевеля даже ногами. Для не имеющих капитала, но принадлежащих к привилегированным классам есть парадная лестница – широкая, устланная коврами. Для пролетариата тоже имеется лестница, отдельная, только поуже – черная лестница. Многим на этой лестнице сразу не поместиться. Такая черная лестница, фактически, – это наша партия. Весь пролетариат гурьбой по ней наверх не вскарабкается, а те, кто поумнее, помаленьку пролезут.
Делегат 2. Товарищ секретарь со своей головой наверняка пролезет.
Делегат 1. Всякий пролезет, у кого голова на плечах. Молод ты еще, в партии недавно, гляди на старших и учись. Политика для начинающего, чтоб ты знал, это, как катание на лодке. Сядешь в первый раз – в голове начинает кружиться. Правишь вправо – едешь влево, правишь влево – едешь вправо. Все тебе кажется наоборот. Только тогда, когда приноровишься, начинаешь понимать: чтобы ехать в том направлении, в каком хочешь, надо править в обратном. Сначала, пока не поймешь этого секрета, все тебя будет удивлять. Начнешь мудрить – пропал, пойдешь ко дну. Первое дело в политической карьере – ничему не удивляться, смотреть, что делают старшие. Хотя бы тебе сто раз казалось, что нужно не так, – молчи и делай, как приказано. Потом поймешь. Политика, брат, это хитрая штука.
Делегат 2. Да ведь иногда бывает, что и высокие партийные работники делают ошибки и ломают себе шеи. Как же тут понять тогда, что это – ошибка или политика?
Делегат 1. Пока такой лидер сломает себе шею, тебя давно съедят черви. Знай, что если вот такой лидер ломает себе шею, то и в этом у него свой политический расчет. Побудешь дольше в партии – поймешь.
Явление 11
Лакей (в дверях). Здесь, господин депутат!
Манекен-лидер входит, оба делегата вскакивают.
Делегат 1. Слуга товарища лидера. (Протягивает несмело руку.)
Манекен-лидер (подает руку). Добрый вечер.
Делегат 2 (подает тоже несмело руку.) Слуга товарища лидера.
Манекен-лидер (подает руку). Добрый вечер.
Делегат 1. Мы пришли, как велел товарищ лидер, за инструкциями. Три часа ровно.
Манекен-лидер. За инструкциями?
Делегат 1. Так точно! Коммунисты выпустили уже воззвание, призывающее к забастовке. У нас оттиск. Прямо из типографии. (Вынимает из кармана листок и подает.) А вот текст нашего воззвания против забастовки. (Подает другой листок.) Читать товарищу лидеру нет надобности. Текст тот же, что и всегда. Достаточно подписать.
Манекен-лидер. Ага… (Развертывает первый листок и читает вслух.) «Товарищи, правление заводов Арно, издеваясь над тяжелым положением рабочих, урезывает и без того голодные заработки на 5 франков в день, обрекая рабочие семьи на медленную голодную смерть. Провокация эта тем гнуснее, что заводы господина Арно получили заграничный заказ на сумму в полмиллиарда франков. Попытка Арно, если она увенчается успехом, послужит толчком для снижения зарплаты во всей металлургической промышленности. Товарищи, унитарный профсоюз металлистов, изучив детально положение, решил призвать вас всех к активному выступлению. На наглую провокацию зарвавшегося эксплуататора рабочие всех заводов должны ответить солидарной забастовкой. Рабочие всех убеждений! В защиту ваших элементарных прав – сплачивайтесь для общего выступления! Создадим единый фронт снизу, который заставит уступить кровожадных акул капитала! Долой капиталистическую эксплуатацию! Даешь наши пять франков! Да здравствует единый рабочий фронт! Долой диктатуру буржуазии! Да здравствует диктатура пролетариата!» (Кончил читать, сложил бумажку. К делегатам.) Совершенно верно! Сейчас подпишу.
Делегат 1. То есть… товарищ лидер подпишет наше воззвание? Это воззвание коммунистов. Наше вот это, другое, которое у товарища лидера в руках, – против забастовки.
Манекен-лидер. А зачем же другое, раз это очень хорошее? Может быть, они только очень мало требуют. Всего пять франков. Раз этих заработков не хватало на прокормление рабочих и их семей, пусть требуют больше. Десять франков, по меньшей мере. Арно раздает деньги направо и налево. Почему бы ему и не прибавить.
Делегат 1. Это… да… но… завтра в таком случае забунтуют рабочие на заводах Левазена и потребуют в свою очередь прибавки.
Манекен-лидер. Пусть требуют. Будут совершенно правы. Почему бы им зарабатывать меньше?
Делегат 1 (растерянно). В таком случае… если я правильно понимаю товарища лидера… Мы приступаем к забастовке. К тому же не только у Арно, но одновременно объявляем забастовку и у Левазена.
Манекен-лидер. Ясное дело.
Делегат 1. И воззвание печатать с тем же текстом, что и коммунистическое?
Манекен-лидер. А зачем же менять, раз это хорошее. Поставьте только вместо пяти – десять франков.
Делегат 1 (с возрастающей растерянностью). Мы превышаем требования коммунистов? Тем самым становимся во главе забастовки. Тогда необходимо печатать воззвание и к рабочим Левазена. Того же самого содержания, только с соответствующими изменениями? Так ли я понял?
Манекен-лидер. Ага!
Делегат 1. Это все, что товарищ лидер хотел нам передать?
Манекен-лидер. Да, все. Впрочем, я чуть было не забыл. (Вынимает бумажник и достает чеки.) Возьмите эти чеки, я получил их от Арно и Левазена в забастовочный фонд.
Делегат 2. Чеки от Арно и Левазена? В фонд забастовки на их заводах?
Манекен-лидер. Ага! (Все еще держит бумажник в руках и видит деньги Рибанделя в бумажнике. Достает их и подает первому делегату.) А вот и еще деньги передайте в тот же фонд. Это деньги депутата Рибанделя. Ну, до свиданья. Там меня ждут. Иду танцевать. (Уже на месте начинает выделывать па и, так, танцуя, выходит в бальный зал.)
Явление 12
Оба делегата минуту стоят в остолбенении. Длинная пауза.
Делегат 2. Ущипните меня, товарищ! Или мне снится, или я ничего не понимаю. Да нет, не может сниться. Он оставил ведь чеки. Вы держите их в руках! Что там написано?
Делегат 1 (рассматривает чеки). Двести пятьдесят тысяч – Арно и двести пятьдесят тысяч – Левазен. Чеки формальные. Нет никакого сомнения. А вот еще тысяч десять банкнотами.
Делегат 2. Если бы вас не было, то я поклялся бы, что сошел с ума. Мы приступаем к забастовке у Арно, перепечатываем воззвание коммунистов, превышаем в два раза их требования, объявляем забастовку на заводах Левазена, где пока и речи не было ни о какой забастовке. И на все это дают деньги – Арно и Левазен. Голова кругом идет!
Делегат 1 (чешет затылок). Надо было взять у него хотя бы письменное распоряжение, чтобы потом не пришлось мне одному расхлебывать всей каши. Впрочем, ты ведь свидетель. Говорил при тебе. Не может быть никаких сомнений. Говорил совершенно ясно. Ты ведь слышал?
Делегат 2. Слышал, но не понимаю во всем этом ни черта. Или мы помешались, или он с ума сошел.
Делегат 1 (овладевая собой, уже с миной как бы посвященного во что-то человека). Дурак ты! Не разбираешься ни в чем. Говорил я тебе, что политика это хитрая штука. Смотри, что делают старшие, и не мудри. Раз лидер отдает такие распоряжения, а не другие, значит, у него есть какие-то высшие политические соображения. Начинаю уже кое-что понимать.
Делегат 2 (с удивлением). Вы в самом деле что-нибудь во всем этом понимаете?
Делегат 1. Раз тебе говорю, что начинаю понимать, значит начинаю понимать. Что это высшая политическая игра, – в этом нет никакого сомнения. Иначе, фактически, не давали бы на это деньги Арно и Левазен. Дело в новом и решительном ходе против коммунистов. Мы бьем их же собственным оружием. Ясно как шоколад. Берем руководство забастовкой в свои руки, компрометируем коммунистов мизерностью их требований. Арно и Левазен дают деньги, потому что им это выгодно. С нами они потом легче столкуются. Еще не понимаешь? Давай не терять времени. Надо действовать молниеносно.
Делегат 2 (с отчаянием в голосе). Никогда, видно, из меня не выйдет политика…
Делегат 1 (в дверях справа). Побудешь в партии столько, сколько я, отучишься удивляться чему бы то ни было. Не такие загадки приходилось отгадывать в моей партийной практике. Идем. (Уходят.)
Лакей входит справа, оглядывает неодобрительно место, где сидели делегаты. Переставляет мебель.
Соланж (выходит из левой двери). Нет ли тут господина Рибанделя?
Лакей. Были, мадам, минуту тому назад. Вернулись в бальный зал.
Соланж выходит в бальный зал. Лакей уходит в правую дверь.
Явление 13
Почти одновременно в дверях слева появляется Анжелика Арно, таща за руку лидера.
Анжелика. Идемте сюда. Тут, по крайней мере, никого нет. Измучили меня все эти люди. Хочется отдохнуть немного от этого шума. Сядемте здесь. Очень яркий свет режет глаза. (Поворачивает выключатель, в салоне полумрак. Садится на шезлонг, увлекая за собой лидера-манекена.) Я так устала… (Опирается на плечо лидера.)
Манекен-лидер. Может, вам принести подушку? (Приподнимается).
Анжелика (усаживает его на прежнее место). Сидите. (Прижимается к нему.) Какой вы странный! Вам, наверное, очень надоели женщины?
Манекен-лидер. Мне? Женщины? Да нет, что вы!
Анжелика. Бросьте, знаем вас. Всем известно, что они не дают вам покоя.
1 2 3 4 5 6 7 8