Однако неожиданно его схватили стоявшие около него партизаны, а паренёк быстро ощупал карманы его куртки и вытащил офицерское удостоверение, блокнот и пропуск.Флориан, приблизившись к карбидной лампе, прочитал:– «Все немецкие гражданские, полицейские и военные власти обязаны оказывать обер-лейтенанту Гансу Клосу всяческую помощь, какую он потребует при выполнении специального задания. Полковник Роде». Ну и что ты теперь скажешь? – Флориан помимо воли перешёл на «ты».– То, что уже сказал: я должен увидеться с Бартеком. Дело срочное.– Что за специальное задание поручил тебе полковник Роде?Клос молчал. Не скажешь, ведь, что он Янек, тот самый «J-23», который доставляет для их радиостанции наиболее ценную разведывательную информацию! Этот небольшой партизанский отряд имел задание осуществлять его радиосвязь с Центром.Об этом Клос не мог сказать им даже в обычной обстановке, а тем более сейчас, когда ему известно, что в отряде находится предатель, агент гестапо.«Раз агент существуют, – подумал Клос, – то он будет стараться помочь мне. Вряд ли он допустит, чтобы партизаны расстреляли немецкого офицера на его глазах. Он знает, что Гейбель не простит ему этого».А если в отряде нет агента, если в опасной для отряда ситуации партизаны решатся на ликвидацию задержанного офицера? Но Клос надеялся, что они всё-таки дождутся Бартека. А если Бартек не вернётся до утра? Если потребуется срочно передислоцировать отряд? Не будут же они таскать его с собой?!– Дело ясное! – сказал партизан с рябинками на лице. – Чего с ним возиться? В расход его!– Отведи задержанного в подвал, – распорядился Флориан. – Да хорошенько охраняй! И без приказа – не трогать…– Дело твоё, – заметил партизан, – но я на твоём месте… – Пистолетом он подтолкнул Клоса к двери.– Ты прав, – сказала Анка, когда они с Флорианом остались одни, – мы должны подождать Бартека.– Что-то здесь не так, – проговорил Флориан. – Ведь там, в абвере, не дураки сидят. Если бы они засылали агента в партизанский отряд, то обеспечили бы его такими документами, которые не вызывали бы у нас сомнений.– Он хотел увидеться с Бартеком до полуночи! – вдруг как бы вспомнив о чём-то, воскликнула девушка. – Не он ли…Флориан сразу её понял, но покачал головой:– Да, но мы не нашли при нём никакой информации.Лесник Рудзинский вошёл в избу без стука, молчаливый и, как всегда, чем-то недовольный. Он поставил перед Флорианом и Анкой кувшин с парным молоком.– Пейте, пока тёплое, – сказал он. А через минуту добавил: – Пан комендант Бартек будет недоволен тем, что вы отпустили из лагеря…– Кого? – спросил Флориан. Он сразу подумал о Гансе Клосе, офицерское удостоверение которого держал в руках.– Да того проходимца, моего зятя, значит, Заенца…– Снабженца? Я запретил ему отлучаться из лагеря.– Однако в лагере его нет, – ответил Рудзинский. – Как только схватили того шваба, парни, наблюдавшие за Заенцом, поднялись наверх, чтобы послушать, как вы с ним будите разговаривать, а он, видимо, в это время и удрал… Но товар свой оставил.– Что это за товар? Проверьте.– Обыкновенная свинина, – флегматично ответил Рудзинский. – Но покажите мне другого такого торговца, который оставляет свой товар и убегает…– Он ваш зять?– То-то и оно, – ответил лесник, – не я его выбирал. По правде говоря, не зять это, а просто дрянь. Перед войной водился с полицаями, люди болтали разное, но народ просто так болтать, не будет…Флориан оттолкнул Рудзинского и выбежал из избы.– Сейчас же, немедленно организуйте розыск этого торговца! – крикнул он подбежавшим партизанам. – Усильте дозоры на подходах к шоссе, он наверняка убежал в ту сторону. А о его побеге я с вами поговорю!… А ты куда? – крикнул он Анке. – Возвращайся сейчас же на своё место! Подготовь радиостанцию к передаче, через полчаса – твоё время. Сообщи, что новостей пока нет. Переходим на другую программу. Ясно? 10 Подпольщики подождали, пока из дома Ирмины Кобас вышли последние, изрядно выпившие немецкие офицеры. Через минуту неповоротливая служанка поднялась этажом выше, где, как было установлено раньше, она имела комнатку. И только после этого они поднялись по лестнице и позвонили.Кобас открыла дверь. Она была уже в халате, на лице ещё оставалась не смытая косметика. Заметив в руках неизвестных оружие, Кобас попыталась захлопнуть дверь, но один из пришедших молодых мужчин, тот, что повыше, успел вставить ногу в образовавшую щель. Поражённая Кобас от страха даже не крикнула.Они вошли в квартиру.– Я… Я… – начала бормотать женщина. – У меня нет никаких денег…– Дома одна?– Да… Но я действительно…– Нам не нужны ваши деньги, – сказал один из молодых мужчин, заметив удивление на её лице, которому расплывшиеся остатки косметики придали комический вид.– Значит, вы хотите, – проговорила она шёпотом, – нет… Я ничего плохого не сделала, только занимаюсь торговлей… Я помогаю людям… Вы не имеете права… Не можете…– Можем, – сказал высокий мужчина. – Можем, но не будем, по крайней мере, в этот раз. Мы хотим поговорить с вами, пани Кобас, исключительно в интересах помощи людям. Может быть, вы пригласите нас в комнату?– Да-да, конечно, Панове, пожалуйста, – заискивающе проговорила Кобас, с трудом приходя в себя от страха. Она поняла наконец, что эти парни пришли не грабить и не убивать её. – Извините за беспорядок в квартире.И действительно, её небольшой салон, где она принимала немецких офицеров, выглядел так, как будто здесь недавно пронёсся ураган.– Сами, панове, видите, они ведут себя как свиньи, – сказала Кобас и начала плакать. Слёзы потекли по её щекам, ещё больше размазывая остатки косметики.Небольшого роста мужчина подошёл к буфету, взял недопитую бутылку коньяка, поискал взглядом рюмки. Не нашёл чистых и поднёс бутылку ко рту, отпил немного и передал её высокому напарнику.– Кто вы, панове? – спросила сквозь слёзы Кобас.– Видите наши визитные карточки? – показал высокий пистолеты. – Большего сказать не можем, вам достаточно и этого. Мы, пани Кобас, хотели бы помочь вам сделать небольшой бизнес. Надеемся, вы не будете возражать…– Каким образом? – осторожно спросила Кобас.– Наш приятель, Ян Борецкий, пошёл как-то на приём к дантисту. И случилось так, что врача арестовали. Вместе с ним были взяты и его пациенты, в том числе и наш приятель. Его нужно освободить.– Понимаю, – сказала пани Кобас. – Но не знаю, смогу ли помочь вам в этом. Спрячьте оружие, я боюсь его, – уже спокойнее попросила она.– А вы, пани Кобас, подумайте, мы за ценой не постоим.– Вижу, вы парни деловые. Только зачем нагнали столько страху? – проговорила Кобас. – За услуги они берут большие деньги. В вашем случае – от пятидесяти до ста тысяч. Часть в злотых, а остальные в долларах или фунтах. Иначе не будут и разговаривать. Вместо денег может быть золото, например старинные ювелирные изделия, а в некоторых делах и это не помогает.– Ну что же, мы согласны, – ответил тот, который был поменьше ростом. – Вот вы, пани Кобас, и заплатите столько, сколько они потребуют. Для вашего спокойствия могу добавить, что наш приятель не имеет ничего общего с тем дантистом. На этом листочке – все его данные: фамилия, имя, место рождения, место работы…– У вас с собой эти деньги или драгоценности? – Ирмина Кобас приняла предложенную ей сигарету, прикурила, затянулась ароматным дымом.– Всё это имеется у вас, пани Кобас, – ответил тот же мужчина. – Заплатите им из своих запасов.– Вы хотите, чтобы я лишилась всех сбережений? – громко рассмеялась она. – Я не так глупа, как вы думаете, панове. Вы забываете, какое сейчас время. А потом ищи ветра в поле.– Вы, пани Кобас, не совсем нас поняли, – вежливо сказал высокий мужчина. – Вы заплатите свои деньги, и никто вам их не возвратит.– Хотите разорить меня, бедную одинокую женщину? Вы что, давали мне эти деньги? Я честным трудом всё это нажила! – она сделала широкий взмах рукой, указывая на мебель и картины.– Не преувеличивайте, пани Кобас, – снова сказал мужчина пониже ростом. – Не только трудом… Состояние ваше нажито способами, недостойными честной польки…– Чего вы хотите от меня? – прервала его Кобас.– Заплатите подоходный налог, пани Кобас, – докончил он. – Выдадим вам на это квитанцию, пригодится после войны.– Я постараюсь, но не знаю, смогу ли найти такую сумму.– Такие деловые разговоры, как сегодня, – усмехнулся мужчина пониже ростом, – мы начинаем всегда с бритья головы виновницы. Но, учитывая, что вы, пани Кобас, приняли условия и готовы помочь в освобождении нашего приятеля, мы отступаем от этого обычая. Я уже не говорю о других мелочах, например о том, что в случае необходимости мы сожжём не только эту уютную квартирку, но и ваш магазинчик. Уверен, вам не хотелось бы этого. Думаю, что вы всё поняли и не будете вынуждать нас идти на крайность. – Мужчина вынул из кармана пистолет, подбросил его и поймал на лету.– Постараюсь сделать всё, что в моих силах, – ответила Кобас.– Я был уверен, что мы поймём друг друга и придём к соглашению. Вы, пани Кобас, весьма рассудительная женщина. Видимо, мы не должны напоминать вам, что наше задание срочное. – Незнакомец направился к дверям. – Да, вот ещё что. – Он повернулся и пристально посмотрел в лицо Кобас – Если вы надумаете сообщить о нашем сегодняшнем разговоре оберштурмбанфюреру Гейбелю или кому-то другому из своих немецких приятелей, то советую сразу же выбросить эту мысль. Жаль будет, если пани Кобас не доживёт до конца войны, правда?– За кого вы меня принимаете? – воскликнула Кобас с возмущением. – Ведь я полька! Каким образом я должна сообщить вам о выполнении задания?– Мы сами обратимся к вам, – учтиво поклонился ей мужчина уже у двери. – Прошу нас не провожать, дорогу мы знаем…Ирмина Кобас осталась в прихожей одна. Она дотронулась ладонью до лица, поплотнее закуталась в халат. От волнения и усталости она всё ещё дрожала. Закрыла дверь на все три замка и массивную цепочку. 11 Клос сидел в углу полутёмного подвала на каком-то ящике, который партизан с рябинками на лице подсунул ему ударом ноги.В подвале хранился картофель, огороженный досками. Клос машинально взял одну из картофелин. Он делал вид, что слушает партизана, который уже в течение часа не замолкал ни на минуту. Украдкой разведчик посмотрел на часы. До полуночи оставалось четверть часа.– Думаешь, шваб, тебе удастся спастись? – спросил партизан. – Не рассчитывай на это. Отправишься на тот свет ещё сегодня. Я тебя вот из этого немецкого автомата и прикончу. А ты знаешь, откуда у меня этот автомат? Одна такая же дрянь, как и ты, по пьянке стреляла из него по детям, как по воробьям… Теперь этот жандарм из Гутиска давно уже в аду вместе с чертями. Я помог ему отправиться в пекло, а автомат взял, чтобы добивать всякую фашистскую нечисть.Клос решительно встал. Партизан умолк, выпрямился, внимательно следя за движениями Клоса и направив на него автомат.– Позови командира! – потребовал Клос. – Хочу ему кое-что сказать.– Мог с ним поговорить и тогда, когда он хотел этого, а сейчас сиди и молчи. Командир занят, у него дела поважнее, чем заниматься с каким-то недобитым фрицем!«Да, ситуация! – подумал Клос. – Если командир действительно куда-то ушёл, то мне некому сказать, что я „J-23“. А Бартек, видимо, ещё не вернулся. Иначе я не сидел бы здесь в подвале, под охраной этого разговорчивого парня, который держит меня под прицелом автомата».Клос, расстроенный, снова сел на ящик, сунул руку в карман, вынул сигареты и спички, закурил. Партизан с завистью втянул в себя дым табака.– Кури, кури, – пробурчал он, – это твоё последнее удовольствие. Я должен был отобрать у тебя и сигареты. А вот если бы я был на твоём месте, а ты на моём, то ты, дрянь…Клос снова сунул руку в карман, вынул пачку сигарет и бросил партизану. Парень схватил её на лету. Он взял в рот сигарету, начал похлопывать руками по своим карманам в поисках спичек, а автомат зажал между коленями.Клос снова полез в карман, достал спички и сорвался с места. Партизан не успел даже сообразить, что произошло, как почувствовал, что прижат к полу.Одного удара Клосу было достаточно, чтобы выбить оружие у парня и сдавить ему горло. Партизан захрипел и потерял сознание. Клос своим шарфом связал ему руки и осмотрелся, стараясь найти что-нибудь такое, чем можно было бы связать и ноги.Нашёл какую-то верёвку, прочно связал своего пленника, поднял его автомат, отряхнулся. После борьбы с парнем сил у Клоса не убавилось, хотя партизан был физически крепким. Вот когда пригодилось Клосу умение пользоваться приёмами дзюдо, которым научил его во время шестимесячной подготовки инструктор!Клос решил пробраться к радиостанции. Когда он первый раз разговаривал с Флорианом, то заметил тянувшиеся от шкафа провода антенны.Выйдя из подвала, Клос поднялся наверх. Его беспокоила тишина в коридоре. Он слегка приоткрыл дверь комнаты, в которой должна была находиться радиостанция. Через полуоткрытую дверь заметил девушку, с задумчивым видом сидевшую на кровати. Неподалёку от двери стоял стол, на котором лежали его документы и пистолет.Клос толкнул дверь и направил дуло автомата в сторону радистки. Девушка вскочила и потянулась к столу. Но Клос оказался проворнее. Он схватил пистолет и документы, спрятал их в карман, а дулом автомата указал девушке, чтобы она подошла к шкафу.– Стреляй! – крикнула Анка. – Почему не стреляешь, ты… – Девушка запнулась, как бы подыскивая более подходящее слово для этого ненавистного ей немца.– Жаль время, – спокойно сказал по-польски Клос. – Через три минуты, пани Анка, ваше время передачи. Прошу взять карандаш, записать всё, что я скажу, и зашифровать. И не медлите! Начинаю: «От „J-23“…– От «J-23»… – повторила девушка и радостно рассмеялась: – А мы-то думали…– Торопитесь! Прошу записывать: «Объект, упомянутый в предыдущей информации, должен быть подвергнут массированной бомбардировке не позднее ночи со среды на четверг. Обязательно и непременно в это время. Фотокомплект, касающийся дела „М“, в пути».«Мне ничего не оставалось, как довериться этой девушке, – подумал Клос, когда Анка шифровала донесение.
1 2 3 4 5 6 7 8