– Если мне будет позволено на минуту прервать вашу блестящую политическую карьеру, нельзя ли поинтересоваться, как обстоят дела с вопросом выживания страны?
– А, это… Не волнуйтесь. Всему свое время. Им не поставить проблемы, которую мы не смогли бы разрешить. Им не выстроить баррикад, которые мы не смогли бы взять штурмом, не создать оружия, с которым мы бы не совладали. Мы, новое поколение, рожденное в…
– Срок – к завтрашнему дню, – сказал доктор Смит и бросил трубку. Римо из убийц скакнул прямо в политики, не задержавшись на роли просто человека.
Услышав отбой, Римо повесил трубку и посмотрел на Чиуна. Чиун чрезвычайно высоко оценил «песню» Римо по телевидению и признался, что еще в молодости, когда он жил в родной деревне, мечтал стать великим политическим лидером. Чиун взобрался на кровать, выпрямился во весь рост и, размахивая руками, произнес речь, смысл которой сводился к следующему: «Изгоним захватчиков из священной Кореи!».
– Неплохо, – оценил выступление Римо. – И часто ты выступал?
– Ни разу. Понимаешь, мы, ассасины Дома Синанджу, работаем как раз на захватчиков и угнетателей. Однажды мой отец услышал, как я произносил эту речь в пустынном поле, и объяснил, что именно угнетатели дают нам пищу и крышу над головой. Без притеснений и насилия не выживет Синанджу, а мир состоит из множества маленьких Синанджу.
– Величайший убийца-ассасин изо всех живущих и когда-либо живших – Мастер Синанджу, – сказал Римо.
Чиун с поклоном принял комплимент, естественный в устах того, кому Чиун передал часть своей мудрости.
– У меня сегодня вечером дела. Принести тебе что-нибудь?
– Возвращайся с победой в зубах! – сказал Чиун, рассмешив Римо. Иногда они вместе смотрели телевизор, и самыми забавными были фильмы с жестокостью и насилием. В одном из фильмов о войне встречалась эта фраза: «Возвращайся с победой в зубах!». Чиун не мог ее забыть, настолько она была по-любительски глупой.
– Я принесу немного дикого риса и трески, – сказал Римо.
– Треска жирная, – ответил Чиун. – Сегодня вечером тебе бы неплохо поработать локтями.
– Разве что-нибудь не так?
– Все в порядке, просто иногда нужно включать в работу локти. Купи лучше пикши. Камбалу мы уже ели в понедельник.
– Хорошо, папочка.
Римо оставил Чиуна, продолжавшего стоять на кровати и ораторствовать о том, как бедняки сбросят оковы угнетения и все заживут свободно, в мире и согласии.
Найти этот дом было просто. Он был окружен проволочным ограждением высотой почти четыре метра, находившимся под напряжением. Здание было залито желтоватым светом прожекторов, пробивавших душную тьму ночи. Пахло свежевскопанной землей и только что посаженными деревьями. Римо оставил под кустиком двойной пакетик с рыбой, вытянув вверх руку, прыгнул на верхушку одного из столбов, поддерживающих проволоку, и встал на «шпагат», рукой опираясь на верхушку столба, стараясь, чтобы ноги не попали на проволоку. Во всех электрических оградах, опорные столбы непременно служили изоляторами, так что такое заграждение представляло собой препятствие только для тех, кто никогда не учился, как его преодолевать. Римо пришло в голову, что такие загородки – это фильтр, задерживающий самых безвредных визитеров.
Он окинул землю сверху опытным взглядом. Вроде бы там не было никаких ловушек, но на всякий случай, оттолкнувшись одной рукой, он спрыгнул на землю подальше от ограды, приземлившись, словно кошка – в движении – мягко и плавно. За невысокой стеной виднелся дом, вздымающийся вверх в лунном свете, напоминавший четыре гигантских, расположенных вертикально алюминиевых гроба с медной паутиной между ними. Основание здания было залито лучами прожекторов.
Плавно и бесшумно Римо пересек полоску вскопанной земли, не задумываясь над своими движениями, отточенными годами тренировок, полагаясь на автоматизм мышц. Он шел по подъездной дорожке, а ноги сами избегали камешков – источника шума. Оказавшись у стены, он остановился в темноте, вне досягаемости прожекторов. Над ним было десять этажей. Ни выступов, ни зацепок. Окна – вровень со стеной, словно соструганные гигантским рубанком заподлицо.
Что ж, недурно. Римо боком продвинулся до угла здания, наступив на оставленный кем-то шланг. В воздухе стоял запах свежей краски и кислоты для полировки металлических стен.
Если невозможно проникнуть в здание снизу, попробуем сверху. Никто не станет охранять верхний этаж стоящего отдельно здания. Римо прильнул к углу дома, прижавшись ладонями к холодному металлу. Колени обхватили угол, их усилие было направлено перпендикулярно стене, а не вниз. Руки пошли вверх, ноги пока оставались на месте.
Одновременно пришло в движение тело: одно сокращение соответствующих мышц за другим. Захват – вверх – захват – вверх. Он поднимался мощно и равномерно, с методичностью вгрызающейся в дерево пилы. Быстрее, до точки, где лишняя энергия лишь уменьшала скорость продвижения, а потом – медленнее, до максимального подъема, поддерживая единый ритм, не прерывая момент движения. Вжаться в стену. Отпустить. Вжаться. Отпустить. Руки идут вверх, ноги держат, руки – вверх, ноги – держат. У щеки – запах стены, прохладный металл скользит по животу, все ближе верхние этажи. Вот под руками желоб водостока, подтянуться, рывок – ноги взметнулись вверх, через парапет. Он стоял на крыше.
«Ай да я»! – подумал Римо. Жаль, Чиун не видел. Он бы, конечно, не стал хвалить Римо, но даже критика со стороны Чиуна – уже комплимент. Римо отряхнул руки. Ладони оказались слегка обожжены. Вот черт! Не хватало только спускаться вниз с обожженными ладонями, ведь спуск всегда труднее подъема.
Держась руками за край крыши, Римо повис над десятиэтажной пропастью и ощупал ногой окно верхнего этажа. Все гладко, никаких выступов. Ничего не выйдет. Перехватывая руки, Римо двинулся по периметру здания, словно паук, ногами пытаясь нащупать выступ или углубление, или хоть что-нибудь. Безрезультатно. Так он проверил все четыре стороны. Доступа внутрь не было. Придется вламываться сквозь оконное стекло.
Римо легонько постучал носком ноги по центру стекла одного из окон. Звук подозрительно глухой. Это опасно: может быть, это стекло, а может быть, и нет. Римо не радовала перспектива удариться с размаху о стекло и, отскочив, как мячик, полететь вниз. Слишком рискованно.
Чиун говорил, что бывают старые убийцы-ассасины и бывают дерзкие ассасины, но не бывает старых и в то же время дерзких. Дерзкие до старости не доживают. Рисковать жизнью понапрасну – черта, присущая любителю, но не профессионалу. Подтянувшись на руках, Римо снова оказался на крыше. Ощупал металл под ногами, исследовал конек – ничего.
Придется спускаться вниз той же дорогой, но с обожженными ладонями – основным инструментом спуска и подъема по стенам. Или, подумал Римо, можно подождать до утра, пока кто-нибудь не скажет:
– Что этот идиот там делает, и как он туда попал?
Римо подул на ладони и полез вниз. Поехали, подумал он, и тут же перестарался, слишком сильно прижав ладони к стенам. Тело заскользило вниз. Лишь в последнюю долю секунды ему удалось восстановить контакт с поверхностью из стекла и металла. Падение можно замедлить только постепенным увеличением трения ладоней, а если попытаться прекратить его немедленно, как поступил бы нормальный человек, – свободный полет.
На уровне третьего этажа он все же потерял сцепление со стенами и сорвался. Римо приземлился на ноги на свежевскопанную клумбу, но от удара ощутил резкую боль в груди. Ноги по щиколотки ушли в землю. Прихрамывая, Римо выбрался из ямы.
«Что ж, рискнем и попробуем дверь. Там меня могут увидеть, – думал Римо, – но делать нечего». Дверь, естественно, была заперта. Римо попробовал ее на прочность, и оказалось, что это не металл, а какая-то поверхность из сверхтвердых переплетенных между собой волокон, прогибающаяся под ударом, а потом отталкивающая руку. Даже руку Римо. Он проделал такой же эксперимент с окнами первого этажа – то же самое. Слава Богу, что он не попробовал вломиться в окно на десятом этаже… Итак, в дом не попасть.
У ограды его поджидал охранник, держащий в руках спрятанный Римо пакет с рыбой.
– Ну, как погулял? – спросил охранник.
– Что вы делаете с моей рыбой?
– А что ты делаешь на закрытой территории?
– Рыбу свою ищу! – ответил Римо и вырвал пакет из рук охранника, который мог поклясться, что держал его крепко-накрепко.
– Так, парень, пойдем-ка со мной.
– Не приставайте, – сказал Римо. – Я расстроен. Сегодня мне предстоит признать свое поражение. Признаться тому, кому бы мне меньше всего хотелось.
– У тебя, сынок, на данный момент другие проблемы: незаконный проход на охраняемую территорию и нападение на охрану.
– Что? – переспросил Римо, пытаясь придумать, что сказать Чиуну.
– Нападение на меня, – повторил охранник.
– Если вы настаиваете… – сказал Римо, размозжил охраннику лицо и поспешил домой.
Услышав о неудаче, Чиун сперва заулыбался и принялся объяснять этот факт вредными привычками Римо, его неразборчивостью в пище, неуважением к учителю и неспособностью распознать подлинное искусство. Римо продолжил рассказ, детально описывая свои действия, и, согласно кивая в знак одобрения принятых мер, Чиун в то же время все больше и больше мрачнел. Римо закончил и посмотрел на Чиуна – на лицо старика легла тень озабоченности.
– Что я сделал не так? – спросил Римо.
Чиун помолчал и медленно произнес:
– Сын мой. С тяжелым сердцем, великой скорбью и стыдом должен я сообщить тебе, что все было сделано правильно. Того, чему я тебя научил, недостаточно. Позор мне и моему Дому.
– Но это всего лишь здание, а мы тренировались даже на атомных комплексах!
– Эти атомные комплексы спроектированы так, чтобы воспрепятствовать проникновению людей, вооруженных ружьями, автомобилями, танками и другими порождениями западной техники. А это здание построено так, чтобы туда не смогли проникнуть именно мы с тобой.
– Что за черт! Кто в Америке может быть знаком с методами Синанджу?!
– Ну, некоторые знают ниндзя, – ответил Чиун, подразумевая древнее искусство передвигаться в темноте и захватывать замки.
– Но ведь школа ниндзя – всего лишь частица Синанджу!
Чиун помедлил.
– Я должен сам убедиться.
– Вот и хорошо. А я займусь этим делом с другого конца, через Джетро, – сказал Римо. – И вот еще что, папочка…
– Что? – спросил Мастер Синанджу, черня лицо и облачаясь в темные одежды, дабы стать частью ночной тьмы.
– Возвращайся с победой в зубах!
Глава одиннадцатая
Все магазины, торгующие инструментами, были уже закрыты, а Римо было крайне необходимо кое-что купить. Пришлось грабить лавочку, расположенную за углом, неподалеку от отеля. Магазинчик подходил Римо по всем статьям: и идти было недалеко, и охранная сигнализация была подходящей. Если входную дверь открыть и закрыть достаточно быстро, сигнализация просто отключалась и не срабатывала.
Римо выбрал ломик-монтировку длиной сантиметров девяносто, по цене четыре восемьдесят пять. Не зная, какой в Чикаго налог на покупку и есть ли он вообще, он на всякий случай оставил хозяину пять долларов. Стараясь не прикасаться к монтировке пальцами, он тщательно обернул ее коричневой упаковочной бумагой, выскользнул из магазинчика и направился к Бладнеру.
Бладнер жил в том же отеле, что и Римо с Чиуном.
Римо постучал в дверь.
– Кто? – послышался голос Станциани.
– Римо.
– Чего тебе надо?
– Мне нужен Бладнер.
– Его нет.
– Открой.
– Я же сказал, его нет.
– Либо ты мне откроешь, либо я открою сам, но эта дверь не останется закрытой.
– Хочешь получить стол в морду?
– Да, если для этого тебе придется открыть дверь.
Дверь отворилась, и из нее вылетел небольшой полированный кофейный столик. Римо слегка рубанул свободной левой рукой в середину крышки. Крак!
В дверях появился Станциани в серых брюках и спортивной рубашке. Он посмотрел сначала на правую половину столика, лежащую у стены, потом – на левую, валяющуюся около двери, потом – на Римо и вяло улыбнулся. На серых брюках появилось и начало расползаться темное пятно.
– Привет! – сказал Станциани.
– Привет! – ответил Римо.
– Не хотите ли войти?
– Хочу, – ответил Римо. – Давно хочу.
Из глубины помещения загрохотал голос Бладнера:
– Ты его впустил? Тебе же было велено не пускать сюда этого парня!
Римо пошел на голос и оказался в спальне. Бладнер играл и карты. Дверь в соседнюю гостиную была открыта, Три матроны среднего возраста тоже были заняты карточной игрой.
– Вы, наверное, Римо? – воскликнула одни из них. – А я – миссис Бладнер. Вы ужинали? Эйб не говорил, что вы такой симпатичный. Эйб, он просто милашка! Все остальные твои парни похожи на гангстеров. Эйб, слышишь?
Бладнер мрачно глянул на Римо.
– Что тебе, Дон?
– Я говорю, какой он симпатичный. И на гомика совсем не похож. Но вам не помешало бы немного пополнеть, Римо. Так вы ужинали?
– Спасибо, мэм, я сыт. Эйб, а почему ты не говорил мне, что у тебя такая привлекательная супруга?
Из гостиной донеслось хихиканье.
– Что тебе нужно, парень?
– Поговорить.
– Не желаю с тобой разговаривать.
– В чем дело?
– Как в чем?! Я ввел тебя в профсоюз, а теперь без моего ведома ты становишься правой рукой Джетро. Понял, в чем дело?
– Эйб, ты же знаешь, что я патриот нашей региональной организации.
– Патриот… Ты о ней понятия не имеешь!
– Зато теперь она представлена наверху.
– Сперва надо было меня спросить! Джетро обязан был поговорить со мной. Что подумают люди, когда кого-то из нашей организации без моего ведома выдвигают наверх?
– Джетро – сукин сын, и я ему не доверяю. Но мне ты можешь верить. Я и там останусь твоим человеком, – сказал Римо-политик.
– Верить тебе? Парень, да я тебя совсем не знаю.
– Ты обиделся, что ли? – спросил Римо.
– Обиделся? На таких, как ты и Джетро? Я на вас плевать хотел. Эй, Тони! Я обиделся?
– Нет, босс, – ответил Станциани из другой комнаты, где он переодевал брюки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22