Как он ни старался, ему никак не удавалось постичь загадочный алгоритм Интернета, чтобы запросто пользоваться бесчисленными возможностями этой информационной сети.
Когда на экране монитора высветилось нужное меню, помощник снова склонился над клавиатурой, и вскоре Анвар Анвар-Садат увидел перед собой краткий список тем. Судя по заглавиям, между Македонией и Грецией разгорался нешуточный скандал.
Македония / Греция
Почему греки всегда проигрывают. Зоран Славко
ПАТЕТИКА! Делчев
Тупой фанатик. Спиро А.
Александр Великий — македонец. Зоран Славко
АЛЕКСАНДР — ГРЕК! К. Мицотакис
Бредни Великовского. П. Папулос
Македонско име нема да загине! Зан Занковский
Новое название для югославской Македонии — Псевдомакедония. Евангелос В.
Великовский — идиот! П. Папулос
Папулос должен умереть! В. Великовский
Греция не существует!!! Киро, Мак
Скопье — единственная столица Македонии. Бранко
Еще одна ложь греков. Зан Занковский
Болгарская тупость нескончаема! Петер Лазов
Это Македония! Зоран Славко
ГРЕКИ — ПОХИТИТЕЛИ КУЛЬТУРЫ! Зан Занковский
Этот жаркий спор представлял собой микрокосм нынешних мировых проблем, в котором спорящие доходили до криков и личных оскорблений, манипулируя неточностями и непоправимыми ошибками прошлого.
Когда Югославия окончательно распалась, одной ее части удалось выйти из союза, избежав кровопролитных схваток, подобных бойням в Боснии, Хорватии и Сербии. Эта часть страны стала называть себя Македонией, что очень рассердило греков. В воздухе теперь носились оскорбления, угрозы, санкции... но, слава Богу, не пули!
Спор между Грецией и Македонией не прекращался вот уже несколько лет, то утихая, то разгораясь вновь, и пока что не просматривалось никакого способа разрешить эти острые разногласия дипломатическим путем. Впрочем, военный конфликт вовсе не казался неизбежным.
Каждый день противники обменивались лишь взаимными оскорблениями, искаженными историческими фактами, а то и открытыми угрозами. Эта пропагандистская война оставалась незамеченной для большинства стран мирового сообщества.
Анвар Анвар-Садат был твердо убежден в том, что будущее Организации Объединенных Наций заключается в ее роли единого великого миротворца. Тогда все межнациональные разногласия и конфликты можно будет урегулировать здесь, в киберпространстве информационных сетей. Пусть это выглядит неуклюже и непривычно, зато не будет столько вдов и сирот.
И не потребуется столько бюджетных средств. Что для Анвара Анвара-Садата имеет первостепенное значение.
Ткнув пальцем в один из заголовков, он сказал:
— Хорошо бы посмотреть содержание.
— Для этого нужно только нажать на клавишу «ввод», — учтиво подсказал помощник.
— Да-да, знаю, — раздраженно пробормотал Анвар Анвар-Садат. — Но я терпеть не могу эти машины! Они слишком точны и конкретны. Не то что живые люди, их можно уговорить или убедить... Так что, прошу вас неукоснительно выполнять мои просьбы.
Помощник молча нажал на клавишу «ввод», и на экране появился текст.
Действительно, конфликт разгорелся вовсю. Было очень трудно следить за аргументами конфликтующих сторон, так как обе они называли себя македонцами. При этом греки постоянно называли югославских македонцев славянофонами-ирредентистами, а те, в свою очередь, называли греческих македонцев плутоватыми грекофонами.
Пока что никто не хотел признавать официального названия Македонии. Кто-то называл ее Скопье, кто-то — псевдо-Македония.
Учитывая острые разногласия греков с турками и то, что Албания явно жаждала захвата Македонии, конфликт между Грецией и Македонией грозил вылиться в новую всеобщую бойню на Балканах.
Решив, что эта словесная война еще не слишком обострила межнациональный конфликт, Анвар Анвар-Садат устало произнес:
— На сегодня достаточно.
Помощник покорно вышел из Интернета.
Поднявшись с кресла. Анвар Анвар-Садат задумчиво потер ладонями щеки.
— B один прекрасный день все эти межнациональные конфликты станут полыхать лишь в невидимом пространстве компьютеров. И тогда их с невероятной легкостью можно будет подавлять в самом зародыше.
Подчиненный лихо щелкнул каблуками и учтиво поклонился.
— Не сомневаюсь, мой генерал!
Бросив взгляд на часы, Генеральный секретарь нахмурился.
— Мне нужно торопиться, я уже опоздал на заседание Генеральной Ассамблеи, а ведь сегодня у меня доклад...
Но на полпути к зданию штаб-квартиры ООН его встретил взволнованный заместитель по миротворческим операциям.
— Мой генерал!.. — воскликнул он.
— Генеральный секретарь, — недовольным тоном поправил его Анвар Анвар-Садат. — Ведь я уже не в комнате оперативных сводок.
— Господин Генеральный секретарь! В ваше отсутствие кто-то посмел занять трибуну!
— Кто же этот выскочка?
— Никто не знает. Но на Генеральной Ассамблее сейчас страшный переполох! Скандал, да и только!
— И что он сказал?
— Тоже неизвестно. Он говорил не по-английски, не по-французски и не по-египетски...
— Идемте! Я должен увидеть все сам!
Анвар Анвар-Садат тотчас проворно нырнул в лимузин, чтобы всего лишь переехать на другую сторону улицы.
* * *
Охранник у входа в штаб-квартиру ООН откровенно скучал.
Ни одна из многочисленных террористических организаций ни разу не совершила нападений на комплекс зданий ООН. Даже в самый разгар холодной войны. И всего лишь по той простой причине, что сами по себе террористические группы не могли входить в состав ООН. Правда, членами этой международной организации были их спонсоры, государства, которые их поддерживали. Ведь членство в ООН открыто для всех своевременно делающих взносы государств, независимо от того, кто ими правил — президент, деспот или клоун.
Поскольку абсолютно все государства дорожили своими дипломатами, комплекс зданий ООН никогда не подвергался и не будет подвергаться никаким террористическим нападениям.
Так и разъяснили сержанту Ли Мейсу, когда его принимали на службу в охрану ООН.
— Работа — не бей лежачего! — заверил его начальник охраны.
— Отлично. Я согласен!
— Я знал, что ты не откажешься.
Дело действительно оказалось простым, но очень и очень скучным. К тому же все время приходилось участвовать в бесконечных и довольно нудных церемониях, да еще притворяться, что не замечаешь, как улыбчивые дипломаты из третьих стран, одетые в дашики, тобы, саронги, сари и прочие экзотические костюмы, так и норовят стянуть из туалетных комнат полотенца и даже сантехническое оборудование, не говоря уже о сиденьях унитазов.
Сержант Мейс с облегчением вздохнул, после того как в здание Генеральной Ассамблеи вошел последний представитель.
И тут он заметил старого низкорослого азиата в ярко-красном кимоно. Как ни старался сержант, никак не мог его вспомнить. Возможно, старикашка был одним из многочисленных помощников?
— Чем могу служить, сэр?
— Отойди-ка в сторонку! Я проделал долгое путешествие, чтобы держать речь перед этим досточтимым собранием.
— Должно быть, вы ошиблись. Насколько мне известно, сегодня на Генеральной Ассамблее с речью выступает сам Генеральный секретарь.
— Я — Верховный мастер Синанджу и по рангу намного выше любого секретаря, пусть даже он генеральный.
Сержант Мейс изумленно уставился на старика.
— Какую страну вы представляете?
— Синанджу.
— Такой страны я не знаю, сэр.
— Это вовсе не страна. Страны появляются и исчезают, а Синанджу вечно, даже если некоторые неблагодарные отвергают возможность возглавить Дом Синанджу.
— Так это всего лишь дом?
— Ты мешаешь мне пройти, я только попусту теряю время.
— Извините, но, если вы не являетесь ни представителем, ни его помощником, я не могу позволить вам войти. Таков порядок в целях безопасности. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Так ты охранник?
— Я охраняю эту дверь.
— Тогда позволь мне научить тебя, как следует охранять вход в важные палаты.
Низенький старичок азиат знаком попросил сержанта Мейса наклониться, чтобы тот внимательно выслушал его совет.
Сержант решил не противиться, потому что использование силы в подобных ситуациях в охране ООН не приветствовалось. Он послушно наклонился, и старик слегка коснулся его торса.
Мейсу на миг показалось, что его пронзило раскаленное острие. Жгучая боль распространилась по всей пояснице, а потом и по всей спине, и теперь охранник уже не мог распрямиться.
— Что-то случилось с моей поясницей, — жалобно простонал он.
— Давай помогу, — предложил старичок и, взяв сержанта за руку, отвел его в ближайший мужской туалет.
— Зачем? Мне вовсе не нужно в туалет! — запротестовал тот.
Но азиат быстро затолкнул его в кабинку и запер дверь на щеколду.
— Тебе нездоровится, — негромко проговорил он.
— Выпустите меня отсюда!
— Надо было сразу впустить меня, мастера Синанджу, в это здание! Вперед наука! Теперь ты знаешь, как надо охранять вход!
И сержанту Мейсу, который все еще был не в состоянии распрямиться, пришлось, стиснув зубы, ждать, пока кто-нибудь не освободит его.
* * *
Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций сдержанно гудела в ожидании появления на зеленом мраморном подиуме, осененном голубой эмблемой, своего Генерального секретаря.
Когда же на подиум забрался старик азиат небольшого росточка и быстро залопотал что-то на не понятном никому языке, собравшиеся представители схватились за наушники, надеясь услышать перевод. Однако перевода не было.
— Что он говорит? — спросил представитель Италии.
— Понятия не имею, — ответил его бразильский коллега.
— На каком хоть языке? — поинтересовался представитель Норвегии.
Этого, похоже, не знал никто.
Потом представитель Суринама заметил, что его коллега из Республики Кореи внезапно сильно побледнел, в то время как представитель Корейской Народно-Демократической Республики расплылся в широкой, от уха до уха, улыбке, и в узких щелках его темных глаз загорелось искреннее удовлетворение.
— Вроде бы старик говорит по-корейски, — пробормотал соседу представитель Суринама.
Предположение мгновенно облетело всех собравшихся. Тем временем невысокий азиат продолжал вещать своим скрипучим, но в то же время чрезвычайно зычным голосом. Он был столь мал — его подбородок едва виднелся над кафедрой, — что это придавало ему забавный вид говорящей головы.
Когда представитель КНДР стремительно направился к выходу, его коллега из Южной Кореи внезапно замахнулся на него кулаком, но промазал. Тут уж представитель КНДР решил дать обидчику сдачи.
В проходе моментально началась потасовка, но ни один из присутствующих в зале вмешиваться не стал. Все напряженно вслушивались в зазвучавший наконец в наушниках перевод с корейского.
Очень скоро и другие представители бросились к выходу. В проходах началась давка, потом свалка с применением кулаков. Люди размахивали кулаками направо и налево, швыряли друг в друга стульями. Как выяснилось, у каждого нашелся враг, которому хотелось наподдать как следует.
Посреди всеобщей рукопашной внезапно появились совершенно сбитый с толку Генеральный секретарь и его заместитель по миротворческим операциям. Пораженный столь открытым скандалом и самой настоящей дракой представителей ООН, он, правда, ничем не выдал своих эмоций. Переглянувшись друг с другом, Генеральный секретарь и его заместитель одновременно пожали плечами.
Когда мимо них, спотыкаясь, прошел представитель Ирана, потерявший где-то свой тюрбан, Генеральный секретарь попытался его остановить.
— Что здесь происходит?
— Не знаю, я не слышал его речи.
— Тогда почему вы ввязались в драку?
— Посланник Израиля под руку попался. Мне всегда хотелось дать ему в морду! Вот случай и представился...
Мимо проковылял представитель Ирака с усами, как у Саддама Хусейна. Генеральный секретарь преградил путь и ему:
— Кто это вас так разукрасил? Наверное, представитель Израиля?
— С чего вы взяли?
— Однажды, во время Шестидневной войны, израильтяне точно так же поступили с моей страной, — холодно ответил Анвар Анвар-Садат.
Пытаясь пробраться вперед, Генеральный секретарь вынужден был расталкивать дерущихся, раскрасневшихся и вспотевших дипломатов. Его прозрачные глаза неотрывно смотрели на подиум. В какой-то момент ему удалось увидеть маленького колоритного старичка, уходившего через боковую дверь.
— Что-то я его не припомню, — пробормотал Садат.
— Мне он тоже не знаком, — эхом отозвался заместитель.
Потом они заметили красные огоньки, горевшие на верхних галереях. Телевизионные камеры!
— Си-эн-эн! — хором хрипло воскликнули оба.
Набрав в легкие воздуха, Генеральный секретарь громко произнес:
— Охрана! Взять телеоператоров! Их непременно надо остановить и отобрать все кассеты с видеопленкой!
Но было уже слишком поздно! Внутри у Генерального секретаря все сжалось.
Невиданное зрелище разразившегося в зале Генеральной Ассамблеи ООН скандала, больше походившего на пьяную драку в каком-нибудь захудалом кабаке, уже транслировали по всем телевизионным каналам мира.
И остановить передачу не было никакой возможности.
Однако Генеральный секретарь еще не знал и даже не подозревал, что публичный скандал был не самым страшным последствием краткой речи неизвестно откуда взявшегося старика азиата. Результат этой речи был куда ужаснее подорванного престижа Организации Объединенных Наций!
И самым невероятным казался тот факт, что весь этот хаос был вызван не чем иным, как трехминутной речью никому не известного человека.
Глава 6
По иронии судьбы та самая речь, которая восстановила друг против друга дипломатов, а позднее должна была перессорить все народы мира, так и не была передана в эфир. Дело в том, что она звучала не на английском, общепринятом в стенах ООН и вообще в области торговли и дипломатии. Будь та речь произнесена по-английски, тележурналисты, возможно, сумели бы выжать из нее хоть что-то, так или иначе объяснявшее причину происшедшего.
Ничего похожего до сих пор здесь не случалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33