Он превратился в Хрустального дракона.
Кейб проснулся. Оказалось, что он сидит, выпрямившись, на кровати, в кончиках его пальцев пляшет и пощелкивает волшебная энергия. Он весь дрожит, не столько от страха, сколько от видения, которое он так реально прочувствовал.Хрупкие руки обняли его в темноте, и успокаивающий, заботливый голос прошептал:— Все в порядке, Кейб. Это не правда. Это только сон. Ты в Мэноре. Ты дома.Дрожь ослабла и наконец утихла совсем. Он смотрел на свои растопыренные пальцы и, еще до конца не веря своим глазам, с удовольствием и облегчением наблюдал, как они постепенно перестают излучать свет.— Кейб?— Гвен?Волшебник повернулся на голос. Его глаза наконец привыкли к темноте, и он смог разглядеть смутные очертания жены. Вместо того, чтобы и дальше использовать способности своих глаз, он вызвал слабый свет. Даже частично изменить свои физические способности, хотя бы и на время, было задачей, которая требовала от всех людей-волшебников, а их было не так уж и много, предельной концентрации. Это была та область искусства волшебства, где дрейки всегда их превосходили. Сейчас он был рад даже тому, что сумел вызвать свет, учитывая, какой беспорядок был у него теперь в голове.Гвен прижала его к себе и поцеловала, стараясь хоть как-то успокоить. Какое-то время они сидели, обнявшись и крепко прижавшись друг к другу. Наконец Кейб разомкнул объятия. Он посмотрел ей в глаза:— У меня опять было видение.— Я так и думала. Это не воспоминания Мэнора, не так ли?— Вряд ли.Проведя рукой по лицу, он поведал ей о различных образах, виденных им, и событиях, которые он только что пережил. Однако, по мере того как он рассказывал, они вновь ожили в его воображении, и к концу рассказа он опять дрожал, хотя и не так, как в первый раз.Гвен взяла его руки в свои и держала до тех пор, пока дрожь не утихла.— Надо что-то делать.— Мы оба знаем, что надо делать, Гвен. Волшебница сильно сжала его руки. В ее руках была удивительная сила.— Даже и не думай об этом, любовь моя.— А разве есть другой путь? Все эти видения уж слишком настойчивы. Или я нужен кому-то или чему-то, или я страдаю каким-то предчувствием… и все это, в конце концов, указывает на полуостров Легар. А это значит, на Хрустального Дракона.Он видел, что ей не хотелось в это верить. По правде говоря, он тоже не хотел в это верить. Из всех Королей-Драконов Хрустальный Дракон был самым загадочным, самым зловещим. Никто толком ничего не знал о Хрустальном Драконе, даже его собратья. Он вмешался во время последнего бунта его северного собрата, Ледяного Дракона, и сделал то, что всем казалось просто жестом, — помог превратить неизбежное поражение в спасительную победу. Вот уже в течение нескольких лет после этого он молчит, не обращает никакого внимания на те существенные изменения, которые произошли в Драконьем царстве и благодаря которым оно неуклонно приближается к тому, чтобы стать в конце концов человеческим миром.— Повелитель Легара будет терпеть вторгшихся в его владения, но только при условии, если их интересы не касаются его, Кейб. Говорят, что все его предшественники были точно такими же. Скрытные и замкнутые, они сочли бы за удовольствие обрушить свою мощь на тех немногих, которые посмели бы их побеспокоить. Хрустальные Драконы, этот или его предки, всегда были существами, встречи с которыми следует избегать любой ценой. Вспомни, чего стоила Ледяному Дракону его заносчивость.— Я бывал на полуострове и раньше, Гвен. И не всегда случайно.— Но ты никогда не пытался вызвать Его наружу! Это совсем другое, Кейб! Не исключено, что на этот раз все может закончиться ссорой с ним! И я не хочу даже думать о том, что тогда произойдет!Волшебник вздохнул.— Я тоже не хочу, но что же я могу сделать? Гвен помолчала, а потом предложила:— А почему бы тебе не сходить в лес Дагора? Может быть, он поможет?— Зеленый Дракон?Ее голос зазвучал более убежденно.— Ты же знаешь, он сделает для тебя все, что только может. По крайней мере, выслушай его совет.Он задумался над словами жены. Границы Зеленого теперь расширились за счет страны, раньше называемой Бесплодные Земли, которая граничила с владениями Хрустального Дракона. Бесплодными Землями раньше правил их собрат Бурый, но после его смерти, причиной которой неумышленно оказался молодой Кейб, повелитель леса Дагора объявил их своими. Хрустальный Дракон, что для него весьма характерно, ничего по этому поводу не сказал.Если кто-нибудь и знает, что случилось на полуострове, так это Король-Дракон Зеленый.— Хорошо, я повидаюсь с ним. Возможно, он и сможет объяснить, что же все-таки происходит со мной, — Кейб напрягся, — или с Ауримом!— С Ауримом!Гвен выпустила его руки. Вдруг она вспомнила: муж говорил ей о том, что у сына были такие же видения, как и у него. Волшебник внезапно оказался один в кровати. Он не сразу понял, что произошло. А когда он догадался, волшебница уже вернулась.— Он спит, — сказала она, облегченно вздохнув, — спокойно спит. На этот раз у него видения не было.Кейб почесал подбородок.— Почему тогда — да, а теперь — нет? В этом нет никакого смысла, — он нахмурился. — Нет, есть. Это не предвидение. Я кому-то нужен… именно я. И это, должно быть, Хрустальный Дракон!Гвен опять взяла его за руки.— Даже если это и так. Поговори сначала с лордом Зеленым. Пожалуйста.— Не беспокойся, поговорю, — он крепко обнял ее, и они опять легли, — обещаю. — И только уже перед самым рассветом Кейб расслабился настолько, что смог наконец уснуть.
И, хотя Кейб знал Зеленого Дракона еще с тех пор, когда он только становился волшебником, это нисколько не умаляло важности аудиенции у повелителя великого леса Дагора. Он в конце концов должен был предстать перед лицом одного из Королей-Драконов, легендарных правителей континента. До тех пор, пока ему самому не пришлось иметь с ними дело, Кейб ни за что бы не поверил, что повелители дрейков вступили уже в сумерки своего царствования. Он обнаружил, что в Драконьем царстве повсеместно происходят две вещи: драконы-повелители только наблюдают, как их империи распадаются на мелкие государства, враждебно смотрящие друг на друга, и как их место повсюду занимают люди.Хотя Зеленый был совсем другим. Он признал ослабление их могущества как естественный путь развития их расы, но в то же время он не собирался так просто распускать своих подданных. Он хотел, чтобы обе расы сотрудничали вместе, и в этом он видел и свое собственное будущее.Кейбу нравилось считать повелителя рептилий своим другом и союзником, и он надеялся, что Король-Дракон относится к нему так же.— Чем обязан твоему визиту, Кейб Бедлам? Еще не время для доклада о достижениях твоих отпрысков.— Дела их идут довольно успешно, — сообщил ему Кейб, — то же самое и с Килом.— Не удивительно! Он такой же, как и все его предки. Повелитель леса Дагора сидел на огромном, высеченном из скалы троне, стоящем на вершине мраморной платформы, находящейся в глубине обширного пещерного лабиринта, который был логовом всего их клана. Трон был сделан наподобие человеческого. Как и большинство дрейков, он обожал пребывать в человеческом обличьи и иногда месяцами избегал своего первоначального вида. По мнению Кейба, драконы с каждым поколением все больше и больше приближались к людям.Однако были и такие, которые были готовы с этим поспорить и в пример привести опять же Зеленого Дракона. Но, хотя Зеленый Дракон часто принимал человеческий вид, его никоим образом нельзя было считать человеком. На вид сидящий монарх был похож на высокого крепкого рыцаря, облаченного в доспехи, искуснейшим образом имитирующие чешую дракона. Если бы он встал, то стало бы видно, что он был более семи футов ростом. По правде говоря, повелитель дрейков больше напоминал повелителя эльфов, склонного носить такое воинственное одеяние вместо обычного легкого лесного платья. Игра оттенков зеленого цвета, цвета лесной зелени, на его доспехах говорила о силе и о величии обширной лесной страны. Доспехи покрывали Короля-Дракона с головы до ног. На голове у него был шлем с гребешком в виде замысловатой головы дракона, закрывающей все остальное.Не смотреть на этот гребень было невозможно, потому что, кто бы ни стоял перед повелителем дрейков, он ощущал полную уверенность, что голова уставилась прямо на него. В сравнении с этим гребни волков-рейдеров были слишком грубы. С длинным рылом, зубастой пастью, искривившейся в подобие улыбки, узкими, будто чего-то ищущими глазами, голова дракона казалась почти живой… и очень голодной. И это неудивительно. Гребень был больше, чем просто украшение: это было истинное лицо Короля-Дракона. Лицо, скрываемое шлемом, было просто пародией на человеческое. Лицо над шлемом — истинным. В действительности же весь вид дрейка представлял собой лишь декорацию. То, что казалось доспехами, на самом деле было обычной шкурой. Доспехи из чешуи и были настоящей чешуей дракона, частью его плоти. Его шлем нельзя было снять, потому что он-то и был головой дракона, так же, как и то, что было под шлемом и, с первого взгляда, казалось настоящей головой. В своих попытках использовать человеческое обличье, которое дрейки находили таким практичным во многих случаях, это было самое большее, на что были способны самцы. В этом деле они не так преуспели, как самки, хотя никто и не мог сказать почему. Но если судить по Килу и Грату, новое поколение самцов наконец сумело преодолеть барьер… хотя бы по части внешности. Как и Королю-Дракону, стоящему перед Кейбом, им следовало бы многое узнать о человеческой природе вообще.В этом смысле нечто подобное можно сказать и в отношении многих людей.Кейб старался не смотреть на гребень, который все время притягивал его взгляд.— Я прибыл по делу чрезвычайно неотложному, повелитель Зеленый, и я благодарю тебя за эту немедленную аудиенцию. Я представляю себе, насколько я был бестактен.Король-Дракон поднял голову, и, если бы в комнате и был кто-нибудь, кто только что думал, что перед Кейбом сидит человек, это его заблуждение тут же развеялось бы. Из глубины того, что несколько секунд назад казалось шлемом, на волшебника полыхнули два кроваво-красных глаза. Несмотря на то, что видимость шлема сбивала с толку, все же просматривались черты вытянутой чешуйчатой морды. Вместо носа были только две узкие щели. Когда повелитель дрейков говорил, его рот обнажал острые зубы хищника. Хоть это и можно было считать некоей пародией на человеческое лицо, все же та маска, которую он пытался выдать за что-либо более или менее приемлемое, делало его еще более ужасным.Когда Король-Дракон говорил, из его рта время от времени появлялся узкий раздвоенный язык и, если не считать легкого пришепетывания на некоторых звуках, он говорил гораздо чище и правильнее, чем многие люди.Так официально, друг волшшшшебник! Это должно быть действительно важжжжжное, безотлагательное дело, коль ты заговорил со мной таким официальным тоном.Кроме них в огромной комнате, освещенной факелами, никого не было, как того и просил Кейб. Каменные стены комнаты были очень гладкими, что еще много лет назад дало повод Кейбу предположить, что пещеру вырыл кто-то из предков Короля-Дракона. В пещере было полно растений всех видов и размеров, а большинство стен было украшено ткаными гобеленами искусной работы, некоторые из них были невероятно древними. Много лет назад некий Король-Дракон очень хорошо потрудился, чтобы сделать свое логово роскошным, и явно преуспел в этом, но, тем не менее, в этой царской обстановке, окружающей его, темноволосый волшебник полного покоя не чувствовал. Невозможно было забыть, что это — гнездо дракона и останется таковым еще для бесконечного числа поколений.Кейб перебрал много вариантов начала разговора, но ни один из них не показался ему удовлетворительным. Самым лучшим оказалось начать с главного, с того, за чем он приехал.— Мой повелитель, я приехал за информацией, касающейся событий, происходящих во владениях твоего брата, Хрустального Дракона.— Да? — Король-Дракон не смог полностью скрыть своего удивления. — И зачем это тебе нужжжжно?Волшебник подошел ближе, остановившись только у самого края платформы. Его лицо оставалось невозмутимым.— Я думаю, там что-то случилось. И я думаю, что в этом замешаны волки-рейдеры.— Ааа? — теперь Кейб действительно завладел вниманием повелителя дрейков.Единственной опасностью для них, не считая человеческой магии, которую уважали Короли-Драконы, были вечно голодные волчьи стаи арамитов. Черные корабли были бичом, с которым не могли покончить даже самые хитрые Короли-Драконы. Мятеж, который вынудил их прекратить грабежи, был для всех благодеянием.— Расскажи-ка мне все поподробнее, друг Кейб.Кейб рассказал ему о видениях, ничего не утаивая. Все это время Король-Дракон молчал. Волшебник знал, что Зеленый уже прикидывает возможные значения видения и что, в связи с этим, может от него потребоваться. К тому времени, когда Кейб закончил свой рассказ, повелитель дрейков уже имел свое собственное мнение по этому поводу.— До меня доходили слухи, но это… Меня нисколько не удивляет, что волки-рейдеры появились в Драконьем царстве. В своем упорстве они не хуже тебя. Если они выбрали земли моего брата Хрустального, то я даже приблизительно не могу предсказать, что может произойти. Повелитель Легара — загадка даже для его собратьев. — Короли-Драконы называли друг друга братьями, но этот термин имел отношение только к их равному положению в обществе, а никак не к кровным связям. Насколько волшебник знал, никто из ныне здравствующих Королей-Драконов не были друг другу настоящими братьями.— У тебя нет с ним никаких контактов… каким-нибудь способом?— Нет, он не из тех, общение с которым доставляет удовольствие. Он всегда был сам себе на уме. Он не ищет нашего общества, да и мы, по правде говоря, избегаем его.Кейб обдумал услышанное.— Значит у тебя нет с ним никаких контактов? Дрейк оскалил зубы, но это вовсе не означало, что он был разгневан на волшебника. Он, скорее, был просто расстроен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50