Все для ванной, здесь
– Она вздохнула. – А что значит "кое-чем занимался"?
– Ну ты знаешь, люди ложатся в кровать и… Одним словом, занимаются кое-чем. – Нэтч уперла руки в бока. – Ну, ты знаешь чем.
Раджани перехватила взгляд Нэтч и увидела спальню, увидела женщину и Мак-Нила:
– О, они занимаются размножением, как вы с Батом.
Нэтч покраснела.
– Ты опять мысли подсматриваешь?
– Нет-нет! – Раджани нервно сглотнула. – Джитт просила меня этого не делать, и с тех пор я никогда не вторгаюсь в ваши мысли. Единственное, что я делаю, – это ловлю впечатления, которые люди не в состоянии скрыть. Некоторые из них вы переводите в физические действия, например, в поцелуй или в ласку. Я хочу сказать, что ты не можешь скрыть определенные эмоции, и я «слышу» их, как слышу шипение змеи, перед тем как она укусит. – Раджани видела, что Нэтч не верит, и торопливо продолжала:
– А у вас с Батом я: проста догадалась. Вы живете в одной комнате, много времени бываете вместе, ты беспокоишься и заботишься о нем.
Неужели это не признаки близости между людьми?
– У нас с Батом особенные отношения. – Нэтч опустила глаза. – Однажды он помог мне в очень нехорошей ситуации. Он сделал это не ради меня, просто меня продали одному человеку, а Ват его ненавидел. Тогда я и Койот, настоящий Койот, впервые работали вместе. – Она подняла голову и посмотрела в глаза Раджани. – Мне тогда было здорово плохо. Меня посадили на цепь, и я не могла убежать. Мне был нужен кто-то, а Бат был рядом. Он отнекивался, но я думаю, что раньше он просто никому не был нужен. Он здорово удивился, когда я не рассыпалась, едва он коснулся меня.
– Ты для него якорь.
– Нет. Хотя я бы очень хотела быть для него якорем. – Нэтч перевернула бейсболку козырьком вперед, чтобы прикрыть глаза. – Нет, но по крайней мере иногда торможу его, замедляю немного, если он начинает упрямиться.
Раджани почувствовала, что Нэтч не хочет продолжать, и быстро сменила тему:
– Судя по этому чулку и тому, что я чувствую насчет Синклера, у него вряд ли была тесная связь с этой женщиной. Если бы не чулок, я бы вообще не заметила, что она здесь была.
Нэтч пожала плечами:
– Попробуй найти что-нибудь, что подскажет нам, где он сейчас.
Раджани прошла мимо нее в спальню. От кровати шли сильные эмпатические волны, и она опять почувствовала, что тут была женщина. Но сейчас это ее не волновало. Раджани прошла в ванную и в изумлении остановилась на пороге.
– Нэтч, иди сюда.
– Что?
Раджани указала на пустую полочку над умывальником.
– Когда у меня еще была возможность смотреть телевизор, я видела фильмы про полицейских. Они всегда находили какие-то мелочи, вроде волоска из расчески, которые им говорили о многом, и могли по марке духов определить, сколько у человека денег в кармане.
– Точно. Здесь таких мелочей, наверное, полно.
– И я так думаю. – Раджани повернулась к ней и улыбнулась. – Сегодня утром я была в ванной в квартире у Хэла. Там лежали его бритвенные принадлежности. У него даже есть небольшой чемоданчик специально для них и на нем – эмблема бейсбольной команды, в которой он играл. А у Синклера на полочке пусто.
Если бы его схватили, то вряд ли бы взяли с собой и их.
Нэтч вернулась в комнату, и Раджани услышала, как открылась дверца шкафа.
– Все вещи на месте, и на смокинге еще осталась целлофановая обертка. Похоже, не хватает одного делового костюма. Может, эта баба утащила нашего мальчика погулять?
– Может быть.
Раджани прошла к туалетному столику и взяла в руки пару цепочек, которые там лежали.
– Джитт не сможет проверить, не нанял ли он ма-. шину, не купил ли билет куда-то или заказал что-нибудь в магазине?
Нэтч кивнула на телефон:
– Позвони ей и попроси.
– Нет, я не могу.
– Это еще почему?
– Джитт меня побаивается. – Раджани потеребила цепочку в пальцах, а потом намотала на руку. – Она мне не доверяет и сторонится меня.
Нэтч рассмеялась.
– Она так со всеми, даже с собой. Ты заметила, что она никогда не подходит к зеркалу?
Раджани отрицательно покачала головой.
– Ну да, ты ее почти не видела. Давным-давно она угодила в лапы человека, которого все называют Пигмалион. Я о нем ничего не знаю, кроме того, что он делает с человеческой плотью примерно то же самое, что делал Микеланджело с мрамором. Я слышала, что до этого Джитт была жуткой уродиной.
– Как так? Она же красавица.
Нэтч пожала плечами.
– Не знаю, по крайней мере, она так говорит. И еще она все время повторяет, что ничего не помнит об этом Пигмалионе, хотя, мне кажется, просто не хочет вспоминать. Она ненавидит и его, и себя, и поэтому такая замкнутая. Она и так слегка не в себе, а когда Койот исчез и появилась ты со своим предупреждением…
– У нее в голове все перепуталось?
– Точно. – Нэтч снова посмотрела в шкаф. -, Значит, ты думаешь, что у Мак-Нила нет романа с этой девицей в чулках?
Раджани снова коснулась цепочки на руке.
– Он надел ее под смокинг на вечеринку и достиг там успеха. Он делал все, чтобы произвести впечатление, и ему это кажется удалось.
– Итак, шелковый чулок: вещественное доказательство номер один.
– Мне представляется, правда, что на вечеринке она присутствовала только формально, а потом он решил развлечься. Но после вечеринки он вышел из дома с какой-то вполне определенной целью. – Раджани посмотрела на кресло. – Я бы предположила, что к нему кто-то пришел и попросил выполнить кое-какую работу.
– Опасную?
– Не знаю. – Раджани сняла цепочку. – Об этом вещи мне ничего не говорят.
Нэтч хлопнула себя по лбу:
– Черт, голова у меня с дырой.
– Что такое?
Нэтч пошла обратно в гостиную, и Раджани за ней.
– Мак-Нил ведь эксперт по безопасности?
– Ну да.
Нэтч встала на колени и пошарила рукой под кроватью.
– У него должен быть пистолет. Причем положить он его должен был так, чтобы в случае чего быстро достать и при этом он бы не бросался в глаза, особенно прислуге. За хранение оружия в Японии сажают.
Раджани смотрела, как Нэтч шарит по комнате.
– Тебе уже приходилось делать обыски?
– Девочка, я долгое время жила тем, что находила вещи, которые люди тщательно прятали.
– А мне что делать?
Нэтч в очередной раз пожала плечами, а потом указала на металлический кейс.
– Скорее всего пистолет там. Проверь. Если, кейс заперт, скажи мне.
Раджани поставила кейс на колени, нажала кнопочки, и замок щелкнул. Она аккуратно подняла крышку, а потом снова опустила.
– Ничего нет, кроме кучи бумаг. Что дальше?
Нэтч поднялась.
– Нет? Похоже, ты была права. Мак-Нил отправился по какому-то делу, причем не забыл прихватить пистолет.
А это значит, что он напрашивается на неприятности.
Глава 20
Стоя перед зеркалом, отполированным листом серебра, Койот заклеивал пластырем разбитый нос. Вернувшись из «тисков», он занимался тем, что в основном спал. Иногда, просыпаясь, он обнаруживал, что ему сменили повязки и помыли. Постепенно порез на лице затянулся, а синяки стали рассасываться.
– Ты быстро поправляешься, Куй-кан.
Койот медленно повернулся.
– Да, лама Монг. Когда я смогу продолжить тренировки?
– Как только будешь физически на это способен. – Монах внимательно оглядел его. – Если так дело пойдет и дальше, то через пару дней.
– Физически я способен уже сейчас. Монг, я могу пойти на внутренний дворик и выполнить любое упражнение по вашему выбору.
– В самом деле? – Монг нахмурился. – Но синяки у тебя на лице говорят об обратном.
Койот прижался горячим лбом к прохладной стене.
– Физически я готов, но мне нужны ответы на кое-какие вопросы, Монг, прежде чем мы продолжим. Во первых – и это самое главное, – к чему эти шарады?
– Шарады? – Монг засунул руки в рукава одежды. – Какие шарады?
– Да все эти игры с тренировками в других измерениях. – Койот принялся чистить ногти. – На то, чем я овладел за неделю, твоим гетсулам понадобится лет пять, если не больше. За четыре часа я понял устройство Вселенной – на это люди порой тратят целую жизнь.
– Я всегда ценил твою доблесть, Куй-кан, и уже не раз говорил тебе, что, так как ты пришел к нам из внешнего мира, многое из того, что важно для нас, тебе ни к чему. Мы учим тебя тому, что необходимо.
– Это одна болтовня, Монг. – Койот сжал правую руку в кулак. – На самом деле меня ничему здесь не научили. Вы просто помогли мне освежить в памяти то, что я и так умел. А сами тем временем разглядывали меня, как букашку под микроскопом. Вы изучали меня, Монг, – почему?
Лама разозлился; Койот впервые видел Монга таким.
– Оставь себе свои домыслы. Ты думаешь, что я бы позволил тебе войти в Кангенпо только для того, чтобы позабавиться, изучая тебя?
Койот оттолкнулся от стены и прошелся по комнате.
– Вы учили Кроули и от него узнали обо мне. Вы узнали, что меня обучали у Скрипичника и о том, что я выступил против своего бывшего хозяина. – Он посмотрел на Монга. – Вы испугались, что я – один из шпионов Скрипичника. Вы решили выяснить это, и если ваши подозрения подтвердятся, остановить меня.
– Ми-ма-йин говорил мне, что ты быстро оцениваешь ситуацию.
– Почему вас так это встревожило?
Монг, казалось, смутился:
– В 1989-м я отправился в Пекин, чтобы подать петицию правительству. В Пекине я увидел много удивительных вещей, о которых не знал в Кангенпо. Меня захлестнул этот пожар, и я проникся духом свободы. Я был на площади Тяньаньмэнь третьего и четвертого июня. Я видел смерть и раньше, но такого… Я видел, как студенты, опьяненные свободой, шли, взявшись за руки, навстречу танкам, веря, что их сограждане не причинят им вреда. Я видел, как люди с песнями шли на пулеметы. Меня заставили сжигать трупы и уничтожать свидетельства того, что происходило, а потом я вернулся домой, и накатилась новая волна репрессий. – Он помолчал. Было видно, что ему тяжело говорить об этом. – Там, на площади Тяньаньмэнь, я впервые столкнулся с Темными Властелинами.
Не знаю, был ли это Скрипичник, или другой, но я понял, что злые силы действительно существуют во Вселенной.
Когда Ми-ма-йин сказал, что ты был воспитан одним из них, мне ничего не оставалось, как поместить тебя туда, где я мог бы понаблюдать за тобой и посмотреть, на что ты способен. И если, как утверждал Ми-ма-йин, ты восстал против своего хозяина, ты мог бы послужить хорошим орудием против него и остальных, подобных ему.
Койот сцепил руки за спиной.
– Ну и что вы думаете? Я все еще принадлежу Скрипичнику?
– Если бы я так думал, ты не оправился бы от своих ран. – Монах угрюмо улыбнулся. – Впрочем, я не пророк и не могу знать всего.
– Йидам. – Койот поскреб подбородок. – Я начинаю понимать. Тогда, первой ночью, он пытался заставить меня проявить какое-нибудь тайное умение, подаренное мне Скрипичником. Потом он убил горфаша, потому что еще не понял, кто я. Но почему тогда… – Койот вздернул голову. – Вы вызвали его из Кангенпо, так? Именно поэтому вы попытались запретить мне вмешиваться.
– Он уже дрался с горфашами раньше.
– Заметно. Потом, два дня спустя, во время тренировки в измерениях, он опять сделал попытку меня спровоцировать. Он угрожал меня убить, но не стал этого делать. – Койот потрогал разбитый нос. – Почему?
– На этот вопрос я не могу ответить. Спроси лучше у самого Йидама.
Губы Койота сжались в прямую линию.
– Я знаю, где он живет. Вопрос только в том, как мне туда пробраться.
Монг улыбнулся.
– Ты и так знал достаточно, прежде чем попал сюда, но все же я дал тебе еще кое-какие умения. Ты знаешь, кто ты; – в этом твоя сила. Если ты достоин ответа на вопрос, то отыщешь его.
* * *
В лучах заходящего солнца дукханг отбрасывал длинную тень; она сомкнулась вокруг Койота, как пелена. Он встал спиной к восточным воротам и, глядя на изображение Йидама, размял кисти рук.
"Ты, знаешь, кто ты, в этом твоя сила". Скрипичник делал из меня не простого убийцу, а охотника, который может ходить по измерениям с единственной целью – убивать врагов хозяина.
Поняв это. Койот понял и кое-что еще. Тогда, в Скольжении, он оказался за спиной у гетсула не случайно, он сделал это автоматически. Используя мысли гетсула, он появился в измерении так, чтобы оказаться за спиной у врага и прикончить его с легкостью. И еще одну вещь понял Койот: чем сильнее противник, тем легче его выследить.
Многое наводило его на мысль, что он был подготовлен для очень узкой специализации. Кроули мог взглядом двигать предметы или воспламенять их, взяв в руки вещь, мог узнать о том, кто к ней прикасался, и даже обладал способностью читать мысли – правда, лишь у обычных людей. Он, Койот, не владел такими умениями и подозревал, что Скрипичник сделал из него исключительно гончую, и способность к эмпатии заменяет ему нюх, чтобы эффективнее выслеживать добычу.
Койот закрыл глаза и вызвал в сознании образ Йидама. Зафиксировав его, он открыл глаза и стал изменять образ, который он создал, приводя его в соответствие с изображением на стене. Он припомнил ощущение, которое испытал, коснувшись Йидама во время схватки в Шторме, добавил ощущение ментального контакта с ним и смертоносности его ударов.
Постепенно дневной свет померк; Койот, внешне оставаясь неподвижным, все глубже и глубже погружался во тьму, которую видел в храме.
Это гонкханг, жилище Йидама.
Койот оказался в большом помещении; архитектура здесь была такая же, как во всем Кангенпо. Толстые колонны, поддерживающие своды, масляные светильники, отбрасывающие на потолок круги желтого света.
Сухой, пыльный воздух делал гонкханг похожим на склеп, но все равно это место внушало благоговение.
По всему помещению стояли на ножках большие коробки, открытые сверху. Внутри Койот увидел макеты пейзажей и фигурки солдат. Армии, выстроившиеся в боевом порядке, были воспроизведены с потрясающей точностью; некоторые армии Койот узнал. Солдаты в голубых и серых мундирах, видимо, жили во времена Войны за независимость. Яркие мундиры наполеоновских солдат заполняли большую часть другого стола. Слева от битвы при Фермопилах, в которой отважные спартанцы дрались с персами, возвышался стол с панорамой Сталинграда.
Но, двигаясь дальше, Койот увидел изображения иных сражений;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Ну ты знаешь, люди ложатся в кровать и… Одним словом, занимаются кое-чем. – Нэтч уперла руки в бока. – Ну, ты знаешь чем.
Раджани перехватила взгляд Нэтч и увидела спальню, увидела женщину и Мак-Нила:
– О, они занимаются размножением, как вы с Батом.
Нэтч покраснела.
– Ты опять мысли подсматриваешь?
– Нет-нет! – Раджани нервно сглотнула. – Джитт просила меня этого не делать, и с тех пор я никогда не вторгаюсь в ваши мысли. Единственное, что я делаю, – это ловлю впечатления, которые люди не в состоянии скрыть. Некоторые из них вы переводите в физические действия, например, в поцелуй или в ласку. Я хочу сказать, что ты не можешь скрыть определенные эмоции, и я «слышу» их, как слышу шипение змеи, перед тем как она укусит. – Раджани видела, что Нэтч не верит, и торопливо продолжала:
– А у вас с Батом я: проста догадалась. Вы живете в одной комнате, много времени бываете вместе, ты беспокоишься и заботишься о нем.
Неужели это не признаки близости между людьми?
– У нас с Батом особенные отношения. – Нэтч опустила глаза. – Однажды он помог мне в очень нехорошей ситуации. Он сделал это не ради меня, просто меня продали одному человеку, а Ват его ненавидел. Тогда я и Койот, настоящий Койот, впервые работали вместе. – Она подняла голову и посмотрела в глаза Раджани. – Мне тогда было здорово плохо. Меня посадили на цепь, и я не могла убежать. Мне был нужен кто-то, а Бат был рядом. Он отнекивался, но я думаю, что раньше он просто никому не был нужен. Он здорово удивился, когда я не рассыпалась, едва он коснулся меня.
– Ты для него якорь.
– Нет. Хотя я бы очень хотела быть для него якорем. – Нэтч перевернула бейсболку козырьком вперед, чтобы прикрыть глаза. – Нет, но по крайней мере иногда торможу его, замедляю немного, если он начинает упрямиться.
Раджани почувствовала, что Нэтч не хочет продолжать, и быстро сменила тему:
– Судя по этому чулку и тому, что я чувствую насчет Синклера, у него вряд ли была тесная связь с этой женщиной. Если бы не чулок, я бы вообще не заметила, что она здесь была.
Нэтч пожала плечами:
– Попробуй найти что-нибудь, что подскажет нам, где он сейчас.
Раджани прошла мимо нее в спальню. От кровати шли сильные эмпатические волны, и она опять почувствовала, что тут была женщина. Но сейчас это ее не волновало. Раджани прошла в ванную и в изумлении остановилась на пороге.
– Нэтч, иди сюда.
– Что?
Раджани указала на пустую полочку над умывальником.
– Когда у меня еще была возможность смотреть телевизор, я видела фильмы про полицейских. Они всегда находили какие-то мелочи, вроде волоска из расчески, которые им говорили о многом, и могли по марке духов определить, сколько у человека денег в кармане.
– Точно. Здесь таких мелочей, наверное, полно.
– И я так думаю. – Раджани повернулась к ней и улыбнулась. – Сегодня утром я была в ванной в квартире у Хэла. Там лежали его бритвенные принадлежности. У него даже есть небольшой чемоданчик специально для них и на нем – эмблема бейсбольной команды, в которой он играл. А у Синклера на полочке пусто.
Если бы его схватили, то вряд ли бы взяли с собой и их.
Нэтч вернулась в комнату, и Раджани услышала, как открылась дверца шкафа.
– Все вещи на месте, и на смокинге еще осталась целлофановая обертка. Похоже, не хватает одного делового костюма. Может, эта баба утащила нашего мальчика погулять?
– Может быть.
Раджани прошла к туалетному столику и взяла в руки пару цепочек, которые там лежали.
– Джитт не сможет проверить, не нанял ли он ма-. шину, не купил ли билет куда-то или заказал что-нибудь в магазине?
Нэтч кивнула на телефон:
– Позвони ей и попроси.
– Нет, я не могу.
– Это еще почему?
– Джитт меня побаивается. – Раджани потеребила цепочку в пальцах, а потом намотала на руку. – Она мне не доверяет и сторонится меня.
Нэтч рассмеялась.
– Она так со всеми, даже с собой. Ты заметила, что она никогда не подходит к зеркалу?
Раджани отрицательно покачала головой.
– Ну да, ты ее почти не видела. Давным-давно она угодила в лапы человека, которого все называют Пигмалион. Я о нем ничего не знаю, кроме того, что он делает с человеческой плотью примерно то же самое, что делал Микеланджело с мрамором. Я слышала, что до этого Джитт была жуткой уродиной.
– Как так? Она же красавица.
Нэтч пожала плечами.
– Не знаю, по крайней мере, она так говорит. И еще она все время повторяет, что ничего не помнит об этом Пигмалионе, хотя, мне кажется, просто не хочет вспоминать. Она ненавидит и его, и себя, и поэтому такая замкнутая. Она и так слегка не в себе, а когда Койот исчез и появилась ты со своим предупреждением…
– У нее в голове все перепуталось?
– Точно. – Нэтч снова посмотрела в шкаф. -, Значит, ты думаешь, что у Мак-Нила нет романа с этой девицей в чулках?
Раджани снова коснулась цепочки на руке.
– Он надел ее под смокинг на вечеринку и достиг там успеха. Он делал все, чтобы произвести впечатление, и ему это кажется удалось.
– Итак, шелковый чулок: вещественное доказательство номер один.
– Мне представляется, правда, что на вечеринке она присутствовала только формально, а потом он решил развлечься. Но после вечеринки он вышел из дома с какой-то вполне определенной целью. – Раджани посмотрела на кресло. – Я бы предположила, что к нему кто-то пришел и попросил выполнить кое-какую работу.
– Опасную?
– Не знаю. – Раджани сняла цепочку. – Об этом вещи мне ничего не говорят.
Нэтч хлопнула себя по лбу:
– Черт, голова у меня с дырой.
– Что такое?
Нэтч пошла обратно в гостиную, и Раджани за ней.
– Мак-Нил ведь эксперт по безопасности?
– Ну да.
Нэтч встала на колени и пошарила рукой под кроватью.
– У него должен быть пистолет. Причем положить он его должен был так, чтобы в случае чего быстро достать и при этом он бы не бросался в глаза, особенно прислуге. За хранение оружия в Японии сажают.
Раджани смотрела, как Нэтч шарит по комнате.
– Тебе уже приходилось делать обыски?
– Девочка, я долгое время жила тем, что находила вещи, которые люди тщательно прятали.
– А мне что делать?
Нэтч в очередной раз пожала плечами, а потом указала на металлический кейс.
– Скорее всего пистолет там. Проверь. Если, кейс заперт, скажи мне.
Раджани поставила кейс на колени, нажала кнопочки, и замок щелкнул. Она аккуратно подняла крышку, а потом снова опустила.
– Ничего нет, кроме кучи бумаг. Что дальше?
Нэтч поднялась.
– Нет? Похоже, ты была права. Мак-Нил отправился по какому-то делу, причем не забыл прихватить пистолет.
А это значит, что он напрашивается на неприятности.
Глава 20
Стоя перед зеркалом, отполированным листом серебра, Койот заклеивал пластырем разбитый нос. Вернувшись из «тисков», он занимался тем, что в основном спал. Иногда, просыпаясь, он обнаруживал, что ему сменили повязки и помыли. Постепенно порез на лице затянулся, а синяки стали рассасываться.
– Ты быстро поправляешься, Куй-кан.
Койот медленно повернулся.
– Да, лама Монг. Когда я смогу продолжить тренировки?
– Как только будешь физически на это способен. – Монах внимательно оглядел его. – Если так дело пойдет и дальше, то через пару дней.
– Физически я способен уже сейчас. Монг, я могу пойти на внутренний дворик и выполнить любое упражнение по вашему выбору.
– В самом деле? – Монг нахмурился. – Но синяки у тебя на лице говорят об обратном.
Койот прижался горячим лбом к прохладной стене.
– Физически я готов, но мне нужны ответы на кое-какие вопросы, Монг, прежде чем мы продолжим. Во первых – и это самое главное, – к чему эти шарады?
– Шарады? – Монг засунул руки в рукава одежды. – Какие шарады?
– Да все эти игры с тренировками в других измерениях. – Койот принялся чистить ногти. – На то, чем я овладел за неделю, твоим гетсулам понадобится лет пять, если не больше. За четыре часа я понял устройство Вселенной – на это люди порой тратят целую жизнь.
– Я всегда ценил твою доблесть, Куй-кан, и уже не раз говорил тебе, что, так как ты пришел к нам из внешнего мира, многое из того, что важно для нас, тебе ни к чему. Мы учим тебя тому, что необходимо.
– Это одна болтовня, Монг. – Койот сжал правую руку в кулак. – На самом деле меня ничему здесь не научили. Вы просто помогли мне освежить в памяти то, что я и так умел. А сами тем временем разглядывали меня, как букашку под микроскопом. Вы изучали меня, Монг, – почему?
Лама разозлился; Койот впервые видел Монга таким.
– Оставь себе свои домыслы. Ты думаешь, что я бы позволил тебе войти в Кангенпо только для того, чтобы позабавиться, изучая тебя?
Койот оттолкнулся от стены и прошелся по комнате.
– Вы учили Кроули и от него узнали обо мне. Вы узнали, что меня обучали у Скрипичника и о том, что я выступил против своего бывшего хозяина. – Он посмотрел на Монга. – Вы испугались, что я – один из шпионов Скрипичника. Вы решили выяснить это, и если ваши подозрения подтвердятся, остановить меня.
– Ми-ма-йин говорил мне, что ты быстро оцениваешь ситуацию.
– Почему вас так это встревожило?
Монг, казалось, смутился:
– В 1989-м я отправился в Пекин, чтобы подать петицию правительству. В Пекине я увидел много удивительных вещей, о которых не знал в Кангенпо. Меня захлестнул этот пожар, и я проникся духом свободы. Я был на площади Тяньаньмэнь третьего и четвертого июня. Я видел смерть и раньше, но такого… Я видел, как студенты, опьяненные свободой, шли, взявшись за руки, навстречу танкам, веря, что их сограждане не причинят им вреда. Я видел, как люди с песнями шли на пулеметы. Меня заставили сжигать трупы и уничтожать свидетельства того, что происходило, а потом я вернулся домой, и накатилась новая волна репрессий. – Он помолчал. Было видно, что ему тяжело говорить об этом. – Там, на площади Тяньаньмэнь, я впервые столкнулся с Темными Властелинами.
Не знаю, был ли это Скрипичник, или другой, но я понял, что злые силы действительно существуют во Вселенной.
Когда Ми-ма-йин сказал, что ты был воспитан одним из них, мне ничего не оставалось, как поместить тебя туда, где я мог бы понаблюдать за тобой и посмотреть, на что ты способен. И если, как утверждал Ми-ма-йин, ты восстал против своего хозяина, ты мог бы послужить хорошим орудием против него и остальных, подобных ему.
Койот сцепил руки за спиной.
– Ну и что вы думаете? Я все еще принадлежу Скрипичнику?
– Если бы я так думал, ты не оправился бы от своих ран. – Монах угрюмо улыбнулся. – Впрочем, я не пророк и не могу знать всего.
– Йидам. – Койот поскреб подбородок. – Я начинаю понимать. Тогда, первой ночью, он пытался заставить меня проявить какое-нибудь тайное умение, подаренное мне Скрипичником. Потом он убил горфаша, потому что еще не понял, кто я. Но почему тогда… – Койот вздернул голову. – Вы вызвали его из Кангенпо, так? Именно поэтому вы попытались запретить мне вмешиваться.
– Он уже дрался с горфашами раньше.
– Заметно. Потом, два дня спустя, во время тренировки в измерениях, он опять сделал попытку меня спровоцировать. Он угрожал меня убить, но не стал этого делать. – Койот потрогал разбитый нос. – Почему?
– На этот вопрос я не могу ответить. Спроси лучше у самого Йидама.
Губы Койота сжались в прямую линию.
– Я знаю, где он живет. Вопрос только в том, как мне туда пробраться.
Монг улыбнулся.
– Ты и так знал достаточно, прежде чем попал сюда, но все же я дал тебе еще кое-какие умения. Ты знаешь, кто ты; – в этом твоя сила. Если ты достоин ответа на вопрос, то отыщешь его.
* * *
В лучах заходящего солнца дукханг отбрасывал длинную тень; она сомкнулась вокруг Койота, как пелена. Он встал спиной к восточным воротам и, глядя на изображение Йидама, размял кисти рук.
"Ты, знаешь, кто ты, в этом твоя сила". Скрипичник делал из меня не простого убийцу, а охотника, который может ходить по измерениям с единственной целью – убивать врагов хозяина.
Поняв это. Койот понял и кое-что еще. Тогда, в Скольжении, он оказался за спиной у гетсула не случайно, он сделал это автоматически. Используя мысли гетсула, он появился в измерении так, чтобы оказаться за спиной у врага и прикончить его с легкостью. И еще одну вещь понял Койот: чем сильнее противник, тем легче его выследить.
Многое наводило его на мысль, что он был подготовлен для очень узкой специализации. Кроули мог взглядом двигать предметы или воспламенять их, взяв в руки вещь, мог узнать о том, кто к ней прикасался, и даже обладал способностью читать мысли – правда, лишь у обычных людей. Он, Койот, не владел такими умениями и подозревал, что Скрипичник сделал из него исключительно гончую, и способность к эмпатии заменяет ему нюх, чтобы эффективнее выслеживать добычу.
Койот закрыл глаза и вызвал в сознании образ Йидама. Зафиксировав его, он открыл глаза и стал изменять образ, который он создал, приводя его в соответствие с изображением на стене. Он припомнил ощущение, которое испытал, коснувшись Йидама во время схватки в Шторме, добавил ощущение ментального контакта с ним и смертоносности его ударов.
Постепенно дневной свет померк; Койот, внешне оставаясь неподвижным, все глубже и глубже погружался во тьму, которую видел в храме.
Это гонкханг, жилище Йидама.
Койот оказался в большом помещении; архитектура здесь была такая же, как во всем Кангенпо. Толстые колонны, поддерживающие своды, масляные светильники, отбрасывающие на потолок круги желтого света.
Сухой, пыльный воздух делал гонкханг похожим на склеп, но все равно это место внушало благоговение.
По всему помещению стояли на ножках большие коробки, открытые сверху. Внутри Койот увидел макеты пейзажей и фигурки солдат. Армии, выстроившиеся в боевом порядке, были воспроизведены с потрясающей точностью; некоторые армии Койот узнал. Солдаты в голубых и серых мундирах, видимо, жили во времена Войны за независимость. Яркие мундиры наполеоновских солдат заполняли большую часть другого стола. Слева от битвы при Фермопилах, в которой отважные спартанцы дрались с персами, возвышался стол с панорамой Сталинграда.
Но, двигаясь дальше, Койот увидел изображения иных сражений;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30