Стало тепло и уютно. Когда-то он был маленькой, бе
спомощной личинкой, и она согревала его своим телом…
Ц Оглянись, Ильв. Что ты видишь?
Он подчинился. Для этого не нужно было поворачивать голову, да и не было ее
больше, головы; просто захотел Ц и посмотрел туда, откуда пришел в это ти
хое пристанище ушедших. А там Ц сверкала, переливаясь всеми цветами рад
уги, Сила. Зеленая, искристая Ц от леса, синяя, расплывшаяся пятнами, как к
раска на холсте, Ц от неба, коричневая Ц от земли. Привычные ему, знакомы
е цвета; Сила, которую он уже пытался взять Ц не раз и не два, да все не полу
чалось… При жизни… Ильверс вздохнул: вот так, он уже думает о себе как о на
всегда ушедшем к предкам. Но, с другой стороны, разве это было не так? Он при
смотрелся внимательнее к играющим краскам и вдруг заметил еще одну, ту, к
оторой не видел отчего-то раньше. Она притаилась среди ярких сестричек, ч
ерная, как небо в безлунную ночь; размазавшись тончайшими нитями, оплела
искрящиеся жизнью цвета, при этом жила самостоятельно и отдельно от них,
не паразитируя, но питаясь чем-то иным Ц не лесом, не водой, не солнцем…
Ильверс, заворожено глядя на шевелящуюся паутину черноты, потянулся к не
й; прочие цвета давно отвергли его, не подпускали к себе Ц так, может быть,
он просто пытался взять то, что ему не принадлежало? И этот черный цвет как
раз то, что ему покорится?
Нити, словно почувствовав его намерения, дрогнули и, медленно разворачив
аясь, поплыли к нему, как щупальца гидры. Ильверсу стало страшно Ц но всег
о лишь на миг. Затем он решил, что терять ему все равно уже нечего и, может бы
ть, только перед небытием он сможет осуществить свою давнюю мечту…
А потом волокна непонятной, неведомой Силы обхватили и оплели его всего,
причиняя немыслимую боль, заставляя дух биться в агонии, хоть и казалось
это невозможным. Все вдруг стало понятным Ц и природа этой Силы, и ее прои
схождение… Это было всего лишь отражение Зла от граней мира, того Зла, что
живет и в помыслах разумных существ, и в их деяниях. Это было отражение уби
йств и предательств, криков истязаемых жертв и жестокого смеха палачей,
детских слез и сгорающих в пламени войн королевств. Ильверс вдруг увидел
и самого себя Ц исковерканное, истекшее кровью тело, выброшенное течен
ием на пологий песчаный берег. Мельком взглянул в навеки замершие глаза
матери, опускающейся на дно тихой заводи…
Сила, к которой он посмел прикоснуться, была чуждой народу дэйлор. Прожиг
ала она Ильверса насквозь, как каленое железо. Растерявшись, он попробов
ал отпрянуть назад, но черные щупальца не желали расставаться со своей д
обычей, держали крепко и надежно.
Ц Ты ведь выбрал? Ну так не отказывайся теперь! Ильверс, извиваясь в агон
ии, только и смог, что беззвучно выкрикнуть:
Ц Я не могу… Не могу! Зачем ты мне?!!
Вопрос остался без ответа. Но уже в следующее мгновение Ильверс снова ув
идел в сине-зеленоватой мути лицо своей матери, на котором застыло извеч
ное выражение покорности. Проклятая судьба на проклятой земле… И он нача
л понимать. Дэйлор еще раз дернулся в объятиях Силы отражения, затем еще и
еще. А потом… перестал сопротивляться и позволил раскаленным штырям про
йти сквозь свое эфирное, несуществующее тело. Раскрылся навстречу боли и
темноте, погасившей сияние вокруг него.
Ц Я понял. Ты и в самом деле нужна мне. Я хочу, чтобы мое тело вновь ожило.
Ц Но теперь это в твоих силах, маг.
Внезапно ему стало легко и хорошо. Откуда-то появился запах молодой хвои,
нагретой солнцем… Ильверс, сливаясь с пружинящими нитями, летел вверх, п
рочь из вязкой тишины, туда, где были живы звуки Ц журчание воды, веселая
трескотня кузнечиков в траве.
Ц Мама, мама! Тут мертвец!
Ц Где мертвец, Золюшка?
Ц Да вот тут, у воды!
Ц Отойди, отойди, милый… Не лезь-ка, а то ночью приснится.
Ильверс увидел собственное тело, совсем близко. Оно показалось ему неест
ественно бледным и каким-то неправильным. Что-то было не так, как обычно, н
о в следующий миг он уже понял, что именно. Тело было бездыханным. Не медля
более, дэйлор позволил себе почувствовать наполненные водой и кровью ле
гкие, а затем, сам не осознавая, что делает, ударил в них чистой Силой отраж
ения.
Ц Мама, а у него изо рта вода льется…
Вторую порцию Силы он плеснул в глубокие раны, сращивая рассеченные сосу
ды. Третья заставила биться сердце.
Ц Мама!!!
Ц Ну что тебе, Золюшка? Сказала же, отойди от мертвеца! Ну сейчас, сей
час подойду…
Ц Он оживает!
Ильверс в последний раз огляделся. Духи предков были теперь далеко-дале
ко; ему показалось, что одна крошечная светящаяся точка отбилась от стаи,
но потом быстро присоединилась к своим.
Ц Прощай, матушка.
Ильверс поглядел на свое содрогающееся в конвульсиях тело Ц и, не отпус
кая черные плети, нырнул внутрь. Больше он ничего не чувствовал и не помни
л.

Высоко над головой приятно белел потолок. В косом луче плавали пылинки. Г
де-то сварливо зудела муха. Ильверс попробовал повернуть голову, но мышц
ы не слушались Ц получилось судорожно-беспомощное движение. И все. Одна
ко этого хватило для того, чтобы привлечь к себе внимание странного суще
ства. Оно было похоже на дэйлор, но очень маленького роста, к тому же светл
оволосое. Да еще глаза оказались не черного цвета, как полагается, а ярко-
синего, словно два озерца, в которых отражается летнее небо. Существо что-
то пропищало и, громко топая, унеслось прочь.
Ильверс вздохнул и попытался понять, что с ним стряслось и где он, собстве
нно, находится. Но в голове плавали ошметки багрового тумана, они мешали д
умать и вспоминать, и дэйлор сдался Ц временно конечно же. Снова прибежа
л странный малыш, таща за руку взрослую женщину Ц полную и некрасивую. Ее
рыжеватые волосы были заплетены в одну косу, смуглая кожа усыпана мелким
и коричневыми пятнышками, а глаза Ц опять недэйлорские, веселого синего
цвета. Она несколько мгновений смотрела на Ильверса, затем что-то сказал
а и пощупала ему лоб. Пальцы были шершавыми, мозолистыми Ц привычные, изу
родованные тяжелой работой руки раба. Он не понял ни слова. Набрав в легки
е побольше воздуха, прохрипел:
Ц Кто вы?
Но они, в свою очередь, не поняли его. Переглянулись между собой, затем жен
щина отослала маленького дэйлор (или не-дэйлор?) куда-то, а сама уселась в и
зголовье и принялась что-то говорить Ильверсу. Он по-прежнему ничего не п
онимал, но вдруг проснулась память предков; в затуманенном слабостью и б
олью сознании заполыхали яркие картины одна за другой, и дэйлор осознал,
что…
Что попал к людям, которые издавна приходились народу дэйлор самыми непр
имиримыми врагами. Если не считать n'tahe , народ Зла, конечно. Ибо лю
ди, появившись на востоке, под хрустальным небосводом мирка дэйлор, и обл
адая немыслимой способностью размножаться даже в самые тяжелые времен
а, вытеснили их с законных земель. Никто не знал, почему все случилось имен
но так; может быть, потому, что численность дэйлор как-то сама по себе шла н
а спад, а людей становилось все больше и больше? Ильверс поглядел на рыжев
олосую женщину, и та ему тепло улыбнулась. Проклятая память предков! Поче
му она появляется так внезапно, не предупреждая? Ведь раб Ильверс, никогд
а раньше не видавший людей, не знал и того, что они Ц враги. А память тех, кт
о жил раньше, не умолкала, втискивая в сознание дэйлор все новые и новые зн
ания, все то, что было известно о людях. Ильверс внимал; ему порой становил
ось страшно, порой смешно Ц хотя бы оттого, что у людей нет личинок и нет в
олшебства перерождения в коконе… Да и вообще, Сила мира недоступна этим
примитивным созданиям, они видят лишь силу, порожденную связью вещей… Вы
ходило так, что дэйлор во много раз мудрее и сильнее, но отчего же тогда их
раса медленно, но верно угасала, тогда как люди завоевывали все новые и но
вые земли? Снова прибежал мальчишка Ц теперь Ильверс знал, что это прост
о людской ребенок, почти такой же беспомощный, как личинка дэйлор. Он прин
ес глиняную кружку, исходящую паром.
Женщина опять что-то сказала, и, не успел Ильверс попытаться уйти от ее пр
икосновений, уверенно подсунула крепкие пальцы под затылок и приподнял
а голову. Другой рукой она взяла кружку и поднесла к его губам. В ноздри уд
арил запах свежего мясного отвара.
«И это мои враги, Ц мелькнула мысль, Ц я должен их ненавидеть… что мне де
лать?»
Память предков молчала, снова исчезла за темной завесой небытия.

Женщину звали Тома. Сыну ее, Золюшке, а в будущем Ц Золию, недавно исполни
лось восемь зим, и за неимением отца, два года назад погибшего во время наб
ега дэйлор, мальчик считал себя главой семьи. Домик их стоял на отшибе, нед
алеко от желтой полоски речного берега, и в то утро Тома и Золюшка полоска
ли на реке белье. Вернее, Тома полоскала, а Золюшка забавлялся тем, что мас
терил из щепок купеческие ладьи, оснащал их парусами из дубовых листьев
и запускал в далекое плавание. Золюшка первым увидел, как течение реки, в т
ом месте достаточно быстрое, прибило к берегу утопленника Ц бледного и
страшного, с еще свежей, набухшей водой раной на груди. Золюшка осторожно
подошел к Мертвецу и заглянул ему в лицо; повидав на своем коротком веку н
емало пленных и убитых дэйлор, мальчишка моментально определил, кто пере
д ним, и жалость, которую он испытывал, мгновенно сменилась гневом: Золюшк
а помнил, как погиб его отец, утыканный стрелами нелюди. Он позвал мать, но
Тома была слишком занята. Да и редкое ли дело Ц утопленник? И Золюшка уже
хотел было развернуться и уйти, как вдруг тело мертвеца задергалось, изо
рта хлынула вода вперемешку с кровавыми сгустками, а рана на груди, хлест
нув по песку тонкой струйкой крови, стянулась сама по себе, уменьшилась…

Вот тогда уже Золюшка испугался по-настоящему. Страх цепко сдавил горло,
тесня дыхание. Но тут наконец появилась мать; Золюшка вцепился в ее крепк
ую мокрую руку и потащил прочь, подальше от странного, дергающегося утоп
ленника. Но мать будто с ума сошла Ц вырвалась и крадучись подошла к дэйл
ор, который к этому времени уже перестал дергаться и затих, замер, бессиль
но раскинув руки.
Ц Он живой, Ц удивленно протянула Тома, Ц живо-ой…
И взглянула на Золюшку, безмолвно спрашивая совета.
Ц Пойдем, ма, Ц сказал он, Ц это же…
Ц Я и сама вижу, Ц вздохнула Тома. И совершенно неожиданно провела руко
й по гладкому лбу нелюди, убирая спутанные черные волосы.
Ц Ма, пойдем, Ц упрямо повторил Золюшка. Происходящее нравилось ему все
меньше и меньше. И дело было даже не в найденном утопленнике, а в том, как см
отрела на него мать…
Ц Но он не умер, Золий, Ц строго сказала Тома, Ц и хоть он и нелюдь, а все ж
е тварь живая и страдающая. Мы должны взять его домой… Только, чур, никому
из друзей ни слова!
К несказанному удивлению Золюшки, мать решила пожертвовать простыней, ч
тобы дотащить принесенного рекой дэйлор до дома. Они осторожно перекати
ли безвольное тело на полотно, при этом стало видно, что вся спина лжеутоп
ленника покрыта свежими розовыми рубцами. Тома пощупала их, покачала гол
овой и ничего не сказала. Потом они долго волокли дэйлор по траве, он не пр
иходил в сознание, но уже на пороге вдруг открыл глаза и слепо уставился н
а Золюшку своим страшным нелюдским взглядом. Посмотрел-посмотрел и снов
а лишился чувств.
…Три дня дэйлор не приходил в себя, три дня Тома не отходила от него ни на ш
аг, и три дня Золюшку так и подмывало похвастаться деревенским мальчишка
м о столь необычной находке. А на четвертый день нелюдь очнулся, но был нас
только слаб, что не мог даже сидеть. К тому времени Золюшка уже не считал е
го страшным, и его терзало любопытство, откуда взялись шрамы на спине дэй
лор, кто нанес смертельную рану в грудь и каким образом могут оживать уто
пленники.

Ильверс выздоравливал долго, словно мир духов никак не желал расставать
ся с ускользнувшей добычей. За окном весна незаметно перетекла в лето, а д
эйлор все еще не находил в себе сил подняться с кровати. Ильверсу было муч
ительно стыдно от осознания того, что за ним ухаживают враги народа дэйл
ор, но он не мог поделать с собой ровным счетом ничего. Тело не слушалось, в
груди засела противная, саднящая боль, а удовлетворение самых простых по
требностей вытягивало последние крохи сил. Зато теперь у него была уйма
времени на размышления да еще на изучение людского наречия. Маленький че
ловечек по имени Золий, или, как его звала мать, Золюшка, бывало, проводил ц
елые дни у постели дэйлор Ц и это вместо того, чтобы играть с другими людс
кими мальками, напустив на себя важный вид, Золюшка старательно втолковы
вал Ильверсу значения разных слов, а позже, когда тот помаленьку начал по
нимать чужую речь, занимал его сказками, слышанными от матери. Ильверс ле
гко осваивал людское наречие; все новое впитывалось в его память, как вод
а в сухую землю. К середине лета он стал потихоньку разговаривать, и тогда
к беседам подключилась хозяйка дома.
Ц Я… не могу… благодарить вас после, Ц запинаясь и торопливо подбирая с
лова, сказал ей дэйлор. Наверное, это не совсем правильно отражало его мыс
ль, но Тома все поняла. Она улыбнулась Ц по-особенному светло, отчего на д
уше у Ильверса вмиг стало хорошо и уютно.
Ц Но нам ничего от тебя и не нужно. Выздоравливай и возвращайся к своим. Т
ебе ведь надо в Дэйлорон, так? Ильверс невольно нахмурился. В Дэйлорон? Раз
умеется, ему следовало подумать о возвращении, но имеет ли смысл идти туд
а, где его уже попытались убить и где лишили жизни ни в чем не повинную жен
щину Ц его мать? Дэйлор взглянул на Тому и понял, что она опечалена его ре
акцией.
Ц Я был… меня убивать там, Ц словно оправдываясь, сказал Ильверс, Ц моя
мать была… убивать…
Тут он замялся, понимая, что смысл сказанного начинает путаться и что Том
а может неверно истолковать его слова.
1 2 3 4 5 6 7