Это была дань средневековому обычаю: считалось, что трупы мертвых голубей способны изгонять хворь. Но на самом деле они только наполняли опочивальню отвратительным смрадом разложения.
Кассия медленно вошла в комнату. Постельное белье местами темнело пятнами пота, мочи и экскрементов. Ей показалось, что живот ее завязался тугим узлом.
Услышав в полумраке тоскливые всхлипывания. Кассия подняла глаза и увидела верную фрейлину Екатерины графиню да Пенальво, которая сидела у постели с противоположной стороны. Глаза их встретились, и графиня, на мгновение прервавшись, вновь запричитала на португальском. Рядом с ней, опустив голову, молился личный священник королевы, приземистый человечек с множеством жировых складок под подбородком, облаченный в черную шерстяную рясу. В ногах постели, рядом с гниющими трупами птиц, стоял придворный лекарь, готовившийся поставить Екатерине пиявки для очередного кровопускания.
— Стойте!
Графиня вновь замолчала и вопросительно уставилась на Кассию. Священник поднял голову. Лекарь удивленно повел бровью.
— Прекратите пускать ей кровь, — твердо проговорила Кассия. — У нее и так ее мало осталось!
— Но это больная кровь, и ее необходимо удалить из организма…
— Вы убьете ее своими кровопусканиями! Кассии пришлось повысить голос, ибо графиня вновь заскулила, а священник продолжил заунывным голосом читать литании, поминутно осеняя постель королевы крестным знамением. Екатерина застонала так, словно у нее в голове зазвучали иерихонские трубы. Зрелище было невыносимое.
— Вон отсюда! Все вон! — дико взвизгнула Кассия. Графиня завыла еще громче. Лекарь было заспорил. Он уже зажал в металлических клещах скользкую пиявку. Инструмент был грязный, весь в пятнах засохшей крови.
Кассия встала между лекарем и постелью Екатерины, не давая ему возможности приблизиться к королеве.
— Прошу вас, миледи, отойдите, — запротестовал тот. — Это же делается для блага ее величества.
— Если вы еще не окончательно лишились рассудка, то должны понимать, что своими действиями только ухудшаете ее состояние!
В опочивальню вошел король.
— Ваше величество, — заикаясь от возмущения, заговорил лекарь. — Эта безумная женщина не дает мне приблизиться к ее величеству королеве!
Графиня к тому времени завыла уже в полный голос. Священник запалил ладан в золотой чашечке и стал размахивать ею в разные стороны. Тяжелый, удушливый дым стал быстро распространяться по всей комнате. Старик, продолжая молиться, возвысил голос, стараясь перекрыть общий шум:
— Да явит нам Господь милость свою!.. Лекарь подошел к Карлу:
— Ваше величество, я должен сделать кровопускание королеве…
Графиня разрыдалась.
Кассия стояла на месте, не подпуская никого к постели королевы.
— Хватит! — вдруг во весь голос рявкнул король. В комнате немедленно установилась тишина. Карл посмотрел на Кассию. Она выдержала его взгляд. После долгого молчания король обернулся к лекарю.
— Забирай своих мерзких пиявок и убирайся отсюда и из дворца! И чтоб я тебя больше не видел! И вы… — Он ткнул пальцем в графиню и в священника, которые как раз вновь нестройно заголосили, хоть и тише на этот раз. — Все уходите! И заберите с собой это чадящее кадило! Отныне мы с леди Кассией вдвоем будем ухаживать за королевой.
Карл выпроводил эту шокированную и протестующую троицу из покоев королевы и проследил за тем, чтобы за ними заперли дверь. Кассия же в это время решительно подошла к окнам и отодвинула шторы. В комнату брызнул яркий солнечный свет. Она открыла и окна, чтобы вдохнуть наконец свежего прохладного воздуха и попытаться проветрить наполненное невыносимой вонью помещение.
Возвратившись к постели ее величества, Кассия вдруг замерла на месте как вкопанная и… тихонько заплакала.
При свете Екатерина выглядела еще хуже. Провалившиеся глаза, белые губы, желтеющие ногти на руках. Если бы не легкое вздымание ее груди, можно было бы подумать, что бедняжка уже умерла. Кассия вновь вернулась к окну, вцепилась руками в подоконник и жадно вдохнула свежий воздух. На лужайке у берега реки несколько придворных играли в шары. Оттуда то и дело доносились взрывы веселого смеха. Как будто им всем было наплевать на то, что их королева находится на пороге смерти.
Нет, смотреть на них было выше ее сил!
— Боже мой, как это все случилось? — спросила она надтреснутым голосом, когда Карл вернулся в опочивальню.
— Вчера утром она потеряла ребенка. Врач сказал, что этого все равно было не избежать. Он говорил, что ее организм не способен успешно перенести беременность, но лично мне кажется, что скорее всего это яд… — Он замолчал, а когда заговорил вновь, ему уже изменил голос. — Насколько им удалось определить, это был мальчик. — Зажмурившись, он продолжил: — А вскоре после этого у нее начался жар. Вчера вечером появились эти пятна. Врач сказал, что это дурной знак, который говорит о том, что ей недолго осталось… И тогда я решил послать за тобой. Екатерину исповедовали и причастили. Я сделал все, что мог.
Карл опустил глаза на жену, которая безжизненно лежала на огромной постели, и ему на глаза навернулись слезы.
— Она не может умереть, Кассия. Я нуждаюсь в ней больше, чем когда-либо. Я не смогу без нее жить. Мы не должны позволить ей умереть.
Кассия поражение взглянула в глаза этому человеку, который был властителем нации, человеку, который до сих пор демонстрировал лишь братскую привязанность к своей жене. Значит, он все-таки любил ее. Кассия окончательно поняла это, когда в следующую минуту король упал на колени, закрыл лицо руками и зарыдал.
Весь день и всю ночь Кассия лично ухаживала за королевой. Никому, кроме себя и короля, она не могла доверить выполнение даже самых прозаических вещей. Начали с того, что Карл поднял вялое и безжизненное тело своей жены на руки, а Кассия быстро сменила под ней постельное белье, увязав грязное и вонючее в узел, который приказала сжечь как можно дальше от дворца. Заменили и матрац. В комнате сделали уборку, очистив ее от трупов голубей и прочей грязи. После этого Кассия, встав на четвереньки, стала скрести голый пол щелоком и успокоилась только тогда, когда у нее сильно покраснели руки и когда остатки вони развеялись в воздухе.
После этого Карл помог Кассии помыть Екатерину в ванне с ароматической водой. Кассия с величайшей осторожностью промокала на теле королевы раны, оставшиеся после пиявок-кровопийц. Затем королеву одели во все чистое и вновь положили на постель.
Только тогда Кассия позволила себе немного отдохнуть.
На следующее утро в опочивальню королевы внесли свежую воду и пищу, переданную Рольфом, ибо Кассия категорически отказалась от услуг дворцовой кухни. Позже пришла Мара, предлагая свою помощь, но Кассия к тому времени еще не знала, чем была вызвана болезнь королевы, — ядом или просто какой-нибудь инфекцией после выкидыша, — поэтому она не впустила Мару, опасаясь за ее здоровье и за здоровье ее маленького.
Но Кассия взяла у нее травяные припарки для наложения на раны и кисет с чайными листьями. Вернувшись к королеве. Кассия настояла их в свежей горячей воде и с ложечки попыталась влить некоторое количество этого отвара меж потрескавшихся губ Екатерины. После этого она стала с чрезвычайной осторожностью накладывать припарки на раны. Когда королева наконец погрузилась в глубокий сон, Кассия села на стул, чувствуя, как ноет спина и жжет руки после щелока, и закрыла глаза.
Ей нужно было отдохнуть хотя бы несколько минут. Закрыв глаза, Кассия почти сразу же заснула. Она впервые услышала голос королевы, когда утреннее солнце своим светом вливалось в не зашторенные окна опочивальни.
— Малыши! Где мои малыши? Я хочу их видеть! Кассия встрепенулась. Она увидела, что Екатерина сидит на постели и смотрит прямо на нее. Глаза ее были широко раскрыты, но вместе с тем пугающе пусты.
— Где мои малыши?
Карл вскочил с кушетки, которую накануне распорядился принести в покои королевы, и подошел к постели Екатерины. Они с Кассией молча смотрели на королеву. Они оба заметили странную пустоту в ее взгляде и не знали, как на это реагировать.
Увидев мужа, Екатерина повернулась к нему и раздельно произнесла:
— Карл, куда унесли наших малышей?
Карл оглянулся на Кассию, ища поддержки.
— Они спят в детской, дорогая, — проговорил он.
— С ними все в порядке?
Голос Карла лишь чуть заметно дрогнул:
— Да, дорогая, с ними все хорошо. Как мне сказали, это здоровые и веселые дети.
Екатерина перевела глаза на Кассию, которая, замерев, сидела на стуле.
— А мальчик? Ты видела мальчика, Кассия?
— Да, ваше величество, видела.
— Он очень некрасивый?
— О нет, что вы! Он очень симпатичный. Темные кудряшки… Очень похож на отца.
Екатерина слабо улыбнулась и без сил упала на подушки, тихо прошептав:
— Как я счастлива это слышать. Я так хотела подарить Карлу сына, который был бы так же красив, как и он.
Через минуту королева вновь заснула. Кассия и король продолжали ошеломленно смотреть на нее, уже спящую.
Потом Кассия взглянула на Карла:
— Она не знает, что у нее был выкидыш?
— Судя по всему, нет. Кровотечение началось, когда она была без сознания. Должно быть, она не сознавала, что с ней происходит. Пусть так все и остается. Пока ничего не будем ей говорить. Пока. Иначе на нее навалится депрессия и она потеряет волю к жизни.
Кассия согласно кивнула в ответ.
Временами в течение всего дня Екатерина просыпалась и вновь спрашивала о детях, просила себе чашку чая или говорила мужу, как сильно любит его. Но основную часть времени она была погружена в глубокий, ровный сон.
У Кассии уже появилась уверенность в ее выздоровлении, как вдруг к вечеру у королевы вновь поднялась температура.
Жар начался внезапно и стал увеличиваться с такой быстротой, что Кассии вновь пришлось позабыть о всяком отдыхе. Она непрерывно промокала горевшее тело королевы губкой, смоченной в прохладной воде, одновременно пытаясь отогнать слезы, которые то и дело наворачивались на глаза. Вскоре Екатерина начала метаться по постели:
— Малыш умер! Я видела! Его унесли от меня! Он был весь в крови!
Кассия крепко взяла Екатерину за руку и стиснула ее:
— Нет, ваше величество, вы ошибаетесь. Ребенок жив, и с ним все хорошо. Он сейчас мирно спит в своей люльке в детской.
Екатерина ее не слышала. Она начала рыдать в голос, голова ее отчаянно металась по подушкам, воздевая вверх руки.
— Пожалуйста, Карл, не бросай меня! Я подарю тебе сына! Клянусь! Дай мне еще шанс, и я обещаю, что у меня все получится!
Дважды Кассии приходилось наваливаться на королеву всем телом, чтобы прижать ее к кровати. Та все не успокаивалась и умоляла Карла не бросать ее, оплакивала мертвых детей и проклинала себя за неспособность родить мужу наследника. Карл, наблюдавший за всей этой дикой сценой, неподвижно стоял на месте, словно врос ногами в землю, и смотрел на свою жену остекленевшим взглядом, будто не слышал ее стенаний. А Кассия продолжала успокаивать Екатерину.
Наконец, когда на востоке стал розоветь горизонт, жар начал спадать. Екатерина вновь погрузилась в глубокий, восстанавливающий силы сон.
Карл приблизился к Кассии, когда та вновь начала менять белье на постели королевы:
— Боже мой, Кассия, что я натворил с этой несчастной женщиной?! Что я буду делать, если ее не станет?!
Кассия молча обняла Карла. В ту минуту он был беспомощен и мог только молиться. Кассия прижала его к своей груди, и они вместе заплакали.
В этот момент в комнату вошел Рольф. Он принес свежую воду и продукты для целебного бульона, как просила Кассия в записке, которую отослала ему утром.
Увидев ее, свою жену и любимую женщину, рыдающую и нашедшую утешение в объятиях короля, своего любовника, он был потрясен до глубины души. Ведь это у него она должна была искать утешение, в его плечо изливать свои слезы горечи, скорби и отчаяния… Потому что он ее муж.
Но вместе с тем он понимал, что он для нее совершенно чужой человек.
Что делать? Повернуться и уйти? Или разнять их силой? Не зная, как поступить, Рольф остался стоять в дверях и дождался того момента, когда они сами разомкнули свои объятия. Только после этого Карл и Кассия поняли, что они не одни.
— Я принес воду и все остальное, о чем вы просили, — глухо проговорил Рольф, пытаясь не показать своей ярости и боли.
Кассия, однако, обо всем догадалась по его глазам. Она поняла, какие чувства он испытывал, застав ее в объятиях короля, который, как он почти не сомневался, был ее любовником. Ей очень хотелось раскрыть ему глаза на его заблуждение, сказать, что, несмотря на все слухи, она никогда не была близка с королем, но понимала, что сейчас не время и не место для этого.
— Благодарю вас, лорд Рэйвенскрофт. Поставьте все на стол рядом с чайником, — только и сказала она.
Рольф сделал это, повернулся и молча вышел.
Глава 24
Почти неделя прошла с того дня, как Кассия по вызову короля приехала в Уайтхолл. И хотя время от времени Рольф виделся с ней, когда являлся во дворец с водой и пищей для больной королевы, за все эти дни они перебросились друг с другом всего несколькими, ничего не значащими фразами. Так что после того как он объявил ей о том, что она отныне является его женой, между ними так и не состоялось еще ни одного серьезного разговора. После некоторых раздумий он пришел к выводу, что это хорошо. У Кассии будет время внутренне примириться с тем, что они женаты.
К тому же в эти дни можно было не опасаться за ее жизнь, она находилась в самом чреве хорошо охраняемого королевского дворца. Поэтому у Рольфа появилась возможность более или менее спокойно продолжить расследование убийства ее отца.
Королева еле выжила после всего, что с ней случилось. Новый лекарь, одобривший то, что Кассия запретила пускать ее величеству кровь, и практиковавший более человечные методы врачевания, пришел к заключению, что болезнь королевы связана с выкидышем, и отверг версию об отравлении и инфекции. Это несколько успокоило Рольфа, который боялся, что Кассия может заразиться чем-нибудь от Екатерины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39