И пусть так и продолжает: для него же будет лучше. Если он устроит какую-нибудь гадость с выяснением отношений, я лично выпущу ему кишки.
Стиви не смогла удержаться от смеха.
– Я не слышала это выражение уже тысячу лет. Смотри, Дерек, как малыши облепили Брюса, А у него такой гордый вид, он так гордится своими правнуками. Я должна их сфотографировать, не правда ли? Представители старшего и младшего поколений Джардинов.
– Отличная мысль. Ты сделаешь это после обеда, когда мы будем распечатывать подарки. Мне бы хотелось, чтобы ты сняла нас с мамой вместе с Тамарой и детьми. Это будет прекрасная фотография для нашего семейного альбома.
– Обязательно сниму. Правда, Тамара сегодня прекрасно выглядит? По-моему, я никогда еще не видела ее такой очаровательной.
Дерек кивнул, соглашаясь со Стиви.
– Тамаре очень к лицу красный цвет, он прекрасно сочетается с цветом ее волос. У нее есть стиль. Понимаешь, я говорю о том внешнем проявлении индивидуальности, которое присуще француженкам от рождения. Кажется, они выглядят неповторимыми без всяких усилий, этот дар присущ им от природы. Я рад, что Тамара стала членом нашей семьи. Она прекрасно влияет на Найгела.
– Да, он становится совсем другим человеком, когда рядом с ним Тамара. Этот брак совершился на небесах. Тамара смягчает его.
– Ей удается смирять его резкий характер. Она даже заставляет его иногда улыбаться, – пошутил Дерек.
Стиви бросила на отчима быстрый взгляд.
– Прошу тебя, не волнуйся, никто не собирается портить праздник. Я никому этого не позволю. Я знаю, как мама старалась. Кстати, эта комната прекрасно смотрится в новом оформлении.
– У Блер талант дизайнера, но кому я об этом говорю!
Дерек проследил глазами за взглядом Стиви, осматривающей гостиную. Мягкие шелковые ткани, картины старых мастеров, антикварная мебель. Блер удалось решить трудную задачу: соединить уют и красоту.
Как это было не похоже на его родной дом в шахтерской долине Уэльса. Как далеко от бедности и убожества, в которых он вырос и в которых прошла жизнь многих поколений его семьи.
Гигантский скачок. Другой мир. Другая жизнь.
Именно так Дерек думал об этом. И даже сейчас, после стольких лет, бывали такие моменты, когда он оставлял дела, которыми занимался, и задумывался о контрасте двух миров: прошлого и настоящего. В эти минуты Дерек и сам поражался грандиозности этого скачка и испытывал гордость.
Мальчик из шахтерского поселка стал гордостью не только своего городка, но и всей страны. Неужели это он прошел такой путь?! Карьера, слава, успех, богатство и наконец титул – все это было следствием не только его таланта, чтобы добиться всего этого, потребовались недюжинная смелость, сила воли и стальные нервы. Да, ему было чем гордиться.
– Даю пенни за твои мысли, – весело сказала Стиви, прикоснувшись к его руке.
– Они не стоят и пенни, я ни о чем конкретном не думал, – ответил Дерек, не желая впадать в сентиментальность и открываться ей.
Он встал и, взглянув на бокал в руках Стиви, предложил:
– Еще шампанского?
– Спасибо, Дерек, у меня еще есть.
– Я сейчас вернусь. – И Дерек направился в столовую, где находился маленький домашний бар.
Стиви откинулась на подушки, оглядывая комнату. Здесь сегодня соберется вся ее семья: мать и отчим, три сына и дочь, невестка и двое внуков, и свекор. Не такая уж большая семья по современным меркам. Она знала большие семьи, которые не смогли бы одновременно разместиться в гостиной Блер. Но и в их семье проблем было достаточно…
Стиви тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя тяжелые мысли и не портить себе этот день. Все неприятности останутся при ней и завтра, тогда она и справится с ними. Если сможет.
Она подняла бокал и выпила глоток шампанского.
Ее взгляд упал на Тамару.
Невестка направлялась к ней. Казалось, она ступала по воздуху, настолько грациозной была ее походка.
У Тамары были длинные ноги и гибкая фигура манекенщицы. Ее волосы представляли собой редкую смесь золота и серебра, притягивали взгляды, околдовывали своей красотой.
У Тамары были удлиненный овал лица, тонкий нос, огромные черные глаза и пухлые нежные губы. К ее красоте невозможно было привыкнуть: она каждый раз поражала. Короткое красное платье открывало ее длинные стройные ноги.
При всей своей редкой красоте Тамара была умной и доброй молодой женщиной, и Стиви просто обожала ее. До того, как она вышла замуж за Найгела, Тамара работала моделью, как когда-то Блер, но, как и у Блер, ее целью были семья и дети.
– Ты сможешь приехать к нам завтра на обед, Стиви? – спросила Тамара, подойдя к свекрови. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты была с нами.
– Ты уверена в этом, Тамара? – Стиви нахмурила брови. – Вернее, уверена ли ты, что Найгел будет рад этому? Знаешь, дорогая, в последнее время он странно ведет себя по отношению ко мне.
– Конечно, он обрадуется! Мы оба тебя приглашаем. И, прошу тебя, не обращай внимания на несдержанность Найгела. Он и со мной очень раздражен в последнее время. Я думаю, у него какая-то тяжесть на душе. А вся эта суета перед Рождеством всегда действовала ему на нервы, ты же знаешь. Пожалуйста, приходите с Хлоей завтра к нам! Может быть, Майлс и Гидеон тоже смогут прийти.
– Что здесь говорят о Гидеоне? – спросил Гидеон, подходя к ним.
– Я хочу, чтобы ты пришел к нам завтра обедать, Гид, вернее, ужинать. Русский ужин в «день подарков». Как ты на это смотришь? – Тамара улыбалась.
– Вот в чем дело! Я так и знал, что ты захочешь накормить нас этой своей иностранной едой в доброе английское Рождество, – поддразнил ее Гидеон, обнимая за плечи. – Почему бы тебе не предложить нам традиционное седло барашка и йоркширский пудинг? Вместо всей этой иностранной ерунды.
Тамара засмеялась и, подыгрывая Гидеону, сделала вид, что принимает его упреки всерьез.
– Белужья икра и копченый лосось – это, конечно, ерунда! Побойся бога, Гидеон!
– Вообще-то звучит неплохо. Пожалуй, я все-таки приду. А что насчет остального? Будет твой коронный номер? Я имею в виду борщ.
– Ну если ты хочешь. Борщ с пирожками. И твои любимые котлеты по-киевски.
– Великолепно. От этих разговоров у меня даже аппетит разыгрался. – Гидеон повернулся к Стиви. – Уже почти четыре часа. Как ты думаешь, мам, бабушка нас собирается кормить?
– Потерпи еще немного. Обед начнется ровно в четыре.
– Если говорить серьезно, я признаюсь, что обожаю твою кухню, – сказал Гидеон, поворачиваясь к Тамаре. – Держу пари, что готовить ты училась не в этой скучной английской школе, в которую ходила в детстве.
– Ты же знаешь, что там ничему нужному не учат, Гид. Всему, что я умею делать по дому, меня научила моя русская бабушка.
Неожиданно к Гидеону через всю комнату ракетой пронесся мальчуган:
– Дядя Гид, дядя Гид! Посмотри, что дедушка Брюс мне подарил!
Малыш остановился, налетев на Гидеона, и торжественно разжал кулачок.
– Смотри, какая машина! – воскликнул он, демонстрируя дяде свое сокровище.
Чтобы внимательно рассмотреть маленький автомобиль, Гидеону пришлось согнуться пополам.
– Да, тебе повезло. Ведь это настоящий «Ягуар», Арно.
Голубые глазки четырехлетнего карапуза внимательно и серьезно смотрели на дядю.
– «Ягуар».
– А я! Смотли, я! – закричала на бегу трехлетняя Натали, в отличие от брата, она еще не научилась выговаривать «р».
Подбежав, она гордо вытянула вперед руку.
– Дедушка дал мне.
– Очень красиво, солнышко, – сказал Гидеон, улыбаясь крошке и с подчеркнутым вниманием рассматривая серебряный браслет с сердечком, который Брюс, видимо, только что застегнул на ее пухлой ручке.
Гидеон вспомнил свое детство. Брюс всегда любил удивлять детей, как по волшебству доставая из своих карманов замечательные игрушки.
Натали засмеялась и побежала к Стиви.
– Бабушка, смотли!
– Как красиво!
Стиви быстро поставила свой бокал на столик, потому что малышка решительно вскарабкалась к ней на колени. Девочка крепко обняла ее за шею.
– Я люблю тебя, бабушка.
– И я люблю тебя, Натали.
Стиви нежно прижала к себе малышку и поцеловала ее в макушку.
В этот момент появилась Блер и торжественно объявила:
– Внимание! Обед готов. Прошу за стол.
Неожиданно за спиной Стиви раздался веселый голос Найгела:
– Давай я уберу эту тяжесть с твоих коленей, чтобы ты могла встать.
С этими словами он наклонился и, подняв свою маленькую дочурку, бережно поставил ее на пол. Затем он подал Стиви руку:
– Давай я тебе помогу.
Он улыбнулся матери и, к ее большому удивлению, поцеловал Стиви в щеку.
– Я хочу пожелать тебе веселого Рождества.
– Спасибо, Найгел, – ответила Стиви. – Я тоже желаю тебе веселого Рождества.
Видя прекрасное настроение сына, Стиви чувствовала себя почти счастливой.
– Пойдем к столу, ма, я буду тебя сопровождать, – сказал Гидеон.
– Только вместе со мной, – вмешался Майлс. Они взяли Стиви под руки с двух сторон и повели в столовую.
Неожиданно Гидеон тихо сказал:
– Мы с тобой сможем попозже поговорить наедине, ма?
– Конечно, можем. Что-то случилось, Гидеон? – спросила Стиви, бросив на него быстрый испытующий взгляд.
– Нет, ничего. Просто мне нужно тебе кое-что сказать. Честное слово, ничего плохого. Даже хорошее. Я отвезу вас с Хло домой после обеда, и мы поговорим у тебя.
18
– О чем же ты хотел со мной поговорить? – спросила Стиви, когда они остались наедине с Гидеоном в ее небольшом, уютном кабинете в квартире на Итон-сквер. Она откинулась в кресле, скрестила ноги и смотрела прямо в лицо сыну, сидящему напротив.
– Вообще-то я хотел поговорить о своем будущем. Но прежде чем перейти к этому, я хочу тебе сказать нечто другое. Я знаю, что ты волновалась обо мне, мама, и мне жаль, что я причинил тебе беспокойство. Но теперь все позади. Думаю, мне удалось привести свои дела в порядок.
Стиви все же решилась уточнить:
– Что с тобой происходило, Гидеон? Если можешь, скажи, что случилось?
– Это было связано с Марго Сондерс. Она доставила мне много неприятных минут, после того как я порвал с ней.
– Если судить по твоему настроению, в последнее время она, должно быть, устроила тебе веселую жизнь?
– Не очень-то приятно признаваться в этом, ма. Она преследовала меня, угрожала, стала просто неуправляемой. Господи, я и предположить не мог, что все придет к такому финалу.
– Бедный мой сын! Вот, значит, в чем было дело! А я-то голову сломала, все пыталась понять, что тебя так угнетает. Ты ведь не станешь откровенничать, а мне так хотелось тебе помочь. Женские истерики – штука опасная. Брошенная женщина ни перед чем не остановится. Обида, злость, ярость могут любую кошечку превратить в тигрицу.
Гидеон слушал мать и думал о том, как она мудра. Казалось, для нее в жизни нет ни секретов, ни неожиданностей.
– Ты права, мама. И мне пришлось остановить Марго, пока дело не зашло слишком далеко.
– Как же тебе это удалось? – с интересом спросила Стиви.
– Ты помнишь Джека Беллангера, мы с ним вместе учились в Итоне? Теперь он стал журналистом.
– Конечно, я помню Джека.
– Я сказал Марго, что расскажу о ее преследовании Джеку Беллангеру. А уж он-то постарается, чтобы эта информация попала на страницы газет в лучшем виде.
– И что же, это сработало? Но почему?
– Марго ненавидит и боится журналистов. Помнишь, ее брат Джулиан был замешан в одном скандале в Сити несколько лет назад. Он чуть не попал тогда в тюрьму. Пресса рвала его на куски. Как только я упомянул имя Джека, она так испугалась, как будто я приставил к ее голове заряженный пистолет.
– И она оставила тебя в покое?
– Да. Как по мановению волшебной палочки.
– Ну что ж, надеюсь, что это так. Знаешь, Гидеон, я никогда бы не могла себе представить, что Марго способна быть такой агрессивной. Я всегда считала, что она разумная и уравновешенная женщина.
– И я так считал. Но, видишь, ошибся в ней не только я, но и ты, моя умная, дальновидная мамочка. Слава богу, что все это позади.
Стиви не очень уверенно подытожила:
– Тебе повезло, Гидеон. Надеюсь, ты сумеешь сделать для себя выводы. Но давай перейдем к твоему будущему. Я полагаю, что, говоря о будущем, ты имел в виду не твое положение в компании, а твою личную жизнь? Я не ошиблась?
Он усмехнулся.
– Ты, как всегда, попала в яблочко. Я хотел тебе первой сообщить, что собираюсь жениться.
Этого Стиви могла ожидать меньше всего. Пораженная, она изумленно смотрела на Гидеона.
– Я не ослышалась? Жениться?
– Да, мама. Именно так.
– И на ком же ты собираешься жениться, только что выбравшись из опасной ситуации с Марго?
Вопрос был закономерным, но ответ вызвал у него затруднение. Гидеон вдруг растерялся. Некоторое время он молча смотрел в окно на покрытые инеем деревья, пытаясь найти верные слова, чтобы лучше объяснить ситуацию. Если она, его мать, не сможет понять и поддержать его, то кому он откроет душу?!
Стиви нарушила затянувшееся молчание:
– Ты именно поэтому порвал с Марго?
Гидеон повернулся к матери:
– Не совсем так. Наши отношения и так развивались не лучшим образом. К тому же Марго открывалась мне совсем в другом свете, эти ее вечные придирки, ревность… Но была и еще одна причина. И она была главной. Ну, в общем, у меня тогда начинался другой роман.
– С той женщиной, на которой ты хочешь жениться?
– Да. Это… моя давняя подруга. Ма, тебе она тоже всегда нравилась. Я думаю, ты одобришь мой выбор…
– Но кто же это, Гидеон?
– Мам, это Ленор.
– Ленор? Наша Ленор?
Он молча кивнул.
– Но ведь она же замужем! Если только она не успела получить развод на прошлой неделе.
Стиви была потрясена и не пыталась скрыть это.
– Ленор собирается развестись, как только сможет. Она давно уже не так счастлива с Малкомом, как представляется окружающим. От этого брака осталась одна видимость.
– Гидеон, дорогой, а ты уверен в своих чувствах? В твоей жизни было столько молодых очаровательных женщин…
Стиви умолкла: она увидела, что ее слова огорчают сына.
– А Ленор понимает, на что она идет? Она уверена в своих чувствах? Ведь у них дети. И что думает обо всем этом Мал ком?
– Что ты имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34