Вот
здесь, за колоннами, раньше были двери лифтов. Их сразу же заколотили
досками от старой мебели, а уцелевшую мебель придвинули к стенам вплотную.
Вошел сотник, а за ним человек в светлой куртке с большим капюшоном,
надвинутым аж до подбородка. В комнате появились еще два дружинника и
встали по обе стороны двери.
Усевшись в кресло, Виктор поманил к себе пленника и велел ему встать
лицом к нему.
- Слушаю тебя, - сказал он.
- Здравствуй, Виктор, - почти шепотом ответил гость и немного
приподнял капюшон.
Виктор вгляделся, прикусил губу, а потом молча кивнул и поднялся с
кресла. Бойцы у дверей вскинули арбалеты, а сотник Евсей положил руку на
тесак.
- Все свободны! - Виктор указал на дверь. - Благодарю за службу.
Дружинники вышли, сотник хотел что-то сказать, но передумал и
последовал за ними.
- Ты тоже свободен, Иван, - сказал Виктор. - Когда понадобишься,
позову.
Не взглянув в сторону гостя, Иван скрылся за дверью и плотно затворил
ее. Виктор молча перешел в соседнюю комнату, оставив портьеру открытой,
чтобы можно было наблюдать за входом. Гость откинул капюшон и, улыбаясь,
последовал за ним.
Не говоря ни слова, Виктор обнял его за плечи, сжал и отпустил.
- Ну, так еще раз здравствуй, Виктор, - сказал гость.
- Здравствуй и ты, Месроп.

1
Опустошив блюдо, Месроп аккуратно собрал корочкой подливку, съел,
глотнул вина и, отдуваясь, упал на диван.
- Давненько не едал такой баранины, - сообщил он.
- Ты, я вижу, вообще давно не ел, - отреагировал Виктор.
- Что ж, ты напитал мою плоть, а я готов насытить твое любопытство.
- Насыщай.
Месроп оторвал голову от валика, с сожалением оглядел стол, потянулся
было к вазе с фруктами, но потрогал живот и со вздохом уронил руку.
- Прежде всего скажи, что будет с пленными. Понимаешь, со мной...
- Ничего с ними не будет, - пожал плечами Виктор. - Их отвели к
магам. Не хмурься, их не будут варить в котле и пытать тоже не собираются.
Проверят, кто способен принять силу, и предложат ее, а кто не сможет или
не захочет, поработает немного на плантациях - и все!
- А, - хитро прищурился Месроп, - кологривские плантации магов. Что
за хитрые травки они там выращивают?
- Не знаю.
- Ты много чего не знаешь, - вздохнул Месроп.
- Не спорю, - сухо ответил Виктор. - А для начала я хотел бы узнать,
куда ты исчез из Саратова? Главное, почему?
Виктору показалось, что Месроп сейчас рассмеется: уголки губ поползли
вверх, глаза прищурились. Но было не до улыбок. Виктор надеялся, что
Месроп сразу же развеет все несуразицы, прояснит муть, наведенную на него,
и они вместе пойдут к Сармату, и можно даже немного разыграть Правителя,
только не перебарщивая, а потом позвать Мартына и ради такой встречи
крепко гульнуть.
- Действительно, надо разобраться, - озабоченно сказал Месроп,
приподнявшись на диване и усаживаясь. - Я помню, там в Саратове было
какое-то недоразумение.
- Недоразумение, - эхом отозвался Виктор и горько усмехнулся.
Он молча смотрел на Месропа, и ему казалось, что видит перед собой
мертвеца. Жизнь гостя не стоила ничего, и жить ему оставалось до первого
мага. Хорошо, что Иван быстро ушел и не всмотрелся в гостя; для него что в
капюшоне, что голенький. Хотя, как знать, может, он уже привел своих
ребят, и они дожидаются Месропа на лестнице. Здесь, конечно, его не
тронут, живи хоть сто лет, не выходя, только Сармат сам явится на суд и
расправу, а с ним и Борис, по праву Верхнего мага.
"Недоразумение"! Неужели он не знает или не понимает? Да нет, знает,
чертушка старый, и прекрасно все понимает, иначе за пять лет объявился бы
или подал весть. Но почему он тогда исчез? Впервые за долгие годы сомнение
вползло в душу Виктора.
Пять лет назад в Саратове на одном из больших сборов долго обсуждали,
что делать: держать до последнего оборону на Волге или взрывать мосты и
уходить в Москву собирать силы. Тогда еще маги были наперечет - три
десятка начинающих и пара-тройка сильных. Тут Николай снова выказал
организаторский дар и ввел обучение двумя потоками, ревностно следящими
друг за другом. Быстро выдвинулся Борис, проявивший недюжинные
способности, а в помощники к нему подобрали двух послабее. Правда, вдвоем
они могли его одолеть. А к тем двоим приставили еще более слабых, но по
трое к каждому. С тех пор и присматриваются, чтоб кто из них слишком в
силу не вошел и в соблазн не впал.
Сработала перекрестная система, когда один из начинающих магов сдуру
или по наущению пытался убить Сармата. На Сборе из угла зала вдруг над
головами сидящих метнулся с вытянутыми вперед руками, и долети он до
Сармата, прошил бы того насквозь ладонями. Но из другого угла промчалась в
воздухе наперерез другая тень, мелькнула искра стального когтя - и рухнул
убийца на сидящих, закручиваясь в собственные кишки.
За неделю до Сбора исчез Месроп. Искали его, не нашли, а тут вдруг
покушение. На магов смотрели косо. Горячие головы предлагали вырезать
подчистую, навалиться дружно и всех передавить. Но тут маги привели одного
из своих и устроили на глазах у Сармата и тысяцких знаменитую мельницу.
Запрыгали вокруг, закружили, а маг связанный и начал выкладывать, как
Месроп подбивал его да того, что на Сармата прыгнул, на злое дело.
Верить не хотелось, многие и не поверили, но деться было некуда, и
спросить тоже некого - исчез Месроп, и тем словно вину свою признал.
- Вот, значит, как оно повернулось, - задумчиво сказал Месроп,
выслушав сумбурный рассказ Виктора.
- Да, так! - сердито рявкнул Виктор. - И не говори, что ты ничего не
знал, иначе хоть весточку послал бы!
- Да знал я, знал, - с досадой ответил Месроп. - А что я мог сделать
- маги добрались бы до меня раньше, чем я до тебя или Мартына. Кстати,
Мартын тоже думает, что я злодей?
- Почему - тоже? Я в тебе не сомневался.
- Ну, спасибо.
- Да уж пожалуйста! - Виктор опустил кулак на столешник.
Он ничего не понимал! Почему Месроп так вызывающе себя ведет? Неужели
не понимает, что перед ним не замкнутый, угрюмый гонец, отвечающий только
сам за себя, а маршал, который по команде может поднять несколько тысяч и
повести куда и на кого угодно? За пять лет Месроп, кажется, не изменился,
но это не делает ему чести. Разумеется, он не отдаст его в лапы магов, и
даже поможет выбраться из Хором. Но чего это будет ему стоить, и найдет ли
он слова оправдания, если узнает Сармат...
- Ладно, - сказал он, лихорадочно соображая, сойдет ли Месроп за
лазутчика. - Тебя маги вроде не засекли, а бойцы из засады уже забыли.
Считай, что тебя здесь не было. Отдохни, поешь как следует. Стемнеет, я
тебя выведу. Дам коня.
Месроп поднялся с дивана, подошел к окну. Виктор глядел ему в затылок
и не понимал, почему он так спокоен. Может, все слова и доводы магов не
стоят одного слова Месропа? Скажет Сармату и смоет с себя поклеп! Что же
он сейчас молчит!
- Да-а, - протянул Месроп, - Москву не узнать. Леса, сады. Сколько
жителей осталось, тысяч сто, наверно.
- Пятьсот, - Виктор подошел к нему и посмотрел вниз.
Все спокойно. От центрального входа никто не идет. Но это ничего не
значит. Егор недавно намекал, что есть у магов ходы, пробитые между
стенами корпусов на нежилых этажах.
- Тяжело было Москву брать? - спросил Месроп.
- Да кто ее брал? - удивился Виктор, а потом засмеялся. - Пришли и
заняли пустующие дома.
Он смотрел вниз, на реку и вспоминал, как удивились представители
ООН, когда к ним ввалились дружинники и очень вежливо пригласили на
переговоры. Доктора Мальстрема Виктор не застал. В отъезде был доктор. В
ответ на просьбу свернуть свои структуры и сдать дела, ооновцы начали
горячиться и требовать референдума. На что Сармат немедленно согласился,
чтобы не было повода для вмешательства извне.
С появлением магов нечисть притихла, но и вся сложная техника
развалилась окончательно. Прокламации набирали вручную и расклеивали в
людных местах. Ну и, естественно, сработали лозунги, хватит, мол, опеки
добрых дядей, сами с усами, наведем порядок. И все.
- Не брали мы ее, - повторил Виктор. - Осталось как прежде.
Самоуправление поддерживаем, ну и следим, чтобы разбоя не было.
- Клятву блюдете? - хитро прищурился Месроп.
- Что? А-а... - Виктор закатил глаза, - блюдем, еще как!
Референдум выяснил, что москвичам надоел ласковый контроль ооновских
функционеров. Сармат решил выступить перед народом и присягнуть ему на
верность. Идея была Мартына. Ну, конечно, и маги постарались. Очень
эффектно. Правитель, тогда еще, правда, всего лишь начальник дружины,
стоял на Лобном месте и, воздев руки, кричал слова клятвы. В пасмурном
небе над ним вдруг образовалась проплешина, облака быстро таяли, а когда
он проревел последнее "и в этом тоже клянусь", солнечные лучи брызнули на
него. Народ очень радовался.
Борис потом крыл на чем свет стоит все эти радости, у него три мага с
точки слетели от натуги, теперь их с ложки кормят и "папа-мама" учат
говорить. К тайному злорадству многих дружинников, как ни колдовали Борис
и его команда над дискетами, пока еще техника работала, но так и не
вчухались, - как не стать идиотом, если постоянно практикуешь. За силу
приходилось расплачиваться.
Вышло так, что чем сильнее маг, тем реже и осмотрительнее использует
свою силу. Гуртом наваливаясь, могут, конечно, дел наделать, но в своей
стае присматривают друг за другом. Поговаривали, что самых способных Борис
с дружками долго держат на нижних ступенях, отупляя потихоньку. Слухи в
последнее время от безделья пышно расцвели.
- Дома рушатся, - сказал Месроп. - От телебашни остался пшик. Да,
воистину небо становится ближе. Кончается город.
- Отстроим, - уверенно возразил Виктор. - Народ собирается, нечисть
притихла. Люди строятся помаленьку, понимаешь, не в старые дома вселяются,
а наново строят. Красивые домишки, сам видел. Будут люди - будет и город.
- Ну, значит, так тому и быть, - согласился Месроп.
"Что он все тянет? - подумал Виктор. - Спросить в лоб, что ли?"
- Лес вроде там поредел, - Месроп завозил пальцем по стеклу.
- Вырубаем помаленьку. Осторожно, стекло не выдави!
- Ага. Хорошо. Зима в этом году ничего. Снег шел.
- Два раза.
- Кончается потепление, скоро все назад пойдет. Вода уже
остановилась. Знаешь, почему?
- Нет.
- Меньше жечь стали. Вот парниковый эффект и сошел потихоньку на нет.
Понимаешь?
- М-м...
- Впрочем, это тебе неинтересно.
- Отчего же, - медленно сказал Виктор, - очень интересно. Вода уйдет,
земля освободится. Надо будет заселять.
- Да, действительно. Только куда вам столько земли?
- А это пусть наши внуки решают.
- Ты гляди, - Месроп покачал головой, - а я и не сообразил.
Государственно мыслишь!
Они вернулись к столу. Виктор смотрел на изможденное, заросшее темной
с проседью бородой лицо Месропа и не понимал - издевается он над ним или
нет. А потом вдруг сообразил, что, в сущности, говорит с покойником, и
раздражение уступило место стыду. Как ни кинь - далеко не уйдет, не
ускачет. Раз уж объявился в этих краях, то маги его учуют, если уже не
учуяли. Может, хитроумный Борис нарочно позволил ему прийти сюда? Какая
нужда? Странно, что Месроп появился перед Большим Сбором. Завтра, конечно,
многое решится, может, на годы вперед. И от того, чьи доводы покажутся
Сармату убедительными, решится судьба великого дела. Есть ли нужда Борису
устраивать скандал во время Сбора, если Виктор примет не его, а Мартына
сторону? Вряд ли. Маги на Сборах слова не имеют, хотя мнение свое, совет,
пожелание могут высказать, но как Сбор решит, так и будет. Голоса Мартына
и его, Виктора, перевесят, пожалуй, всех тысяцких, а Николай почти ни разу
не высказывался - что решат, то и ладно. Правда, слово Сармата перевесит
все, но тут уж как сказать, как убедить, уговорить. Недаром Мартын зовет
на час раньше.
- Значит, внуки, говоришь, - Месроп взял из вазы апельсин, повертел,
полюбовался оранжевой кожурой и положил обратно. - Кстати, ты семьей не
обзавелся?
Виктор покачал головой. Короткий сумбурный роман с Мартой, сестрой
Бориса, начался и закончился в Саратове почти сразу же после возвращения
из Будапешта. Несколько месяцев длилась их связь, а потом Марта
простудилась, слегла, да так и не поднялась. Виктор не был убит горем,
скорее - потрясен ее нелепой и неожиданной кончиной, он только-только
свыкся с ее бурным темпераментом, складывалась привычка, которая обещала
перерасти в привязанность - и вдруг такая глупая несправедливость. За те
месяцы, что они прожили вместе, он ни разу не вспомнил Ксению, словно
сошло с него наваждение, а потом, через неделю после смерти Марты, вдруг
ни с того ни с сего накатило, взял одну из последних еще летавших платформ
и рванул на ферму, где жила Ксения. Вместо фермы он обнаружил пепелище.
Вылезшая из шалаша старуха сказала, что все сожгли лупилы, люди
разбежались: часть ушла в Саратов, остальные двинулись к Тамбову. Ксению
она знала, но уцелела ли та во время побоища, сказать не может. Долго
стоял Виктор, уставившись неподвижно на обгорелые руины, а потом предложил
старухе увезти ее отсюда. Та не согласилась, сказав, что своих здесь
закопала, вот и охраняет могилки. А если вдруг забредет кто, спросил
Виктор, на что старуха вытянула из-за спины ржавый серп.
Исчезновение Ксении легло в ряд потерь. Когда вдруг пропал Месроп,
некий внутренний голос словно сказал - "три", и наступило опустошающее
успокоение. Виктор понял, что теперь долго не будет никого терять, и
только неделю спустя задумался - а кто остался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70