– Хармель ничего не говорил о нашем деле?
– Нет, не по телефону же. Это должен быть разговор глазу на глаз, – Маршалл подался вперед и добавил тише
– Тэд тоже считает, что наш телефон прослушивают.
– Но как узнать, так ли это?
– Этим ты и займешься. И вот еще несколько заданий. Бернис взяла со стола блокнот и стала записывать то, что говорил ей Маршалл.
– Проверь телефонный справочник Нью-Йорка.
– Уже сделано. Нет там никакого А. Касефа.
– Зачеркни. Дальше: свяжись с торговцами недвижимостью в городе, на случай, если Вид прав и Касеф скупает дома. И хорошо бы посмотреть фирмы тоже.
– Ладно…
– И выбери минутку, узнай, кто теперь владеет магазином Джо.
– А разве это не сам Джо?
– Нет. Он принадлежал Джо и Ангелине Карлуччи. Я хочу знать, куда они пропали и кто купил магазин. Постарайся получить конкретные ответы.
– А ты свяжешься со своим другом в «Таймс»…
– Да, с Лемли, – Маршалл сделал пометку.
– Это все?
– Пока все. Между делами постараемся все-таки не забывать и газету.
Все это время – и в продолжение встречи с Видом, и при всем последующем разговоре – Кармен сидела за своим столом, занятая работой, и по ее виду можно было заключить, что она не слышала ни единого слова.

* * *

Утро прошло в спешке. Критическая минута сдачи номера в печать приближалась с ужасающей быстротой, но к двенадцати часам редактор был готов везти номер в типографию, и работа вошла в обычное русло.
Маршалл позвонил в «Нью-Йорк Тайме» Лемли, своему старому товарищу по оружию. Тот записал всю имеющуюся у Маршалла информацию о таинственном Касефе и обещал начать действовать немедленно. Кладя одной трубку на рычаг, второй Маршалл уже тянулся за пинжаком: следующим пунктом была встреча с затворником Тэдом Хармелем.
Бернис отправилась выполнять свои задания. Она поставила красную «тойоту» возле бывшего «Джо маркет» который теперь назывался «Аштон меркантиль». Минут через тридцать она снова завела мотор. Время было потеря, но напрасно: никто ничего не знал. Продавцы были все новые, нанятые совсем недавно, хозяин отсутствовал, и неизвестно было, когда он появится. Одни никогда не слышали имя «Карлуччи», другие знали его, но не имели понятия, что с ним случилось. Старший продавец попросил ее, наконец, не отвлекать служащих во время работы. Так обстояло дело с «конкретным ответом».
Теперь настала очередь агентств по продаже недвижимости.
«Джон Смит риэлти» расположился на краю делового района, в старом доме, перестроенном под офис. Перед зданием по-прежнему красовался чудесный сад с высокой сосной посередине и затейливым почтовым ящиком в виде бревенчатого домика. Внутри офиса было уютно, приветливо и тихо. По стенам на планшетах расположились многочисленные фотографии домов. Под ними – карточки с описанием здания, внутренних удобств, окрестностей, расстояния до ближайших магазинов и последнее, но немаловажное – его стоимость. Ой-ой-ой, сколько вынуждены платить люди за дом в наши дни!
Из-за письменного стола в бывшей гостиной поднялась молодая дама.
– Чем могу служить? – с улыбкой спросила она Бернис.
Улыбнувшись в ответ, Бернис вежливо обратилась к служащей:
– Я хочу задать вам несколько вопросов. Может быть, они покажутся вам странными. Вы не возражаете?
– Нет, конечно.
– Имели ли вы в течение последнего года или немного раньше дела с человеком по имени А. Касеф?
– Как пишется его фамилия?
Бернис продиктовала и пояснила:
– Видите ли, мне необходимо связаться с ним по личному делу, и я бы хотела узнать его телефон или адрес, или хотя бы какие-нибудь координаты.
Молодая дама взглянула на имя, записанное на листке, и сказала:
– Я здесь недавно, точно не знаю, но я могу спросить Розмари.
– Можно мне пока посмотреть микрофиши?
– Конечно. Вы знаете, как искать?
– Да.
Женщина отправилась в глубь офиса, где Розмари, скорее всего жена шефа, сидела в кабинете, устроенном в бывшей спальной. Бернис слышала, как она разговаривала по телефону. Нужно было ждать, чтобы получить от нее ответ.
Бернис подошла к каталожному ящику. С чего же начать? Она посмотрела на карту Аштона и его окрестностей, висевшую на стене, и нашла на ней магазин Карлуччи. Сотни маленьких фотокадров были расположены в каталоге по порядку: район, часть города, квартал, номер дома. Бернис сначала пришлось просмотреть немало микрофишей, прежде чем она нашла нужный и вставила его в аппарат.
– Простите, – послышался раздраженный голос. Это была Розмари, направляющаяся к ней. – Мисс Крюгер, микрофишем могут пользоваться только наши сотрудники. Что вы хотите, чтобы я вам отыскала?
Бернис говорила спокойно, стараясь скрыть досаду:
– Ах вот как, извините. Вы не могли бы назвать нового владельца «Джо маркета».
– Я его не знаю.
– Но я думаю, что информация о нем должна иметься в аппарате.
– Нет. Вряд ли. Некоторое время архив не велся. – Но не могли бы вы проверить? Розмари игнорировала просьбу.
– Чем еще могу служить?
Бернис не позволила сбить себя с толку:
– Относительно моего первого вопроса
– имели ли дело с неким Касефом за последние два года или около этого?
– Нет, никогда не слышала такого имени.
– Но, может быть, кто-то из служащих…
– Они тем более ничего не знают. Бернис хотела было предложить спросить их самих, но Розмари оборвала ее:
– Я знаю лучше, мне известно все, что они делают. Бернис решила попробовать зайти с другой стороны:
– Может быть, у вас есть реестр…
– Нет, у нас его нет, – резко ответила Розмари. – Что-нибудь еще?
Бернис надоело притворяться вежливой.
– Даже если бы вы очень хотели мне помочь, я не стану вас больше затруднять: вы можете вздохнуть спокойно.
Бернис поспешила уйти, чтобы окончить эту нечестную игру.

Глава 20

Маршалл начал волноваться за свою машину. На старом проселке было больше рытвин и ухабов, чем, собственно говоря, самой дороги. Видимо, этот путь уже давно не использовался рабочими лесного хозяйства, а служил только охотникам, знающим эту местность настолько хорошо, что они не боялись заблудиться. Маршаллу же эта дорога была совершенно незнакома. Ему приходилось постоянно заглядывать в свои записи и на карту. До чего же медленно движутся километры на таких вот разбитых проселках!
Свернув в очередной раз, Маршалл наконец заметил машину, стоящую на обочине: старенький «валиант». Это был Хармель. Пристроившись сзади, Маршалл заглушил мотор. Хармель вышел из своей машины. На нем была шерстяная рубашка, светлые джинсы, грубые ботинки и вязаная шапочка. Его вид отражал внутреннее состояние: он выглядел очень усталым и испуганным.
– Хоган? – спросил он.
– Да, – Маршалл протянул ему руку.
Хармель пожал ее и, куда-то заторопившись, выпалил:
– Иди за мной.
Маршалл двинулся за Тэдом по тропинке, ведущей от дороги. Они шли между высоких деревьев, иногда перешагивая через камни и поваленные стволы. Сам Маршалл был в костюме, его ботинки явно не годились для подобного путешествия, но его это не волновало – он ведь только-только подцепил на крючок большую рыбу, сорвавшуюся в прошлый раз. В конце концов Хармель решил, что они шли достаточно далеко. Остановившись у большого, "валенного на бок замшелого пня, он сел.
Маршалл опустился рядом.
– Спасибо, что ты позвонил, – произнес Маршалл, чтобы начать разговор.
– Нашей встречи не было, – напрямик сказал Хармель. – Договорились?
– Договорились.
– Итак, что ты обо мне знаешь?
– Немного. Раньше ты был владельцем «Кларион». Эжен Байлор и другие члены правления университета за тобой охотились. Ты и Страчан – друзья… – Маршалл быстро перечислил все, что ему было известно, по большей части то, что им с Бернис удалось выудить из старых газет.
Хармель кивнул.
– Да, все это верно. Элдон и я по-прежнему дружим. Мы прошли через одни и те же перипетии, и это нас особенно сблизило. Что же касается изнасилования Малы Джарред, дочери Адама Джарреда, это было подстроено. Не знаю, кто за этим стоял, но кто-то подучил девочку, что сказать полиции. Я думаю, с самого начала было решено провернуть дело втихомолку. Если бы я действительно совершил такое преступление, его не стали бы замалчивать.
– Почему же это случилось, Тэд? Что ты натворил, почему они с тобой так обошлись?
– Я все больше влезал в их дела. Ты прав в отношении Лангстрат и ее друзей. Это тайное общество, своего рода клуб, у членов которого нет никаких тайн друг от друга. У них глаза и уши повсюду. Они следят за всем, что ты Делаешь, говоришь, о чем ты думаешь и что чувствуешь. Они целиком посвятили себя идее, которую называют «Вселенское сознание». Эти люди считают, что рано или поздно человечество настолько эволюционирует, что соединится в один глобальный мозг, единое трансцендентальное сознание. – Хармель поднял голову и посмотрел на Маршала
– Я говорю так, как сам слышал. По-твоему, это неумно?
Маршалл мысленно сравнил «болтовню» Хармеля тем, что сам узнал за последнее время.
– И все, принадлежащие к этому обществу, разделяют подобные идеи?
– Да. Все крутится вокруг оккультизма, восточноазиатской мистики, высшего «космического» сознания. Именно поэтому они занимаются медитациями и чтением мыслей, пытаются соединиться в духовной сфере в единое сознание,
– Во время телепатических сеансов у Лангстрат?
– Совершенно верно. Все, кто подключается к ним проходят определенный ритуал посвящения. Они встречаются с Джулин и пытаются достичь более высоких ступеней сознания при помощи парапсихических сил, пытаются овладеть способностью покидать свое тело. В сеансе участвуют один или несколько человек, но Лангстрат – ядро всего этого, что называется «гуру», а мы, все остальные, считаемся ее учениками. Мы становимся единым разрастающимся организмом, пытаемся превратиться во Вселенский разум.
– Ты что-то сказал… о слиянии ваших мыслей?
– Телепатия, или как ее там называют. Твои мысли перестают быть твоими собственными так же, как и твоя жизнь. Ты просто становишься частью общего. Лангстрат – дока в подобных делах. Она, она-то знает все мои мысли. Она владеет мною… – Тэду было трудно подобрать подходящие слова. Он напрягся, голос его треснул и ослабел, – Наверное, она и сейчас этим занимается. Иногда я слышу, как она меня зовет… проникает в мой мозг.
– Таким же образом она управляет другими?
Хармель кивнул:
– Да, она владеет всеми, И они не остановятся, пока не захватят весь город. Я сам наблюдал, как это происходило Тот, кто вставал у них на дороге, неожиданно пропадал неизвестно куда. Поэтому я так и беспокоюсь за Эди. С тех пор как это началось, я болезненно отношусь к тому, что люди без видимых причин исчезают…
– А чем могла им быть опасна Эди?
– Может быть, она была только одной из тех, кого следовало убрать. Меня бы это не удивило. Они устранили Элдона, меня, Джефферсона….
– Кто такой Джефферсон?
– Окружной судья. Я не знаю, как они это сделали, но неожиданно для всех решил не участвовать в перевыборах, продал свой дом, уехал из города – и больше никто Гнём ничего не слышал.
– Теперь Бэйкер…
– Он принадлежит к организации. Им владеют.
– Ты знал об этом, когда замолчали твое «преступление»?
Хармель кивнул.
– Бэйкер сказал, что мог бы устроить громкий процесс, передать дело прокурору и умыть руки. Судья прекрасно знал, что это заговор! Он объявил мне шах, и я принял его условия. Уехал из города.
Маршалл достал ручку и блокнот.
– Кого ты еще знаешь из этой компании? Хармель отвел глаза:
– Если я тебе скажу много, они опять нападут на меня. Ты должен сам этим заниматься. Единственное, что я могу – дать тебе верное направление. Ты знаешь о Бруммеле?
– Да. Бруммель, Янг, Бэйкер.
– Поищи в земельном управлении. В правлении «Независимого банка» и… – Хармель припоминал, – окружного ревизора тоже проверь.
– Он есть у меня в списке.
– Члены университетского правления?
– Да. Думаешь, те кто уехал, с ними тоже рассчитались?
– Только частично. Я не смог разобраться со всем до конца. Я встал у них на дороге. Организация обо мне «позаботилась» прежде, чем я смог бы им помешать. Но у меня нет ни малейшей возможности что-либо доказать. Да какая разница! Это дело слишком большое, огромный организм, и он разрастается все больше и больше. Нельзя разобраться только в одной его части, как например, в Университетском правлении, и думать, что ты охватил все. Они существуют повсюду, на всех уровнях. Ты религиозный человек?
– Да не очень-то глубоко, насколько я понимаю.
– Но тебе необходимо «нечто», чтобы одолеть их. Это духовное дело, Хоган. Они не руководствуются никакими деловыми соображениями, законами, моралью, кроме своих собственных. И они не верят ни в какого Бога. Они сами – бог.
Хармель остановился, чтобы успокоиться, и потом перешел на другую тему:
– Я сначала встретился с Лангстрат, когда решил, написать статью о «науке», которой она занимается. Меня это страшно увлекло: парапсихология, мистические феномены – и все это было у нее научно обосновано. Я начал посещать ее, так называемые, консультации. Я позволял ей читать и фотографировать мою «ауру» и мое «биополе», я позволил ей изучать мое сознание и соединяться со мной в мыслях. Я согласился на это, чтобы написать статью, но увяз слишком глубоко и уже не мог вырваться. Через некоторое время я начал делать кое-что из того, чему она меня учила: выходить из тела, передвигаться в космосе, разговаривать с моими инструкторами… – Хармель осекся. – Да, Маршалл, – все это правда. Ты просто не поверишь всей этой чертовщине!
Маршалл твердо решил выслушать все до конца. Может быть, он в это верил.
– Рассказывай, все равно.
Хармель заскрипел зубами и поднял глаза к небу. Он медлил, запинался, лицо его побледнело.
– Я думаю, наверное, мне не стоит об этом рассказывать. Они узнают.
– Кто узнает?
– Организация.
– Тут же на целую милю ни одной живой души.
– Это неважно.
– Ты произнес слово «инструкторы». Кто они такие Хармель сидел молча, дрожал, и лицо его было перекошено от ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65