Она бросила на него испепеляющий взгляд.
– Скажи, почему ты смеялась над нами, – потребовал он.
Бет с досадой пожала плечами. Она начинала терять терпение.
– Вы оба так самозабвенно метили территорию, что вам было недосуг задуматься над тем, а нужна ли вам та вещь, вокруг которой вы столь усердно мочитесь.
– Ты в этом уверена? – спросил Итан.
У Бет екнуло сердце, но она тут же остановила себя. Главное – не позволить разыграться своему богатому воображению. Итан наверняка намекал на Алана, который, возможно, действительно испытывал ностальгию по прошлому и поэтому делал неуклюжие попытки вернуть ее. Итан, как проницательный человек, понял это и решил позабавиться, делая вид перед бывшим женихом Бет, что приударяет за ней. Мужчины обожали состязаться, перетягивая канат, ради чисто спортивного интереса.
Это был один из способов поиздеваться над новичком.
– Шутки в сторону, мне действительно пора ехать, – заявила Бет. – Если я через полчаса не покормлю котят, они раздерут еще одну штору. А я потратила несколько месяцев на поиски этих шелковых штор.
Итан улыбнулся:
– В таком случае тебе действительно нужно быстрее ехать домой. Счастливого пути, Бет. Веди машину аккуратно.
– Я всегда езжу аккуратно.
– До завтра, – сказал Алан, когда Итан мягко захлопнул дверцу и постучал в боковое окно.
Бет едва не опоздала на ужин у родителей.
Моцарт и Бетховен разбили один из фарфоровых горшков для комнатных растений, и ей пришлось убирать осколки и рассыпанную на ковре землю. Отругав непоседливых котят, она переоделась, выбрав платье, которое должно было понравиться матери. Деловой костюм не подошел бы для визита в родительский дом.
Мать хотела, чтобы за пределами офиса ее дочь выглядела женственно. Бет подозревала, что сегодня ее ждет не просто семейный ужин. После ее переезда в отдельную квартиру родители установили обычай раз в неделю собираться у них в доме за столом. Однако мать Бет в отличие от дочери не любила замыкаться в семейном кругу и частенько приглашала в эти дни гостей. Сегодня к ней должен был приехать помощник сенатора со своей невестой.
– Я знала, что ты не будешь возражать против гостей, заодно отметим их помолвку, – сказала Линн Уитни с очаровательной улыбкой, которая всегда влияла на политиков лучше, чем самые убедительные доводы лоббистов.
– Конечно, нет, – тоже улыбнувшись, ответила Бет.
Но ее, конечно, не радовала перспектива слушать весь вечер разговоры о предстоящей свадьбе, тогда как ее собственная расстроилась столь плачевным образом.
Неудивительно, что Бет сидела за столом как на иголках. И когда Линн Уитни упомянула о печальном опыте дочери, терпение Бет истощилось.
– Ты никогда не догадаешься, кто сейчас работает в отделе папы, – сказала она.
– Кто же, дорогая? – спросила мать, не замечая внезапного волнения мужа.
Так, значит, мать ничего не знает! Бет подозревала, что отец ничего не сказал ей об Алане.
– Алан Хайатт! Представь себе, он ничуть не изменился за эти три года. Похоже, время не властно над ним.
Но зато с ней самой произошли большие перемены. Еще три года назад Бет собиралась замуж за Алана, а сейчас не могла смириться с мыслью, что придется работать рядом с этим человеком.
Глаза Линн Уитни стали круглыми от изумления.
– А я думала, он работает в ФБР…
– Он действительно работал там до недавнего времени, но папа, по-видимому, уговорил его перейти под крыло Госдепа.
– Ты принял на работу человека, который бросил твою дочь у самого алтаря? – скинув маску политкорректности, сердито спросила Линн Уитни у мужа.
– Я принял на работу талантливого сотрудника, который будет хорошо справляться с порученным ему делом, Линн. То, о чем ты говоришь, произошло три года назад.
– Он бросил вас у алтаря? – с интересом спросила невеста помощника сенатора.
– Да.
– Вы хотите сказать, что он не явился на церемонию бракосочетания?
– Вот именно. И только через три дня позвонил, чтобы принести извинения и все объяснить. К тому времени я уже вернула почти все свадебные подарки.
– И после всего, что этот человек натворил, он все еще жив? – смеясь, спросил помощник сенатора.
– Я сторонница политики мира.
– Неужели вы действительно взяли его на работу? – спросила невеста, с благоговейным ужасом глядя на Уита.
– Да.
Чувствуя, что разговор за столом вошел в опасное русло, Линн Уитни, собравшись с духом, перевела его на другую тему, далекую от свадеб и брошенных невест. Бет вздохнула с облегчением.
После ужина она отвела отца в сторонку.
– Почему ты не предупредил меня о том, что мама ничего не знает? Насколько я поняла, ты ничего не сказал ей об Алане.
– Я никогда не рассказываю твоей матери о том, что происходит у меня на работе. А что касается тебя… Ты же знаешь, мы не сообщаем сотрудникам имена новых агентов до тех пор, пока не будут подписаны все необходимые бумаги.
– Я не просто сотрудник, я твоя дочь. – Бет еще раз убедилась, что доверие к детям и преданность своим близким были несвойственны ее родителям. Или, может быть, эти качества отсутствовали у всех жителей Вашингтона? – Ты не сказал мне даже о том, что у нас появится новый агент. Я узнала об этом только сегодня утром.
Да, похоже, ее родители были лучше, чем она, адаптированы к атмосфере Вашингтона. Здесь было множество политиков, с большим пафосом разглагольствовавших о семейных ценностях, но уделявших собственным семьям мало внимания. Линн Уитни, хорошо знавшая этих людей, восхищалась ими. Порой Бет казалось, что ее забросили в какой-то чужой враждебный мир, но она не знала, как выбраться отсюда и найти подходящую среду обитания. А может быть, такая обстановка царила повсюду?
– Неужели ты думала, что я ради тебя нарушу установленные правила?
– Да, черт возьми, именно так я и думала! Этот человек бросил меня у алтаря. Я имела право знать заранее, что мне придется работать с ним бок о бок, что я увижу его сегодня!
– Он бросил тебя не по своей прихоти, у него были на то причины.
Отец явно уводил разговор в сторону. Кроме того, Бет покоробило от его попыток выгородить Алана.
– Он мне об этом говорил.
– Но ты не желаешь слушать его объяснения! Ладно, в конце концов, это твое дело, но не жди, что я буду брать в штат агентов, основываясь наличных симпатиях и антипатиях. Это не в моем стиле!
Старая песня! Работа всегда стояла для отца на первом месте. Бет даже не пыталась спорить с ним на эту тему.
– Я не собираюсь указывать тебе, кого брать на работу. Речь идет о другом. Ты должен был предупредить меня, свою дочь, о том, что я могу оказаться сегодня в трудной ситуации. Мне нужно было внутренне подготовиться к встрече с Аланом!
– Но ты же говорила, что между вами все кончено. Неужели его появление так сильно расстроило тебя?
– Между нами действительно все кончено, но это не значит, что я ничего не ощутила, когда Алан вдруг возник передо мной. Я не могу спокойно относиться к человеку, бросившему меня у алтаря.
Уит на минуту задумался.
– Ты действительно не испытываешь к нему больше никаких чувств?
– Если ты взял его на работу для того, чтобы попытаться снова свести нас, то я вынуждена буду тебя разочаровать.
– Повторяю, я никогда не руководствуюсь в своей работе личными соображениями.
– Охотно верю.
Уит вздохнул:
– Я думал, что работа в одном учреждении сблизит нас и ты начнешь лучше понимать меня.
– Я действительно стала лучше понимать тебя, папа. Но дело не в этом. Мне обидно, что ты не предупредил меня об Алане. Я твоя дочь и заслуживаю твоего доверия и внимания.
– Пойми, он хороший агент, – сказал Уит, снова уводя разговор в сторону. – Он всегда мне нравился. Это надежный человек, на него можно положиться.
– Он доказал это в день нашей свадьбы. Ничто, даже собственная свадьба, не может помешать ему выполнить полученное задание.
– Я в отличие от тебя ценю подобную преданность делу.
– Знаю.
– А ты не способна это по достоинству оценить.
– Ошибаешься. Меня тоже восхищает преданность делу, но я считаю, что не надо работу смешивать с семейной жизнью.
– Твоя мать всегда смешивала.
– Да, вы два сапога пара.
– А ты наша дочь.
– Ты уверен, что меня не подменили в роддоме?
Это была шутка. Но она явно не понравилась Уиту. По его лицу пробежала тень.
– Элизабет…
Она вздохнула:
– Я шучу, папа. Не принимай мои слова близко к сердцу. Пойми, я не хочу возвращаться к старым спорам.
– Ты сердишься на меня за то, что я не предупредил тебя о появлении Алана.
Наконец-то Уит заговорил по существу дела.
– Я знала, что ты сообразительный человек.
– Я решил, что даже если ты будешь знать заранее об Алане, это ничего не изменит. – «И я был совершенно прав».
Уит рассчитывал, что бурная реакция дочери на неожиданное появление в офисе Алана ускорит осуществление его тайных планов.
Уит лукавил, говоря, что он никогда не руководствуется личными интересами при принятии решений, связанных с работой. Если у него и было такое правило, то на этот раз он его самым грубым образом нарушил. Правда, Алан действительно был первоклассным агентом, и в этом Уит не кривил душой. Его выбор был оправдан с профессиональной точки зрения. Тем не менее на него явно повлияли личные мотивы.
Уита беспокоила судьба дочери. Она была слишком поглощена работой, хотя всегда мечтала о замужестве. Ей было пора завести свою семью.
Они с Линн хотели внуков. И часто говорили об этом, но понимали, что не дождутся осуществления своей мечты, если Элизабет будет растрачивать энергию материнства на котят, которых она завела, когда ей стало пусто и одиноко в отдельной квартире. Почему она не пыталась завести любовника?
По мнению Линн, Бет была болезненно застенчивой и боялась мужчин. Уит был согласен с ней, но в отличие от жены не хотел ждать, пока со временем все наладится само собой. Попытки познакомить Бет с достойными мужчинами ни к чему не привели. Дочь ничего не желала слышать о сватовстве и отказывалась встречаться с теми, кого подбирала для нее мать.
Родители понимали, что три года назад Элизабет получила серьезную душевную травму. Но с тех пор много воды утекло. Однако Бет со временем становилась все более осторожной и скрытной. Она никого не пускала в свою жизнь.
Бет подолгу задерживалась после работы в офисе, и когда отец выражал свое недовольство по этому поводу, только отшучивалась. Дочь не могла всерьез воспринимать слова этого трудоголика о том, что она слишком много времени посвящает работе. Но Уиту действительно не нравилось такое рвение.
Только теперь Уит и Линн поняли свою ошибку. Поглощенные делами, родители не занимались воспитанием Бет, и у нее развилось множество комплексов, которые теперь мешали ей строить свою жизнь. Фиаско, которое их дочь потерпела три года назад, окончательно отбило у нее всякую охоту вступать в отношения с мужчинами. Бет ограничила круг общения несколькими подругами и сотрудниками «Годдард проджект», которых, впрочем, держала на расстоянии.
Бет была единственным ребенком Уита, и он сильно любил ее, хотя она не поверила бы ему, если бы он заговорил с ней об этом.
Уит был великолепным тактиком, и у него давно уже созрел план действий, направленных прежде всего на рождение долгожданных внуков. Бет и не подозревала, что он считал именно ее самым важным делом своей жизни.
Ему не терпелось увидеть выражение лица дочери, когда он перейдет к осуществлению второго пункта своего плана.
Глава 3
Бет вошла в комнату для совещаний, держа в одной руке малоформатный ноутбук, а в другой – чашку яванского мокко. Сюда скоро должны были явиться шестеро агентов, недавно вернувшихся из командировок. Бет была готова к длительному обсуждению результатов их оперативной работы. Волей-неволей придется долго находиться рядом с Итаном. Это не сулило ничего хорошего.
Бет села в конце длинного стола и принялась ждать. Первым в комнату вошел Итан. Ну как же иначе!
– Доброе утро, солнышко!
– Доброе утро, Итан, – не поворачивая головы, сказала Бет.
Ее взгляд был устремлен на маленький экран ноутбука. Ей не хотелось, чтобы Итан заметил румянец, выступивший на ее щеках от ласкового приветствия.
Итан давно уже называл Бет солнышком. Остальные агенты со временем подхватили это обращение, утверждая, что оно очень подходит Бет, у которой была лучистая, чуть застенчивая улыбка. Но первым ее начал так называть именно Итан. И это слово он всегда произносил как-то особенно интимно. Конечно, «солнышко» было трудно сравнить с вырвавшимся у Итана вчера обращением «детка», но и этого хватило, чтобы сильно смутить Бет.
Тем более если вспомнить, что она видела сегодня ночью во сне. К сожалению, Бет не могла запретить своему воображению создавать всё новые эротические сцены с Итаном, более того, его образ вторгся в ее подсознание, и оно теперь искушало ее красочными сновидениями. Бет проснулась сегодня среди ночи от собственных криков наслаждения и вынуждена была принять теплый душ, чтобы успокоиться.
– Ну как прошел вчера ужин у родителей? – спросил Итан таким вкрадчивым голосом, что у Бет судорогой свело бедра.
Она сжалась, пытаясь ослабить боль, но у нее это не получалось.
– Прекрасно. Мама пригласила на ужин своего протеже и его невесту.
– Значит, ты приятно провела время.
Повернув голову, Бет увидела устремленные на нее искрящиеся смехом зеленые глаза, и ей на мгновение показалось, что Итан догадался, в какое состояние поверг ее.
– Ну, если считать приятным времяпрепровождением бесконечные разговоры о поисках надежного поставщика продуктов к праздничному столу и о выборе подходящей церкви для проведения церемонии бракосочетания, то я действительно неплохо провела вечер.
– Ты не любишь говорить на подобные темы?
– Не особенно.
– Почему? Я всегда считал тебя женщиной, созданной для флердоранжа и белого штакетника. И мне всегда казалось, что разговоры о свадьбе должны нравиться тебе.
Если бы Итан знал, какие картины с его участием рисовали ее буйная фантазия, он не стал бы говорить подобные нелепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37