Она уткнулась лицом в его грудь.— И все же это забавно.Легкий как пух поцелуй коснулся ее макушки.— Что?— Заниматься любовью с кем-то, с кем я веду дела. Боюсь, я потеряю свою беспристрастность. — У нее было ужасное чувство, что уже потеряла.— Ты собираешься оставить идею слияния, потому что я этого хочу?— Нет. — И все же, если бы он сказал, что она должна выбрать между работой и им, она не знала, что бы ответила. К счастью, подобный выбор не стоял перед ней, потому что Саймон никогда бы не опустился до такого. Он был слишком уверен в своей способности достичь цели в открытую, чтобы использовать эмоциональный шантаж.— Тогда тебе не о чем беспокоиться, да?Она покачала головой. Не о чем, что она была готова признать.— У тебя есть какая-нибудь срочная работа? — От его голоса у нее все таяло внутри.— Нет.Тогда его рот накрыл ее губы, и она забыла все о слиянии, об «Икстант» и о телефонном звонке боссу, который собиралась сделать.
Раньше Саймон никогда не находил возбуждающим смотреть, как женщина ест, но все, что делала Аманда, заводило его, особенно теперь, когда его тело знало, как это — заниматься с ней любовью. Он проклинал свою глупость, что так долго ждал, чтобы прикоснуться к ней. Все его тревоги казались теперь такими нелепыми.От мысли, что она могла покинуть остров и его жизнь и он больше никогда не смог бы прикоснуться к ней, его прошибал холодный пот.Ему еще никогда не было так хорошо с женщиной, но ведь у него никогда не было Аманды. Она была идеальной возлюбленной. Такая отзывчивая. Такая страстная. Такая щедрая.И все это так ненадолго. Как только она поймет, что он не собирается менять своего решения, он потеряет ее. Не потому, что она легла с ним в постель, чтобы убедить его, а потому, что ее работа — самая главная вещь в ее жизни. Она не будет благодарна ему за то, что он все ей испортил.Еще до того, как между ними что-то произошло, он беспокоился, не заскучает ли она от его образа жизни. Другим женщинам становилось скучно, женщинам, которых он не хотел так, как хотел ее. Они ясно давали понять, что от жизни с мужчиной, которого настолько захватывает работа, что он забывает об их присутствии, они очень быстро стареют.Сегодня днем он так поступил с Амандой. Она ничего не сказала, но он был уверен, что, не появившись из лаборатории до ужина, расстроил ее.Она ничем не показала это, но ведь женщины хорошо умеют скрывать такие вещи. Однако они ничего не забывают, и потом в один прекрасный день они уходят, говоря, что он не оправдал их ожиданий.— Извини, что я не появился к обеду, как мы планировали.Может быть, он заработает очки, извинившись до того, как это стало серьезной проблемой.Она положила вилку на край тарелки и улыбнулась так очаровательно, что ему захотелось схватить ее в объятия и не отпускать. «Правильно, Саймон, женщины никогда не остаются с тобой».— Тебе нужно было наверстать упущенное время. И мне тоже.— Но я пропустил и нашу тренировку.— Если хочешь, можем провести ее вечером, но лично мне слишком понравились те упражнения, которыми мы занимались утром, чтобы жаловаться. — Она подмигнула ему.В мгновение ока он уже был готов к новой серии упражнений, о которых она говорила.— Ты на меня не злишься?— Нет. С чего бы? — Она выглядела искренне удивленной. — Мы оба предпочли провести время, в которое должны были работать, занимаясь вещами гораздо более личными и менее продуктивными. Так что нам пришлось отказаться от пикника.— Но я забыл о тебе.Зачем он сказал это? Ей не нужно было знать. Она нашла правдоподобное объяснение, а он отказался от спасения, предложенного ею. Тупица, действительно тупица.— Правду сказать, я тоже забыла о тебе. У меня было очень много срочной работы из-за того, что вчера я пропустила целый день.— Ты забыла обо мне? — Это совершенно сбило его с толку. Женщины кричали на него, бросали, даже давали пощечины за его нечувствительность, но он не думал, что его могли забыть.— М-м! — Она отправила в рот подрумяненный кусок сома, которого Джейкоб приготовил на ужин, и стала с наслаждением жевать. — Это восхитительно!— Что, если бы я вышел и захотел отправиться на пикник? — спросил он, не в силах сменить тему.Она пожала плечами:— Тогда я бы вспомнила о тебе.— Ты бы пошла со мной на пикник?Она поджала губы, обдумывая его вопрос.— Не знаю. Наверное, да, но нам бы пришлось сократить его.— Если бы ты постучала в дверь моей лаборатории, я бы открыл.Ее улыбка излучала сияние.— Я не забуду об этом.После ужина Джейкоб подал клубнику в шоколаде и шампанское. Саймон наслаждался, наблюдая, как сексуальный рот Аманды поглощает сочные ягоды, и так увлекся этим зрелищем, что забыл о своей порции.Она перестала есть и посмотрела на него.— Ты будешь десерт?— Позже. — Только десертом будет она. Интересно, не осталось ли у Джейкоба шоколадного соуса.— А-а. — Она отодвинула от себя тарелку. — Ты хотел спросить у меня что-то о слиянии?Он покачал головой.— Доешь клубнику. — Слияние может подождать. Что до него, так хоть целую вечность.— Я сыта.Он не поверил ей:— Нет, не сыта.— Нет, сыта.Что-то тут не так.— Ты с удовольствием ела десерт, пока я не сказал, что не буду есть свой.Она хотела подняться.— Я только пойду принесу мой портфель. Сегодня мне пришло в голову кое-что, что может заинтересовать тебя, относительно объединения наших компаний.Он схватил ее за запястье.— Если я сейчас съем свой десерт, ты доешь свой? — Он пытался понять, что происходит, но чувствовал, что не может уловить что-то важное.Он ненавидел такое ощущение.Она снова села, но нахмурилась.— Саймон, это просто смешно. Ты делаешь из мухи слона. Я сказала, что наелась, разве мы не можем просто оставить все как есть?— Джейкоб обидится, если ты не доешь. — Вспомнив реакцию старика, когда ему пришлось вчера вечером подавать им «Наполеон», простоявший в холодильнике, Саймон сказал: — С ним станет трудно общаться.— Разве он не всегда такой?— Только не вздумай говорить это при нем. — Он протянул руку через стол и пододвинул ей тарелку.— Слушай, мне нельзя. Это великолепие потом скажется на моих бедрах.— Ты считаешь, тебе нужна диета? — Эта мысль шокировала его. Аманда была совершенна.— Да, я могла бы сбросить фунтов десять.Черта с два!— Если ты доведешь свое тело до веса меньше оптимального, у тебя возникнут проблемы с иммунной системой.— У меня не совсем анорексия.Он начинал интересоваться.— Нервная анорексия — подрывающая силы болезнь.Она округлила глаза.— Это я пошутила. По-моему, очевидно, что у меня нет проблем с едой.— Что же в этом очевидного? — спросил он, чувствуя, что нащупал недостающее звено. Потом, как часто случилось у него В лаборатории, кусочки информации сложились в его голове. — Он говорил, что ты толстая, да?— Кто — он?— Не изображай дурочку.Она посмотрела в сторону, ощущая слабость, которой не было несколько секунд назад.— Я уже говорила тебе, что Ланс не считал меня воплощением идеальных женских форм.— Расскажи мне об этом, малышка. Пожалуйста.Она покачала головой:— Все уже кончилось.— Нет, не кончилось.Она взглянула на него, и боль, отразившаяся на ее лице, резанула его словно ножом.Он встал и поднял ее на ноги.— Иди сюда.Обняв ее, он направился прямо к своему большому мягкому дивану. Глава 14 Аманда позволила ему усадить себя на диван так, что они оказались лицом друг к другу. Он хотел, чтобы она рассказала ему о браке с Лансом, но какая женщина захочет обсуждать свое неудачное замужество? Она медленно провела взглядом по его широкой груди вверх, к лицу.Он смотрел на нее с глубочайшим сочувствием, на которое она даже не смела рассчитывать.— Расскажи, что этот ублюдок сделал тебе.— Почему ты так уверен, что он что-то сделал?Смех Саймона был резким.— Я был бы слепым идиотом, если бы не понял, что с тобой что-то случилось. Ты самая красивая женщина, которую я знаю, а ведешь себя так, словно твое тело тебе отвратительно.— Все не так плохо!— Может быть, но ты не имеешь никакого понятия, насколько ты очаровательна и чувственна.Вероятно, это потому, что она никогда не была чувственной ни с кем, кроме него. Ей хотелось рассказать Саймону о своем прошлом, но чтобы он понял ее брак, ей придется рассказать ему и о своей семье.— Мой брат познакомил меня с Лансом, когда я первый год училась в колледже. Я ни с кем не встречалась. Я была слишком застенчивой. Слишком серьезной. Слишком уверенной, что я действительно такая неуклюжая и непривлекательная, как всегда твердила моя мать. Кроме того, я не была похожа на своих калифорнийских сверстниц.Он взял обе ее руки в свои и успокаивающе гладил большими пальцами тыльные стороны ее ладоней, но не произнес ни слова.Она глубоко вздохнула и медленно продолжила:— Ланс прекрасно поладил с моей семьей. Он был адвокатом с впечатляющим списком клиентов. Мои родители были удивлены, что он заинтересовался мной. Брат сказал, что мне очень повезло.— Ты любила его?— Я думала, что да. Мне так сильно хотелось, чтобы наши отношения сложились. Мне хотелось чувствовать, что я принадлежу кому-то.— Но твоя семья…Воспоминания о детстве все еще больно ранили. Поэтому обычно она подавляла их, но сейчас ей было необходимо, чтобы Саймон понял.— Я была нежеланным ребенком. Мой брат, Брайс, на десять лет старше, и он — единственный ребенок, которого мои родители хотели иметь. Мать собиралась сделать аборт, но, к несчастью для нее, экономка деда сообщила ему о ее беременности. Он пригрозил вычеркнуть ее из завещания, если она избавится от меня.Аманда почувствовала, как Саймон напрягся. Нетрудно представить. Он потерял мать, когда был ребенком, но, судя по его рассказам, она любила его. Аманду же за всю ее жизнь не любил никто, если не считать Джиллиан.— Мне было три года, когда дедушка умер. Заслужить одобрение родителей мне удалось только однажды — когда я заинтересовала Ланса. Я вышла за него, уверенная, что теперь наконец меня примет моя семья и к тому же у меня будет своя собственная. Все десять месяцев нашей помолвки я жила в состоянии эйфории. Ланс даже не возражал, чтобы мы отложили нашу первую близость до свадьбы.— Ты не спала с ним?Она покачала головой:— Ребенком я много читала. Мое чувство нравственности пришло из книг, а не от семьи, потому что они либо игнорировали, либо критиковали меня. «Маленькие женщины», «Анна из Зеленых Крыш» и другая классика — эти книги не были населены типичными калифорнийцами.Она отвернулась и стала смотреть в окно на воду, наслаждаясь спокойствием природы.— Моя первая брачная ночь была кошмаром. Ланс хотел, чтобы я делала вещи, о которых я никогда и не слышала. Я была испуганна и растерянна. Близость с ним обернулась для меня страданием. Но это еще было не самое страшное. Самым болезненным в первую брачную ночь было то, что Ланс выключил свет, чтобы он мог представлять, что у меня другое тело.— Он сказал тебе это?!Она не смотрела на Саймона.— Да. Все два с лишним года нашего брака он доставал меня просьбами сделать операцию по уменьшению груди, отслеживал каждую калорию, которую я съедала, и пилил меня, если я не занималась на тренажерах минимум час каждый день.— Почему же ты оставалась с ним?— Думаю, просто потому, что привыкла быть нелюбимой, Я точно не знаю. Быть за ним замужем было больно, но жить дома было гораздо больнее. Я пыталась наладить свой брак, но все, что я делала, не могло решить проблему.— Твой бывший муж — ублюдок. Такую проблему ты не могла решить.Она глухо рассмеялась.— Он не хотел меня, и я была убеждена, что это я виновата. Я испробовала все, чтобы соблазнить его, но ничто не помогало. Оглядываясь назад, я не понимаю, зачем так старалась. Не то чтобы мне нравилась близость с ним. Он был в высшей степени эгоистичным, капризным любовником. — Она содрогнулась от воспоминаний. — Весь последний год у нас вообще не было секса, а мне, если не считать ощущения своей полной несостоятельности как женщины, мне было все равно.— Ты думала, что я тоже не хочу тебя.Вспомнив боль от отказа Саймона, она кивнула.— Почему?— В тот день, когда мы тренировались, я подумала, что ты собираешься поцеловать меня. Я потянулась к тебе, а ты отстранился. Я была унижена. Я как будто снова оказалась с Лансом. Но теперь я действительно хотела этого поцелуя, не только чтобы доказать, что могу привлекать тебя как женщина, а потому, что хотела тебя.— Я тоже хотел тебя, но наши отношения были такими сложными.Она повернула голову и встретилась с его серебристо-серым взглядом.— Они и сейчас сложные.Он не стал отрицать этого.— Но тем не менее мои руки сами тянутся к тебе.Она слегка улыбнулась.— Заниматься любовью с тобой совсем другое дело.— Судя по всему, секс с твоим мужем был не вопросом близости, а вопросом контроля. Он использовал свой воображаемый недостаток желания, чтобы заставить тебя делать то, что, он хотел.— Не знаю, что ты имеешь в виду.— Он контролировал, что ты ела, сколько тренировалась. Я чертовски рад, что он не уговорил тебя на ту операцию. Я нахожу твою грудь такой сексуальной, что от одного взгляда на нее мне хочется кончить.Она бросилась в его объятия и покрыла поцелуями все его лицо.— Мне с тобой так хорошо, Саймон. Спасибо тебе.Он прижал ее к себе, устраивая на своих коленях, где она могла бедром ощутить твердое доказательство его слов.— Вчера в мусорной корзине Джейкоб нашел твою пижаму.Она напряглась:— Правда?— Я подумал, что она попала туда случайно, но Джейкоб не согласился.«Джейкоб чересчур сообразителен в свою пользу», — сердито подумала она.Саймон успокаивающе гладил ее по спине.— Расскажи мне, почему ты выбросила пижаму.Она уютно устроилась у его груди.— Лучше не буду. Это было просто недопонимание, и теперь уже все позади.— Это имеет какое-то отношение к тому, что ты думала, будто я не хочу тебя? — Его, похоже, действительно тревожило такое предположение, и ей захотелось солгать ему и сказать «нет», но она не могла лгать Саймону. Никогда.— Когда Джейкоб сказал, что ты хочешь встретиться со мной в моей комнате, я подумала, что это такой своеобразный способ назначить свидание. Ты должен признать, что ты мыслишь иначе, чем другие люди, — сказала она, пытаясь объяснить свою глупость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36