И дело даже не в шутейном предостережении Таннера о том, что его отец обожает судить. Просто сама по себе эта встреча обещала стать судьбоносной.Анна нежно погладила живот.– Держись, кроха, мама всегда с тобой. Это ерунда по сравнению с тем, что нам еще предстоит преодолеть.В прошедший вторник она, как всегда, беседовала с доктором Орсингером. Без Таннера он был с ней более откровенен. Но Анну это не пугало. Она решилась выносить это дитя и морально подготовила себя ко всему. Это был ее первый и последний шанс.Таннер договорился встретиться с родителями в ресторане отеля, в котором те остановились.– Как ты себя чувствуешь? – спросил он Анну, когда они вошли в холл отеля.– В целом нормально, только немного разморенная, – ответила Анна.– В каком это смысле? – удивился он неожиданному ответу.– Рассеянная я в последнее время. Но доктор Орсингер уверяет, что с беременными женщинами еще и не такое случается. Некоторые просто начинают чудить. Обычно те, вокруг которых все суетятся. К счастью, я к ним не отношусь.Таннер молча выслушал ее и принял к сведению, чтобы осмыслить на досуге.Он подвел Анну к столику ресторана, где их уже дожидались его родители.У Анны появилась возможность познакомиться наконец с людьми, которые произвели на свет всемогущего Таннера Форсайта.Отец его, в точности так, как нередко позволял себе Таннер, начал без всяких преамбул с существа дела:– Мы слышали о вашей беременности.– Здравствуйте, – в свою очередь сказала Анна.Эдвард Форсайт пропустил ее «здравствуйте» мимо ушей и без тени смущения продолжил:– Мы приехали с намерением удостовериться в том, что наши контакты с внуком будут протекать беспрепятственно.– Эдвард, – тихо проговорила Дарлин Форсайт. – Мы здесь в первую очередь для того, чтобы познакомиться с матерью нашего внука… Это ведь ваш первый ребенок, дорогая?– Да, – коротко ответила Анна.– Таннер убежден сам и уверяет нас в том, что это его ребенок. Однако, в свете известного прецедента, а также согласно ужасающей статистике, у нас, как у его родителей, имеются обоснованные сомнения на этот счет. Посему мы настаиваем на проведении экспертизы по установлению отцовства или, по крайней мере, причастности Таннера к зачатию вашего ребенка. Только в случае получения положительного результата он будет признан Форсайтом.– Анна, заранее прошу у вас прощения, – проговорила Дарлин. – Но был уже один пренеприятный случай. Таннер рассказывал вам о нем?– Вы имеете в виду его жену Синди? Да, Таннер мне рассказал… Но все дело в том, миссис Форсайт, что я не настаиваю на признании отцовства. Если бы не настойчивость вашего сына, меня в большей степени устраивает единоличная опека. Все остальные инициативы исходят от него самого.– Вы его подчиненная, – бросил Эдвард Форсайт.– Да, с некоторых пор я подчиненная вашего сына. Когда ребенок был зачат, все обстояло иначе.– Дорогая, простите, что задаю этот вопрос, но от сына ничего путного слышать не приходится. На все мои вопросы он отвечает крайне туманно, – извинялась за всех Дарлин. – Сейчас вы с ним в каких отношениях состоите?– Мама, мы видимся каждый день на работе, – вклинился сын.– Молчи, – осадила его Дарлин. – Я хочу слышать ответ Анны.– Вы живете вместе? – предосудительно напустился на женщину отставной судья.– Нет… – начала Анна.– В данный момент мы активно обсуждаем такую возможность, – перебил ее Таннер. – Не так ли, дорогая?– Да, речь заходила… – вяло проговорила она.– Когда появится малыш? – сменила тему Дарлин, поняв, что от этих двоих вразумительного ответа ей не дождаться.– Ожидается, что в первых числах июня.– Вы планируете работать до самых родов?– Да, если посчастливится. Работа мне не в тягость. Но если это будет во вред моему ребенку, то, разумеется, я пересмотрю свой режим в его интересах.– Я всю жизнь отдала детям, – раздумчиво произнесла Дарлин.– Как и моя мама, – отозвалась Анна. – Кто знает, как бы сложилась моя жизнь, если бы не мои проблемы со здоровьем.– А вы больны? – вмешался Эдвард Форсайт.– Отец, ну я же тебе рассказывал! – раздраженно одернул его сын.Он озабоченно посмотрел на Анну. К счастью, обед подходил к концу. Таннер, как мог, форсировал его окончание. Чуткая Дарлин ему в этом способствовала. Только Эдвард остался крайне недоволен тем, что ситуация по-прежнему представлялась ему весьма туманной.– Ты неважно выглядишь, – прошептал Таннер, вывода Анну на улицу.– Устала, – тихо ответила она.– Сейчас я доставлю тебя домой. Потерпи немного. Это мой отец на тебя так подействовал, – приговаривал он, усаживая ее в машину.– Я не жалуюсь, Таннер.– На самом деле отец очень обрадовался новости о твоей беременности. Он просто не умеет демонстрировать свои эмоции.– Я им не понравилась, – уныло проговорила Анна, ощущая, как самообладание вновь покидает ее.В последнее время с ней это происходило постоянно.– Это неправда, милая, – утешал ее Таннер, – а потом, мои родители не руководят моей жизнью. Ты сделала все, что от тебя требовалось. Ты показалась им, приняла их мнение к сведению. Все остальное на наше усмотрение. А вообще, если их поближе узнать, они люди сердечные. Моя мама будет без ума от внука. Это я обещаю. А к тебе, как к его матери, она будет добра.– Они уже поняли, что у меня с тобой не самые теплые отношения.– У нас временный кризис, Анна, и только, – твердо проговорил Таннер.– Почему ты так уверен в том, что этот кризис временный? – нехотя спросила она.– Потому что у нас много общего, а скоро появится еще и ребенок.– Только нет любви, – обреченно проговорила расклеившаяся Анна.– Когда я женился на Синди, был уверен, что мы любим друг друга. Эта иллюзия продлилась недолго. Когда же появился Зак, все словно встало на свои места. Мы отлично жили втроем, пока не объявился биологический отец Зака.– Не волнуйся, это не повторится. Я ношу твоего ребенка, – заверила его Анна.– Я в этом и не сомневаюсь.– Как же я устала, – вздохнула она.– Возьми отпуск, – предложил ей босс.– Не от дел. Я устала от волнений, от постоянного противостояния и отстаивания своей позиции, права на собственные представления. Я хочу просто носить в себе мое дитя без того, чтобы ждать нападения извне. Мне надоело доказывать, что я ничего дурного не замышляю, что имею право быть матерью собственного ребенка и при этом вести привычную жизнь, заниматься любимым делом. Почему, объясни мне, Таннер, почему все это со мной происходит?Но Таннер ограничился тягостным молчанием. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Воскресным полднем Таннер позвонил Анне. Он отвез родителей в аэропорт и почувствовал себя восторженно свободным, словно подросток, избавившийся наконец от надзирающего ока.– Как ты отнесешься к итальянской кухне, дорогая? – спросил он Анну.– Даже не думай, – запретила она ему. – Посмотри, какой ливень на улице.– Не расклеимся, детка, – бросил Таннер. – Я на машине. Заеду за тобой в семь. Будь готова. Отказ не принимается.– Что на тебя нашло? – удивилась она.Именно таким Анна и полюбила Таннера, именно с таким Таннером когда-то ей было весело, легко, комфортно.Вскоре Таннер появился на ее пороге. В его волосах блестели крупные капли дождя, на губах играла хулиганская мальчишеская усмешка. Анна невольно улыбнулась в ответ. Таннер смотрел на нее широко распахнутыми глазами, казалось, он вот-вот захохочет заразительно, как только он один и умеет.– Готова идти?– Да, – покорно отозвалась она и подалась ему навстречу.Он легко подхватил ее под руку и задорно спросил:– Как малыш?– Не ропщет, – ответила Анна, невесть чему радуясь.– А как мамочка?– Тоже неплохо.Они вышли на улицу. Незадолго до этого дождь прекратился, тучи расступились, в просветах появились холодные зимние звезды. Ночная иллюминация множилась в мокром асфальте, празднично моргали светофоры и сигнальные огни машин. Улица оживленно шумела. Город уже жил предчувствием главного праздника. Приподнятое настроение подпитывало самое себя. Это был добрый вечер.– Скоро совсем распогодится, вот увидишь. А моей маме ты понравилась! Понятно, глупая?– Почему это я глупая? – смущенно улыбаясь, спросила Анна.– Потому что паникерша. Но давай больше ни слова о моих родителях, о работе… Да даже о нашем ребенке помалкивай. Лучше представим, что прежние времена вернулись. Царит лето, светит солнце, закипает кровь, человечество плещется в чувственных наслаждениях…– О! Великие мечты великого человека! Как долго, по-твоему, может тянуться эта фантазия? Лето закончилось, с ним закончился и наш роман, – напомнила ему Анна.– Но между первым и последним свиданием было море удовольствия, если ты еще не забыла об этом.– Я все помню, Таннер, – проговорила она.– После ужина сходим в дансинг? – спросил ее Таннер.– Ты, я смотрю, настроен сегодня веселиться.– Только если милая дама соблаговолит составить мне партию.– Соблаговолит, – откликнулась Анна.
За ужином они болтали без умолку, шутили, хохотали, поддевали друг друга. А после отправились в ночной клуб, где пробыли хоть и не долго, но к обоюдному удовольствию.Выходя на улицу в обнимку с Анной, Таннер сообщил:– Завтра утром у меня ранняя встреча. Я отвезу тебя домой.– Вечер был замечательный, – благодарно проговорила она.– Я надеялся встряхнуть тебя. Уж слишком ты приуныла в последнее время. Да и я соскучился по нашим вечерам… – Таннер остановил машину возле ее дома. – Я не буду подниматься, только провожу тебя до подъезда.Анна понимающе кивнула, и непослушные пряди упали ей на лицо. Таннер провел рукой по ее голове, задержал ладонь на затылке и заглянул Анне в глаза. В них он увидел ожидание.Поцелуй обжег ее губы.Они оказались в пустынном холле. До лифта была всего пара шагов, отнявших несколько долгих минут, в течение которых длился их бесконечный поцелуй. Двери лифта открылись, дружелюбно тенькнув, и Анна вошла в кабинку.Таннер не дал створкам сомкнуться.– Спокойной ночи, Анна, – прошептал он, насилу оторвавшись от нее. * * * Утро понедельника походило на безумство, как если бы весь офис вместе с людьми, стенами и оборудованием охватила лихорадка. Стол Анны был завален неразобранной корреспонденцией, электронный почтовый адрес постоянно сигнализировал о доставке, телефон дребезжал не смолкая. Анна чувствовала себя востребованной, практически незаменимой, тем более что профессионализм и компетентность ее не подводили. И энергии прибавилось.На телефонном аппарате зажглась кнопка внутреннего соединения. Она подняла трубку.– Анна Ларкин? – прозвучал незнакомый голос.– Да, – подтвердила она.– Это Филипп Макинтайр. Есть несколько моментов, которые я должен с вами обсудить.– Я вас слушаю, – проговорила Анна, даже не догадываясь, о чем может зайти речь в следующее мгновение.– Простите, мне кажется, вы не в курсе… Таннер Форсайт ничего вам не сказал?– По поводу? – спросила Анна.– Томас Велтнер подал в отставку. Теперь вы подчиняетесь мне.– Не уверена, что правильно вас понимаю, мистер Макинтайр. Мистер Форсайт сказал, что Томас пробудет на своем посту, по меньшей мере, до середины следующего года. Я цитирую его слова.– Мистер Форсайт нанял меня. Сегодня мой первый рабочий день на посту директора европейского представительства «Дрисдейл электроникс», – выпалил Филипп Макинтайр. – До переезда в Брюссель я делю кабинет с мистером Хэйзлтоном. Вы не могли бы сейчас ко мне подняться?– Да, конечно, – тоном скрытой угрозы проговорила Анна, обойденная на финишном повороте возмутительным самозванцем.Она пребывала в бешенстве. И лишь сознание того, что любой выпад против нового сотрудника ей только повредит, позволило женщине взять себя в руки.– Мисс Ларкин, проходите, мистер Макинтайр вас ждет, – сказали ей в приемной.– Присаживайтесь, мисс Ларкин, я Филипп Макинтайр, – представился ей хозяин кабинета. – Я переговорил уже обо всем с Томасом и перееду в Брюссель так скоро, как это станет возможным. Таннер Форсайт сказал, что вы были идеальным кандидатом на эту должность, но поскольку вы уходите в декретный отпуск, он поручил мне возглавить европейское представительство «Дрисдейл электроникс». Такой пост пустовать не может, не так ли, мисс Ларкин?– Не может, – коротко ответила юна.– В таком случае приступим к сотрудничеству. Я уже просмотрел отчеты последнего времени. Цифры весьма обнадеживающие. Впереди Рождество, и к концу текущего квартала показатели рискуют зашкалить, – попытался пошутить новый начальник, но Анна Ларкин его веселости не разделяла. – Вас что-то смущает в моем назначении? – спросил Макинтайр, не снеся ее свирепого взгляда.Анна покачала головой и стремительно покинула кабинет.Тереза, руководитель отдела кадров и ее подруга, не могла не знать об этих перестановках.– Эй, что стряслось?! – как ни в чем не бывало воскликнула Тереза, когда Анна рывком распахнула дверь в ее офис.– Кто такой этот Филипп Макинтайр?! – презрительно возвысила голос она.– Ах, вот в чем дело! – уразумела Тереза настрой своей коллеги. – Он приступил только сегодня утром. Резюме впечатляющее, впрочем, со мной никто не консультировался, поскольку этот джентльмен – бывший коллега Таннера Форсайта.– А теперь он новый руководитель европейского представительства. Я только что от него.– Мне об этом ничего не известно! – возмущенно воскликнула Тереза. – Такие назначения не должны проходить мимо кадрового отдела. Мы пока еще бюрократическая организация, а не семейная лавочка, – негодовала она. – Но это точно?– Совершенно точно, – заверила ее Анна.Через несколько секунд она уже была в приемной Таннера Форсайта и вошла к нему, минуя Элли Снодграсс.Таннер, конечно же, был готов к ее воинственному появлению в любую минуту. Поэтому и встретил намеренно спокойным тоном:– Я тебя ждал.– По какому праву ты понизил меня?! – бросила она с порога.– Я тебя не понижал.Анна яростно хлопнула дверью и прошипела:– Я так зла на тебя, что готова закричать. Как ты мог так подло со мной поступить?! Как можно возносить на такой пост человека, который представления не имеет, чем мы тут занимаемся, да еще в ущерб интересам компетентного сотрудника!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13