Иган отправил людей проверить также заброшенные дома Стрэтраналда, да заодно и дома арендаторов. Он полагал, что его арендаторы преданы ему, но времена наступили тяжелые. Если бы бедному крофтеру предложили тысячи фунтов, чтобы украсть или спрятать Зарабет, ему было бы трудно устоять.
Прибыл Адам Росс вместе с Джейми. Иган старался ничем не выдать, какая буря свирепствует в его душе, и спокойно отдавал распоряжения, отправляя слуг и домашних на поиски. Все были разбиты на отряды, и каждому отряду выдали карту, расчерченную на квадраты.
Иган сходил с ума от ярости. Если Валентайн, несмотря на уверенность Зарабет в том, что ему можно доверять, все-таки причинил ей вред, он собственноручно переломает ему все кости – хоть звериные, хоть человеческие. Он гадал, что сталось с Айваном и Констанцем. Не иначе как их растерзанные тела валяются где-нибудь на дороге.
Но сильнее всего болело сердце по Зарабет. Больше всего он хотел бы узнать, что она жива, цела и невредима. Не сумел он ее сберечь! Решил, что можно оставить ее в замке, а сам в полумиле от замка искал брата, ушедшего в деревню, чтобы послать его к Россам. Поделом же ему! Высокую цену придется заплатить ему за собственную беспечность.
Он обыщет каждый дюйм Горной Шотландии и весь мир, если понадобится. Положит жизнь, чтобы разыскать Зарабет. Никто больше не отнимет ее у пего никогда.
Короток зимний день. После четырех часов дня стало темнеть. Вот уже несколько часов Иган, его люди и кузены, Адам и его слуги прочесывали местность. Ни Зарабет, ни лакеев, ни барона Валентайна – ни малейшего следа!
Глава 20
Свет истины
Мэри Камерон узнала о похищении Зарабет еще в деревне, куда отправилась вместе с сыном. Один из слуг Игана прибежал в лавку, где она приценивалась к мотку лент, и выпалил ошеломляющую новость. Слуга взял с собой Дугала, и они отправились на поиски, а Мэри спешно вернулась домой.
Она знала, что Иган будет сходить с ума от горя. Брат любил Зарабет; она ясно видела это в его взглядах на нее.
Прибыв домой, она узнала о похищении во всех подробностях. Оказывается, исчезли также и лакеи-нвенгарцы. Похоже, похищением руководил Валентайн. Этого она никак не могла взять в толк, да, по правде говоря, ей и верить в такое не хотелось.
Ей следовало остаться возле него, но сегодня Мэри никак не могла заставить себя войти в его комнату. От его поцелуя в новогоднюю ночь у нее захватило дух и, похоже, помутился разум. Теперь она боялась, что не сможет владеть собой, очутившись с ним рядом.
Она могла бы поклясться, что Валентайн был слишком слаб, чтобы похитить Зарабет. Но, быть может, он просто обманул всех, соблазнил ее, Мэри, чтобы она ему поверила. Поэтому она чувствовала себя униженной и в то же время кипела от злости.
Мэри отправилась на кухню, чтобы помочь миссис Уильямс приготовить холодное мясо для тех, кто был занят поисками. Потом, прихватив фонарь, сама спустилась в подземный ход. Она не боялась темноты. Вдруг она отыщет след, который поможет отыскать Зарабет?
Она ничего не нашла. Усталая и грустная, она вернулась в свою комнату. За окном давно стемнело. Вдали, на холмах и на дорогах, мерцали фонари.
– Мэри.
Тихий голос послышался из темноты за ее спиной. Она обернулась и зажала обеими руками рот, чтобы не закричать.
В нескольких шагах от нее стоял Валентайн, его повязки были обагрены свежей кровью. Он натянул кожаные штаны до колен, покрытые пятнами и рваные, словно он продирался сквозь колючие заросли. Другой одежды на нем не было.
– Не пугайтесь, – глухо продолжал он. – Обещаю, что не причиню вам вреда.
Мэри сделала судорожный вдох. Она была на грани срыва.
– Что с вами произошло? Все думают, что вы похитили Зарабет. В вас действительно стреляли?
– Тише. – Тепло и аромат его тела обволакивали Мэри. Она чувствовала запахи крови, земли, дикого зверя. – Я должен ее найти. Деймиен велел мне ее беречь, это мой долг. Помогите мне, Мэри.
– Что я могу?
– Я найду ее по запаху, но мне нужно выйти наружу.
По запаху?
– Я не понимаю.
Он долго не решался сказать, не сводя с нее пристального взгляда синих глаз.
– Вы увидите.
– Все думают, это вы украли Зарабет или по крайней мере помогли похитителям.
Валентайн положил ладони ей на плечи, горячие натруженные ладони. Приблизил к ней лицо, и Мэри увидела, что его зрачки странно расширены, почти заслоняют синюю радужку.
– Я вынужден просить вас мне верить. – Он нагнулся, обдавая ее горячим дыханием. – Верьте мне, Мэри.
Всю жизнь Мэри избегала трудных вопросов. Она была единственной дочерью в семье, поэтому ее любили и баловали. Чувство соперничества, с которым жили Иган и Чарли, было ей неведомо. Она делала вид, что деспот-отец, беды Игана и Чарли не имеют к ней никакого отношения.
Мэри была трусихой и всегда это знала. После смерти Чарли и отъезда Игана она жила в Эдинбурге, целиком уйдя в заботы о муже и сыне Дугале. К тому времени, как умер ее муж, отца также не стало. Она вернулась в замок Макдоналд, твердя себе, что все идет хорошо. Валентайн заставлял ее посмотреть правде в глаза. Ей никогда не нравилось видеть вещи в истинном свете, но тут ей не оставляли выбора.
Довериться ему? Это шло наперекор ее здравому смыслу, каждой его крупице. Живущая в ней женщина, привыкшая увиливать от необходимости принимать решения, пыталась сбежать и на сей раз. Валентайн и пугал, и притягивал ее. Она помнила их поцелуй, и как стучала в виски жаркая кровь. Мэри положила ладонь на его голое плечо, зачарованная ощущением могучих мышц под гладкой, словно шелк, кожей.
– Мэри, – сказал он. – Вы нужны мне.
Вот если бы это значило, что ему нужна ее любовь! Но он всего-навсего просил о помощи.
Она кивнула:
– Скажите, что я должна делать.
Валентайн погладил ее по щеке, пристально вглядываясь в ее лицо потемневшими глазами.
– Выведите меня из замка так, чтобы никто не видел.
Его губы прижались к ее коже, а потом он отвернулся, оставляя ей холод и тоску.
Поиски растянулись на долгие часы. Иган скакал вдоль берегов озера, стараясь отогнать видение – безжизненное тело Зарабет, плывущее по его черной воде. Возле берегов воду сковал толстый лед, но середина озера была свободна, невообразимо глубокая и холодная.
«Я найду вас, девочка. Я не успокоюсь, пока не найду вас».
Было уже очень темно, и на небо высыпали молочно-белые звезды, когда Иган повернул к замку. Он мог бы проскакать всю ночь, да лошадь уже совсем выбилась из сил.
Он вспомнил, как искал тело Чарли, какое отчаяние охватило его, когда он понял, что брата нигде нет. А вдруг Зарабет тоже мертва, ее тело лежит посреди вересковой пустоши, и ветер играет черными волосами, разметанными на снегу? Или Зарабет увезли; вероятно, в Аллапуле ее ждет корабль, готовый выйти в море.
Его охватила ярость. Зарабет права: Игану ни за что не остановить было Чарли, решившего ввязаться в битву при Талавере. Чарли никогда не слушал Игана. С потрясающей беспечностью делал то, что хотел, да еще смеялся, когда старший брат советовал быть осторожным.
Отец ожидал, что Иган сможет подчинить себе Чарли так, как самому Грегору Макдоналду было не под силу. Он порвал портрет Игана в клочья и бросил ему в лицо злые слова: «Жаль, что ты мой законнорожденный сын! Иначе, видит Бог, я придушил бы тебя в колыбели!»
Веселый, очаровательный Чарли нарочно настраивал отца против Игана, да так умело, что ни одна душа, включая самого Игана, не догадывалась, что происходит, пока не становилось слишком поздно.
Иган был уверен – останься Чарли жив, отец придумал бы способ держать старшего сына вдали от дома. Пусть Иган законный наследник, но в его отсутствие Чарли управлял бы поместьем, как ему бы заблагорассудилось.
Он перевалил за вершину холма. Игана переполняли чувства, которым он никогда не давал выхода. Все эти годы в нем кипели обида и гнев. Он, кто обвинял Зарабет в том, что она заковала себя в панцирь, в то же время боялся признаться самому себе, что ненавидит отца.
Вскоре Иган был уже на дворе замка. Соскочил с лошади, и из темноты к нему бросилась высокая фигура.
– Нашел хоть что-нибудь? – спросил Олаф.
– Нет. – Короткое слово далось Игану нелегко.
Олаф казался убитым горем.
– Неужели я потеряю мою дорогую Зарабет? Я уже потерял ее, когда она вышла замуж, потому что не смог понять, как сделать ее счастливой. Теперь я увидел вас вместе, и… Я не могу простить себе…
Он замолчал. Иган тихо ответил:
– Мы ее найдем. Я не перестану ее искать. Никогда. Бросив конюху поводья, он пошел в замок. В дверях его встретила Джемма с известием, что Мэри тоже исчезла. В ее комнате нашли пятна крови.
Иган начал чертыхаться на всех известных ему языках, потом потребовал свежую лошадь. Олаф шел за ним следом, его покрасневшие глаза слезились.
– Что ты собираешься делать?
– Отправиться за ними. Думаю, я знаю, где сестра и что она задумала.
– Я хочу поехать с тобой. Я стар, но, клянусь, не стану обузой.
Иган мрачно кивнул:
– Хорошо, что вы будете рядом. Мэри дурочка, но на сей раз она поступила правильно. Вы мне понадобитесь, чтобы успокоить этого чертова логоша.
– Можно мне еще воды?
Констанц посмотрел на Зарабет с беспокойством. Она чувствовала его тревогу. Они с братом вряд ли могли рассчитывать посадить на трон Нвенгарии номинальную властительницу, если эта самая подставная княгиня умрет по дороге домой без еды и питья. Более хладнокровный Айван кивнул, и Констанц наполнил чашку водой.
Когда лакей подал Зарабет чашку, она задумалась – откуда они берут воду? Как и раньше, вода пахла тиной, но была чудесно прохладной и чистой.
Неужели тут есть колодец или ручей? Она припомнила места, где бывала вместе с Иганом, озеро, ручьи и речки, где они ловили рыбу, водоемы, наполненные бурлящей водой, стекающей с гор. Замок Макдоналд, гордо возвышающийся среди древних скал, столь не похожий на элегантный, современный дом Адама Росса. Дикий, свирепый Иган, утонченный Адам…
Но семья Россов не всегда была такой. Когда-то они обитали в прочном замке, как и Макдоналды. Однако пришел день, когда англичане стерли замок с лица земли. «Пока не осталось камня на камне», – припомнила Зарабет слова Адама.
Ее осенила догадка. А что было под руинами замка Росс?
– Где мы? – спросила она, стараясь не выдать волнения.
– В надежном месте, – заверил ее Айван. – Вас здесь никто не тронет.
– Мы вблизи побережья? Как мы уедем отсюда?
– Мы скоро тронемся в путь, – опередил брата Констанц, прежде чем тот успел открыть рот. – Все будет хорошо. Вы вернетесь в Нвенгарию, на родину.
Зарабет кивнула, приняв высокомерный вид.
– Действительно, люди здесь грубоваты. Никакого общества, нет даже казино. А мои платья…
Она погладила шерстяную материю своего платья, и у нее защемило сердце. Тартан Макдоналдов, такой был на ней в день свадьбы.
«Иган, прошу, найдите меня. Я люблю вас».
– У вас будут любые платья, какие пожелаете, и драгоценности тоже, – заверил ее Констанц. – Вы будете самой прекрасной княгиней, а мы станем вашими рабами.
Зарабет подавила грустный вздох. Констанц начитался сказок. В каждой из них была прекрасная принцесса, которую обожало все королевство. Принцесса ничего не делала, только красовалась в тиаре и приветливо махала рукой подданным.
Но Констанц забыл, что в каждой сказке был еще и принц – красивый молодой человек, который занимался тяжелым фермерским трудом, пока однажды ему не приходила в голову мысль спасти плененную принцессу. В ее случае прекрасным принцем, или рыцарем в сверкающих доспехах, стал горец в рваном килте.
Иган нашел ее на скалах Зубов Дьявола, когда она думала, что ей уже не дождаться помощи, найдет и сейчас. Конечно, найдет. Вот только сама Зарабет и понятия не имела, где находится.
Мерцающий свет фонаря Айвана позволял рассмотреть совсем немного. Плотно утоптанная земля под ногами, стены тонули во мраке. Было прохладно, но не холодно, как будто зима осталась где-то далеко. Зарабет напряглась, пытаясь уловить хоть проблеск чужой мысли за этими стенами. Тщетно.
– У вас есть какая-нибудь еда? – спросила она. – Я ничего не ела с самого завтрака. Полагаю, с тех пор прошло много времени.
Желудок взбунтовался при одной мысли о еде. Она хотела лишь узнать, насколько хорошо подготовились ее похитители.
– Дай ей хлеба, – приказал Айван.
Констанц исчез во тьме.
– Мне нужен свет. Я ничего не вижу.
Выругавшись, Айван схватил с пола фонарь, чтобы помочь брату.
Зарабет сидела в темноте, наблюдая за Айваном и Констанцем. Свет фонаря выхватывал их силуэты, словно фигуры актеров на сцене. Она заметила также дощатые полки на каменных стенах – не на первозданных скалах, а на стенах из камней, обтесанных рукой человека. Такие каменные стены она видела в погребах и подземельях замка Макдоналд.
Зарабет понимала, конечно, что она не в замке Макдоналд. Иначе Иган с толпой кузенов и племянников давно разыскал бы ее. Они знали подземелья замка, как свои пять пальцев. К тому же ее обнаружил бы Валентайн по запаху.
Зарабет вспомнила, как он упал, сраженный выстрелом, и ее сердце тревожно сжалось. Он был хорошим и благородным человеком и не заслуживал смерти.
Констанц принес ей полбуханки хлеба, который подозрительно напоминал выпечку миссис Уильямс. Зарабет с благодарностью приняла хлеб и вонзила зубы в ароматную корочку.
Из глаз потекли непрошеные слезы – вкус хлеба напомнил ей о трапезах в замке Макдоналд. Завтраки, когда Джейми подначивал Игана, а Иган бранил его в ответ. Семейные ужины, которые сопровождались остротами Хэмиша в адрес Ангуса и Джеммы. Ангус краснел, а Джемма лишь улыбалась. Мэри пыталась призвать всех к порядку, Джейми и Дугал спорили, и Уильямс вставлял свои замечания, ставя на стол жаркое из оленины и испеченный женой хлеб.
«Наконец-то я поняла, что такое настоящее счастье. Я не хочу его потерять».
– Мне очень неприятно говорить об этом, – подала она голос после того, как проглотила последнюю крошку, – но мне нужно в уборную, знаете ли.
– Здесь нет уборной, – быстро сказал Констанц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37