– И вы не знаете, чьи это отпечатки?
– Нет, сэр.
– Можете вы сделать вывод, что это неизвестное лицо было последним, кто держал фляжку в руках?
– Нет, сэр, не могу. Я предпочел бы высказаться на сей счет, что этот человек держал фляжку в руках после доктора Саммерфилда Малдена, миссис Малден и Раймона Кастелло, но отнюдь не исключено, что и после него доктор Малден, миссис Малден и Раймон Кастелло снова брали фляжку. Потому что отпечатки незнакомца не перекрывают каждый отпечаток остальных.
– У меня все, – сказал Мейсон.
И снова Карл Харлей и Медисон Ирвин зашептались.
– Приглашайте следующего своего свидетеля, господин заместитель окружного прокурора, – сказал судья Тэлфорд, взглянув на часы.
– Ваша Честь, разрешите нам посоветоваться, – попросил Харлей. – Тут у нас проблема, кого вызвать следующим...
Судья кивнул. Карл Харлей вновь наклонился к Ирвину, с видимой горячностью, хотя и шепотом отстаивая свою точку зрения. Наконец, он встал и заявил:
– Быть может, Ваша Честь, мы обременим Высокий Суд избыточными доказательствами и злоупотребим его временем, и тем не менее обвинение сочло своим долгом пригласить на свидетельское место Раймона Кастелло именно сейчас. Пусть Раймон Кастелло, принесет присягу и займет место для дачи свидетельских показаний.
Среди помощников шерифа, державших свидетеля под стражей, возникло замешательство. Только минуты через три запыхавшийся охранник ввел Раймона Кастелло в зал суда.
Пока свидетель шел к свидетельскому креслу, Мейсону предоставилась возможность изучить новое действующее лицо. Шоферу было немногим больше тридцати. Он был хорошо сложен и подтянут. У Кастелло был высокий лоб, довольно длинный нос, красиво очерченный рот и копна вьющихся черных волос, доставлявших ему немало хлопот. В целом он производил довольно приятное впечатление, хотя что-то в его манерах держаться настораживало.
Кастелло сообщил секретарю суда свое имя, возраст, место жительства и повернулся к заместителю окружного прокурора.
– Вы знали доктора Саммерфилда Малдена при жизни? – спросил Карл Харлей.
– Да, сэр.
– Вы состояли у него на службе?
– Да, сэр.
– Чем конкретно вы занимались?
– Я механик. Занимался его автомобилем, катером и самолетом. Исполнял обязанности шофера и мастера на все руки.
– Доктор Малден имел собственный самолет?
– Да, сэр.
– А вы этот самолет обслуживали?
– Да, сэр.
– Как вы готовили доктора Малдена к полетам? Меня интересует обычная, привычная процедура.
– Когда доктор Малден собирался в путешествие, я отвозил его в аэропорт. Самолет поднимался в воздух, я ставил машину в гараж и дожидался у телефона дальнейших инструкций, чтобы встретить его по возвращении. На обратном пути доктор вел машину сам, а я оставался в аэропорту. Осматривал двигатель и заправлял самолет горючим. А затем возвращался домой на автобусе или маршрутном такси.
– А теперь обратимся к девятому числу текущего месяца, то есть к дню, когда доктор Малден погиб. Что происходило в этот день?
– Со мной ничего не происходило.
– Как вас следует понимать?
– В тот раз доктор Малден не просил меня доставить его в аэропорт.
– Осведомлены ли вы в общих чертах о привычке доктора Малдена взбадривать себя во время полета?
– Осведомлен, сэр.
– Что это за привычка?
– Он всегда имел при себе серебряную фляжку с пинтой виски.
– Я покажу вам сейчас фляжку, маркированную как экспонат номер один. Видели вы эту фляжку прежде?
Свидетель взял фляжку, внимательно осмотрел, потом кивнул:
– Да, эту фляжку доктор Малден всегда имел при себе.
– Ваша Честь, прошу теперь, чтобы фляжка, маркированная как экспонат номер один, была приобщена к делу в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения под тем же номером, – заявил заместитель окружного прокурора. – Поскольку фляжку только что опознали, фотографии, фигурировавшие здесь ранее, также должны быть зарегистрированы в качестве вещественных доказательств со стороны обвинения с соответствующими номерами.
– Минуточку, – бросил Мейсон. – Хочу воспользоваться своим правом на перекрестный допрос в отношении этого экспоната до того, как просьба обвинителя будет уважена.
– Принимайтесь за перекрестный допрос, – разрешил судья Тэлфорд.
Мейсон поднялся, покинул свое место за адвокатским столом и подошел к свидетелю. И обвинитель, и судья, и многочисленные зрители отлично понимали, что вопросы Мейсона не имеют своей единственной целью злополучную фляжку, что адвокат попытается вывернуть Кастелло наизнанку, а потому с напряженным вниманием ждали начала этого драматического действия. Свидетель с вызывающим выражением поднял глаза на Перри Мейсона, но несколько секунд спустя не выдержал пристальный взгляд адвоката и потупился.
– Я заметил, – заговорил Мейсон непринужденно, – что, разглядывая эту фляжку, вы помедлили, прежде чем ответить на вопрос, принадлежит ли она доктору Малдену. Вы повертели ее в руках и изучили со всех сторон.
– Естественно! – с иронией в голосе заметил Раймон Кастелло. – Мог ли я давать показания по столь важному делу, не убедившись в своей правоте?
– Вот именно, – согласился Мейсон. – Насколько я понимаю, вы искали некий опознавательный знак.
– Я хотел увериться в своих предположениях.
– Вы искали определенную отличительную метку?
– Ну, не совсем так.
– А что же вы искали?
– Что-нибудь, позволяющее опознать эту фляжку.
– И вы опознали ее?
– Ну да, я же ответил.
– Следовательно, вы нашли отличительную черту?
– Я убедился, что это именно та фляжка.
– И все-таки, ответьте, нашли ли вы то, что искали?
– Нашел ровно столько, сколько нужно, чтобы ее опознать.
– Вам известно, что таких фляжек на свете сотни, тысячи, что эта фляжка тиражируется производителем в огромных количествах?
– Да, конечно.
– И поэтому, как вы сами заявили, вам нужно было удостовериться в ее подлинности, прежде чем эту подлинность засвидетельствовать.
– Да, сэр.
– Потому-то вы и пытались обнаружить на фляжке опознавательный знак?
– Я хотел убедить себя в том, что это именно фляжка, принадлежавшая доктору Малдену.
– Значит, вы искали отличительный знак?
– Я искал нечто такое, что утвердило бы меня в моей правоте.
– И вы уверились в своей правоте?
– Да, сэр.
– И сохраняете эту уверенность до сих пор?
– Да, сэр.
– Значит, вы нашли и то самое «нечто», которое искали? Расскажите Суду, что именно?
– Я... ну, просто по общему виду.
– А что насчет общего вида?
– Я... я уверен, вот и все. Стараясь отличить знакомого человека от постороннего, мы ведь не измеряем длину носа, не записываем нигде цвет глаз или фасон прически. – Кастелло с видом победителя повернулся к заместителю окружного прокурора, потом вновь уставился на Мейсона.
– Отличный пример, – заметил Мейсон, – просто замечательный.
– Я узнаю своего приятеля, – продолжал Кастелло, – не вычисляя длину его носа в долях дюйма.
– Я понял, – сказал Мейсон. – А когда вас осенила эта идея, мистер Кастелло?
– Какая идея?
– Аналогия между фляжкой и физиономией вашего приятеля.
– Я вас не понимаю.
– Напротив, отлично понимаете, – сказал Мейсон – Будем откровенны, мистер Кастелло. Вы бойко отчеканили свои показания, после чего оглянулись на прокурора, как ученик, продекламировавший стишок, на учителя. Значит, это заместитель окружного прокурора посоветовал вам воспользоваться такой аналогией, если я поинтересуюсь, какой отличительный признак помог вам опознать фляжку?
– Я... ну, мы обсуждали с мистером Харлеем эту проблему.
– И в частности предусмотрели мой вопрос, после чего мистер Харлей полюбопытствовал, как вы на него ответите?
– Ну, разговор у нас был самый общий.
– Это ведь факт, – продолжал Мейсон, – именно мистер Харлей, сидящий в данный момент на месте обвинителя, подсказал вам, что на мой вопрос, по каким признакам вы идентифицируете фляжку, нужно ответить, что по общему виду, без особых опознавательных ориентиров, примерно так, как отличают приятеля от незнакомца. Верно?
Кастелло заколебался, покосился на Карла Харлея и тут же отвел глаза.
– Отвечайте, – настаивал Мейсон.
– Я действительно посоветовал ему нечто в этом роде, – вмешался Карл Харлей, стараясь побыстрее отделаться от щекотливой темы. – Мне казалось, что при сложившихся обстоятельствах подобный комментарий вполне уместен.
– Вы слышали, что говорит господин обвинитель? – спросил Мейсон Кастелло.
– Да, сэр.
– Это правда?
– Да, сэр.
– Сейчас вы это охотно признаете. А почему вы колебались?
– Я размышлял.
– О чем вы размышляли?
– Пытался вспомнить.
– И не могли?
– Нет, сэр, сразу не мог.
– Но ведь свои показания вы изложили без запинки.
– Ваша Честь, – встрепенулся Харлей. – Я протестую. Дискутируются вымышленные обстоятельства. Я просто подсказал свидетелю аналогию – вот и все.
– Протест отклоняется, – распорядился судья Тэлфорд. – Хотя, мистер Мейсон, ситуация уже вполне разъяснялась.
– Спасибо, Ваша Честь, – сказал Мейсон. – А теперь, отстояв свою точку зрения, я не возражаю против приобщения фляжки к делу в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения.
Мейсон вернулся на свое место.
Карл Харлей опять остался один на один со свидетелем, уже далеко не таким спокойным, как прежде.
– Я хотел бы услышать от вас, мистер Кастелло, – решительно начал Харлей, – что происходило за день до трагической гибели доктора Малдена, точнее, восьмого числа вечером.
– У меня состоялся разговор с миссис Малден.
– Упоминая миссис Малден, вы имеете в виду миссис Стефани Малден, вдову доктора Малдена, присутствующую на данном процессе в качестве обвиняемой? Она находится в этом зале рядом с мистером Мейсоном.
– Совершенно верно, сэр.
– Где состоялся ваш разговор?
– У меня в квартире.
– Следует ли вас понимать в том смысле, что миссис Малден сама явилась к вам на квартиру?
– Да, сэр.
– В котором часу?
– Приблизительно в шесть.
– В шесть вечера?
– Да, сэр.
– Имел ваш разговор отношение к фляжке и к ее содержимому?
– Да, сэр.
– Перескажите, пожалуйста, Суду, о чем с вами говорила подсудимая.
– Минуточку! – вмешался Мейсон. – У меня имеются возражения против такого подхода к разбирательству. Если, однако, он приемлем для судьи и обвинителя, я оставлю возражения при себе, пока не прослушаю ответы на эти вопросу. Если я сочту протест обоснованным, попрошу Суд его удовлетворить.
– Обвинению это предложение подходит? – спросил судья.
– Вполне подходит, – ухмыльнулся Карл Харлей. – Прослушав показания, господин адвокат воздержится от протестов.
– Прошу стороны воздерживаться от личных выпадов, – сказал судья Тэлфорд. – Что ж, мистер Мейсон, я оставляю за вами право на протест. Суд заслушает показания свидетеля о характере и содержании того разговора.
– Расскажите, о чем тогда шла речь, мистер Кастелло, – попросил Карл Харлей.
– Миссис Малден сообщила мне, что к ее мужу едет старый друг, у которого где-то здесь, в санатории, лежит парализованный родственник. Доктор проконсультирует этого родственника, а потом вместе с другом вернется домой.
– Назвала она имя этого друга?
– Да, сэр.
– Кто же он?
– Мистер Дарвин Керби. Давний друг доктора Малдена, еще со времен армейской службы.
– Продолжайте. Что еще говорила миссис Малден?
– Что она будет занята с гостем и вечером ко мне не придет.
– У вас с ней было на этот вечер назначено свидание?
– Да, сэр.
– И она пришла к вам в шесть часов, чтобы предупредить, что в силу сложившихся обстоятельств прийти не сможет?
– Да, сэр.
– А о чем еще она говорила?
– Она отдала мне фляжку с виски.
– И что-нибудь сказала при этом?
– Сказала, что это фляжка доктора Малдена, ее надо отнести в самолет и что доктор завтра отбывает в Солт-Лейк-Сити, а фляжку она наполнила сама.
– Она сказала, что сама наполнила фляжку?
– Да, сэр.
– Насколько я помню, вы утверждал, что доктор Малден имел обыкновение брать с собой в полет виски?
– Да, сэр.
– Доводилось вам летать с доктором Малденом?
– Да, сэр.
– В качестве пассажира?
– Иногда в качестве пассажира, иногда, если доктор Малден чувствовал себя утомленным, в качестве пилота.
– У вас есть лицензия?
– Да, сэр.
– А вам известно, зачем доктор Малден брал с собой виски?
– Он говорил мне, что...
– Неважно, что он вам говорил. Что вы сами знаете зачем?
– Ну, он подбадривал себя глотком-другим... Чтобы не уснуть.
– Чтобы не уснуть?
– Он принимал таблетку кофеина и запивал ее виски. Эта смесь оказывала на него стимулирующее воздействие.
– А теперь, во избежание недоразумений, уточним, – сказал Карл Харлей. – Из ваших показаний явствует, что миссис Стефани Малден, обвиняемая по данному делу, передала вам вечером восьмого числа текущего месяца, около шести часов, фляжку, заявив, якобы сама налила туда виски.
– Да, так она сказала.
– Речь идет о фляжке, принятой в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения под номером один?
– Да, сэр.
– И как вы поступили с этой фляжкой?
– Спустился в гараж, где держит свою машину доктор Малден, и упрятал ее в карман подушки, обычно используемой в качестве походного бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26