Ну, нечто вроде договора, обязательства или соглашения, – пояснил адвокат.
– Я же говорил вам – такой бумаги нет. Она сказала, что никаких обязательств давать друг другу не будем...
– Но она должна была иметь какую-нибудь бумагу от вас, – сухо сказал Мейсон. – Она нуждалась в такой бумаге для своей защиты. Перестаньте лгать!
– Ну, записку я ей дал, – ответил Уайт, смущено глядя на свои ноги. Но это не обязательство. Это просто записка.
– И вы подписали эту записку?
– Да.
– Копия есть?
– Нет. Она сказала, что копию иметь опасно. Достаточно одного оригинала, чтобы я не мог отказаться от своего обещания. И еще она сказала, что спрячет эту записку в такое место, где ее никто не найдет.
Мейсон устало вздохнул:
– У нас был тяжелый разговор, Уайт, и за это время вы так много раз пытались мне солгать, что я...
– А вы чего ожидали? – перебил его Уайт. – Что я сразу выложу вам все о нашем соглашении? Ведь я поклялся, что никому об этом не скажу.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Думаю, мы можем ехать домой, Делла.
– А как же я? – спросила Элен Эддар.
– Вы возьмете такси и тоже поедете домой. И не будете предпринимать ничего, что можно было бы рассматривать как сокрытие вещественных доказательств. И ни в коем случае не пытайтесь поменять покрышки на своей машине. Понятно?
– Но если меня прижмут к стенке, я должна буду сознаться, что...
– Вы ни в чем не будете сознаваться, – перебил ее Мейсон. – Как только вас заберут в полицию, я разрешаю вам говорить только одно: вы не будете говорить ничего, пока не вызовут меня. А когда там появлюсь я, то скажу вам, чтобы вы вообще не давали ни письменных, ни устных показаний. Понятно?
– Мне кажется, это поставит меня в ложное положение перед общественностью.
– Конечно! – уверил ее Мейсон. – Но это гораздо лучше, чем...
– А в чем дело, мама? – перебил Мейсона Уайт. – Не позволяй запугать себя такому человеку. Если ты хочешь рассказать полиции правду, то иди и расскажи.
– Нет, нет, ты ничего не понимаешь! – воскликнула Элен Эддар.
– Ваша подруга собирается вернуться сегодня попозже на вашей машине? – спросил Мейсон Уайта.
– Да, вернется! – раздраженно бросил тот. – Вернется, если уж вам обязательно нужно знать это.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – И если вы хотите проявить хоть какую-нибудь вежливость, вызовите такси для матери.
Мейсон сделал знак Делле Стрит и они направились к двери.

14

Около полудня лейтенант Трэгг вошел в кабинет Мейсона, предварительно дав возможность Герти сообщить о своем появлении серией условных звонков телефона.
– Добрый день, Мейсон! Здравствуйте, Делла! – поздоровался он. Чудесная сегодня погода, не правда ли? Как вы себя чувствуете?
– Отлично! – ответил Мейсон. – У вас были основания сообщить о своем визите через Герти, лейтенант? Не хотели ждать в приемной?
– Не хотел, – ответил лейтенант Трэгг. – Налогоплательщики скептически смотрят на полицейского, который сидит в приемной адвоката и ждет, пока тот соберется с мыслями или выпроводит клиента через черный ход.
Лейтенант Трэгг дружелюбно улыбнулся.
– Никакого клиента я через черный ход не выпроваживал, – ответил Мейсон.
– Совершенно верно, не выпроваживали... Дело в том, что мы собираемся арестовать вашу клиентку. И боюсь, что ей будет предъявлено обвинение в убийстве. Она наверняка захочет видеть своего адвоката, вот я и подумал, что будет неплохо, если вы отправитесь вместе со мной. Это будет выглядеть как-то по-семейному, что ли, и сэкономит нам время.
– Где вы собираетесь ее арестовывать?
– В магазине, где она работает. Это, конечно, не очень приятно, но вы сами понимаете: закон есть закон.
– Надеюсь, у вас есть доказательства ее вины? – спросил Мейсон.
– Доказательства? – переспросил Трэгг. – Ну, конечно, у нас есть доказательства. Мы не имеем права арестовывать человека, не имея доказательств, тем более, если он занимает известное общественное положение.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Ты останешься здесь, Делла, а я отправлюсь с лейтенантом Трэггом. Составлю ему компанию.
– Очень любезно с вашей стороны, Мейсон, – ответил лейтенант. – А то сперва арестовываешь подозреваемого, потом звонишь его адвокату, который заставляет себя ждать час или два и тем самым дает возможность арестованному обдумать свои ответы и заготовить хорошую версию.
– На этот раз я буду с вами искренен, лейтенант, – ответил Мейсон.
– Прошу вас.
– Я скажу Элен Эддар, чтобы она вообще не давала никаких показаний. Она даст свои показания только на суде в присутствии присяжных.
– Вот как! – ответил Трэгг. – Не думаю, что это будет умно, Мейсон.
– Может быть, – ответил Мейсон. – Но это будет по-джентльменски по отношению к женщине.
– Вам, конечно, виднее, – ответил Трэгг. – Но я бы хотел, чтобы она ответила на ряд вопросов еще до судебного разбирательства.
– Она ответит, лейтенант, если это не будет нигде зафиксировано. И я беру на себя всю ответственность за ее поведение.
– Это будет вашим поражением, Мейсон, – заметил Трэгг. – Или вы другого мнения?
– Будем надеяться, что никакого поражения не будет, – ответил адвокат. – Итак, едем!
– У меня служебная машина, – сказал Трэгг. – И мы сразу увезем вашу клиентку в Управление. Вы поедете с нами?
– Поеду, – ответил Мейсон и многозначительно посмотрел на Деллу Стрит.
Секретарша понимающе кивнула.
– Вот именно, Делла! – сказал Трэгг. – Как только мы выйдем, соединитесь с фирмой «Френи, Колеман и Свази» и передайте Элен Эддар, что мы едем за ней. А после этого Перри Мейсон, будучи ее адвокатом, даст ей указания, как необходимо себя держать. Мы согласны на все... Ну, поехали!
Мейсон и Трэгг вышли на улицу и сели в машину. Лейтенант пребывал в отличном расположении духа.
– Когда мы ее заберем, Мейсон, она поедет вместе с нами, – сказал Трэгг. – Только давайте договоримся, что вы не будете разговаривать с ней, пока мы не приедем в Управление. – После этого Трэгг повернулся к шоферу: – Фирма «Френи, Колеман и Свази».
Полицейская машина быстро промчалась по улицам города и вскоре остановилась перед универсальным магазином.
– Ждите меня! – сказал Трэгг шоферу, а потом повернулся к Мейсону: Вы пойдете со мной?
– Разумеется! Для этого я сюда и приехал.
– Да, конечно! – согласился Трэгг.
Они вошли в магазин и, пройдя в контору, спросили у секретарши, как найти Элен Эддар.
Едва открыв дверь кабинета старшего продавца, лейтенант спросил:
– Надеюсь, вы уже знаете о цели нашего визита, мисс Эддар?
Мейсон сразу же вмешался:
– Элен, вас собираются арестовать по обвинению в убийстве. Являясь вашим адвокатом, я запрещаю вам говорить что-либо и отвечать на вопросы.
– Минутку, минутку! – произнес лейтенант Трэгг. – Сперва необходимо соблюсти формальности. Я хочу сказать, что некоторые ваши поступки вызвали наше подозрение. И все. Моей неприятной обязанностью является то, что я должен вас арестовать по подозрению в убийстве Агнес Берлингтон. Хочу также предупредить, что вы не обязаны отвечать на вопросы и можете не делать никаких заявлений, которые могут быть направлены против вас. Хочу также сказать вам, что вы имеете право на адвоката и мистер Мейсон, являющийся вашим адвокатом, извещен нами о положении вещей и знает, что мы собираемся вас арестовать. Он заявил, что будет находиться вместе с вами, где бы вас ни допрашивали.
– Я же сказала вам... – начала Элен Эддар.
– Замолчите! – перебил ее Мейсон. – Помолчите, Элен! Вы не должны ничего говорить!
– Но я ведь ему сказала...
– Если вы что-нибудь ему и говорили, он этого не забыл, – продолжал Мейсон. – И ему, конечно, очень хочется, чтобы вы сказали еще что-нибудь.
– Разве есть основания, вынуждающие меня доказывать свою невиновность? – спросила она.
– Сейчас это не имеет значения, – ответил Мейсон. – Но если вы будете говорить, он поймает вас на мелких несоответствиях и сделает из них большие.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Мейсон, – сказал Трэгг. – Мы уже можем доказать, что машина Элен Эддар побывала на подъездной дорожке, которая ведет к дому Агнес Берлингтон уже после того, как газон и дорожка были мокрыми. Можем доказать и кое-что другое.
– Примите мои поздравления, – ответил Мейсон.
– Спасибо... Видите ли, Мейсон, она въехала на подъездную дорожку, увидела, что почва размокшая, и решила вернуться. К тому же она отлично водит машину. Некоторые водители, если дают задний ход, часто крутят баранку, так что машина идет зигзагами. А эта женщина вывела машину почти по прямой линии, так что имелись хорошие отпечатки в основном только передних колес. Конечно, кое-где попались и отпечатки задних, но их было гораздо меньше, чем мы ожидали. Грунт был слишком мягким.
– Я тоже посчитал, что земля там слишком мягкая.
– Да, но вы были там позже, – заметил лейтенант Трэгг. – Мы предполагаем, что машина Элен Эддар какое-то время стояла на подъездной дороге, а потом выехала задним ходом. Это случилось приблизительно в то время, когда наступила смерть.
– А как вы определили время смерти? – поинтересовался Мейсон.
– Это очень щекотливый вопрос, – ответил лейтенант Трэгг. – И вы, вероятно, в свое время зададите кучу вопросов эксперту. Точно определить время смерти мы не смогли, только установили, что смерть наступила за двадцать четыре – тридцать часов до обнаружения трупа, трупное окоченение уже было и прошло. Если бы мы узнали, когда она последний раз принимала пищу, это помогло бы нам намного точнее определить время смерти, но, по-видимому, она сама себе готовила и мыла посуду. Так что мы можем лишь констатировать, что она погибла через два часа после приема пищи, но когда она ела, нам неизвестно.
– А характер пищи вам ничего не подсказывает? – спросил Мейсон.
– Ну и ну, Мейсон! – укоризненно заметил Трэгг. – Вам не кажется, что разговор у нас идет в противоположном направлении? Вместо того, чтобы мне, офицеру полиции, допрашивать подозреваемую и ее адвоката, я вынужден сам отвечать на ваши вопросы. Вам остается только предупредить меня – как того требует буква закона – что все, что я сейчас здесь скажу, может быть направлено против меня.
– Если вы заинтересованы найти настоящего убийцу, – заметил Мейсон, вы должны быть готовы обсудить со мной некоторые факты.
– Вот именно! – подхватил Трэгг. – А если вы сами заинтересованы в раскрытии преступления, я думаю, что вы не откажетесь ответить на некоторые вопросы... Например, вопрос о бандероли, адресованной мисс Эддар на главный почтамт?.. О, я вижу, вы вздрогнули, мисс Эддар? Вы не ожидали, что полиция докопается до этого, не так ли?
– О бандероли? – спросил Мейсон.
– Да, о маленькой такой бандероли. Размером с тетрадку, в каких обычно ведут дневники. Мы, разумеется, еще не вскрыли пакет, поскольку у нас не было ордера на арест, а мы должны соблюсти все формальности по отношению к почтовому агентству. Пока лишь известно, что эта бандероль адресована мисс Эддар на главный почтамт и адрес на ней написан рукой мисс Эддар. Ну, а теперь, имея на руках ордер на арест, мы можем вскрыть этот конверт в самое ближайшее время, и его содержимое, надеюсь, внесет ясность в ситуацию, особенно если в бандероли окажется дневник Агнес Берлингтон. Дело в том, что близкий знакомый Агнес Берлингтон утверждает, что она вела дневник, который хранился в одном из ящиков шкафа. Во время обыска мы не нашли никакого дневника, так что вполне возможно, в этой бандероли находится исчезнувшая вещь – дневник... Вы понимаете, что все это значит, Мейсон? – Трэгг повернулся к Элен Эддар: – Вы не хотите сделать никаких заявлений относительно этой бандероли, мисс Эддар?
– Нет, не хочет! – ответил вместо нее Мейсон.
– Во всяком случае она может сказать, посылала ли она что-нибудь на свое имя, и когда она это сделала, – сказал Трэгг. – Мы ведь имеем эту бандероль и знаем, кто писал адрес на ней. В течение часа мы познакомимся и с содержанием бандероли.
Элен Эддар бросила на Мейсона испуганный взгляд.
– Мисс Эддар вообще не будет делать никаких заявлений, – твердо повторил Мейсон.
– Для нее же хуже, – ответил Трэгг. – Пресса может представить факты в невыгодном для нее свете...
– Суд общественности нам мало поможет в этом вопросе. Речь может идти только о Суде Присяжных. И давайте играть в открытую, лейтенант: в силу определенных причин мисс Эддар не может ответить на ваши вопросы. Кроме того, у нее есть основания сохранять свое прошлое в тайне – прошлое чисто личного и частного порядка. А если она будет отвечать на вопросы, это прошлое неизбежно всплывет на поверхность. Отсюда следует, что на вопросы отвечать она не будет и вообще не будет говорить ни слова.
– Я могу понять вашу позицию, – ответил Трэгг. – Но в таком случае все это дело целиком ляжет на ваши плечи... Впрочем, вы, наверное, этого и хотите. С другой стороны, эти личные и частные вещи все равно всплывут на поверхность. Я имею в виду конкурс красоты и все такое прочее...
– Почему? – спросил Мейсон.
– Потому что об этом знают в полиции и, боюсь, это известно уже и прессе, – ответил Трэгг. – Я не хочу сказать ничего, что бы бросило тень на поведение вашей клиентки, но в конце концов улики есть улики, и, кроме того, имеется еще свидетельница Максин Эдфилд, которая даст Суду весьма ценные показания в отношении мотивов. К тому же она может поставить под сомнение утверждение Элен Эддар о том, что она имеет сына от Хармена Хаслетта, оставившем после себя двухмиллионное состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20