Вот так однажды в Питере подваливают ко мне две явно семейные парочки с предложением поехать к ним, посидеть, выпить. Вроде неплохие ребята. Соглашаюсь. Приехали. Посидели. Выпили. Глаза у меня уже слипаются, делать, в принципе, больше нечего, поэтому я по давней традиции Винни-Пуха «Ну, раз у вас больше ничего не осталось…» потихоньку начинаю собираться в сторону дома.
— Как?! — вдруг возмутились хозяева. — А как же с культурной программой?
— Какой ещё программой? — не въехал я.
— Ну а трахаться, что, не хочешь?
Тут я, признаться, несколько напрягся. Двое мужиков, их жены. «Кого же тут трахать?! — пронеслось в моей стремительно начинающей трезветь голове. — По всей видимости — меня. Но жопу свою я продам очень дорого».
И рванул к дверям.
Там благородного искателя приключений уже ждал сюрприз в лице (морде) злобной псины, — кажется, это был шарпей, — зарычавшей и улёгшейся у двери. Обложили!
Пришлось вернуться.
— Ну ладно. Только я не понял, кого же будем трахать-то?
— А че, тебе наши бабы не нравятся?
Ах вон оно в чём дело, с опозданием сообразил я.
И мы начали!
Трахаясь по всей квартире, то с одной, то с другой, я вроде и получал удовольствие, и всё же порой напрягался. Потому что к моему уху всё время прилипал чей-то муж и горячо нашёптывал: «А ты любишь, чтобы тебе женщина в рот пописала? — „Извини. Я пока и так шокирован и не готов ко всем подвигам сразу“. — „А ты попробуй, попробуй, — прилипал он к другому уху, когда я пыхтел над другой бабой. — Это очень приятно. Тебе понравится. Мне, например, очень“. — „Угу, в следующий раз…“
Выбравшись, наконец, мимо спящего шарпея на ночной воздух, достал из кармана телефон этой гоп-компании, который они мне всунули на прощание, и без сожаления выбросил его. Нет, против пар, практикующих «стенка на стенку», я ничего не имею. Но тут уже чувствовалось: крыша отъехала капитально. В следующий раз они бы точно нассали мне в рот, насрали в уши. А ну их, такие приключения!…
Во второй раз в подобную — хотя более приятную и горячую переделку — я попал так же случайно. И тоже после программы. Только на этот раз я работал не у себя в клубе, а на яхте. Гуляли там семьями. Разумеется, в один прекрасный момент все перебрали. И я в том числе. Слово за слово, — детали уже не помню — как на автопилоте, я стащил трусы с подвернувшейся под руку бабы.
В принципе за это можно получить по морде.
Но тогда ничего подобного не произошло. Более того, другие бабы стали снимать трусы сами, и, оглянувшись, я с удивлением увидел, как вокруг начинается оргия. А раз начинается, то попробуй удержаться и не поучаствовать! Утром разберёмся.
На следующий день, проснувшись к обеду с тяжёлой головой, я стал прикидывать, во что влип? Конечно, именно я помог им дойти до невменяемого состояния и первым начал приставать к чужой бабе, но это же ещё не сигнал для всех приступать к разврату!…Так ничего для себя толком и не решив, вышел на палубу. Будь что будет. Но оказалось, что остальная публика на яхте, расположившись на палубе, спокойно себе загорала. И никто никому не бил морду за вчерашнее, никто ни с кем не разводился. Словно все к порядке вещей. Как будто так и должно быть.
Уже позже я узнал, что они свингеры. Мне стало любопытно, что это за явление такое и как же это может быть. Я все пытался выяснить у одного из мужиков на яхте: «Как же так? Жена у тебя красивая, молодая. Зачем же ты её отдаёшь?» Ответил он очень интересно: «Знаешь, Рома. Пусть лучше её ебут мои друзья, чем мои враги!»
Я потом долго думал: может, он и прав? Может, сейчас он хочет просто получать удовольствие от жизни. Хочет, между прочим, чтобы и жена получала удовольствие. И смотреть на это. Тем более, если есть возможность устроить все органично.
По мнению свингеров, женщина — такой же человек, как мужчина. Она тоже любит трахаться и тоже получает от этого удовольствие. Она — человек, который точно так же любит разнообразие, как и мужчина. Любовь — понятие духовное, а секс, как никак, плотское. Как сказал поэт, все в семейной жизни притирается: еда приедается, жена прие…ывается. Женщина, не получая былого удовлетворения от секса, будет искать его на стороне. Ни один, даже самый потрясающий любовник не сможет быть до бесконечности разнообразным и не сможет тот же размах и качество держать на протяжении многолетней дистанции.
И тут он сворачивает на левую беговую дорожку.
Женщина, повторимся, такой же человек. И точно так же начнёт искать другие пути. Если у супругов появляются различные интересы, рано или поздно, на первом, втором или третьем перекрёстке, их дороги разойдутся. Чтобы этого не произошло, в какой-то момент супруги с беговой дорожки стадиона выходят на оживлённую улицу. Хотя это тот же самый дуэт, но время от времени появляется рядом с ними то один человек, то второй. То мужчина, то женщина. Бегут супруги по-прежнему вместе, но уже в коллективе. И вроде делают они все то же самое, но бежать веселее.
— Рома! Ты куда?! А продолжение банкета?!
…Конечно, кто-то может спросить, а зачем я поехал, незнамо куда?!
Должен сказать, что с годами в моей жизни тоже наступили перемены. Я ушёл из «Арт-клиники», где работал у своих друзей.
И однажды пришла пора начать работать по-взрослому. Нанятым сотрудником; на хозяина; в месте, где меня не знали, где высокие цены, богатые гости, где я не имел права на ошибку. Если бы меня уволили, идти было бы уже некуда. А жена не работала, сидела с ребёнком… Я всё это рассказываю для того, чтобы показать, что и моё психологическое состояние тоже стало другим. Более напряжённым и нервным.
Поэтому я не мог после программы спокойно ехать домой в тихую квартиру, ложиться в тёплую постель и, наконец-то, уснуть в тот самый час, когда многие встают на работу. Это было бы бесчеловечно по отношению к себе, любимому! Моя работа накрывает, как наркотик и очень долго плющит.
Но такую серьёзную работу — смешить людей — я выбрал сам. И не думаю менять, хотя теперь уже вижу, что сложно выходить на сцену перед сотней зрителей, зная, что каждый из них беспристрастно оценивает тебя. Ночной клуб — это вам не МХАТ, где зрители сидят чинно и молча. В клубе все, как правило, пьяны, громко разговаривают друг с другом, и овладеть их вниманием часто непросто. Зато, если они чем-то недовольны, громко это выскажут в ту же секунду. Клубная сцена — ежедневный экзамен. Перед программой меня всегда «колбасит». Не могу есть, так как артист должен быть злым и голодным. К тому же знаю, что, если поем, то начну засыпать (как засыпал однажды от усталости, стоя в солдатском туалете).
И этот нервяк — постоянен, хотя выхожу на сцену много лет. Изменилось только одно: сейчас спокойнее отношусь к редким провалам. Раньше себя казнил. Мне казалось, что я сам виноват, — не смог публику завести. Сейчас знаю наверняка, что публика бывает разная. И случаются такие вечера, когда в сумасшедших домах проводятся дни открытых дверей и все «дауны» могут собраться у тебя. Такое случается, но, слава Богу, редко.
Впрочем, даже если прошло на отлично, — все равно «бубенит»! Не могу ничего делать, не в силах ни на чём сосредоточиться. Ложиться спать бессмысленно: все равно не уснёшь. Смотреть кино — нереально: ничего не соображаешь.
Самый простой способ снять это стрессовое состояние — алкоголь. И, конечно же, бабы.
Только, вы меня извините, на нормальную бабу уже нет ни времени, ни сил. И, вообще, где их найти, нормальных, если работу заканчиваешь в два часа ночи? Да они давно спят и видят меня во сне в белых тапочках. Зато вдруг подворачиваются компании и…
— Рома! Ты куда?! А продолжение банкета?!
Конечно, кто-то спросит, а как же жена?
…Кстати, о жене.
Я точно не знаю, но, наверное, никто не обольщался насчёт моей верности. Сама «тихая» профессия — жить на этом разгуле — подталкивает к омуту. Но что остаётся жене: если любишь человека — приходится прощать. Главное, что я никогда не делал ничего цинично у неё на глазах. А, может быть, в этом и заключается любовь. Как культура заключается не в том, чтобы не ругаться матом, а в том, чтобы знать, где это можно делать. И ночевать я всегда приходил домой. Нигде не заваливался спать, как бы мне ни хотелось.
Поэтому, что касается жён, — умная женщина всегда ставит перед собой вопрос: а готова ли она услышать правду? Когда ты вернулся поздно ночью домой, самое простое, что она может спросить: «Где был?»
— На пьянке.
— И бабы там были?
Я честный человек. Могу ведь ответить, что были.
Тогда ей придётся спросить: «И ты с ними спал?»
Я, конечно, начну отпираться. Я — не я, кобыла не моя… Но ведь я буду пьяным, уставшим, как герой того анекдота, сказавший супруге: «Ты же такая умная. Придумай что-нибудь сама». А то и признаюсь, лишь бы дали уснуть.
И ей придётся устраивать скандал.
А зачем?!
Лучше ведь просто сказать мужу, чтобы шёл спать. Лишние вопросы рождают лишние ответы. Женщине не стоит их задавать, если она соображает, в каком мире живёт супруг. Она должна вырулить на верную дорогу и суметь сохранить видимость того, что семья в порядке.
Главное — счастье. А счастье — это когда тебя понимают.
«Кто сегодня дежурит в постели?»
И шёл Адам по райскому саду. И выпало у него ребро. И сказал Адам: «БЛ-Я-Я-Я-ДЬ!» И стало так…
«Га-га-га! Ха-ха-ха! Ох, ых!» — слышу я у себя за спиной дикий бабский хохот, и на ярко освещённую сцену прямо во время моего монолога на железном подносе выезжает самая толстая и безобразная из моих танцовщиц, нанятая исключительно для гротеска, по имени Климакс.
— Уйди, чудовище! — пытаюсь я хоть как-то обыграть происходящее безумие. — Сейчас не твой выход.
— Га, га, га! — не успокаивается она и, заваливаясь на спину, потрясывает жирными ляжками. Ей хорошо. Она нахрюкалась в гримерке и уже совсем не понимает, где она и что она.
Чтобы как-то выйти из этого дурацкого положения, я задаю публике вопрос: «Что это такое: на свадьбе пьяное, в кружевах, по полу катается и хохочет?» Правильный ответ — «Невеста». Народ смеётся. Климакс тоже угорает. Я пытаюсь пинками её вытолкать за кулисы, при этом ещё продолжая одну из долгоиграющих баек.
Но даже моего проверенного опытом многочисленных пьянок мастерства недостаточно, чтобы заткнуть незатыкаемое, и унять неунимаемое, и впихнуть за кулисы невпихиваемое. Ситуацию спасает только убеждение зрителей, что так оно и задумано. Правда, ненадолго. Климакс пьяна не по-бутафорски. И вскоре все с интересом наблюдают за неожиданным зрелищем: как Трахтенберг будет справляться с пьяной безумной бабой… Ничего, справлюсь. Может, и не сегодня. Ну так завтра она будет уволена.
Слава Богу, такой случай был у меня единственный. В основном же стриптизерки, при всём моем нежелании называть их артистками, все равно имеют отношение к нашему шоу-миру: к миру шоу-бизнеса, к сцене, к блеску, к мишуре. Собственно, они этой мишурой и являются. Но несмотря ни на что, они все равно более высокоорганизованны, чем человек со стороны, так сказать, из зала. Так, один наш гость перебрал и, выползая на сцену, видимо, почувствовал себя гимнастом и решил сделать стойку на руках. Акробат из него вышел херовый, и в итоге пришлось вызывать «скорую». А стриптизерки — хоть и стоят в самом низу артистической иерархии, — такого не выкинут, и даже находясь в совсем свинском состоянии, очень редко падают в зал со сцены. Но и то — это уже не скотское опьянение, а стадия дымковской игрушки, то есть когда они могут пускать только дым изо рта. И за это я им благодарен. Они составляют часть моей программы и намного артистичнее и собраннее, чем какие-нибудь шлюшки-модельки (об том расскажу чуть позже)… Но это все, конечно, не самое главное.
Я взялся рассказывать о специфике своей службы, чтобы постепенно перейти к специфике служебных романов. Служебные романы ни в коем случае нельзя путать просто с романами на службе. Время от времени я уезжаю на гастроли в другие города, меня приглашают провести корпоративные или семейные пьянки. Все это разовые заказы и левый приработок. Случайные халтуры, на которых возможны случайные связи. Потому что почти везде, конечно же, есть возможность склеить какую-нибудь бабу. А то она и сама приклеится, а то и целая компания. Такая уж работа — ты заказчиков не выбираешь. Только они тебя. Но все эти связи, как правило, — случайные, хаотичные, непостоянные. Понеслась душа в рай — и ты вслед за ней. Романтика. Ну а теперь вернёмся к повседневной рабочей жизни. Моя основная служба — сцена моего клуба. И у меня «на службе» есть целый штат «служебных единиц»: танцовщицы стриптиза. В их замечательном окружении мне приходится трудиться систематически и еженощно (я не виноват, график такой). И что касается их, — то с ними так нельзя: чтобы просто «выпили — погуляли — разбежались». С ними необходимо работать дальше. И если что-то вдруг произошло у тебя с тёткой с работы, то потом придётся придумывать дальнейший план совместного существования, в котором всем было бы хорошо. Некоторые самцы вообще предпочитают не заморачиваться и в «своём болоте» никого не ловят. Я не такой.
Ну конечно, для правильного ведения служебных романов надо вначале хорошо изучить соперника, не лениться, и полученный опыт много вам даст.
За что мне, по большому счёту, нужно благодарить стриптизерш, так это за одну важную вещь. Они показали мне, что женщина — такое же животное, как и мужчина. Она, то есть человечица, точно так же хочет трахаться! И она, то есть баба, точно такое же сексуально-озабоченное создание, алчущее удовольствий.
Просто обычные тётки в обычной жизни обычно сей факт тщательно скрывают и обычно лицемерят: «Это только вы, мужики, грязные скоты, думаете лишь о сексе. А нам он не нужен!» На самом деле — это просто пиар. Просто они так набивают себе цену, преследуя две банальные цели: либо развести тебя на деньги (типа, раз секс нужен тебе — платишь ты), либо, что ещё хуже, выскочить за тебя замуж (вот тут они уже изо всех сил доказывают, что порядочные). Доказывают со слезами на глазах, с истериками, с заламываниями рук и ног, выкручиванием пальцев, дополненным грудными стенаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23