— спросил Жанно.— Иногда под утро он садится за пианино и начинает играть. Играет потрясно — просто Дюк во плоти.Следующие несколько минут разговора ясно показали, что Пианист особо ни с кем не якшался — просто заходил в бар и этаким блюзовым привидением тихо и вежливо скользил меж подвыпивших посетителей.Конец их беседе положило вторжение Мелани с опухшими глазами и Мари с дрожащими губами — трубку повесили, позволив Дамьену терзаться на своем футоне Японская ватная перина, служащая матрасом и одеялом.

дальше.— Марсель! — воскликнула Мари, ринувшись ему на шею.Пока Марсель тупо хлопал ее по плечу, Жанно изумленно разглядывал Мелани.Черт побери, так, значит, эта девица и есть та самая Мелани! Мелани, которая весь вчерашний вечер за компанию с Джоанной Кемпо просидела под носом у них с Тинарелли! Почему в досье нет ее фотографии? Работу не могут наладить! Надо же так довериться этим идиотам! Жанно повернулся к понурой Лоле и, зачерпнув ртом воздуху, хватил добрую порцию повествования об энергетической разгрузке солнечного сплетения. Да, ядреная мамаша, в теле. Марселевой бабе теперь нос по ветру надо держать. Этой Перенихе ее легавый со всеми своими причиндалами на один зубок.Он откашлялся и, словно бык на арену, рванул опрашивать Мелани.Два часа спустя Лоран закрывал свой ноутбук, Лола, чтобы прийти в себя, проделывала пассы тай-цзы, а Марсель, дав зарок не соглашаться ни на какие рандеву, провожал Мари Перен с дочерью до выхода.— Ты как, работаешь завтра после обеда?— Гм… нет, не работаю.— Тогда на чай заходи. У тебя вид усталый. Чуточку релаксации тебе не повредит.— Уф…— Значит, завтра в четыре. Чао!— Вот, значит, как я вижу ситуацию! — объявил Жанно косо уставившимся на него подчиненным и намалевал на прикрепленном к стене ватмане следующее:— Для повышения своих спортивных достижений Шукрун принимает допинг.— Дамъен Феллегара сводит его с наркоторговцем по кличке Пианист.— С ним же он сводит Джоанну Кемпо, которая, по словам Мелани, сидела на крэке.— Через Джоанну Пианист знакомится с Аллауи, который с этой самой Джоанной изменяет Мелани.— Аллауи-то зачем ему убивать? — возмутилась Лола. — Вы об этом подумали?— Может быть, чтобы запугать госпожу Кемпо? — предположил Костелло, раздумывая о том, стоит ли жахнуть свое полугодовое жалованье на подвернувшуюся рукопись Рене Кревеля Рене Кревель (1900 — 1935) — французский писатель-сюрреалист.

.— Демонстрация силы? Поскольку Джоанна ему задолжала? А что! Вполне вероятно, — обрадовался Жанно. — Он вымогает у девицы деньги и демонстративно убивает ее любовника.— А Диаз тоже ему задолжал? Ему что, все задолжали? — возразил Лоран, которому не нравилась эта версия.— И почему бы ему попросту не засадить им пулю в голову? — присовокупила Лола.— Потому что он садист! — взорвался Жан-Жан. Помимо того что ему осточертели доводы подчиненных, по «Франс-2» начинался фильм «Возвращение инспектора Гарри» с его любимым героем. — Черт побери! Двенедели вы мне талдычите о том, что он умалишенный, а теперь вас это удивляет?— Чтобы состыковать детали нашей головоломки, необходимо гармонизировать потоки энергии, — из рекла Лола. — Тут все слишком спутано!— А что если Аллауи видел их вместе — Шукруна с Пианистом? — нахмурившись, перебил ее Марсель. — Предположим, Пианист действительно продавал наркотики Шукруну. Тогда они могли зайти в «Короля шавермы» перекусить, и Аллауи их запомнил. В этом случае после расправы над Шукруном Пианист вполне мог опасаться Аллауи как свидетеля.— Но если он убивает всех, кто хоть как-то оказы вается между ним и его жертвами, тогда Мелани Перен также в опасности, — пробормотала Лола.— По ее словам, она его прежде не видела! — возразил Лоран.— Но ведь он-то знает, что этой ночью она видела его вместе с Джоанной! — нахмурилась Лола. — Сами подумайте!— Что ж, резонно, Мисс Всезнайка.— Вот так!Жанно, подобно школьному учителю, нетерпеливо хлопнул в ладоши:— Ладно, мотивы узнаем, когда его накроем. Теперь наша задача — обратиться к возможным свидетелям.— Так мы его спугнем, и он слиняет, — заметила Лола.— Хоть сейчас — в Палавас! Вдаль, теплый Канкаль! Гад — пусть чешет в Ульгат Палавас, Канкаль, Ульгат — французские курорты.

! — разразился предложениями Жанно. — Главное — обыватель! Покой от зарплаты к зарплате!— А если он затаится? Что если он переждет этот «бред на Круазет» где-нибудь на островах?— Что вы предлагаете, Тинарелли?— Если в «Меч-рыбу» он всегда является за полночь, то чем он занимается до этого?— Не знаю — возможно, отжимается, крестиком вышивает…— А может быть, он работает? Отсюда — его смокинг, — как-то вопреки своей воле продолжила мысль Лола.Да что она там несет?! Мне еще думать за этих ослов не хватало! Сотрудничать в аресте коллеги! И какого коллеги! Ну, не такого артиста, как я, но все же — каков замысел! Каков масштаб!.. Эх, подлые мои убийцы!— А что, в этом предположении что-то есть, — поддержал ее Костелло. — Кто на сегодняшний день у нас работает в смокинге?— Вышибала! — гаркнул Марсель. — Вышибала в ночном кабаке, сотрудник казино…— Водитель лимузина, — подключился Мерье, — метрдотель в каком-нибудь крупном ресторане.— А почему, собственно, не пианист? — проворковала Лола. — Например, в баре с живой музыкой.Жанно треснул по столу, отправив ввысь стаканчики с холодным кофе.— Пианист! Точно: Пианист работает пианистом!Тоже мне, откровение, голова два уха! А что, может, в полицию податься? В халифы легавых вместо старого хрыча Мартини! Как бывший участник Сопротивления и борьбы с полицаями! Срам, Паоло, срам! Аи, что там еще… О нет!Лола почувствовала, что в ее трусиках лопнула резинка: чуть различимый щелчок, и — бац! — черная шелковая тряпочка пошла вниз. Пытаясь ее остановить, Лола резко скрючилась, поставив себя в центр внимания сослуживцев.— Что с вами, Тинарелли?— Все в норме, только… ой!— Помочь?Мужчины весело встрепенулись. Даже Марсель виновато улыбнулся в усы. Лола схватилась за ляжку, обдала всех зловещим взглядом и, развернувшись, вы бралась в коридор.— Что это значит? — удивился Жанно.— Может, женские проблемы? — предположил Костелло, потупив глаза.Жанно вздохнул:— Пианист. Артист хренов! А по мне, так тут ни чего удивительного! Артисты — это ж самые извращенцы!Что это? Какая-то соринка на туфле: Костелло, так и не поднимая глаз, стал нагибаться, чтобы стереть неопознанную летучку салфеткой, и перед Марселем, машинально наблюдавшим за этим действом, вдруг предстала пара сандалий, ошарашив его в унисон с разорвавшимися под фуражкой первыми аккордами из «Around Midnight» Джазовая композиция знаменитого американского пианиста Телониуса Монка.

Пытаясь избавиться от докучливой мелодии, он потряс головой.— Что такое, Блан?— Нет, ничего.Черт побери, такой ответственный момент, а тут эта треклятая песенка. Как-то вечером, прыгая с программы на программу во время рекламы, они с Надьей наткнулись на фрагмент из какого-то фильма. Там по казывали портрет одного композитора, Монка Теофила, или что-то в этом роде. Надья тогда еще посмеялась: ведущий объяснял, что «Монк» по-английски означает «монах», и Надье этот монах показался каким-то уж очень странным.И тут пришло озарение. Пианист по имени Монах. Сандалии священника!— Шеф, я знаю, знаю!— Что? У Лолы месячные?— Ц-Ц-Ц.— Нет! Пианист! Я его видел!— Где? Когда?— Он играл на пианино в «Диване»!— Ого! И на саксе в холодильнике?— Простите?— Не принимайте близко к сердцу, Блан, и объясните нам, что означает фраза «Он играл на пианино в диване».— «Диван» — это американский бар около рынка!— Откуда вы знаете, что это наш подозреваемый?— Я проходил мимо и тут вижу — какой-то тип играет… В нем было что-то знакомое. Вот.— Что «вот»? — не отставал Жанно.— Ну, что это он. Я уверен.— Блан, мы за вас очень рады. Лоран, почему бы вам не отправить факс в «Квантико»! — ухмыльнулся Жанно. — Ладно, значит ли это, что наш убийца — один из ваших друзей?— Как так?— Вы сказали… цитирую: «В нем было что-то знакомое. Значит, это он».— Точно. Интересно, почему я так сказал? — пробормотал Марсель, почесывая голову.Лоран со вздохом взглянул на часы. У него было такое чувство, что он снимается в фильме Эда Вуда — самого отвратительного режиссера в мире. Катрин ни в жизнь не поверит.Костелло кашлянул и машинально потер браслет о полосатую рубашку. Расстроенный Марсель делал вид, будто разглядывает отсутствующее на сей час уличное движение.Жанно открыл досье, наткнулся на фотографии из морга, тут же его захлопнул и взглянул на входящую в дверь пунцовую Лолу.— Сенсация! — похвастался он ей. — Блан знает убийцу. Это пианист из «Дивана»!— Да? Но как?.. — удивилась та.— Новая методика, детка. Непосредственный контакт с великим Маниту — и хоп: имя убийцы огненными буквами вспыхивает на сетчатке.Лола бросила на него перепуганный взгляд.— Шучу, Лола, шучу!— Вспомнил!Четыре пары глаз подозрительно воззрились на Марселя.— Сандалии священника!Четыре вздоха из четырех сомкнутых губ.— Пианист — это тип в сандалиях священника, который ел в «Шаверме»! А я-то все думаю: где я его видел? Он и в порту сегодня хо…— А нельзя ли с самого начала? Как люди обычно разговаривают, — предложил Жанно, заволакивая ресницами нежный, тающий, как растворимый кофе, взгляд. 10 Сначала человек в сандалиях священника обозначился в «Шаверме», расплатился загаженной банкнотой. Далее Блан видел его перед своим домом. Затем, не разобравшись, в чем дело, — в «Диване». И наконец, в порту, когда муниципальная полиция арестовывала бродягу Иисуса.— Иисус — это тот аскетический индивид с ярко выраженным волосяным покровом, что играет на африканских ударных инструментах? — поинтересовался Костелло, продолжая разглядывать свои ботинки.— Гм.— «С волосяным покровом», — повторила Лола, — то есть бородатый?— Темноволосый и бородатый, — подтвердил Марсель. — С длинными черными патлами.— Средиземноморского типа?— Угу, называет себя цыганом из Андалузии.— Собираетесь заняться социологическим анализом этнической принадлежности бомжей? — участли во поинтересовался Костелло.— Нет. Собираюсь заняться социологическим анализом этнической принадлежности наших жертв, — парировала Лола.Да заткнись же ты наконец! Хватит им пособничать. Ушлая сучка, ничего не скажешь!Жан-Жан повел своими патрицианскими бро вями:— Иисус? Потенциальная жертва предполагаемого убийцы?— А что? Темноволосый, бородатый, средиземноморского типа…— А как же Кемпо?— Исключение, подтверждающее правила, которыми руководствуется наш убийца! — выпалил, разволновавшись, Лоран. — Может быть, Лола права и Пианист действительно крутился вокруг Иисуса, когда тот угодил в полицию.— Этого Иисуса я прекрасно знаю, — отозвался Марсель. — Он бомжует прямо перед моим домом.— То есть неподалеку от места, где вы вторично видели Пианиста? — уточнила Лола.— Именно, — подтвердил Марсель, разрешив все вопросы.На подходе к «Дивану» Лоран еще раз прокрутил в голове инструкции.— Значится, так, — распоряжался Жанно, — Лоран с Марселем — на кружку пива в «Диван», будете пасти клиента.— Возможного подозреваемого, — поправил Мерье.— Правильно, подозреваемого. Мы с Лолой страхуем на улице. Костелло, за тобой запасной выход, если таковой имеется. Усекли? Все при оружии?— Все.— Берем живым? — нервно спросил Марсель.— Да. Сразу же после сольника офицер судебной полиции Мерье берет его живым, затем — везем сюда и готовим. Быстро и вкусно! — плотоядно потер руки Жанно.Красное мерцание неоновой вывески. На входе — портье: черный костюм, сложенные на широченной груди ручищи.За подошедшими к верзиле Лораном с Марселем припарковались Жанно с Лолой.Придирчивый взгляд охранника. Марсель ослабил душивший его галстук. Когда он ходил переодеться, на него налетела разгневанная — эвфемизм — Надья: опять на работу, да еще при галстуке! Спасли его только истерические звонки изнывающего на лестнице Лорана.Мастодонт хмуро пропустил их внутрь. Обтянутые темным бархатом стены, глубокие красные диваны, низенькие столики, стойки из красного дерева. Беззаботная болтовня заполнивших все пространство мужчин в костюмах. Стайка размалеванных, будто на маскараде, женщин в коротких облегающих платьях с заливистым смехом смакует шипящий нектар. На пианино, прикрыв глаза, играет человек в смокинге. Сердце Марселя бешено забилось: тот самый — двух мнений быть не может: зачесанные назад каштановые волосы, аккуратно подстриженная бородка… Марсель пихнул локтем Лорана. Тот раздраженно обернулся. Они подошли к стойке бара и сели на две высокие табуретки.— Слушаю вас.— Одно пиво, — ответил Марсель.— «Деспе», «Сол», «Буд», «Саппоро»? — предложил бармен, жонглируя подносом для коктейлей.— Бочковое, — заказал Марсель.— У нас нет бочкового.— Тогда два «Сол», — распорядился Лоран. — Ну что, он?— Безусловно.Бармен поставил перед ними два пива.— Когда вы закрываетесь? — спросил Лоран.— В три.— А пианист когда заканчивает?— У него два отделения: с одиннадцати до полуночи и с полпервого до полвторого, — ответил бармен, бросившись к другому концу стойки, по которому раздраженно барабанил пустым стаканом один джентльмен.Они обменялись понимающими взглядами и дружно вздохнули. Лоран полез в карман с револьвером за мобильником, чтобы предупредить Жанно.Шеф проинформировал, что запасной выход обнаружен в переулке позади бара и что его уже перекрыл Костелло; Лола дежурит на панели — ха! ха! — близ соседней аптеки; а сам Жанно готов накрыть Пианиста в любую минуту, если тот попытается скрыться на тачке. Мерье покорно хмыкнул. Он считал, что прежде нужно было затребовать помощь и предупредить следователя Морелли. С другой стороны, было понятным и деликатное положение Жанно: как ему мотивировать задержание обычного гражданина на основании едва ли не мистических озарений какого-то полицейского?«Ладно, хорош голову ломать — время покажет! Спокойно, Лоран, спокойно — слушай музыку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20