Люди подчиняются власт
и и терпят ее Ц или, наоборот, ненавидят потерявших власть богачей Ц в си
лу разумного инстинкта, подсказывающего, что власть есть функция, сущест
вующая в обществе на благо всех. Даже эксплуатация и подавление обеспечи
вают общественный порядок. Зато богатство без власти и без участия в пол
итике воспринималось людьми Ц как чистый паразитизм, бесполезность и н
енормальность: подобное явление воспринималось как парадокс, как наруш
ение нормального баланса общественных связей».
Именно такой вылепилась в истории российская Народная Воля, какой за 130 ле
т до нее была Народная Воля французская.
События в Тобольске развернулись, однако, не так, как виделось наивным со
лдатам. Вскоре после возвращения их делегатов от Свердлова сюда же в Тоб
ольск вместо долгожданного большевистского комиссара прорвались с боя
ми (по их рассказам) два вооруженных отряда: один из Омска, другой из Екате
ринбурга. Во главе последнего стоял комиссар Заславский.
«Раза два у Соколова мелькает фамилия третьего еврея, Заславского, Ц за
мечает Бруцкус. Ц Но тут уже было такое ничтожество, притом убийствам в А
лапаевске и Екатеринбурге совершенно чуждое, что Соколов, назвав этого З
аславского «важным деятелем», более его не упоминает, не пояснив толком,
что такое учинил Заславский, не потрудившись приставить ему явно звучащ
ее еврейское имя, Хаима или Янкеля. Просто еврей Заславский, без особой на
добности выскочивший на страницы следствия об убийстве царской семьи».

Бруцкус в этом случае прав Ц и неправ.
Прав, когда обвиняет Соколова в дурном ведении следствия, в том, что в сочи
ненном деле Заславский выглядит ненароком выскочившим фигурантом, вст
авленным из-за еврейской фамилии. Неправ, когда думает, что Заславский во
обще непричастен к делу. (Ему в голову не пришло, что, напав на след действи
тельного, а не сочиненного еврейского кандидата в цареубийцы, юрист упус
тит такой след. Он тоже переоценивал Соколова как профессионала).
Между тем этот безымянный до нашего времени Заславский оказался первым
человеком, посланным большевиками из Екатеринбурга, чтобы убить Романо
вых в ссылке. В Тобольске.

Глава 23
ЗАГОВОРЩИКИ

Оба прибывших отряда, захватив и поделив власть, стали требовать от Отря
да особого назначения (царскосельских стрелков) выдачи им Романовых. Бол
ьше всех старался Заславский: распускал слухи о готовящемся побеге семь
и и предлагал перевести их «на гору», т е. в тобольскую тюрьму.
Царскосельские солдаты категорически отказали. Во-первых, отвечали за у
зников по закону все-таки они, а не прибывшие омичи с уральцами. Во-вторых,
им не хотелось перебираться из уютных окрестностей губернаторского до
ма в тюремные казармы.
Хотя стрелков насчитывалось человек триста, а красноармейцев свыше пол
утора тысяч, но кадровые солдаты не боялись «этой сволочи», а те не смели з
адирать столичных гордецов.
Но зачем вообще большевики прислали столь сильные части в далекий Тобол
ьск? Что за срочная возникла причина?
… Эту главу я не могу продолжать, не предупредив читателя о дур
ном и ненадежном качестве тех источников, на которые вынужден буду ссыла
ться.
Главными источниками сведений по теме цареубийства до недавнего време
ни мне служили две книги: из изданных за пределами России Ц книга Никола
я Соколова, а из советских Ц книга Марка Касвинова. Для нынешней же главы
они и до сих пор мои единственные источники информации.
Между тем оба автора, несмотря на зеркальную противоположность их полит
ических позиций, методологически напоминают заглавного персонажа солж
еницынского «Ленина в Цюрихе»: «…он видел выводы своих книг исключитель
но рано, еще не садясь писать их». Что белый, что красный, оба автора в этом с
мысле оказались истинными ленинцами.
Вот вам несколько образчиков Ц для наглядности.
Исходный вывод Касвинова: все, что делали Романовы, изначально было гнус
ным. Узники мечтали освободиться? «Мечтали о реванше». Узники читали, учи
лись, учили детей? Они мещане, заняты мелкими личными делами. Царица держа
лась горделиво? «Не понимает, что ее времена прошли». Царь, напротив, вел с
ебя легко и доступно? Понятно: высматривал таким способом лазейку для по
бега. Царевич, оказывается, делал много грамматических ошибок в дневнике
Ц и такого безграмотного мальчика они готовили нам в цари?! Царица Ц воо
бще немка. Говорила «с тяжелым немецким акцентом» Ц неужели после этого
вы будете ее жалеть? А когда написала брату, герцогу Гессенскому, с просьб
ой о помощи Ц ну, это уж каждому понятно: вмешивала иностранцев в наши вну
тренние дела.
Вот характерный для метода и позиции Касвинова эпизод. Получив назначен
ие в Тобольск, комиссар Панкратов отправился к старейшине своей партии,
«бабушке русской революции» Екатерине Брешко-Брешковской.
«Смотри, Василий, Ц наставляла его эсерка, Ц ты сам все испытал, пойми и и
х испытания. Ты человек, и они тоже люди.»
Как это надо понимать? А так, что старый революционер Панкратов не был вин
оват в своей, как сказано в тексте, «пошлой гуманности»: это его «эсеры обр
аботали, настроили против большевиков, обратили в свою промещанскую вер
у».
Следует эпизод, иллюстрирующий пошлость и мещанство комиссара Панкрат
ова: царь, заинтересовавшись его мемуарной книгой, просил рассказать про
его жизнь своим детям. Он думал научить их на «живом примере» стойко пере
носить несчастья.
«Какая странная игра судьбы! Почти всю жизнь быть гонимым, считаться вра
гом династии. Но вот условия меняются, и этот вредный человек приглашает
ся в наставники детей бывшего самодержца, Ц вспоминал комиссар. Ц Эта с
емья задыхалась в однообразии дворцовой атмосферы, испытывала духовны
й голод, жажду встреч с другими людьми, но традиции, как гиря, тянули ее наз
ад».
Панкратов также посоветовал Клавдии Битнер провести урок литературы п
о «Русским женщинам» Некрасова и вспоминал, какой близкой показалась ве
ликим княжнам поэма об аристократках, уехавших в Сибирь за близкими людь
ми, Ц политическими узниками:
«Как раньше никто не говорил, что у нас есть такой чудный поэт!»
После чего историк Касвинов комментирует этот эпизод мемуаров:
«У эсеровского уполномоченного хватило неуважения к самому себе, чтобы
из истории своих страданий на каторге и в ссылке сделать развлечение для
того, кто олицетворял этот сад пыток … За любезную улыбку свое
го поднадзорного, эсеровский уполномоченный готов ему все простить.»
Отсюда и судьба пошлого Панкратова: «Двусмысленное поведение привело с
олдат к разочарованию в нем».
О предубежденной позиции и методах Соколова много писалось выше, не буде
м повторяться. Но Ц без книг этих двух авторов пока никто о цареубийстве
писать не может, ибо только они были допущены ко многим документам, все ещ
е засекреченным в каких-то архивах. (В частности, Соколов пользовался тем
и 6-ю томами следственного дела, которые не поступили ни в Гарвард, ни в «По
сев».) И только у этих сочинителей есть информация о заговорах с целью осв
обождения Романовых, которые дали повод для отправки первых красных отр
ядов в Тобольск.
Борис Бруцкус: «Поводом послужили слухи, что монархисты готовят увоз Цар
ской семьи, что, во всяком случае, какие-то правые организации работают в
Тобольске и Тюмени в пользу Романовых… И Москва стала принимать меры. Зн
ай, однако, Ленин, кто был спасителем царя в Тобольске, он не всполошился б
ы, и судьба Царской семьи решена была бы иначе … Нам нет надобно
сти приводить свои доказательства, что организация спасения Царской се
мьи была вся основана на мошенничестве, провокации и предательстве… при
чем лицами, о происхождении которых Соколов не решится сказать, что оно е
му неизвестно, что они «по-видимому, русские». Нет, преступниками, наживав
шими воровским способом деньги на Царской крови, были истинно русские лю
ди и во главе их стоял служитель православной церкви … Факты э
ти установлены самим Дитерихсом. Указав, что спасителями Романовых выст
авляли себя молодые офицеры, рассчитывавшие впоследствии извлечь из эт
ого выгоду, Дитерихс продолжает (в подлиннике ч.1, стр.70):
«Были и другого направления организаторы…Совершенно загадочный и свое
образный характер их работы сильно походил на крупную и преступную пров
окацию и даже предательство по отношению к Их Величествам. Один из таких
спасителей, капитан Борис Николаевич Соловьев, муж дочери Распутина, Мар
ы, сидел в Тюмени и не пропускал в Тобольск приехавших из России с деньгам
и для царя и поручениями, требуя передачи посылок ему, а тех, кто уезжал в Т
обольск вопреки его запрету, выдавал большевикам … Соловьев с
ам хвастал, что по его доносу были расстреляны большевиками два офицера
и дама.»
Кто были эти упомянутые Бруцкусом и Дитерихсом «молодые офицеры, выстав
лявшие себя спасителями царя»? Их патроном оказался правый депутат
Марков-2-й, а руководителем Ц ротмистр Сергей Марков, уверявший потом, чт
о побега не произошло, ибо сам царь против него возражал. Вот, однако, свид
етельство другого современника, бывшего корниловца, впоследствии писа
теля, редактора нью-йоркского «Нового журнала» Ц Р. Гуля, разговорившег
ося с экс-адьютантом Керенского Вороновичем:
«Воронович говорил, что когда Государь с семьей были отправлены из Царск
ого Села в Тобольск, в Петрограде создалась группа офицеров, поставившая
задачей организацию побега из Тобольска. У Вороновича с этой группой бы
ла связь, и он сказал мне, что на подготовку побега семьи Государя передал
этой группе офицеров два миллиона рублей, полученных от Керенского из се
кретных фондов.»
Гуль спрашивал и самого Керенского («Ничего не знаю. После смерти мои арх
ивы будут опубликованы»), и его близкого друга, бывшего министра Ираклия
Церетели («Знаете, это на Александра очень похоже»). Воронович потом объя
снял Гулю, что попытка не удалась, потому что офицеры разворовали и проку
тили суммы, ассигнованные премьером на побег: «Если бы я знал, как дело обе
рнется, сам бы все сделал».
Другая организация «спасителей» возникла в Сибири Ц в Тюмени, ближайше
й железнодорожной станции к тогдашнему Тобольску, и возглавлял ее зять Р
аспутина, офицер Борис Соловьев, а в самом Тобольске Ц священник Алексе
й Васильев. «В свой центр в Петербурге о. Васильев и Соловьев доносили, что
у них на месте 300 человек, новых людей посылать не надо, но требовали все но
вых и новых денег Ц для царской семьи и для организации» (Борис Бруцкус).

В памяти Аркадия Столыпина, сына бывшего премьера, сохранилось, как в дом
его родственника, Штейна, собиравшегося в Сибирь, ночью пришел некогда у
воленный царем за конституционалистские симпатии министр земледелия К
ривошеин и принес ему деньги: «Бога ради, спасите их!»
«Отец Васильев передал Государю незначительную сумму денег, которая по
том, по сличении с суммами, присылавшимися ему и Соловьеву, оказалась сов
ершенно ничтожной. Вот это и были те заговорщики, которые готовились сва
лить трон Ленина. У страха, однако, глаза велики, и Ленин решил увезти Рома
новых из опасного гнезда контрреволюции», Ц подвел черту Бруцкус.
Оба источника Ц и Соколов, и Касвинов Ц демонизируют каждый по-своему «
освободителей» семьи. Для Соколова Распутин есть несомненный германск
ий агент, следовательно, его зять тоже был германским агентом. Доказател
ьств никаких, и тогда Соколов совершает одно из самых отвратительных сле
дственных деяний Ц в моем личном восприятии. Пользуясь тем, что, согласн
о полномочиям юриста, он имел право влезать в личную жизнь подозреваемог
о, читать его письма и дневники, спрашивать об интимных аспектах быта, Сок
олов опубликовал выдержки из дневника офицера для «общей характеристи
ки личности», как сие называется на их птичьем языке. Образец:
«Продолжая жить с ней, надо требовать от нее хоть красивого тела, чем не мо
жет похвастать моя супруга. Значит, просто для половых сношений она служ
ить мне не может, есть много лучше и выгодней».
Тут же выдержки из дневников Мары (Матрены) Распутиной Ц даже и не свидет
ельницы по делу:
«Раз его с малых лет не воспитали и не научили, он мне много говорит неправ
д. Буду надеяться, что Господь его исправит».
И это Ц улики по обвинению в германском шпионаже!
Касвинов изобличает тюменско-тобольских «заговорщиков» в работе на др
угих покупателей их информации, и его версия выглядит правдоподобней. Но
обмарать грязью офицера и священника являлось все-таки его сверхзадаче
й, и для исполнения ее он мог прилгнуть на Соловьева и на о. Васильева.
Оговорив это, приступаю к цитированию:
«Шло дело гладко, поручик и священник были друг другом довольны. Плывуще
е в руки мирно делили, по-хорошему. Но случилось однажды расхождение в рас
четах. Служитель культа обнаружил, что партнер его обкрадывает …
и с воплем: «Караул, ограбили!» отец Алексей побежал жаловаться. И ко
му же? Боже праведный! Комиссарам Совдепа!
Вовремя учуяв, что предстоит объяснение в ЧК, поручик не стал терять врем
ени: уложил в чемоданы свои накопления Ц как денежной наличностью, так и
ювелирными изделиями, и вместе с Матреной подался на восток. Угодили они
вскоре в расположение воинства атамана Семенова. Здесь поручик сделал н
еверный шаг: предложил наложнице атамана Серафиме Маевской царский кул
он за 50.000 рублей. Атаману сделка показалась слишком сложной и дорогой, он е
е упростил и удешевил: приказал поставить Соловьева к стенке как большев
истского агента … В последний момент Матрена спасла жизнь суп
ругу, отдав Семенову всю бриллиантовую коллекцию, вывезенную из Тюмени.»

По версии Касвинова, группа Соловьева и о. Васильева была уголовной шайк
ой, выманивавшей деньги и ценности как у жертв, так и у посылавших деньги н
а «спасение».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55