– Знаю, – процедил Лешка и повернулся ко мне: – Признавайся, Ланочка: удалось что-нибудь протащить через таможню или как?
Лешка посмотрел на меня волком. Я сделала невинные глазки, как, впрочем, и Сашка с Веркой. Признаться, за последние два года я настолько привыкла к оружию, что чувствую себя без него неуютно. В нашем городе на Неве жизнь постоянно бьет ключом, и ходить по улицам без оружия стало просто опасно. Но ведь в самолет (иностранной авиакомпании) не пронесешь ни пистолет, ни автомат, ни гранатомет. С нашими-то летчиками, подозреваю, можно было бы договориться. Хотя есть штучки, которые не берут рентгены в аэропортах. Я не могла не прихватить парочку – на всякий случай. По паре «игрушек» взяли и Верка с Сашкой. Костю мы не стали посвящать в наши дела: потом пришлось бы извести на братца литр валерьянки, от вдыхания паров которой опьянел бы наш кот. Животное было жалко, братца тоже, поэтому мы прихватили «ручки», не сообщив Косте об этом.
Верка не дала мне ответить и с профессиональной ласковостью улыбнулась ближайшему сибиряку – тому, который сидел от меня через проход.
– Котик, – обратилась она к нему, – а сколько ты готов заплатить?
– За эту? – Мужик ткнул пальцем в стюардессу, уже появившуюся с тележкой, на которой стояли напитки. Тут мимо нас проследовала вторая аэродива и стала помогать первой разливать соки, воды и спиртное. – Сейчас подойдут – договорюсь.
– На каком языке вы думаете с ней договариваться? – вежливо поинтересовалась я.
– А? – удивленно посмотрел на меня мужик и махнул рукой: – Договорюсь как-нибудь.
И они с друзьями стали вспоминать, как в Таиланде договаривались с тайками по-тайски (заговорили они на этом языке после бутылки виски на брата), а с африканками – по-африкански (по выражению парня, как выяснилось, не в первый раз летевшего на Черный континент).
– Значит, переводчиком у нас в Африке будешь? – спросила я.
– А то! Я везде запросто объясняюсь. И, главное, все папуасы меня понимают.
Афганец тут же поделился впечатлениями от Карибов, где мы и познакомились. Там папуасы уже освоили русский язык.
– А папуасы очень быстро обучаются, – заметил второй сибирский мужик. – Я где-то читал, что у них речевой аппарат устроен подобно нашему.
Я внимательно посмотрела на говорившего. На первый взгляд его чело не было обезображено интеллектом, но это заявление об умении читать радовало. Мы будем общаться на отдыхе с культурными людьми!
Первый сибиряк уже спрашивал Афганца, откуда мы. Сами ребята представляли Салехард.
Умеющий читать сибирский мужик тут же заявил, что как раз перед дорогой купил книгу о нашем городе, чтобы почитать в самолете.
– А какую? – поинтересовалась я: меня распирало любопытство.
Парень извлек из прихваченной в салон ручной клади «Сексуально-маньячный Петербург».
– И почему у нас о Сибири никто ничего такого не пишет? Ну, я понимаю: наш Салехард – не такой уж и большой город. Но вся Сибирь-то? Неужели не набралось бы материала на книгу? Вон, о вашем городе – и тебе «Бандитский Петербург», и «Коррумпированный Петербург», и какой хочешь. Вот упущение было – теперь издали и «Сексуально-маньячный». Я слышал, некоторые ваши люди дома эти книги в красном углу держат, открытые на той странице, где о них написано. Теперь вон и маньяки о себе почитают. А маньякам это обязательно надо! Маньяк книгу почитает – и людей резать не пойдет. Правильно, женщина?
Я кивнула и спросила, не хочет ли мужик сам написать о Сибири – со знанием дела. Взгляд изнутри, так сказать.
– Ну, я не по этой части… Я – читатель, но не писатель. Но поредактировать, наверное, смог бы.
– Давай, Витек, напиши! – хлопнул его по плечу друг, внимательно рассматривая обтянутый тугой юбкой зад приближавшейся стюардессы.
Остальные мужики предложили за это дело выпить. Афганец сказал, что нам сейчас всем выдадут питье с тележки и тогда мы и чокнемся за знакомство. Инициатива Алексея Петровича была поддержана на ура.
Стюардесса, которой давно следовало бы заподозрить что-то неладное, на свое горе, приблизилась к нашему ряду кресел – и ее тут же смачно шлепнули по заднице, а потом ловко и быстро усадили на колени. Стюардесса заверещала, ее коллега попыталась вразумить сибиряков. Стюардессы, обслуживавшие другой проход, замерли на своих местах, а потом одна из них бросилась в направлении кабины пилотов.
– Тощая баба, – объявил сибиряк, уже ощупав француженку. – Больше чем на пятьдесят баксов не потянет.
– Фу, какая дешевка, – сказала Верка. – А еще говорят: француженки, француженки! Я меньше чем за штуку баксов не отдаюсь.
Это не совсем соответствовало действительности, но ведь всегда вначале следует назвать максимальную цену, чтобы потом было с чего сбивать.
Услышав Веркино заявление, сибиряк выпустил француженку и внимательно посмотрел на мою подружку.
– Люблю женщин, которые дают не меньше, чем за штуку, – сказал мужик абсолютно серьезно.
Француженка заверещала что-то у него над ухом, но он отмахнулся от нее, как от назойливого комара.
– Так за чем же дело стало? – Верка хлопнула ресничками.
– Веруша! – простонал Костя.
– Мне тур надо окупить! – рявкнула на него подружка. – Не ты же мне этот вояж оплачиваешь? Ты бы, Костя, лучше подумал, кого из иностранных баб оприходовать. Вон посмотри на тех, что за нами устроились. – Верка лучезарно улыбнулась немолодым иностранкам. – Сколько можно сидеть у Ланки на шее?
– Вера, что ты такое говоришь?! – взвизгнул братец, потом обратился ко мне, требуя урезонить подружку.
Но я, с трудом сдерживая смех, поддержала Верку и заметила, что была бы очень рада, если бы Костя хотя бы отработал авиабилет. Напомнила на всякий случай о СПИДе и необходимости быть осторожным.
Тем временем сибиряки, которым уже надоели французские стюардессы, пытавшиеся провести с ними воспитательную работу на своем языке, на чистом русском предложили им проследовать во вполне определенном направлении. Стюардесса, недавно выпущенная сибиряком из его крепких мужских рук, молвила что-то в ответ, после чего тележку бросила и вместе с коллегой наш салон покинула. Неужели в указанном направлении?
Лешка спокойно взял с тележки самолетную бутылочку вина, отвинтил крышку и вылакал, можно сказать, одним глотком: влил в горло, как наши мужики умеют вливать маленькую чекушку водки. Иностранцы наблюдали за этим процессом с большим удивлением. Ближайший к нам сибиряк, представившийся Серегой, встал, взял с тележки шесть бутылочек вина, раздал своим друзьям, Афганец снабдил своих; мне ничего не оставалось, как обеспечить наш ряд. Между прочим, мужики могли бы побеспокоиться об этом!
В это мгновение в салон вбежали двое мужчин в летной форме, за ними следовали взъерошенные стюардессы. Мужчины попытались заговорить по-английски, эмоционально размахивали руками, грозили полицией, Интерполом и еще какой-то мурой, на которую наши люди уже давно не обращают внимания.
Во время их речи Серега, только что выпивший с Афганцем за знакомство, заснул и издал такую трель молодецкого храпа, что произносивший речь француз недоуменно замолчал и уставился на спящего. Тощая стюардесса, оцененная не более чем на пятьдесят баксов, опять заверещала на французском.
– Я есть хочу, – сказал мой ребенок по-русски, потом повторил фразу на английском, обращаясь к французу.
– Ребенок голоден, – тут же поддакнула я. Правда, ребенок уже выше меня ростом и шире в плечах. – Когда будет ужин?
О своем желании перекусить также заявил Вовчик, которому, чтобы насытиться, нужно съесть не менее десяти ужинов, подаваемых компанией Эр Франс. Вовчик, к моему большому удивлению, смог произнести эту фразу на английском без единой ошибки. Не исключаю, что он специально долго тренировался перед поездкой. Не все же папуасы понимают русский язык, а английский как-никак – международный. Вовчик, конечно, в крайнем случае, и сам может взять то, что ему нужно, но он – мальчик вежливый и понимает: некоторые люди не подозревают о его нежной душе, скрывающейся в большом теле. Они просто сразу же убегают, взглянув на выражение… э… того, что у других людей называется лицом, а если Вовчик еще и кулачок сожмет, размером с голову среднего человека…
– Минут через двадцать, – вежливо ответила одна из стюардесс. Эти девушки все-таки неплохо вышколены и умеют быстро приходить в себя. С нашими пьяными мужиками, правда, лучше справляются наши. Знают специфику контингента. Или французская стюардесса еще не поняла, с кем имеет дело: не видела пока кулачок «двустворчатого шкафа», да и на части организма Вовчика, именуемой у нормальных людей лицом, сияла улыбка. Ну, или Вовчик так думал, что это была улыбка. Главное: стюардессы не бросились врассыпную. Уже здорово!
– Женщина, – вдруг обратился ко мне сибиряк, сидевший за Серегой, – спросите все-таки у мужика, почем он своих баб продает?
«Мужик» переводил взгляд с сибиряка на меня. Мне-то что – я спросила. В салоне воцарилось молчание. Его прервал визгливый женский голос, по-русски заявивший из конца салона:
– Давайте вначале поедим, а потом трахаться будете! У вас целая ночь впереди. И зачем вам эти страшные французские бабы?
Затем тот же голос предложил какой-то Тане сказать, что она думает об этих французских воблах, и вкратце поделился с собравшимися впечатлениями от Парижа: бабы страшные, одеты черт знает во что, и все, что пишут о Франции и о французских бабах, – чушь полная. Или у мужиков глаз нет?
В конце салона, только в другом углу, заговорил мужчина (не очень молодой), вслух начавший вспоминать свой вояж во Францию в годы советской власти. Самые яркие впечатления были от возвращения на Родину. Вернулся мужчина в мае месяце, когда наши девочки со стройными ножками уже надели короткие юбочки, и так у мужика душа радовалась, на них глядючи… Мужик сказал, что на француженку он позарился бы только после месячного воздержания. Потом он обратился к сибирякам, предложив потерпеть до Африки. Негритоски, конечно, не русские, но весьма специфичны. Раз в год стоит попробовать. В любом случае, они обслуживают гораздо качественнее француженок, и причем дешевле.
– Ну вот, хоть один нормальный мужик нашелся, – порадовалась обладательница визгливого голоса.
– Да, я абсолютно нормален, – подтвердил мужчина. – Женщин предпочитаю наших. Желательно в теле. Вот вы мне очень понравились, дама. Сто очков дадите этим тощим стюардессам!
– Спасибо, мужчина. Так приятно вас слушать! Таня, ты смотри, какие у нас в России все-таки мужчины! Ну разве какие-то французы с ними сравнятся?
Мне очень захотелось взглянуть на участников беседы.
– Мадам, о чем они говорят? – тем временем спросил меня француз в летной форме.
– Об африканках, – ответила я. Как-то неудобно было переводить про француженок и французов.
– Месье советует подождать до Африки, – влез Вовчик по-английски. Я даже не подозревала о таком его знании языков! – Говорит, что негритоски качеством значительно выше ваших и дешевле.
Серега издал очередную трель храпа, Витек углубился в чтение «Сексуально-маньячного Петербурга», у их новых дружков чувство голода, видимо, пересилило сексуальные желания, поэтому четверо сибиряков почти хором (по-русски) сказали, чтобы французы кончали треп и быстро тащили жрать, и жестами показали, чего они желают.
Француз оглянулся на стюардесс. В другом проходе уже всех напоили и собирали стаканчики и бутылочки.
– Обслужите нас, пожалуйста, – вежливо сказала я, чтобы немного разрядить обстановку. – Наши мужчины нервничают, потому что голодны.
– Сейчас, мадам, – ответил мне француз и удалился вместе со стюардессами.
У тележек остался второй (видимо, стюард, призванный из другого салона), к нему вскоре присоединился коллега, и они довольно быстро обслужили нас и тех, кто сидел за нами.
Афганец, у которого со знанием языков были проблемы, уточнил, что я сказала членам экипажа.
– Объяснила кое-что из наших национальных традиций. У нас человека, как ты знаешь, принято вначале накормить, а уж потом вопросы задавать. А они тут бегают и визжат, вместо того чтобы выполнять свои обязанности. Я-то тебе, если помнишь, вначале даю пузо набить, даже если мне очень хочется запустить тебе в голову тарелкой.
Сибиряки, услышавшие мое заявление, опять восхитились чуткостью русских женщин и заявили Афганцу, что ему очень повезло с женой.
– Да я что, больной – на ней жениться? – взревел он. – С ней же вообще год знакомства за три идет, а уж в браке будет за все десять! Вы просто еще плохо знакомы со Светланой Алексеевной, с ее родственниками и любимой подружкой, – Лешка многозначительно посмотрел на нас всех по очереди. – Не советую подходить к ним близко. Никогда не знаешь, какой гадости от них ждать!
Афганец закатил глаза и отвернулся. Серега храпел, Витек зачитывал вслух отрывки про сексуальных маньяков, в частности о признаках, по которым их следует опознавать. Сибиряки пришли к общему мнению, что появлявшийся в наших рядах француз в летной форме очень похож на такого маньяка.
– Так! – вдруг воскликнул Витек на весь салон. – Тут в книге написано, как маньяки реагируют на различные предметы и действия. Мы сейчас французу палец покажем и посмотрим, что он сделает. Он нам грозил с землей связаться, чтобы нас там повязали? А может, это его надо повязать? Вызовем санитаров к трапу. Неотложную психиатрическую помощь! Вон телефоны-то есть.
В самолете в каждом ряду кресел на самом деле было по встроенному спутниковому телефону. Аппарат располагался в спинке предыдущего кресла – по одному телефону на ряд соединенных между собой кресел. В кармашке кресла лежала инструкция и были расценки на переговоры. Более того, сделав звонок, можно было стать участником лотереи: разыгрывался билет в любую точку земного шара – по выбору клиента (конечно, в те точки, куда летает Эр Франс), но только из Парижа.
1 2 3 4 5 6