Невероятный звуковой удар потряс корабль, многократным эхом отдавшись над холмами. Когда вспышка погасла, было видно, как с неба падают гравий и пепел, а в утреннем солнце золотым водопадом сияют длинные хвосты горящих обломков.
Хэн захохотал и пригладил свои спутанные волосы. За это длившееся вечность мгновение Лея поняла, что они нанесли решающий удар. Буря Силы улеглась. Чары Ночных Сестер были сломлены.
Тенениэл в крепости опустилась на пол, и вдруг страшный взрыв потряс всю долину.
Внизу раздавались победные крики, но как только буря Силы улеглась, они замолкли. С неба грязными потоками сыпались обломки и пепел, но за тучами Тенениэл увидела восход солнца — золотистый шов там, где земля встречается с небом.
Девушка подползла к раненой Ночной Сестре на полу, где раньше стоял «Сокол», и карга взглянула на нее, из последних сил пытаясь прошептать заклинание, но не смогла. Тенениэл перевернула ее на спину и заглянула в глаза. Ночная Сестра дернулась от страха. Из обожженных легких, слабея, вырывалось дыхание. Когда включились двигатели «Сокола», она стояла на неудачном месте — прямо у сопла.
— Не бойся, — сказала Тенениэл, коснувшись измазанного сажей лица ведьмы, — я тебя не трону. Сегодня я и так убила слишком много таких, как ты. Что бы ты ни делала потом, я хочу помочь тебе.
Тенениэл взглянула на безобразную женщину, жертву собственного зла, и перелила в нее остатки собственных сил, передав достаточно жизненной энергии, чтобы со временем Ночная Сестра могла оправиться.
Хэн смотрел на льющиеся потоки солнца, и сердце его колотилось. На мгновение показалось, что он победил.
Затем расцвела тьма. Далеко на горизонте появилось темное пятно, затем другое, затем еще и еще, словно небо освещало не солнце, а мириады ламп и кто-то поочередно одну за другой их выключал.
Через тридцать секунд «Сокол» летел под совершенно темным небом, только огни горящих полей освещали землю внизу. Чубакка зарычал и, выпучив глаза, замотал головой.
— Король Соло, помогите! — закричал Три-пио. — Мои фоторецепторы регистрируют невиданное явление: кажется, датомирское солнце гаснет!
— Не шуми так, — сказал Хэн.
— Ой! — воскликнула Лея. и ее голос выдавал волнение. — Что же это?
— Это выходит за пределы могущества даже Ночных Сестер, — уверенно ответил Хэн, глядя в потолок кромешной ночи.
Глава 24
Хэн посадил «Сокол» и выключил двигатели. Тыяа была совершенно абсолютной, и он взглянул на небо, предположив, что, может быть, что-то случилось с обзорным экраном, постучал по нему, просто чтобы проверить, потом посмотрел на сенсорные панели.
— Ого, — сказал он. — Этот полет через бурю дорого нам обошелся. Сенсоры засорились. Я по ним почти ничего не вижу.
— Ты бы предпочел погибнуть? — спросила Лея.
— Нет, — признал Хэн. — А где Изольдер?
— Не знаю, — ответила Лея. — Он вышел установить сенсорное окно. Наверное, попал к Ночным Сестрам.
— Попал к Ночным Сестрам? Как это — попал к Ночным Сестрам? И они его убили?
— Я… Я не знаю. Когда мы взлетали, он лежал на полу подземелья. С ним была Тенениэл. Я услышала ее сигнал и сказала тебе, что нужно взлететь.
Хэн посмотрел на нее; в свете корабельных огней на ее лице был виден страх. Ее поступок был равносилен человеческой жертве, и она понимала это.
— Нам надо взять аптечку и вернуться. Убедимся, что с ним все в порядке. Как далеко мы улетели от крепости? — спросил Хэн.
— Я много кружила, — сказала Лея. — До нее, наверное, всего полкилометра. Хэн обернулся к Чуви.
— Мы с Леей пойдем в крепость. Вы с Трипио посмотрите, не сможете ли установить генераторы. Арту, попробуй прочесть что-нибудь по сенсорам и доложи, что происходит. Если что-нибудь узнаешь, немедленно сообщи.
Чуви согласно зарычал, и Хэн пошел за аптечкой, прихватив тяжелый бластер и каску. Он дал Лее фонарь, и они вместе спустились по трапу и направились через долину.
Сверху все еще сыпались пыль и пепел, земля там и здесь горела. В дальнем конце долины виднелись зеленые огни отступающих шагоходов и мрачные фигуры рядом с ними.
Лея и Хэн не стали включать фонарь и пустились по дороге, освещенной лишь слабым светом костров. То, что из «Сокола» казалось долгой ухабистой дорогой, оказалось короткой пробежкой. Когда они добрались до крепости, сражение уже закончилось. Вокруг теснились мужчины с мрачными лицами, в руках они держали факелы, с содроганием вглядываясь в темноту. На ступенях в агонии ревели ранкоры, и Лея осветила их фонарем. Дюжина чудовищ лежали окровавленной кучей, как холм, наверху лестницы, и Тошь, рыча от боли, пыталась вытащить труп своего сына.
Хэн с Леей поспешили мимо трупов наверх, в крепость. В верхнем помещении они нашли
Тенениэл, распростертую на теле какой-то Ночной Сестры. Лея перевернула девушку на спину, и та вздохнула. Хэн осмотрел ее и кроме обгоревших участков на плаще не обнаружил никаких повреждений.
— Где Изольдер? — спросила Лея, но Тенениэл не шевелилась.
Лея пошарила лучом фонаря по комнате. Белое пятно в углу оказалось Изольдером. Лея бросилась к нему.
Хэн принес аптечку, но, приблизившись, услышал легкий храп. Лея встряхнула Изольдера, пытаясь разбудить, и он вдруг очнулся.
— Где я? — спросил принц. — Что происходит?
Оглядевшись, он увидел тела Ночных Сестер и вроде бы вспомнил.
— О, как прекрасно проснуться и увидеть это лицо! — Изольдер обнял Лею и поцеловал.
— Ладно, хватит сантиментов! — сказал Хэн. — У нас много работы.
Он посмотрел на пролом в стене и увидел в долине огни. Это напоминало вид из древней примитивной обсерватории.
— Вот они где! — послышался голос Огвинн, и Хэн обернулся.
Предводительница племени держала над головой факел, в посох ее вцепилось несколько испуганных ребятишек. Она еле двигалась. Лея помогла Изольдеру подняться. Огвинн остановилась рядом с Тенениэл, сказав одному мальчику:
— Сходи, приведи целительницу!
— Что происходит? — спросил у предводительницы Хэн. — Почему вдруг опять стемнело? Огвинн взглянула в ночь и покачала головой:
— Я надеялась, вы мне объясните… Гетцерион вернулась в тюрьму. Я видела над горами ее мотобот. У нас большие потери. Если Гетцерион повторит атаку, все мы погибнем… Почему среди вас я не вижу Джедая?
Лея вздрогнула и непроизвольно вскрикнула. Она оглядела зал, словно надеясь, что Люк где-то здесь.
— Разве он не был с вами? — спросил Хэн.
— Мы видели, как он преследовал Ночных Сестер, — ответила та.
— Люк способен сам о себе позаботиться, — сказал Хэн, ради Леи стараясь говорить убедительно. — Дадим ему время. Уверен, что он объявится…
Но Лея хмурилась, глядя через пролом в долину.
Огвинн проковыляла к пролому в стене и со страхом посмотрела на небо.
— У нас много раненых. Боюсь, что только эта темнота нас и спасла. Это остановило Ночных Сестер. Я буду в Зале Воительниц, подожду, пока соберутся наши сестры.
Она устало начала спускаться по ступеням, а Хэн и Лея остались ждать целительницу. Пришла старуха и, тихо напевая, три раза провела руками вдоль тела Тенениэл. Девушка открыла глаза, и старуха сказала:
— Теперь отдохни. Ты отдала часть своей жизни, чтобы спасти чужую. Кто это был?
— Ночная Сестра, — тихо проговорила Тенениэл, взглянув на тень позади.Вон она.
Старуха подошла к Ночной Сестре, пощупала пульс у нее на шее и задумалась. Спустя некоторое время целительница встала и начала спускаться по лестнице, не оказав ведьме никакой помощи.
— Вы хотите бросить ее? Дать ей умереть? — крикнула ей вслед Лея.
Старуха замерла и, не оборачиваясь, ответила:
— У меня не так много сил, а в моей помощи нуждаются другие мои сестры. Если Гетцерион хочет оживить эту тварь, пусть пришлет свою целительницу. Но я не очень в это верю.
Леины глаза сверкнули негодованием, и Хэн, успокаивая, положил руку ей на плечо.
— Я поговорю об этом с Огвинн, — сказала Лея.
Изольдер взял Тенениэл на руки, а Лея кивнула Хэну на Ночную Сестру:
— Возьми и ее тоже.
Хэн взял ее и понес вслед за Изольдером в Зал Воительниц. От плаща Ночной Сестры пахло грязью и прогорклым жиром. Хэн положил ведьму на подушки у огня, а Лея тем временем ругалась с Огвинн. Уцелевшие сестры собрались вокруг огня, они были потеряны и угрюмы — слишком дорогой ценой племя отбило атаку. Мужчины уложили мертвых вдоль стен и принялись обряжать убитых, готовя к погребальному костру.
Наконец Огвинн согласилась на лечение Ночной Сестры, положила ладонь на ее загрубевшее лицо и тихо, протяжно запела, пока ведьма не открыла глаза. Карга лежала на подушках, глядя на всех своими зелеными глазами, превратившимися в узенькие щелки. Хэн не мог сказать, больна она или просто притворяется. Доверия она заслуживала не больше, чем гадюка. Он вдруг осознал, что предпочел бы видеть ее мертвой.
— Хэн, — сказала Лея, — я очень переживаю, где Люк? Он уже должен дать знать о себе.
— Да, — ответил Хэн, — я тоже тревожусь.
— Я… Я не чувствую его. Я не ощущаю его нигде…— Она запнулась. — Нам следует отправиться на поиски.
— Нельзя, — вмешался Изольдер. — Там, снаружи, сейчас еще очень опасно. Гетцерион улетела, но это не означает, что все ее войско бесследно исчезло. В окрестностях полно ведьм и гвардейцев…
Огвинн глухо пробормотала:
— Изольдер прав. Ты не должна выходить… Слишком большие потери. Слишком…— Она взглянула на двери зала.
Там появился Арту, вращая единственным глазом и посвистывая.
— Арту, что случилось? — спросил Хэн. — Ты что-то узнал?
Он внимательно прислушался к гудкам и свисткам дройда, не в состоянии разобрать ответ. Арту понял это и включил голограммы.
Посреди зала возникла Гетцерион. Ее тощая грудь вздымалась от напряжения.
— Что это значит, Цзиндж? — Она взмахнула руками, указывая на небо. — Это твои шутки?
Диктатор наклонился в кресле. За его спиной вспыхнули цветные прожекторы. Цзиндж был чем-то очень доволен.
— Привет, Гетцерион! Как я рад тебя видеть по прошествии стольких лет! Эта темнота… Это не шутка… Это мой подарок тебе. Он называется — орбитальная ночная мантия. Правда, подходящий презент для Ночной Сестры? Забавно, не так ли? Мантия состоит из тысяч спутников, соединенных в сеть,они отражают свет от планеты. Чудесная игрушка!
Гетцерион молча смотрела на него, и Цзиндж продолжил:
— Ты сообщила Мелвару, что генерал Соло находится у тебя. Сегодня ты выдашь его. Если тебе захочется покапризничать, мой презент останется с тобой до конца твоей жизни. Завтра в этот час ваши долины покроются снегом. Через три дня погибнут растения. Через две недели температура упадет градусов на сто ниже нуля. И все живое в вашем мире вымрет.
Гетцерион склонила голову. Лицо ее скрыл капюшон.
— А если мы выдадим Хэна Соло, ты заберешь свой подарок обратно?
— Даю слово солдата!
— Твое слово… хорошо известно, — сказала Гетцерион. — А что ты скажешь насчет моего предложения? Я предлагала тебе нашу службу…
— Да, помню, — сказал Цзиндж. — К сожалению, в моих рядах не нашлось достойного вас места…
— Тогда, быть может, ты предложишь нам место вне этих рядов?
— Не понял?
— Вы воюете с галактической Новой Республикой. Этот враг столь многочислен, что тебе не удастся его победить самому. Я это предвижу. Поэтому, может быть, ты обдумаешь возможность выпустить нас в миры Новой Республики?
Цзиндж задумался, сложив на толстом животе руки. Некоторое время он изучал капюшон Гетцерион.
— Интригующее предложение. Сколько сестер нужно перевезти?
— Шестьдесят четыре.
— И как скоро вы готовы вылететь?
— Через четыре часа.
— Мы устроим обмен таким образом, — сказал Цзиндж. — Я спущу на планету два корабля. Один корабль будет без вооружения, другой — вооружен до зубов. Генерала Соло вы передадите на вооруженный корабль — одного Хэна Соло. Когда корабль с ним стартует, вы погрузитесь на оставшийся транспорт и отбудете в направлении, которое я укажу. Согласны?
После секундного размышления Гетцерион энергично кивнула:
— Да, да! Это нас вполне устроит. Спасибо, диктатор…
Обе голограммы погасли. Хэн оглядел воительниц.
— Двое лгунов! — воскликнула старуха Таннат. — У Гетцерион нету Хэна, а у диктатора нет намерения ни снять мантию, ни дать Гетцерион улететь.
— Ты прочитала его намерения? — спросила Огвинн. — Или это только твои догадки?
— Конечно, я не могла прочесть его мысли, — сказала старуха. — Но Цзиндж врет очень неловко!
— Он определенно не дипломат, — вставила Лея. — Вообще о диктаторе ходят слухи, что он патологический лгун. Несмотря на весь опыт Цзинджа, его видно насквозь.
— Да, — согласилась Огвинн. — Правда. Заговор внутри заговора. Но, возможно, Цзиндж хитрее, чем вы о нем думаете.
— А может, диктатор просто блефует, — предположил Изольдер. — Он построил орбитальную мантию, но эти спутники легко сбить?
— Верно…— сказала Лея. — Сеть легко нарушается — сбиваешь один или два, и вся система выходит из строя.
— Я бы мог взлететь на своем истребителе, — предложил Изольдер.
Это был смертельный риск. Наверняка диктатор предусмотрел меры для защиты ночной мантии. Истребитель имел мало шансов выжить, разве что, сбив спутник, он нырнул бы в гиперпространство,
— Орбитальная мантия — не бог весть какое оружие, — проговорила Лея задумчиво. — Любая цивилизация, способная на космические запуски или хотя бы имеющая радио, чтобы вызвать помощь…
— …сможет с ней бороться, — закончила за принцессу Огвинн. — Это оружие предназначено для примитивных миров, вроде Датомира. Здесь оно вполне подходяще…
— Три дня, — пробормотал Изольдер, глядя в огонь.
— Что три дня? — переспросила Огвинн.
— Нужно продержаться всего лишь три дня, и прибудет флот моей матери… Если мы установим контроль за планетой хотя бы на день, то сможем эвакуироваться.
— Для Датомира это целая вечность! — возразил Хэн. — За три дня, проведенных под мантией, планета превратится в кусок льда. Не забывайте, это пока моя планета! Я отвечаю за все, что на ней происходит…
— Да, — признал Изольдер. — Вот ты и придумай, что теперь делать…
Огвинн с надеждой проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39