Габби набрала домашний номер матери, чтобы попасть на автоответчик. Оставила немногословное сообщение, объяснив лишь, что не сможет приехать на выпускной, но вышлет подарок и перезвонит через пару недель. Чувствуя вину, как бывало всегда, когда дело касалось ее мамы, она добавила:– Возможно, я смогу прилететь в этом году на Рождество.Если все еще будет жива.Адам сидел за пределами номера, опершись спиной о дверь, и беспокойно ерзал; ему не терпелось побыстрее попасть в душ и продолжить обольщение Габриель.В поезде они могли бы хорошо выспаться в купейном вагоне со спальными местами и ванной, но он хотел, чтобы она окунулась в жизнь, которую он может ей подарить, даже не обладая всеми своими способностями. Обольщение предполагало соответствующий антураж, и роскошь всегда помогала ему в этом. Кроме того, он хотел немножко «побродить по магазинам». Завоевать доверие Габби будет нелегко, но он мог и намеревался привязать ее к себе в эту ночь с помощью секса и подарков, – это были его главные козыри, которые давались ему легче, чем любому другому мужчине.Адам знал, что ей понравился номер. Это читалось в ее глазах. Заметил он и осторожность, с которой она поглядывала на единственную в спальне кровать. Он на время удалился, чтобы дать ей возможность прийти в себя, принять душ и расслабиться и чтобы, когда он придет, ее бдительность была максимально усыплена.Взглянув на часы в холле над лифтом, он сказал себе, что уже скоро: минуло пятьдесят две минуты, оставалось восемь. Хотя Адам был уверен, что, остановившись здесь, они будут в безопасности – четырем Охотникам, которых видела Габби, трудно выследить их в современных городах с миллионным населением и сбивающими с толку мужскими запахами, – он не собирался оставлять ее надолго одну.Теперь, когда он снова перемещался – несмотря на его след в Кентукки и такой явный признак его присутствия в Цинциннати, – по его предположениям, у них в запасе был целый день, а возможно даже два, пока Дэррок не уловит общее направление поиска. Это приемлемый риск, ведь утром их здесь уже не будет. Но эта ночь, эта украденная ночь будет его. Затем он пустит в ход план, который составил в поезде. Теперь обеспечить аудиенцию с Эобил было для Адама первоочередной задачей. Ее нужно известить о том, что Дэррок переместил четырех ее Охотников из Ансилии, а это не только воспрещалось, но и дорого стоило, потому что Охотники были корыстными до мозга костей и Эобил любезно содержала их в обмен на власть и привилегии.Адам знал, что взамен на то, чтобы они отреклись от служения королеве, Дэррок мог пообещать им лишь одно. Единственное, что Эобил (Охотники это знали) не сможет им предложить, – свободу от их мира тени и льда. Возвращение к прежней жизни.А это означало, что Дэррок намеревается свергнуть королеву, причем в скором времени. И Адам не сомневался, что, приди Дэррок к власти, в тот же миг не только аннулируется Договор, но будет освобождена Ансилия и начнется война между мирами. Человек снова окажется в Средневековье, которого он не видел уже почти тысячу лет.Адам не мог больше тратить время на ожидание, когда вернется Цирцен. Теперь он искал аудиенции с королевой не просто потому, что ему надоело это наказание. Королева была в опасности, в опасности оказалась и его Видящая Сидхов, риску подвергалось будущее всех миров, и он решил заставить Эобил объявиться.Вначале, когда она только превратила его в человека, Адама забавляла такая идея, но в итоге он решил от нее отказаться. У него не только не было посредника, чтобы это осуществить, но к тому же он знал, что ярость королевы будет безграничной, если он сотворит такой немыслимый поступок.Но теперь, мрачно подумал Адам, у него есть на то причина. С Чаром в его отсутствие происходило именно то, что он и предполагал, – тот просто разваливался. Утром они отправятся в Шотландию.И там в первый день августа, во время праздника Люгнассад и в следующие десять дней, так или иначе, по-хорошему или по-плохому, Адам совершит немыслимое. Поступок, на который не мог решиться никто за все время существования Туата-Де.Сначала королева будет в ярости, но когда она поймет, почему он так сделал, когда раскроется заговор Дэррока, она будет рада и благодарна Адаму. Она сразу же восстановит его силу и бессмертие. Возможно, ему даже не придется извиняться (за то, за что он извиняться все равно не станет). И все снова будет хорошо.Но завтра наступит слишком скоро, чтобы думать об этом. Завтра он станет ближе к обретению бессмертия и восстановлению всех своих способностей.А сегодня ночью – Адам еще раз взглянул на часы и, увидев, что время Габби истекло, лучезарно улыбнулся – сегодня ночью он приблизится к тому, чтобы стать человеком, насколько это возможно.– Ну что, отправляемся за покупками, ka-lyrra?Габби кивнула и повернулась к двери. Адам стоял, опираясь о косяк дверного проема, ведущего в гостиную, и прикрывало его только полотенце. Она быстро отвернулась. Но было поздно: зрелище запечатлелось у нее в голове. Мокрые блестящие черные волосы, зачесанные назад, прекрасные руки и грудь, сильные ноги. Крошечное полотенце. А под полотенцем – неизменная выпуклость.Едва заметный мечтательный вздох вырвался из груди Габби. Она поспешно замаскировала его кашлем.– Я не слышала, как ты вернулся, – сухо сказала она, уставившись в телевизор. Она сидела в гостиной, переключала каналы и ждала его возвращения. Не желая даже думать о том, что придется снова надевать грязные, пропахшие джинсы на чистое тело, Габби постирала одежду вручную в ванне, надеясь, что все высохнет до утра. И теперь она сильно жалела об этом. В его присутствии на ней должно быть нечто более строгое, чем халат. Больше подошли бы доспехи. «И ему и мне», – сварливо подумала она. Да как он смеет разгуливать здесь, выставляя напоказ все великолепие своего мужественного мускулистого тела?– Я переместился сразу в душ.– Там в ванной есть еще один халат, – невозмутимо ответила Габби.– Знаю. Он разошелся по шву на спине, когда я попытался его надеть. В ваш век мужчины сложены не так, как я, верно?«О, ну конечно, даже греческие боги сложены не так, как ты», – раздраженно подумала она.– Идем, – повторил Адам, подойдя к дивану и потянув ее за руку. – Вставай.Сделав глубокий вдох, Габби поднялась и заставила себя посмотреть Адаму прямо в глаза, не бросив даже мимолетного взгляда на его тело. Их глаза встретились, а затем его взгляд перекочевал на ложбинку между грудей, видневшуюся в вырезе халата. Адам облизнул губы и улыбнулся, обнажая белые зубы. Розовый кончик языка мелькнул за его зубами сексуально и игриво.– А за какими покупками мы собрались? – О Господи, уныло подумала Габби, неужели это ее голос так дрожит? Не ужели четырнадцатилетняя девочка, которая стала частью ее психики, взяла контроль над ее голосовыми связками?– За одеждой, если, конечно, ты не хочешь, чтобы в следующие несколько дней на тебе был один только халат, – насмешливо ответил Адам. – Меня лично это вполне устраивает.Она откашлялась.– Что ж, за покупками. Вперед!Он властно положил руки на ее талию. Затем наклонил голову и прошептал ей прямо на ухо:– Куда? «Гуччи»? «Версаче»? «Мейсис»? Что ты хочешь, Габриель? Что я могу тебе дать? Я выполню любое твое желание.Его прикосновение обжигало даже через халат, и Габби чувствовала, как его пальцы играют с ее поясом. От него исходил приятный запах – запах мыла и мужской сексуальности. Она мучительно осознавала, что под халатом она совсем голая. И он тоже. Ее сердце беспокойно застучало.– Давай в «Мейсис»! – выпалила она.– Может, ты хочешь чего-то еще? – нежно проворковал он. – Что ты желаешь?Она закрыла глаза.– Так, дай-ка подумать. Ты не мог бы убраться из моей жизни и исправить все, что ты натворил?Адам рассмеялся, и они скрылись из номера.Габби показалось, что, перед тем как дематериализоваться она услышала «никогда». В следующий миг она уже стояла босиком в темном, закрытом на ключ офисе магазина «Мейсис».– Что мы здесь делаем? – спросила она, удивленно глядя на десятки компьютеров и мониторов.– Если ты не собираешься все время держать меня за руку, примеряя вещи, ka-lyrra, то я выключу видеокамеры, чтобы тебя не засекли. Мне-то самому об этом нечего беспокоиться.Боже правый, он подумал обо всем и принимает меры, чтобы обезопасить ее будущее, как будто не сомневается, что она переживет весь этот кошмар и это будущее у нее будет. А если предположить, что это так, то меньше всего ей хоте лось бы, чтобы ее запечатлели видеокамеры «Мейсис». Было бы слишком обидно пережить всю эту историю с Чаром, чтобы в итоге ее обвинили в магазинной краже. Не говоря уже о том, какой ущерб это нанесло бы ее карьере.Через несколько минут, вполне довольный своей работой, Адам перенес их в торговые залы магазина. Габби с облегчением заметила, что их оригинальный способ перемещения больше не вызывал у нее такого отвращения, как раньше.– Оставайся здесь, – сказал он и исчез. Через миг он вернулся, держа в руке две большие кожаные сумки. От «Гуччи», не иначе. – Я буду неподалеку. Завтра мы отправляемся в Шотландию. Возьми с собой все, что нужно. И еще, Габриель, погода там не такая, как здесь: в это время года в горах ночью холодно.– Ш-ш-ш ... – прошипела она, но его уже и след простыл, Шотландия? Горы? Господи, чего ради? Черт возьми, что он задумал? И почему ничего ей не рассказал? Как он смеет таскать ее по всему свету, даже не посвятив в их планы? Ключевая фраза здесь – «их планы». Ведь это касается и ее жизни.Габби остановилась на миг, собираясь с мыслями, и, помотав головой, решила сосредоточиться на первоочередной задаче. Позже она заведет с ним спор и настоит, чтобы он все ей рассказал. А сейчас нужно выбрать одежду. И побыстрее. Несколько мгновений, во время которых он обнимал ее, а они оба были почти обнажены, оказались проверкой ее самообладания, и Габби чуть не провалила этот экзамен. Каждая клеточка ее тела готова была растаять в его сильных руках. Ей хотелось провести языком по его мускулистой груди и сексуальному животу, на котором выступали кубики пресса. А может даже, ее рука скользнула бы под полотенце, и она узнала, действительно ли его пенис такой большой – о-о-о! – нужно сейчас же прекратить думать об этом!Габби огляделась по сторонам, все еще не веря, что находится в «Мейсис» после закрытия, никем не замеченная, и обладает полной свободой действий. Где-то глубоко-глубоко в ее душе что-то запротестовало. Но Габби проигнорировала этот далекий голос, решив, что если позже почувствует себя виноватой, то всегда сможет выслать анонимное пожертвование, и отправилась выбирать шикарные вещи, которые в прежней жизни вряд ли смогла бы себе позволить.Однако в конце концов Габби решила воздержаться от слишком роскошной одежды и подошла к вещам, более подходящим для повседневной жизни. Облегающее платье с туфлями на шпильке, глядя на которое она так грустно вздохнула, будет расценено Адамом как призыв к действию, к тому же кто знает, во сколько еще озер ей придется окунуться по Дороге?Итак, вместо этого в ее сумку отправились: дюжина трусов, три бюстгальтера, джинсы, теплые рубашки, в которых можно спать; футболки, носки, свитера; косметика и прочие принадлежности; два ремня; и – единственное искушение против которого она не смогла устоять, – эффектный замшевый пиджак, отделанный овчиной, который показался ей очень даже «шотландским».Но, если не считать этой единственной шикарной вещи Габби старалась избегать дорогой одежды. Роскошь – удел принца Чар, но что делать ей с парой туфель от «Гуччи» за шесть сотен долларов? Да она побоялась бы выйти в них на улицу. Еще, чего доброго, споткнется и сломает каблук или что-то в этом роде, да и разве она не помнит старой сказки об украденных сапогах, которые наказали вора? Кто-кто, а она лучше других знала, что сказки имеют обыкновение странным образом сбываться.Габби впрыгнула в джинсы и натянула теннисные туфли. Пару удобных спортивных ботинок она бросила в сумку.К приходу Адама она была готова. Все обновки очень ей шли. А на Адаме были темные джинсы с украшениями от «Армани», белоснежная шелковая футболка и ботинки от «Гуччи» за шесть сотен долларов, которые очень гармонировали с его нарядом. ГЛАВА 14 Всего неделю назад ужин Габби ограничился бы пиццей неопределенной давности, вытащенной дома из полупустого холодильника. Девушка провела бы вечер в полном одиночестве и в раздумьях о своей жизни, в которой нет места любви.Сегодня же у нее был ужин, доставленный весьма оригинальным способом из «Вакханалии», в роскошном номере, в компании сказочного принца. В буквальном смысле этого слова.Сидя за изысканно сервированным столом напротив высокого, темноволосого, облаченного в одежду от Армани красавца, Габби смаковала омара в масле, спагетти и салат, а на закуску был сырный пирог в шоколаде и клубника с шампанским. Еда доставляла ей огромное удовольствие. Обычно Габби считала калории (скорей всего, она все равно бы это съела, но калории посчитала бы), но поскольку при данных обстоятельствах было сложно предположить, сколько еще продлится ее жизнь, она не собиралась тратить то время, которое ей отведено, на угрызения совести.Габби как раз открыла рот, чтобы потребовать от Адама объяснений относительно его планов, но он ласково спросил:– Почему ты все еще девственница, ka-lyrra?Она моргнула, и слова «не твое дело» чуть было не сорвались с ее языка, но Габби вовремя сдержалась. Возможно, если она ответит на некоторые его вопросы, ей будет легче добиться ответа от него. Кроме того, он частично являлся причиной ее неудавшейся личной жизни, и ей будет полезно облегчить душу. Ведь она не могла пожаловаться подругам на то, как Нелегко быть Видящей Сидхов.– Как ты уже заметил, у меня есть один огромный недостаток.Его темные брови сошлись на переносице, и он окинул ее хмурым взглядом.– Я ничего не вижу. Какой еще недостаток?Габби отодвинула стул и поджала под себя ногу.– Какой? Я вижу Существ!– А-а-а! А разве это недостаток?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38