Неужели вы уже забыли, что совсем недавно поступили точно так же, когда миссис Скейлинг вынуждена была сдать вам общую столовую?
– А кого, позвольте вас спросить, я выселил из «Голубого вепря»? – с сарказмом полюбопытствовал Сильвестр.
– Никого, но так получилось только потому, что в «Голубом вепре» мы оказались единственными постояльцами. Если бы, кроме нас, там находился еще кто-то, не сомневаюсь, что их постигла бы участь постояльцев этой гостиницы.
– В самом деле? Тогда разрешите вам сказать…
– Послушайте! – взмолился Том. – Вы можете препираться друг с другом сколько душе угодно по дороге в Дувр, и, клянусь, я не скажу ни слова. Но сейчас самое главное – решить, что нам делать. Скоро начнут накрывать ужин. Я не виню вас в том, что вы не хотите здесь ночевать, Салфорд, но у вас, боюсь, нет выбора! Наши карманы почти пусты, не забывайте и об Эдмунде. Если вы не желаете ночевать за счет Фотерби, можете договориться с мадам и заплатить за комнату.
– Не знаю, что вы все-таки решите, а лично я собираюсь сейчас уложить Эдмунда спать! – решительно заявила Феба. – А если вы попытаетесь забрать его у меня, герцог, я пожалуюсь ему, что вы меня обижаете. И будьте уверены, это настроит мальчика против вас. Особенно после того, как вы только что так грубо с ним обошлись.
С этой угрозой мисс Марлоу вышла из столовой, оставив Сильвестра в замешательстве. Том улыбнулся герцогу и пошутил:
– Надеюсь, вы не захотите, чтобы Эдмунд всем рассказал, будто вы плохой человек? Он регулярно донимает этим Фотерби, можете не сомневаться. Если хотите знать, он уже сообщил нам, будто вы перемалываете человеческие кости и делаете из них хлеб.
Губы Сильвестра дрогнули, но он строго заметил:
– Мне кажется, что вы изрядно распустили Эдмунда за эти несколько дней. Что же касается вас, Томас, то если вы еще хоть раз нагло заявите…
– Так-то лучше! – ничуть не обиделся Том Орде. – А то я думал, что вы никогда не успокоитесь! Салфорд, знаете…
Его прервало возвращение сэра Наджента, на лице которого можно было прочесть уныние и скорбь. Не успел он подойти к ним поближе, как герцог Салфорд спросил:
– Вы сказали Ианте, что я здесь?
– Господи, помилуй! Нет, конечно! – в ужасе ответил сэр Наджент. – Я ни за что не сообщу о вашем приезде ее светлости! Особенно сейчас! Леди Ианта очень расстроена. Вам придется выкрасть мальчишку, пока мы будем спать. Посреди ночи.
– Я не собираюсь нарушать правила приличия.
– Выдумаете тоже!.. – раздраженно произнес сэр Наджент. – Ничего вы не нарушите. Вы, наверное, боитесь, что вы должны будете прокрасться в спальню мисс Марлоу…
– Я не думаю ни о каких спальнях, – сердито прервал его Сильвестр.
– Ну вот, вы опять начинаете! – пожаловался Наджент Фотерби. – Щелкаете меня по носу всякий раз, как я открываю рот. Никто не говорит о том, что нужно прокрасться в комнату мисс Марлоу. Она сама выведет ребенка. Вам, конечно, придется и ее захватить с собой. Мне даже кажется, что и Орде будет лучше уехать, поскольку ее светлость может рассердиться, если он останется. Дело в том…
– Можете дальше не продолжать!.. Томас, или немедленно перестаньте смеяться, или я оставлю вас прозябать здесь… Поймите, Фотерби, мне вовсе не надо выкрадывать своего подопечного ребенка. Ни вы, ни Ианта не можете помешать мне спокойно забрать Эдмунда днем. Завтра я собираюсь увезти мальчика. Однако я испытываю достаточно уважения к здравому смыслу ее светлости и поэтому не только хочу сообщить ей о своих намерениях, но и заверить, что Эдмунд не будет ни в чем нуждаться… А сейчас или отведите меня к Ианте, или пойдите и расскажите ей сами, что завтра утром я увожу Эдмунда.
– Никуда я не пойду! – упрямо покачал головой сэр Наджент. – Может, у вас и есть право забрать мальчишку… я знаю об этом, поскольку интересовался у своего адвоката… но имеет ли понятие об этом ее светлость? Я хочу сказать, должна ли она знать об этом? Если, по-вашему должна, герцог, тогда смею вам заметить, что вы плохо знаете женщин… Что, однако, кажется полным абсурдом, поскольку я ни за что не поверю, что вы не получили carte blanche меньше чем за год после появления в свете той красотки… как ее звали? Ну, вы поняли, о ком я говорю. Ну, та с золотистыми локонами и…
– Мы не будем сейчас обсуждать мои проблемы! – гневно оборвал его герцог Салфорд.
– Как скажете! Правда, мне часто хотелось вас спросить… Однако я вижу, что вы в любую секунду готовы взорваться, так что забудем об этом! Дело в том, что если мне придется рассказать ее светлости о вашем приезде и намерении забрать Эдмунда, она потребует от меня помешать вам увезти мальчишку. А я вовсе не хочу препятствовать этому, да и как я могу вам помешать? Вы же знаете этих женщин, герцог… надеюсь, не возражаете, что я это говорю?.. Ее светлость заявит, что мне следует выхватить шпагу. Помяните мое слово, совершенно бесполезно разубеждать ее и говорить, что у меня нет никакой шпаги. Все неприятности с женщинами приключаются от того, что они не в состоянии рассуждать здраво. И мне придется немало помучиться, пока вы будете с мальчиком наслаждаться путешествием домой. Я не удивлюсь, если ее светлость еще целый год будет дуться на меня.
– Это ваше личное дело, – заявил Сильвестр.
– Ну это надо же придумать такое! – открыл от изумления рот сэр Наджент. – Я так хочу помочь вам с мальчишкой, а вместо этого… О, Господи, почему ты еще не спишь?
Этот неожиданный вопрос адресовался мастеру Рейну, который стоял на пороге с видом человека, принявшего очень трудное решение. Весь его вид говорил о том, что он не позволит никому отговорить себя. За ним в столовую вошла Феба.
– Эдмунд хочет поговорить с вами, прежде чем лечь спать, сэр Наджент, – сообщила девушка.
– Нет, нет, уведите его! – заволновался Фотерби. – У меня сегодня выдался тяжелый денек… я сейчас не готов к разговорам!
– Я не хочу ничего плохого, – заявил Эдмунд. Он решительно подошел к стулу сэра Наджента, остановился перед ним и спрятал руки за спину. – Я хочу попросить прощения, сэр, за то, что обозвал вас «простофилей»… «Смесным простофилей», – добросовестно добавил мальчик.
– Ну ладно, – буркнул сэр Наджент и сердито махнул рукой, отправляя Эдмунда спать.
– Но это еще не все! – храбро заявил малыш. – Это был не Чин, а я. Извините… Вот они!
С этими словами Эдмунд вытащил руки из-за спины и разжал пальцы. На его ладонях лежали две растрепанные кисточки. Феба, застигнутая, как и все остальные, врасплох, испуганно вскрикнула. Сэр Наджент несколько секунд недоуменно смотрел на кисточки, потом произнес задыхающимся голосом:
– Ты… ты… О, Господи, я…
– Фотерби!
Голос герцога Салфорда пролетел через комнату и остановил разъяренного денди, который начал с угрожающим видом приближаться к мальчику. Сильвестр быстро подошел к нему, и Эдмунд, хоть и храбро остался на месте, все же облегченно вздохнул.
– Только попробуйте его пальцем тронуть! – процедил сквозь зубы Сильвестр.
– Я только собирался слегка встряхнуть его, – угрюмо сообщил сэр Наджент. – Черт побери, в конце концов отчим я ему или нет?
Сильвестр коротко презрительно рассмеялся и посмотрел сверху вниз на племянника.
– Отдай мне эти кисточки, несносный мальчишка, и немедленно отправляйся в постель.
– Я подумал, что ты не будешь так на меня злиться, если я извинюсь, – скорбно сообщил Эдмунд.
– Я и не сержусь, – заверил его Сильвестр и легко провел по щеке пальцем. – Слово Рейна! Спокойной ночи, шалунишка! Не заставляй мисс Марлоу ждать.
– Вы на самом деле не возмущены? – взорвался сэр Наджент Фотерби. – Может, вы еще и похвалите этого юного пакостника?
– Может, и похвалю! – холодно кивнул герцог. – Эдмунд сделал то, что не мог сделать я: воздал вам по заслугам. Когда вы похитили мальчика, Фотерби, вы надеялись, что я вам не сделаю ничего плохого, поскольку не люблю выметать сор из дома. И, вероятно, мои действия не смогли бы так сильно насолить вам, как это удалось Эдмунду. Да благословит его Господь, он смелый парень! Если бы его сейчас видел отец, он бы гордился сыном!
– Мне очень хочется вызвать вас на дуэль! – пригрозил сэр Наджент. – Клянусь, руки так и чешутся.
– Сомневаюсь, что вы решитесь на такое, – покачал головой Сильвестр. – Я неплохой стрелок, мой герой!
– А я считаю, – горячо произнес Фотерби, – что Наджент Фотерби самый храбрый человек на земле. Спросите любого, и вам это скажут. Я бы обязательно вас вызвал, но вся беда в том, что ее светлость будет против поединка. А я должен беречь и лелеять ее. Но, если Ианта рассчитывает, что я собираюсь брать с собой ее слабоумного отпрыска!..
От одной мысли об Эдмунде сэр Наджент задышал быстрее и замолчал. В нем опять поднялась волна злости. Фотерби схватил кисточки, которые Сильвестр с отвращением бросил на стол, и выскочил из комнаты.
Том понимал, что признание Эдмунда еще больше усложнило ситуацию, и теперь Сильвестр и сэр Наджент вряд ли смогут находиться под одной крышей. Однако вскоре выяснилось, что злая проделка Эдмунда имела и положительные последствия. Ианта, разделяя негодование сэра Наджента, заявила, что Эдмунда следует строго наказать. Фотерби горько возразил, что Сильвестр не разрешает трогать мальчишку. После этого необдуманного признания присутствие в «Красной рыбе» герцога Салфорда перестало быть секретом. Леди Ианта с испуганным криком упала на подушки, но сэр Наджент, позабыв о торжественных брачных клятвах, потребовал от нее (ударяя при этом кулаком по туалетному столику так, что подпрыгивали пузырьки с золотыми пробками) немедленно выбирать между ним и своим несносным отпрыском. Такие решительные действия напугали Ианту. Сердитый голос и свирепый вид произвели на нее большое впечатление, и она ясно осознала мужское превосходство. Хотя леди Ианта и пыталась что-то возражать со слезами на глазах, но ее протесты уже были неубедительными. Наконец, герцог Салфорд решил начать действовать. Он постучал в дверь невестки и вошел, не дожидаясь приглашения. Ианта, израсходовавшая основные силы на выяснение отношений с мужем, оказала Сильвестру не такой запугивающий прием, какой можно было ожидать. Она, естественно, встретила герцога жалобами на отвратительное поведение Эдмунда и отрицательное влияние, которое оказывает на мальчика дядя. После обвинения в том, что Сильвестр даже не наказал племянника за проступок, последующее пламенное заявление ее светлости, будто ничто на земле не заставит ее передать сына такому жестокому и бессердечному опекуну, звучало неубедительно и неуместно даже для нее самой. Потом Ианта, горько разрыдавшись, посетовала, что всем наплевать на ее расшатанные нервы.
Услышав плач, в комнату вошла Феба Марлоу и попросила Ианту сдерживаться хотя бы ради Эдмунда.
– Я не сомневаюсь, что вы не хотите беспокоить сына, – сказала Феба. – Ну сами подумайте, как может расстроиться маленький мальчик, когда услышит плач мамы.
– Вы такая же бессердечная, как и Сильвестр! – продолжала рыдать Ианта. – Вам обоим наплевать на мои страдания!
– Не знаю, как мисс Марлоу, а мне точно наплевать, – кивнул Сильвестр.
– Ах, так, – жалобно вскрикнула леди Ианта, подпрыгнув на постели.
Белокурая красавица так рассердилась, что забыла о слезах. Щеки залил гневный румянец, а очаровательные глазки метали в Сильвестра гром и молнии.
– Меня ну ни капельки не волнуют ваши страдания, – подтвердил герцог Салфорд. – Видите, я абсолютно откровенен с вами, Ианта. И прежде чем вы возобновите это душещипательное представление, выслушайте меня. Четыре года вы с превеликим удовольствием вспоминали глупые слова, которые я вам однажды сказал. Вы так часто напоминали о них, что сами поверили, будто я говорил тогда серьезно. Нет, нет, не отворачивайтесь! Смотрите мне в глаза и отвечайте! Неужели вы думаете, будто я могу плохо относиться к Эдмунду, единственному, что осталось у меня после Гарри?
Ианта надулась и, комкая платок, ответила:
– Не знаю, но я абсолютно уверена, что вы никогда особенно не любили Гарри! Вы не пролили ни слезинки, когда он умер! – Она замолчала, напуганная выражением лица деверя.
Сильвестр заговорил не сразу. Герцог сильно побледнел, его сходство с сатиром сейчас особенно бросалось в глаза, губы были плотно сжаты. Наконец он отрывисто проговорил:
– Когда умер Гарри… умерла частичка меня. И сейчас мы не будем обсуждать это. Добавлю только одно. Вы – мать Эдмунда и можете навещать его, когда захотите. Я вам уже много раз это говорил, но повторяю еще раз. Приезжайте в Чанс, когда пожелаете… со своим мужем или одна.
Сэр Наджент, который внимательно слушал герцога Салфорда, дождался, когда дверь за Сильвестром закрылась, и радостно воскликнул:
– Клянусь, это чертовски мило с его стороны! Ты должна признать, моя дорогая, чертовски мило! Провалиться мне на этом месте, если я когда-либо надеялся получить от герцога Салфорда приглашение посетить Чанс. Дело в том, что у меня сложилось твердое убеждение, будто Салфорд здорово меня недолюбливает. Пожалуй, я поеду… Нет, нет, я вовсе не утверждаю, что посещение Чанса обязательно окажется интересным. Скорее всего, никаких развлечений, довольно скучная компания… Но побывать в Чансе весьма заманчиво! Вот что я сделаю… Я предложу Салфорду выпить со мной по стакану белого вина… Нет, клянусь Юпитером, я приглашу его отужинать вместе. Как по-твоему, мне не следует переодеться, дорогая? Нет, так я могу поставить его в неловкое положение. Пожалуй, повяжу-ка я лучше свежий галстук… Свежий галстук обязательно поможет делу.
Полный этих дружеских намерений сэр Наджент Фотерби торопливо вышел из комнаты жены. Ианта вновь разрыдалась, но сейчас ее слезы были уже не такими безутешными. Было ясно, что она скоро успокоится. Феба дала ей слово, что позаботится об Эдмунде по дороге в Лондон.
– О, дорогая мисс Марлоу, если бы не вы, я никогда бы не согласилась отдать Эдмунда, – заявила леди Ианта, пожимая Фебе руку. – Я уверена, что вы сумеете позаботиться о моем мальчике не хуже меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52